история князей, которые отказались убивать жестокого брата и были убиты сами – Православный журнал «Фома»

Приблизительное время чтения: 10 мин.

—

100%

+

Код для вставки

Код скопирован

Во времена Древней Руси обычная семья состояла, как минимум, из шести-восьми человек. Как правило, семьи были очень дружными и сплоченными. Но случалось и так, что многодетность приводила к серьезным конфликтам и ожесточенной борьбе за наследство, остававшееся после смерти родителей. При этом в ход шли любые средства вплоть до физического устранения конкурентов. Жертвой таких междоусобиц становились не только представители «заинтересованных сторон», но и ни в чем не повинные люди. Похожая драма разыгралась и в семье Великого Киевского князя Владимира сразу после его смерти в 1015 году.

У крестителя Руси было 13 сыновей и 10 дочерей от шести жен. Владимир умер в зрелом возрасте, внезапно, после болезни, и, как это часто бывает, прямая передача престола не состоялась. Главная трудность после смерти Великого князя была в том, что 11 его сыновей родились в язычестве, и только двое — Борис и Глеб — были детьми от церковного брака. Возник очень непростой вопрос. Правом на Великое княжение обладает самый старший потомок мужского рода. Но кого именно считать старшим? Если речь идет о старшинстве вообще, то таковым был Святополк — второй сын князя и самый старший на тот момент (первый сын Вышеслав умер еще при жизни отца). Если же речь идет о старшинстве среди законнорожденных сыновей, то наследником должен был стать Борис, которому в 1015 году исполнилось 29 лет.

Святополк и Борис были совершенно разными людьми. Родившись в язычестве и мало чем отличаясь от своего окружения, Святополк принял христианство уже в зрелом возрасте. Набожностью он не отличался, и крестился, скорее, по политическим мотивам, чем по личным убеждениям. Происхождение княжича весьма туманно — его мать до сожительства с Владимиром была монахиней, но вместе с тем обладала очень эффектной внешностью. Она приглянулась брату Владимира Ярополку, который поступил вполне традиционно для того времени — сделал женщину своей наложницей, несмотря на обеты целомудрия, данные ей при пострижении. Да и кого, собственно, интересовало мнение несчастной женщины? Понравилась князю? Хочешь жить? Тогда иди к нему в терем. От этой связи и родился Святополк. Но еще когда он был в утробе матери, Владимир в борьбе за власть убил Ярополка и занял Киевский престол. Все имущество брата, в том числе — и красавица-наложница, перешло победителю. Владимир принял женщину в свое окружение, сделал фавориткой, а еще не родившееся дитя провозгласил собственным ребенком.

Изображение Святополка Владимировича с его печати

Однако князь так и не смог полюбить своего приемного сына. Сначала — за то, что он был напоминанием об убитом брате, потом — за то, что не оправдал его надежд. Святополк рос грубым воякой и не обладал теми качествами, которые должен иметь государственный деятель. Иное дело — Борис и Глеб. Они родились еще до Крещения Руси, но их детство проходило уже в совсем иной атмосфере — Киев возвысился до уровня европейских городов, наладились связи с Византией и Болгарией, в столицу Руси приезжали проповедники, ученые и миссионеры. Младшие Владимировичи получили хорошее образование, но самое главное — они выросли при отце-христианине, которому удалось привить в сыновьях начатки искренней веры и любовь к евангельским идеалам. Повзрослев, Борис и Глеб стали верными соратниками Владимира, выполняли наиболее ответственные поручения князя. При этом святых братьев отличала простота и доступность, они не кичились своим происхождением, со всеми были приветливы, и такое поведение очень быстро позволило им снискать уважение народа и бояр. Есть некоторые основания, что креститель Руси всерьез подумывал над тем, чтобы переедать престол Борису. Но не успел…

***

…Шел 1015 год. С юга стали доходить вести о том, что кочевники-печенеги готовятся напасть на Киевские земли. Получив донесение разведки, Владимир помрачнел. Ох, как некстати было это донесение! Сейчас он лежал прикованный к постели, государство было на грани междоусобицы, а тут еще эти печенеги… Владимир, подозвал слугу.

