Икона «Церкви Воинствующей» XVI века : Labuda.blog

19.08.2020 Евфросин Псковский Религия

В одном из залов Третьяковской галереи находится икона «Церкви Воинствующей», которая также носит название «Благословенно воинство Небесного Царя». Она была написана по заказу Иоанна IV Грозного. Об иконе «Церковь Воинствующая», истории ее написания и особенностях читайте в этом очерке.

История

Иоанн IV Грозный повелел создать икону в память об успешном походе на Казань в 1552 году. Точная дата написания неизвестна, а ее автором считается протопоп Кремлевского Благовещенского собора, а также духовник царя Андрей, который в дальнейшем стал митрополитом московским Афанасием.

Икона «Церкви Воинствующей» находилось рядом с южными вратами в кафедральном Успенском соборе в Кремле, у царского места. Она была украшена рельефами на тему «Сказания о Владимирских князьях». Тем самым она вкупе с молебным царским местом должна была показывать преемственность власти от великих владимирских и киевских князей московскими царями.

В начале XX столетия икона располагалась в мироваренной находящейся в Патриарших палатах Кремля. В 1919 году было принято решение поместить ее в Государственную Третьяковскую галерею.

Икона «Церковь воинствующая» — истоки названия и загадка авторства

XVI век выделился из полотна исторической канвы ярким правлением царя-реформатора — Ивана IV Грозного. При нем были покорены Казанское и Астраханское ханства.

Именно после взятия Казани государь и заказал написать икону. Точная дата ее создания до сих пор не известна.

Большинство историков склоняются к версии, что автором иконы был протопоп Благовещенского собора Московского Кремля Андрей (в последствии митрополит Афанасий).

В пользу этого говорит и тот факт, что он сам участвовал в казанском походе и благословлял воинов на ратный подвиг.

Вероятный автор иконы протопоп Благовещенского собора Андрей (духовный наставник Ивана Грозного). На иллюстрации из Лицевого летописного свода он изображен с митрополитом Макарием в процессе поновления иконы Николы Великорецкого

Протопоп Андрей был учеником строгановской иконописной школы. Ее отличала особая манера написания. Среди прочего можно отметить сложность композиции, внимание к пейзажу и мелким деталям, чистые яркие краски и прочее.

Все вышеперечисленное можно легко рассмотреть на иконе.

Настоящее название иконы — «Благословенно воинство Небесного Царя». Это первая строка песнопения о мучениках:

«Благословено воинство Небеснаго Царя: аще бо и земнородніи беша Страстотерпцы, но Ангельское достоинство потщашеся достигнути, о телесехъ нерадиша, и страданьми безплотныхъ сподобишася чести. Темже молитвами ихъ Господи, низпосли намъ велію милость».

В ней выражена идея о том, что все, кто пострадал за Спасителя и принял смерть, попадают в Небесное воинство.

Название же — «Церковь воинствующая» — было дано ей гораздо позже. Придумали его искусствоведы, изучавшие реликвию.

Царское место кафедрального Успенского собора Московского Кремля. Возле него находилась икона «Церковь воинствующая». А вместе они составляли единый ансамбль

Готовый шедевр поместили возле царского места кафедрального Успенского собора Московского Кремля. Изображенные на нем рельефы, объединены общим сюжетом «Сказание о князьях Владимирских».

А вместе с иконой они составляли единый ансамбль, который должен донести до зрителя идею преемственности власти царей московских от князей владимирских и киевских.

Сейчас полюбоваться на «Церковь воинствующую» можно в экспозиции Государственной Третьяковской галереи. Здесь она обитает с 1919 г.

Сюжетные источники

Источником сюжета иконы «Церкви Воинствующей» послужило Откровение Иоанна Богослова. В нем рассказывается о Небесном Иерусалиме и вытекающей из его вод реки жизни, также там присутствует горящий город — великий Вавилон. Помимо этого, сюжет имеет аналогии в православных песенных текстах.

Так, например, в песнопениях во имя мучеников особенно акцентируется внимание на том, что они, повторяя подвиг Иисуса, первыми достигнут «небесного пристанища». В тексте Октоиха (православная богослужебная книга) есть описание, где Христос держит венцы, а множество ангелов летит навстречу воинам.