— Радомир, собирайся, возьми еще нескольких провожатых и отправляйся в Ростов. Подолгу нигде не останавливайся, разве что для перемены лошадей. Мне нужен Борис. Срочно. Еще скажи нашему вояке Пинеге, пусть снаряжает дружину. Похоже, нам снова придется потрудиться…

Борис прискакал быстро. Он уже знал, что отец не будет звать его просто так. Не снимая оружия, княжич взбежал на крыльцо дворца, преодолел несколько комнат и очутился в просторной палате. Владимир лежал на одре, его лицо было бледным. Вокруг обессилившего князя суетились несколько слуг, в углу перед иконами монах читал Псалтирь. Появление Бориса немного оживило Владимира, в его глазах на миг вспыхнул знакомый всем огонек. Дав знак прислуге освободить палату, он подозвал сына к себе.

— Сынок… Недоброе время мы сейчас переживаем. Мне доложили, что степь снова пришла в движение. Хотел бы я лично проверить, но не могу — видишь, я заболел. Собери дружину, по пути призови еще несколько князей — возможно, вам действительно придется столкнуться со степняками. Поезжай, разберись, потом вернешься сюда. Я хочу объявить тебя наследником…

— Отец, я все сделаю, как ты велишь! Твоя воля — моя воля, ты же знаешь. Только вот… Меня это сильно смущает… Наследник… Тебе лучше видно, в чьи руки отдать престол наших предков. Но не станет ли это соблазном для моих братьев? Примут ли они меня как старшего над собою?

— Примут! Еще никто не шел против воли Владимира Рюриковича! Никто! — В этот миг Борису показалось, что перед ним — не больной немощный человек, а исполинский богатырь, который просто прилег отдохнуть перед боем. Но это было лишь мгновение. На постели снова лежал обессиленный князь. Он тихо обнял и поцеловал сына.

— Поезжай… Потом все обсудим… И да хранит тебя Бог!

***

Тревога оказалась ложной — ни дозорные, ни перехваченные «языки» не подтвердили предыдущих донесений. Степь была спокойна. Борис смутился, все это показалось ему очень подозрительным, и он решил подождать день-другой на границе. Прошла неделя, но степь по-прежнему была спокойна, а патрули не приносили никаких вестей кроме восторженных рассказов о подстреленных зайцах и перепелах. Борис дал команду собираться в обратный путь. Вдруг вдалеке заклубился столб пыли. Он быстро приближался, и вскоре княжич различил десять конников. Золотистый крест на малиновом стяге говорил о том, что мчащаяся навстречу конница — русская. Борис насторожился. Когда между лагерем и нежданными гостями было менее сотни шагов, от группы отделился всадник и поскакал прямо к княжеской палатке.

Борис. Фрагмент иконы из Савво-Вишерского монастыря, XIII — начало XIV в.в.

— Мой господин, — тяжело дыша, конник начал с расстановкой свою речь. — Твой отец, наш Великий князь… Твой отец почил и отошел к предкам своим…

У Бориса земля уплыла из-под ног, и он медленно, словно в беспамятстве, сел в пыльную траву. Княжич разом вспомнил веселое свое детство, молодого крепкого отца, его улыбку и живой раскатистый голос. Вспомнил и первое причастие, когда его, пятилетнего малыша, Владимир сам нес к Чаше. Вспомнил и первое катание на лошади, когда было ему, маленькому, сразу и страшно, и радостно. Вспомнил и военные походы, во время которых князь обучал его — еще совсем зеленого дружинника — правильному владению оружием. Когда он пришел в себя, весь лагерь уже знал печальную новость. Кто-то молился, кто-то по старому обычаю пил за упокой господина. И все молчали. Казалось, все вокруг наполнилось скорбной тишиной.

— Мой господин! — перед Борисом снова выросла фигура посланника из столицы. — Киевский престол занял твой брат Святополк. Люди уже присягнули ему. Он просил передать тебе вот это, — гонец протянул княжичу опечатанный свиток.

Это было письмо от Святополка, который предлагал мир и сотрудничество. Борис понял, к чему клонит его брат — тот чувствовал, что его положение очень шаткое, и спешил заручиться поддержкой законного сына Владимира. Но была в его письме и скрытая угроза. Борис знал, что новый Киевский князь очень коварный человек, и сейчас просто ищет союзников, чтобы начать войну против остальных своих братьев. Больше всего Бориса угнетала мысль, что если он станет помогать Святополку, то ему придется убить и любимого брата Глеба — таков был закон того дикого времени. Меньше всего хотелось княжичу участвовать в этой мясорубке. А еще он понимал, что и его самого Святополк попытается уничтожить при удобном случае…

— Будь нашим князем! Ты законный сын Владимира! За тобою пойдет весь народ, веди нас в Киев! Возьми то, что принадлежит тебе по праву! — кричали воины, когда Борис шел между рядами дружинников. Он и сам понимал, что такой путь весьма привлекательный, и ему ничего не стоило свергнуть Святополка с престола. Но Борис прекрасно знал, чем кончаются подобные свержения — кровью, бунтами, клятвопреступлением. Конечно, потом можно будет все это замолить, покрыть черной монашеской ризой, задобрить Бога очередной каменной церковью. Нет, этого ничего не хотел Борис! Он хотел одного — быть верным Христу и оставаться вдали от политической борьбы. Набравшись сил, княжич вышел в круг перед воинами и сказал:

— Братья! Я не буду бороться за престол! Мое место — здесь, на границе — защищать Отечество!

И Бориса бросили! С ним осталась только горстка верных слуг, которые готовы были пойти за ним на смерть. Остальные воины ушли — принимать присягу новому правителю. Это были люди которые умели только воевать. Без разницы — с кем и во имя чего.

Прошло несколько дней. Отряд продолжал нести дозор. Ночью, обойдя посты, Борис вернулся в палатку и стал читать молитвы перед сном. Ему уже доложили, что где-то неподалеку кружит отряд, высланный Святополком для убийства. Помолившись, он уснул, но проспал недолго. На улице уже серело. Княжич позвал походного священника, и они стали творить утреннее правило. Вдруг за стенками шатра послышался шепот. Миг — и в палатку с треском ворвались четверо вооруженных палачей. Бориса пытались защитить слуги, но все они были тут же убиты.

Четыре раза тело Бориса пронзили копьями насквозь, но даже после этого он был еще жив. Истекая кровью, святой выбежал из шатра и увидел, как люди Святополка добивают оставшихся воинов. Мученик упал на колени и из последних сил произнес:

— Слава Тебе, Господи, что дал испить мне эту чашу до дна!

Потом обратился к убийцам:

— Заканчивайте скорей то, что вам поручено! И да будет мир брату моему и вам!

Когда его погрузили на телегу, он был уже мертв. Но во избежание сомнений, убийцы дважды пронзили сердце Бориса. После возвращения в Киев его похоронили тайком ото всех, справедливо полагая, что такое варварское злодеяние вызовет возмущение народа и подмочит репутацию князя. Так оно и произошло — слух об убийстве распространился очень быстро и дошел до других сыновей Владимира. Узнал о трагедии и Глеб.

Глеб. Фрагмент иконы из Савво-Вишерского монастыря, XIII — начало XIV в.в.

…Младшего из святых мучеников убили по дороге в Киев. Ему было отправлено письмо с просьбой срочно явиться в столицу. Старший брат Ярослав долго отговаривал Глеба от этой поездки, но тот не верил, что у Святополка поднимется рука совершить второе убийство. Зато сам Святополк думал иначе — он считал, что Глеб будет мстить за брата, и хотел решить эту проблему раз и навсегда. Навстречу Глебу он послал самых жестоких головорезов, которые только имелись в его команде. Они и выследили Глеба в пяти верстах от Смоленска, когда тот плыл вниз по Днепру в своей ладье. Но княжескую кровь проливать они не рискнули: убил княжича его собственный повар, которому посланцы Святополка пообещали сохранить жизнь. Совершив преступление, убийцы закопали тело мученика на берегу Днепра, положив в простой деревянный ящик.

Кроме Бориса и Глеба от рук Святополка погиб еще один брат — Святослав. Его с семерыми сыновьями зарубили, когда он прятался в Карпатах. Но братоубийце не судилось долго княжить в Киеве — против него выступил брат Ярослав, позже получивший прозвище Мудрый. Братья несколько раз выбивали друг друга из Киева, пока Святополк окончательно не сошел с исторической арены. Летописи даже не указывают точного места его смерти.

После своего утверждения на Киевском престоле Ярослав разыскал останки святых братьев и положил их в специально построенном храме. Но до наших дней он не сохранился, поскольку был разрушен ордами Батыя. Во время татаро-монгольского ига пропали и сами останки святых мучеников. Трижды предпринимались попытки их найти, но все они оказались безрезультатными.