Изображенное на иконе вхождение армии в Небесный Иерусалим в точности соответствует тексту послания, сделанного митрополитом Макарием, которое он произнес перед Казанским походом. В нем он говорит, что воины, которые падут на поле брани, войдут в город. Позже митрополит в другом послании сравнил подвиг русских войск во время покорения Казанского ханства с подвигом мучеников исповедников.

Иконы-летописи

Заглянуть в историю средневековой Руси не так просто. Помогут нам в этом разве что особенные, необычные иконы.

«Битва новгородцев с суздальцами» (нападение князя Мстислава Андреевича на Новгород, 1170)

«Битва новгородцев с суздальцами» — непривычный для иконы сюжет, ведь он рассказывает о войне – событии, которое должны были запечатлеть анналы истории, а не кисть смиренного иконописца. Мы видим на святом изображении высокие крепостные стены Новгорода и развевающиеся флаги, враждующие войска и летящие стрелы, скачущих коней и острые копья. Кажется, как же этот раздор мог изображаться на иконе? Но древнерусская история переплетена с духовностью: осажденные новгородцы взмолились к образу Пресвятой Богородицы «Знамение», и им было даровано чудо. Рассказ, изображенный на иконе, посвящался не битве, а чуду образа Богоматери, спасшего Новгород от неминуемого поражения.

«Видение пономаря Тарасия» (события новгородского мора, 1506)

Другой новгородский памятник – «Видение пономаря Тарасия» — это икона-карта, «географический чертеж» немыслимой красоты и масштабности. Сегодня он позволяет историкам реконструировать Новгород начала XVI века, ведь на нем изображен весь город в деталях – несохранившиеся и перестроенные церкви, озеро Ильмень и даже иконостас Хутынского монастыря.

Но икона эта – опять же история о чуде, иллюстрация к преданию о пономаре, услышавшем пророчества святого в своем ночном видении. Сон пономаря Тарасия провозвестил ужасные бедствия, ожидающие Новгород, – мор 1506 года, наказание за грехи народа.

Кара Божья – трагический сюжет этой иконы. Расплата за грехи рисовалась в традициях миниатюр Апокалипсиса. Озеро, угрожающее затопить город; множество ангелов со стрелами; туча огненная – вот устрашающие детали иконы. И тут все эти беды показаны на фоне Новгорода, ведь, по преданию, пономарь Тарасий видел «чудеса страшные и ужасом преисполненные» с самого верха церкви.

«Василий и Константин в житии», клеймо (битва ярославцев с татарами на реке Которосль , 1257)

Война, которая правда может считаться святой, – борьба с нашествием свирепых полчищ Батыя, тяготившей Русь властью «нехристей». И тут грани размываются. Воины становятся святыми, а монахи – воинами. Иконы иллюстрируют битвы.

Такие «клейма-битвы» появились на иконах святых с житием в XVII веке, ведь свою жизнь эти праведники положили за то, чтобы спасти родину. Это сделали князья Василий и Константин, погибшие в битве с татарами под Ярославлем.

А любимый всеми и почитаемый на Руси Сергий Радонежский – лучший пример духовной борьбы с безбожниками, на его иконе запечатлено целое «Сказание о Мамаевом побоище».

«Сергий Радонежский с житием и сказанием о Мамаевом побоище» (Куликовская битва, 1380)

Время и пространство в этом изображении совершенно особое, ведь мы видим одновременно такое количество образов, что иначе как летописью клеймо иконы преподобного Сергия не назовешь. Чтобы воспринять её, нам надо разделить картину на фрагменты, а потом уже собирать из этой мозаики целое панно.

Вот из разных городов Руси собираются в Москву ратные силы, вот и сама битва – яростное столкновение Пересвета и Челубея. Вот она ставка Мамая, от которой идут толпы ордынцев и ниже — бегство и гибель темника Золотой орды. Возвращение русских воинов, погребение погибших. Вся история Куликовской битвы как на ладони, стоит только вглядеться.