Князья Борис и Глеб были канонизированы почти сразу после своей кончины — в 1072 году. Летописи полны рассказами о чудесах исцеления, происходивших у их гроба. Известны также случаи, когда святые братья являлись перед решающими сражениями и благословляли полководцев (например, они поддержали Александра Невского в битве со шведами). Но больше всего Церковь чтит братьев за то, что они показали пример мужества перед лицом страшного выбора — либо умереть самим, либо стать убийцами собственного брата, пусть даже и такого, каким был Святополк.

Так, святые братья вошли в вечность, исполнив, пожалуй, самую трудную заповедь Христа: «…любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Специально для подвига Бориса и Глеба наша Церковь определила новый чин святых — страстотерпцы. То есть — претерпевшие безвинные страдания, но простившие своих гонителей, и встретившие смерть с христианским смирением.

Почему Борис и Глеб стали первыми русскими святыми? | ОБЩЕСТВО

06.08.2019 01:44

АиФ- Воронеж

Примерное время чтения: 3 минуты

10074

Категория: 
Религия

Память святых Бориса и Глеба празднуется православными дважды в год – 15 мая и 6 августа. За какой поступок братьев причислили к лику святых – в материале «АиФ-Воронеж».

Борис и Глеб – дети великого князя Владимира. После того, как князь умер в 1015 году, один из старших сыновей Владимира – Святополк – силой занял киевский престол. Его младший брат Борис, несмотря на предложение дружины свергнуть единокровного брата и самому править в Киеве, отказался вести войну против Святополка, признав его старшинство. В православии считается, что Святополк, опасаясь удара со стороны Бориса, подослал к нему убийц, лицемерно предложив союз. Борис, узнав, что ему грозит мученическая смерть, не оказал сопротивления убийцам. Подосланные Святополком воины пронзили Бориса копьями.

Расправившись с Борисом, Святополк замыслил убийство другого своего младшего брата – Глеба. Последний оплакал кончину Бориса и молился о том, чтобы и самому погибнуть, но не совершать братоубийства. Дружина Святополка зарезала и Глеба.

Почитание святых братьев, которые предпочли умереть, но не идти против совести, началось вскоре после восшествия на киевский великокняжеский престол Ярослава Мудрого. В 1019 году мощи Глеба были торжественно перенесены в Вышгород и погребены рядом с мощами его брата Бориса. В 1026 году освятили первый Борисоглебский храм, построенный князем Ярославом над местом погребения своих братьев.

«Казалось бы, они должны были силой отвоевывать Киевский престол у своего брата или же, зная, что тот способен на братоубийство, мечом защитить себя. Однако они становятся нашими первыми русскими святыми, отказавшись поднять меч на брата, и получают наименование «страстотерпцы», — отмечал Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Борис и Глеб стали первыми русскими святыми, которых канонизировали на Руси. Точная дата канонизации неизвестна — историки до сих пор ведут об этом споры.

• «В России сильна алкогольная традиция». Нарколог о том, почему мы пьем →
• Где будут оборудованы купели на Крещение в Воронежской области? →
• Приходится вертеться. Почему в Россоши прячут правду о войне →

Воронежправославные святые

Следующий материал

Также вам может быть интересно

• Рекордная жара. Может ли в Воронежской области повториться 2010 год?

• Когда отмечается Рождество Пресвятой Богородицы?

• Аммиак, каучук и масло. Что продаёт миру Воронежская область

• Почему Вера, Надежда, Любовь и матерь их София стали святыми мученицами?

• Демографическая пропасть. Эксперты о том, как повысить рождаемость



Новости smi2.ru

Борис и Глеб – Свято-Троицкий православный собор

 Два воина Христова: Борис и Глеб
                      Отец Сергей Хакель 

Далеко ли, степь в тот июльский вечер 1015 года. Ставили палатки. Князь Борис, сын Владимира, остановился на ночлег со своей дружиной из нескольких отобранных мужчин. В тот вечер они особенно сознавали свою ограниченность, так как ранее в тот же день с ними шла целая армия. Теперь его нет: войско покинуло своего князя. К тому же противник уже был в пути.

Когда в начале месяца Борис выехал навстречу кочевым врагам Киева, его послал Владимир, великий князь киевский. Теперь он был мертв, а первый шаг к урегулированию спорного наследства уже был сделан в отсутствие Бориса. Брат его Святополк удобно разместился в Вышгороде, в нескольких верстах по реке от Киева, под надзором отца, всего двумя годами ранее посаженного в тюрьму за сговор с князем польским, его тестем, против Владимира. Он не колебался, чтобы захватить трон.

Чувствовалось, что Борис не собирался принимать этот государственный переворот и отступать. В этом точно не было нужды. Киевляне, по-видимому, были более благосклонны к нему; в его распоряжении была изрядная армия, жаждущая служить.

Удивительно, что Борис отказался бороться со своим братом за трон. Недавнее исследование этих событий находит это «абсурдным» и «необъяснимым». Действительно, так показалось войску Бориса, ибо именно в этот момент оно его покинуло.

Решение Бориса никоим образом не было стратегическим; это не имело смысла в глазах мира. Он отказывался от своих шансов стать великим князем: более того, он подвергал свою жизнь опасности. Ибо «верю, что брат мой [Святополк] одержим мирскими заботами, — говорит он в «Повести своей жизни», — и думает убить меня». Это было достаточно верно; Святополк уже послал вышгородцев с приказом убить его. Но Борис прекрасно понимал, каким должен быть его образ действий. «Если он покушается убить меня, — продолжает Сказание, — буду мучеником за Господа моего, так как не устою… Ибо Апостол говорит: «Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот есть лжец». (До нас дошли три рассказа о житиях Бориса и Глеба: Повесть, Летописный рассказ и Чтение преподобного Нестора. Спорят, какой текст самый ранний. Здесь использованы цитаты из Повести, если не указано иное. указано.)

Можно сказать, что у него все очень хорошо. Так говорит святой в своей жизни, это естественно для него. Но «Сказка» — долгожданная коррекция такого отношения. Это показывает нам, что решение далось Борису отнюдь не легко, не легче, чем было бы для нас. Он показывает нам Бориса в слезах, полного сожаления об утраченных радостях жизни, полного печали о своем прекрасном теле, которое вскоре должно было быть срублено. Забота о радостях жизни, о своем физическом я не была чем-то из ряда вон выходящим.

Но Борис не остановился на этом: он боролся со своей печалью, созерцая эфемерность «славы мира сего», «богатой еды и быстрых коней, великих владений и бесчисленных почестей». Ведь все это было у его предков, «но для них уже эти вещи теперь как бы никогда не существовали».

К этой переоценке того, что может предложить мир, он добавил размышления о своей вечной судьбе.

Хотя он лег спать после вечерни, его мысли не давали ему покоя. Он думал о том, «как предаться страданию; как пострадать, и так закончить род, так укрепить веру, чтобы получить уготованный венец из рук Всевышнего».

Убийцы прибыли, когда было еще темно: но Борис, как они слышали, уже встал и молился. «Господи Иисусе Христе, в этом образе к нам на землю спустившийся» (молился он пред иконой) «и добровольно соблаговоливший быть распятым на кресте и претерпевший страдания за грехи наши: сподоби меня также, чтобы положить конец страданиям».

Ему не пришлось долго ждать. Убийцы ворвались внутрь, и он был ранен, но они предоставили ему последние несколько минут для молитвы. От молитвы он обратился к ним в слезах. «Братья, подойдите и завершите дело ваше; и мир с братом моим и с вами, братья».

Его срубили и увезли, судя по всему, мертвым. Когда позже он подал признаки жизни, ему был нанесен последний удар в сердце. Его отвезли в Вышгород и похоронили.

Святополк теперь обратил внимание на младшего брата Бориса, Глеба. Ему было отправлено послание с приглашением в Киев. Глеб отправился в столицу из далекой губернии, где правил. По дороге к нему пришла еще одна весть, предупреждающая о предательстве Святополка. Он был тем не менее совершенно не готов к убийцам, когда увидел их, идущих на своей лодке, чтобы встретить его. В своей невинности у него не было ни малейшего подозрения, что что-то неладно. Убийцы, «увидев его, помрачнели и подплыли к нему, а он надеялся получить от них дружеские объятия. [Но] когда [их лодка] выровнялась, злодеи начали прыгать в его лодку с обнаженными мечами в руках, которые блестели, как вода».