«Церковь воинствующая» (Казанский поход Ивана Грозного, 1552)

Символ святой Руси — «царская» икона, получившая название «Церковь Воинствующая». Огромный четырехметровый образ, величественный и грандиозный, был написан по велению Ивана Грозного в память о взятии Казани. «Благословенно воинство Царя Небесного» — такое дали ему название, но изображено это небесное царство в единстве с земным.

Сам государь Иоанн Васильевич в центре святого образа – на коне, с сонмом ангелов, венчающим его царственное могущество. Священные идеалы власти, философское понимание Москвы как «Третьего Рима» — такие сложные идеи оживают в красках иконы.

Мы видим на ней святых правителей всей христианской истории мира – так, император Византии Константин Великий шествует рядом с Владимиром Красно Солнышко и его сыновьями-мучениками Борисом и Глебом.

Войска устремлены в Небесный Иерусалим, где встречает защитников церкви Богоматерь Одигитрия – Путеводительница. Этот райский град еще и символ Москвы. Противопоставлен ей пылающий город из откровения Иоанна Богослова — символ покоренной Казани.

Добавить комментарий

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться

Описание

Икона «Церковь Воинствующая» имеет изображение пылающего города. Он атрибутируется как «обитель лукавого» либо как Казань, которую покорил Иоанн IV Грозный в 1552 году. По мнению искусствоведов, огонь не разрушает город, а очищает его. Этот вывод был сделан на основе «Степной книги», где описывается видение одного из участников похода. Некоторые ученые просматривают на иконе очертание горящей главной Казанской мечети Кул-Шариф, которую разрушил Иоанн IV Грозный.

От горящего града, изображенного на иконе «Церковь Воинствующая» 16 века, движется большое количество фигур пеших и конных воинов, идущих по направлению к Небесному Иерусалиму, находящемуся в левой части. Он расположен на горе, в сенях красного шатра и помещен в мандорлу (особая форма нимба) из зеленых и красных кругов. Она разомкнута в одном месте, к которому и ведет дорога. По ней и шествуют воины в Небесный Иерусалим.

Небесный город исследователи трактуют как метафорический образ Москвы. В граде всех воинов встречает Богоматерь с Младенцем Христом, который сидит у нее на коленях. Иисус раздает ангелам венцы мучеников, предназначающиеся для погибших. У Небесного Иерусалима расположен райский сад, на деревьях которого растут красные плоды.

IconSV.ru

Благословенно воинство Небесного Царя (в советском искусствознании — «Церковь воинствующая») Иикона, написанная в 1550-х годах по заказу Ивана Грозного в память о его Казанском походе 1552 года. Предполагаемым автором иконы считают московского митрополита Афанасия. Икона находилась в Успенском соборе Московского Кремля возле царского места. В начале XX века икона находилась в мироваренной палате Кремля, а в 1919 году поступила в собрание Государственной Третьяковской галереи. Название иконы происходит от первой строки мученичной стихиры на стиховне пятого гласа на утрени понедельника: «Благословено воинство небеснаго Царя: аще бо и земнородніи беша страстотерпцы, но аггельское достоинство потщашеся достигнути, о телесехъ нерадиша, и страданьми безплотныхъ сподобишася чести. Темже молитвами ихъ Господи, низпосли намъ велію милость. » Стихира выражает идею, что мученики, пострадав за Иисуса Христа и приняв за него смерть, становятся воинами небесного Царя, то есть приравниваются к ангельскому чину. Происхождение названия иконы от данной стихиры было установлено В. И. Антоновой. Перед началом Казанского похода митрополит Макарий обратился к его участникам с посланием, в котором воинам, павшим на поле брани, он обещает: «по реченному Господню словеси второе мученическое крещение восприимет пролитием своея крови… и восприимет от Господа Бога в тленных место нетленна и небесная и в труда место вхождение вышняго града Иерусалима наследие». Изображение на иконе вхождения войска в Небесный Иерусалим точно соответствует тексту послания Макария. Позднее митрополит в своём послании в Свияжск сравнивает подвиг русского войска при покорении Казани с подвигом христианских мучеников и исповедников. Название «Благословенно воинство…» икона имеет в описи Успенского собора начала XVII века, затем её названия в описях начинают меняться: «Образ пречистые Богородицы и Грозного Воеводы» (1627 год), «Образ пресвятыя Богородицы да Архангела Михаила с лики святых» (1701 год). В правой части иконы изображён горящий город, отождествляемый с Казанью, покорённой Иваном IV во время его похода 1552 года. Некоторые исследователи видят в очертаниях горящего города главную мечеть Казанского ханства — Кул Шариф, разрушенную Иваном Грозным. От него движется многофигурная процессия конных воинов, направляющихся к Небесному Иерусалиму, изображённому в левой части иконы, в образе которого представлена Москва. В нём их встречает Богородица с Младенцем Иисусом, который раздаёт ангелам мученические венцы для воинов. Из Небесного Иерусалима вытекает райская река. Процессия воинов разделена на три ряда, каждый из которых написан на золотом фоне с поземом в виде горок. Головы воинов верхнего и нижнего рядов окружены нимбами. Во главе всех рядов воинов изображён архангел Михаил верхом на крылатом огненном коне. Фигура архангела заключена в сферическую мандорлу. Такая иконография архангела Михаила является довольно редкой для XVI века. Архангел находится у врат Небесного Иерусалима и, обернувшись назад, призывает всех остальных следовать за ним. Помещение его фигуры на иконе связано с тем, что архангел Михаил почитался как патрон рода московских государей, а Архангельский собор Кремля служил их усыпальницей. За фигурой архангела изображён воин в алом плаще со стягом в руках. По мнению большинства исследователей, это изображение царя Ивана Грозного. Над его головой изображены три ангела, держащих в руках один венец. Они понимаются как ангелы трёх царств, над которыми властвует Иван IV — Московское, Казанское и Астраханское, а венец в их руках является шапкой Мономаха. За Иваном Грозным в толпе пеших воинов изображена крупная фигура всадника в царских одеждах с крестом в руках. Её идентифицируют как Владимира Мономаха или императора Константина Великого. Основным аргументом в пользу идентификации фигуры с крестом как Владимира Мономаха выступает то, что Иван Грозный «называл его первым русским царем, а себя считал его преемником и наследником его царских регалий» (идентификация этой фигуры собственно с Иваном Грозным — ошибочна). Следом за ним на конях едут князь Владимир со своими сыновьями Борисом и Глебом. Верхний ряд воинов возглавляет князь Дмитрий Донской и его небесный покровитель великомученик Димитрий Солунский. Предводителями нижнего ряда выступают Александр Невский и Георгий Победоносец. Кроме них в воинах верхнего и нижнего рядов идентифицированы: Феодор Стратилат, Андрей Стратилат, Михаил Черниговский, Михаил Тверской, Всеволод-Гавриил Псковский, Довмонт-Тимофей Псковский, Феодор, Давид и Константин Ярославские. Идентификация связана с перечнем святых, почитающихся покровителями русских воинов, которые были указаны в послании митрополита Макария в Казань. Однако существует мнение, что такие идентификации являются необоснованными и икону следует понимать как духовную аллегорию без символических указаний на исторические события. Изображение триумфального шествия небесного воинства, возглавляемого архангелом Михаилом, известно по другим иконам XVI века (например, иконы «Страшный Суд» из Национального музея Швеции и Тутаевского Воскресенского собора) и воинским знамёнам (например, «Великий стяг» Ивана Грозного). Одной из ближайших аналогией иконе «Благословенно воинство…» является фреска из церкви Святого Креста в Пэтрэуци (Румыния), написанная в конце XV века[5]. На ней изображён император Константин (надпись с его именем сохранилась) в окружении пятнадцати святых воинов, чьи имена на фреске не сохранились. Они следуют за архангелом Михаилом, который указывает им на изображение креста на небе. В конце XVI века был создан уменьшенный список иконы «Благословенно воинство…» для Чудова монастыря. Источником такой иконографии является Откровение Иоанна Богослова. В нём описывается Небесный Иерусалим (Откр.21:10-21), вытекающая из него река воды жизни (Откр.22:1), а также горящий город — Вавилон великий (Откр.18:18-20).