Борис подготовился к смерти и обрел некоторое спокойствие, прежде чем столкнулся лицом к лицу со своими убийцами. Глебу такой возможности предоставлено не было. Тем не менее в миниатюре он прошел те же этапы, что и его брат.

Сначала он, как и Борис, молился о жизни. Это был период величайших потрясений и величайшей слабости. В бедственном положении он обратился к молитве, и именно через молитву Глеб, как и его брат, обретал все большую уверенность и силу. «Меня убивают, — была его молитва, — и я не знаю причины… Но это я знаю: Господи, Господи мой, Ты знаешь». В конце концов он смог спокойно сдаться. «Проклятый Гориазер приказал быстро перерезать ему горло. И повар Глеба, по имени Торчин, извлек нож свой и заколол им блаженного, кроткого агнца… И принесся Господу жертва чистая и благоуханная». Его тело было брошено на берег реки и оставлено зверям. (Шесть лет спустя тело, найденное целым и невредимым, было перевезено в Вышгород и погребено рядом с Борисом.)

Ранее я предполагал, что эти события кажутся отдаленными. Значит, они нас совсем не касаются?

Есть разные взгляды на жизнь святых. Мы можем отрицать, что они когда-либо происходили. Мы можем признать, что они имели место, но отрицать их значимость для нас. Или мы можем принять их актуальность и учиться у них. Что мы можем узнать из жизни Бориса и Глеба?

Мы видим их лицом к лицу со смертью. Не ждем ли мы вместе с ними смерти? Как они сталкиваются с этим? Сначала в одиночестве и, как и мы, в страхе. Нет никого рядом, чтобы помочь им. Они не сразу готовы подчиняться. Дешевой победы не бывает. Покорению Гефсимании предшествует агония Гефсимании.

Но как только они подчинились, они обнаруживают, что больше не одиноки в своей агонии, они находятся под игом Христа, Он снимает бремя с их плеч. Он их партнер под ярмом; они ходят долиною смертной тени и не боятся зла: Его жезл и Его посох утешают их.

Под этим игом не им воевать: «Я воин Христов», по словам св. Мартина Турского, «мне не позволено воевать». А Святополк злой, говорит мир. Выступить против него; у тебя есть сила, используй ее, твое дело правое. Вы будете жить и управлять своим народом мудро. Даже справедливость их дела не раздражает их: разве самое справедливое дело не защищал Петр в Гефсимании и не порицался ли он? Разве не мог Сын Божий призвать на Свою защиту более двенадцати легионов ангелов? И все же Он подчинился.

Борис и Глеб в эти последние минуты связывают свою жизнь с Христовой, и с апостолом Фомой могут сказать: «Пойдем и с Ним, чтобы с Ним умереть»

Пойдем затем, чтобы умереть, как о. Лев Жилле заметил: «Даже если не будет перспективы немедленной смерти, мы должны умереть подробно для других».

Отец Сергий Хакель является членом консультативного совета Православного Товарищества Мира
и редактором журнала «Соборность». Его эссе перепечатано с
Информационный бюллетень Собора, ноябрь 1994 г., издание Русского Православного Собора
, 67 Ennismere Gardens, London SW 7 1NH, Англия.

 Источник этой статьи: https://incommunion.org/2005/02/22/два-воина-Христа-Бориса-Глеба/ 

Святые страстотерпцы, великие князья Борис и Глеб

протоиерей Петр Ольсен | 06 августа 2022

В прошлое воскресенье я объяснил, что среди святых есть категория, известная как «Страстотерпцы». Напомним, что это святые, которые не умерли специально за исповедание Христа, но подражали Ему в своих страданиях и смерти. Сегодня мы празднуем память первых прославленных святых России, благоверных страстотерпцев Бориса и Глеба (Романа и Давида во Святом Крещении). Отцом их был великий князь святой Владимир Киевский, принесший на всю русскую землю просвещение Святого православного христианского Крещения.

У святого Владимира было двенадцать сыновей. Его младшими были Борис и Глеб, которые были известны своим благочестием и кротостью. Однако, когда Борис был призван своим отцом возглавить войско для защиты Руси от печенегов 1, , святой Борис доблестно и послушно откликнулся на призыв. Выполнив военную миссию, по дороге домой ему сообщили, что его любимый отец скончался. У Владимира был старший сын Святополк, прозванный Окаянным, имевший злой и злой нрав. Святополк намеревался захватить престол после смерти отца. Св. Борис, хорошо зная о намерениях своего брата, дал ему понять, что не будет сопротивляться ему и полностью поддержит его престолонаследие. Борис хотел только мира и взаимной братской любви. Видя христианскую веру и долготерпение святого юного князя, дьявол подействовал на Святополка и воспламенил его честолюбие, безжалостный нрав, неуверенность и паранойю. В конце концов, дьявол вдохновил Святополка устроить убийство своего святого младшего брата.