Райская река и воины

Из города течет райская река. У исследователей она имеет сложный символизм. Одни трактуют ее как «чистую реку воды жизни», а другие как ясли Христовы. Небольшие источники, идущие от основного русла, понимаются как Православная и Католическая церкви. Широкая река, текущая воинам навстречу, трактуется как символ чистой истинной веры, а ревнители ее — правители Руси.

Воины разделены на три ряда и двигаются они справа налево. В иконописи это понимается как путь к Богу. Главы воинов нижнего и верхнего рядов венчают нимбы.

На иконе изображен архистратиг архангел Михаил. Он находится впереди воинов, возглавляя их. Его фигуру венчает сферическая мандорла, а он сам восседает на коне. Изображение архангела Михаила на иконах того времени — достаточно редкое явление. Он находится перед вратами Небесного Иерусалима, обернувшись, он как бы зовет воинов за собой.

Икона «Церковь воинствующая»: описание

Свое название икона «Церковь воинствующая» получила не от служителей церкви, а от советских искусствоведов. На самом деле называется икона «Благословенно воинство Царя Небесного», по первой строке богослужебного песнопения о мучениках, в котором утверждается, что все мученики, пострадавшие за Спасителя и принявшие смерть в Его имя, становятся членами воинства Царя Небесного.

После своего успешного похода на Казань в 1552 году царь Иоанн Грозный повелел написать икону на этот сюжет. Когда именно был выполнен царский заказ, точно неизвестно. В качестве ее создателя обычно называют протопопа Андрея, царского духовника (впоследствии Афанасий, митрополит московский). С 1919 года икона «Церковь воинствующая» (16 век) находится в Третьяковской галерее.

Сюжет иконы «Церковь воинствующая»

Эта сложнейшая многофигурная композиция поражает своим масштабом, и дело не столько в размерах иконы (144 × 396 см), сколько в ее содержании, опирающемся на Откровение Иоанна Богослова и писания апостолов и пророков.

В центре иконы – шествие воинов, конных и пеших, под предводительством архистратига Михаила Архангела, восседающего на крылатом коне. Они движутся с правой стороны, где изображен охваченный пламенем город, к левой, где в Небесном Иерусалиме восседает Царица Небесная с Младенцем Иисусом на руках. По направлению к воинам летят ангелы, увенчивающие праведников. Обращает на себя внимание, что нимбы есть не у всех воинов. Считается, что воины с нимбами – это те, что пали в бою, а без нимбов – те, что выжили.

Некоторые искусствоведы высказывают мнение, что огонь не разрушает город, а очищает его от скверны. Именно так воспринимал пожар, участвовавший в походе пресвитер Андрей, царский духовник, которому приписывается написание иконы.

В левой стороне иконы «Церковь воинствующая» перед вратами града восседает Царица Небесная с Младенцем Иисусом, он вручает ангелам венцы для увенчания праведников. Но град этот не обычный, а небесный, о котором писал в своем Откровении Иоанн Богослов. Это Небесный Иерусалим, находящийся на горе. Его окружает сияющий красно-зеленый нимб необычной овальной формы. К тому месту, где он разомкнут, подходит дорога, по ней воины войдут в Небесный Град, который трактуется как образ Москвы.

По-видимому, исходным постулатом для такой необычной иконографии послужило высказывание апостола Павла о «взыскании» себе града в будущем, а также богослужебные писания, прославляющие мучеников, которые ради своей веры пожертвовали жизнью и получили в качестве награды блаженство в Небесном Иерусалиме, то есть на небесах.

История появления иконы

Икона была написана по заказу Ивана Грозного в память и для прославления его Казанского похода в 1552 году. Это был последний (пятый по счету, начиная с 1460 года) казанский поход, завершивший эпопею укрепления восточных границ Московского княжества.

В результате успешной осады Казань пала, Казанское ханство перестало существовать и вошло в состав русских земель. Укрепление русского княжества на Средней Волге открывало торговые пути на всем протяжении реки, и дало возможность победить и присоединить Астраханское ханство (1556 год).

Автором иконы считают царского духовника, протопопа Благовещенского кремлевского собора, Андрея. Смысл иконы, понятный для верующих в период ее создания, со временем был забыт, что видно по ее переименованию. В начале XVII века она еще имеет первоначальное название «Благословенно воинство Небесного Царя». Но уже через 20 лет она фигурирует в описи, как «Образ Пречистой Богородицы и Грозного Воеводы».

Спустя 7 десятилетий появилось другое название: «Образ Пресвятой Богородицы да Архангела Михаила с ликом святых». В наши дни икона известна под названием «Церковь воинствующая». Такие модификации названия свидетельствуют о том, что идея образа была слишком своеобразна по замыслу и конкретизирована с событиями исторической эпохи, и потому стала получать различную трактовку изображения.

Фигуры воинов

Архангел Михаил изображен на крылатом коне перед средним отрядом, сразу же за ним – молодой воин со стягом в руках, выделяющийся на общем фоне благодаря алому плащу. Предполагают, что это сам царь (к моменту взятия Казани ему было 22 года). Он так же, как и архистратиг Михаил Архангел, обращен лицом к воинской колонне, призывая воинов идти вперед.

В центре колонны возвышается огромная фигура на коне и с крестом. Одни ученые полагают, что это Владимир Мономах, наследником которого считал себя Иван Грозный; по мнению других – император Константин Великий, превративший христианство в господствующую религию в Римской империи. За пехотинцами следуют три всадника: это князь Владимир, креститель Руси, и его сыновья князья Борис и Глеб, первые русские святые.

Во главе верхнего ряда скачет на коне Дмитрий Донской, нижний ряд возглавляют Александр Невский и Георгий Победоносец. Среди воинов этих рядов удалось идентифицировать ряд почитаемых святых, хотя многие исследователи полагают, что икона должна восприниматься аллегорически, без привязки к каким-либо историческим событиям.

(2 оценок, среднее: 5,00 из 5)