Святой Борис, узнав о злых намерениях своего брата, несмотря на заверения его в том, что он не будет противиться ему, смирился с волей Божией. Ради Христа он решил, что никоим образом не будет пытаться бороться против своего брата. Сообщив своему войску 2 , что он не поднимет руки на Святополка, войско разошлось, и святой христианский князь оказался теперь практически один и беззащитен перед убийственными намерениями своего брата. Борис расположился лагерем у реки Альты, у южного Перейслава. Утром Борис попросил, чтобы заутреню служил священник. После этого он молился о силе перенести свои страдания, а также о прощении своего брата. Затем он лег на карету в своей палатке и стал ждать своей участи. Прибыло войско Святополка и убило святого копьями. Затем они приступили к резне всего его окружения. Когда его тело везли в храм святого Василия в Вышегороде, святой склонил голову, и казалось, что он еще жив. Затем по повелению Святополка сердце святого было пронзено, после чего святой Борис предал свою душу Господу. Это произошло 24 июля 1015 года. Достигнув храма Василия Блаженного, тело преподобного Бориса было погребено и погребено.

Святой Глеб получил известие о смерти отца, что, конечно, было ложью, навеянной дьяволом, чтобы и он встретил свою гибель от своего брата Святополка. Как известно, к этому времени душа святого Владимира уже перешла в поднебесную. По пути к Ярославу Глеба предупредили об истине и о том, что его ждет смерть от брата. Когда подошло войско Святополка, Глеб велел своим свитам оставить его одного на берегу, ибо не желал, чтобы кому-либо другому причинили какое-либо зло. Это произошло в Смоленске. Глядя издалека с грустью, спутники Глеба видели приближение воинов Святополка. Как и его брат Борис, он не сопротивлялся и старался искренне, с любовью и смирением приветствовать своих соотечественников. Святитель Глеб пытался отговорить их от их подлых намерений. Сбитый с толку его словами, собственный повар приказал убить его, и, как невинного агнца вели на заклание, святой Глеб принял мученический венец. Это произошло 5 сентября, также в 1015 году. Злые убийцы спрятали тело святого под деревом. Святополк вскоре был свергнут народным восстанием, и власть захватил его брат Ярослав Мудрый.

Через пять лет охотники нашли нетленные мощи святого Глеба, от которых исходил Божественный свет. Князь Ярослав велел перевезти мощи в Вышегород и упокоить рядом с мощами своего брата святого Бориса. Их почитание вскоре было признано Церковью, а их могилы стали местом паломничества, привлекая огромные толпы верующих. Многие чудеса совершались по молитвам, возносимым святым Страстотерпцам. Затем их святые мощи были извлечены из земли и помещены в специально построенную часовню и великолепный и красивый ковчег. 24 июля 1026 года пятиглавая церковь, построенная Ярославом Мудрым, была освящена в честь святых мучеников. Позже храм Василия Блаженного был разрушен и отстроен заново. Мощи св. Борис и Глеб были переведены в новопостроенную церковь 2 мая 1115 года, в Неделю святых жен-мироносиц. Святые благоверные страстотерпцы и князья Борис и Глеб молите Бога о нас! Аминь!

_____________________________________________________________

1. Печенеги — кочевой народ тюркского происхождения, воевавший против русских со второй половины Х века.

2. По свидетельству Нестора-летописца, войско святого Бориса насчитывало 8000 человек.

Раз уж вы здесь…

…у нас есть небольшая просьба. Сайт «Православие и мир» посещает все больше людей.
Однако ресурсов для редакционных работ недостаточно.
В отличие от некоторых СМИ, мы не делаем платной подписки.
Мы глубоко убеждены, что проповедовать Христа за деньги неправильно.

При этом «Правмир» предоставляет ежедневные статьи автономной службы новостей,
еженедельная стенгазета для церквей, лектория, фото, видео, хостинг и сервера.