LiveInternetLiveInternet

Церковь воинствующая Кликнув по картинке, можно её увеличить. 1550-е. 144х396 см. Государственная Третьяковская галерея. john_petrov Название иконы «Благословенно воинство Небесного Царя…» – это первые слова стихиры, с которых на вечерней и утренней службе начинается песнопение в честь воинов-мучеников. Появление этого сюжета в середине XVI века исследователи связывают с покорением Казани царем Иваном Грозным в 1552 году. Надписи на иконе не сохранились. От охваченного пламенем «Казань-города» святые воины тр-мя рядами движутся к небесному Иерусалиму, который олицетворяет Москву. «Небесный град» изображен в виде храма в кругах «славы», с восседающими на престоле Богоматерью и Младенцем. Они вручают парящим ангелам венцы, предназначенные победителям. В иконе «Церковь воинствующая» символически представлен весь религиозно-мистический и всемирно-исторический смысл бытия России на Земле, тот великий духовный смысл, который придавали бытию России древнерусские книжники. На иконе представлена панорама всемирной и русской истории — от битвы византийского имп. Константина с его противником Максенцием до взятия Казани. Т. о., победа над «бусурманской» Казанью приравнивается к великим битвам христиан во имя Христово, во имя защиты святой веры. На иконе движущееся православное воинство предводительствует сам архангел Михаил. Вслед архангелу Михаилу устремились 3 вереницы воинов. В рядах воинства — знаменитые русские князья. В среднем ряду во главе всего русского воинства с огромным красным стягом, вероятно, Иван Грозный. В центре композиции в царском венце и с крестом в руках — либо имп. Константин, либо Владимир Мономах. За ним — Владимир Святой с сыновьями Борисом и Глебом. Во главе верхней колонны воинов — Дмитрий Донской, со своим небесным покровителем Дмитрием Солунским, нижнюю колонну возглавляют Александр Невский и Георгий Победоносец. Православное воинство движется от горящей крепости (видимо, взятой в 1552 Казани) к Небесному Иерусалиму. А это значит, что Русь теперь окончательно осознала духовный смысл своего земного существования и цель своего исторического развития — устроение Царствия Небесного, спасение и вечная жизнь в Небесном Иерусалиме. Поэтому Святая Русь отныне стала ассоциироваться не только с «Третьим Римом», но и с «Новым Иерусалимом». Икона «Благословенно воинство Небесного Царя» не случайно была создана во время или же сразу же после взятия Казани в 1552. В сознании русских книжников XVI в. Казань ассоциировалась с важнейшими для отечественной мысли религиозно-философскими символами — Царьградом и Иерусалимом. Напомним, что Казань была столицей Казанского царства, первого царства, покоренного московским царем. Следовательно, взятию Казани придавалось глубоко символическое значение — с покорения Казани начинается богоизбранный путь России как защитницы истинной правой веры. Эти идеи нашли отражение в т. н. «Казанской истории», создание первых редакций которой относится к 60—80-м XVI в. В одной из версий этого памятника взятие Казани представлено как взятие Царьграда, а сама Казань представлена тем царственным градом, овладение которым приводит к окончательному воцарению Ивана IV Васильевича. Более того, предшественники царя, вел. князья поминаются как неудачливые завоеватели Казани — они брали ее, но не умели удержать, поэтому и не могли быть царями: «И вземше единою Казань, и удержати за собою царства, и укрепити его не разумеша, лукавства ради поганых казанцев». Само же взятие Казани ставится в ряд древних походов русских князей на Царьград. Интересно, что и в др. памятниках XVI—XVII вв. представлен символический статус Казани как источника русского царения. Но помимо этого Казань напрямую связывается с образом Иерусалима. Сама тема гибнущего Иерусалима вводится в «Казанскую историю» через воспоминание о гибели г. Владимира и затем всей Русской земли в годы монголо-татарского нашествия: «Осироте бо тогда и обнища великая наша Руская земля, и отъяся слава и честь ея <�…> и предана бысть, яко Иерусалим в наказание Навходоносору, царю вавилонскому, яко да тем смирится». А поход Ивана IV дважды сравнивается с приходом римлян к Иерусалиму. В первом случае русский царь уподоблен Навуходоносору, во втором — Антиоху, пришедшему «пленовать Иерусалим». Причем в обоих случаях рассказ сопровождается парафразами из ветхозаветной книги прор. Иеремии. Т. о., книжная традиция, выраженная в «Казанской истории», стала своего рода продолжением зримых символов иконы «Благословенно воинство Небесного Царя». Движение русского воинства к Небесному Иерусалиму, столь ярко представленное на иконе, неизбежно имело эсхатологический смысл, ибо устроение Небесного Иерусалима возможно только после свершения Последней битвы и Страшного суда. Иначе говоря, русские мыслители XVI в. четко осознавали, что полная духовная победа русского воинства означает одновременно и гибель Русского государства в его земном воплощении. Иначе говоря, спасение и обретение вечной жизни в Небесном Иерусалиме невозможно без прекращения земного существования Русского царства. Эти настроения представлены и в той версии «Казанской истории», о которой шла речь выше. Ведь Казань в «Казанской истории» представлена как гибнущий Иерусалим, а взятие Казани представлено не только как прославление победы, но и как скорбный плач о гибели царственного города. Кстати, в русском фольклоре гибнущая Казань ассоциируется с именно русским городом-страдальцем. Следовательно, и автор иконы, и автор «Казанской истории» видели эту сложную диалектику победы-гибели, выраженную в идее христианского подвига, видели и стремились донести ее до сознания современников. Т. о., икона «Церковь воинствующая» стала зримым воплощением устремлений Российского государства к созиданию Святой Руси.

Прорисовка фрагмента иконы «Благословенно воинство Царя Небесного»

Москва, 1550-е годы.

Сконцентрированное выражение идеи «Третьего Рима» обрело свою графическую форму в гербе России, и мы сегодня можем достаточно точно определить время окончательного соединения в одном изображении всех геральдико-смысловых компонентов этого главного символа страны. Вскоре после победного завершения Казанского похода (1552 г.) в Москве была написана огромная (394×144 см) парадная икона «Благословенно воинство Царя Небесного», или «Церковь воинствующая». Большую часть горизонтальной иконной доски занимает разделившееся на три потока торжественное шествие пеших и конных воинов, идущих от горящей крепости (символизирующей покоренную Казань) к небесному граду Иерусалиму, олицетворяющему стольную Москву. Весьма показателен способ изображения конных полков, когда все внимание уделено исключительно всадникам, за соприкасающимися фигурами которых скрыты головы и шеи коней. Смысл иконы сложен и многозначен — это и прославление первого русского царя Ивана IV Васильевича (чье портретное изображение верхом на коне помещено среди пешей рати), и победа Православия, и торжество христианской державы, и утверждение идеи великорусского самодержавия, наследующего величие Византии и Древнего Рима. Но слава победителя и его, приравненного к чину святых, воинства подчеркнута не только общей символичностью этого нетрадиционного сюжета, но и целым рядом конкретных деталей изображения. Икона являет нам парадную сторону русской воинской символики середины XVI в., представленной двумя своими основными компонентами — стягами и гербовыми изображениями на разнообразных и многочисленных щитах. Анализ исторической достоверности изображенного начнем со стягов, сохранивших еще характерную для Древней Руси вытянутую треугольную форму. На трех стягах алые полотнища традиционно украшены золотыми православными крестами на Голгофе, с орудиями страстей Господних, заключенными в черные кольца, и лишь на четвертом, также алом, вокруг этого символа кольцо золотое. Тот факт, что на хранящихся в Оружейной палате знаменах стрелецких и солдатских полков, созданных уже в XVII в., геральдические клейма помешены в точно таких же кольцах, указывает на прямое родство традиций построения знамен реальных и иконописных. Иными словами, изображение на иконе воинских стягов скорее всего соответствует исторической действительности. Тогда подобный тип стягов явился переходным этапом между древнерусскими треугольными полотнищами небольших размеров и прямоугольными знаменами XVII в., многие из которых были к тому же обшиты широкой цветной каймой. Ее предтечей можно считать внутреннюю тонкую (нитяную) кайму, золотящуюся на иконописных стягах, где она помещена параллельно древку и верхнему горизонтальному краю полотнища, оканчивающегося длинной косицей. Ключевым доказательством достоверности изображенных на иконе вексиллологических и геральдических реалий середины XVI в. нам представляется фигура знаменосца, скачущего во главе нижнего от зрителя конного полка. Мы видим не причисленного к сонму святых воина в стереотипных иконографических одеяниях, а вполне конкретного ратника в стеганом тегиляе, пусть весьма условно изображенном. При сопоставлении этого факта с очевидным отсутствием изображений других характерных для того времени доспехов — байдан, куяков, бахтерцов, юшманови конских чалда-ров, более того — при сопоставлении даже с относительной не многочисленностью традиционных для иконописания золоченых пластинчатых или чешуйчатых доспехов, можно сделать следующий вывод. Несмотря на сложную теологическую составляющую сюжета он достаточно прост: перед нами картина одновременно эпохальная и хроникальная. Победное возвращение царских полков со Средней Волги в Москву происходило глубокой осенью 1552 г., когда теплая одежда оказывалась куда нужнее брони. Недаром у следующего за знаменосцем всадника из-под алого плаща выглядывает короткий хитон (тельник) из горностаевого меха, и подобных ему меховых разноцветных одеяний можно насчитать достаточно много. Поэтому-то тегиляй в данном примере представляет как раз теплое сезонное, а не боевое облачение воина. И пусть такие «документально-хроникальные» оказии не сразу бросаются в глаза, затерявшись в массе иконографических стереотипов, они далеко не случайны. К свидетельствам достоверности изображенного на иконе можно отнести типологию древкового оружия, седел и щитов. У сотен поднятых над полками копий тщательно выписаны их массивные стальные наконечники — и узкие четырехгранные (особенно в строю пешей рати), и ромбовидные, лавролистные и широкие клиновидные — именно такие, какие (на основании археологических данных) применялись русскими воинами XV—XVII вв. Низкая и отлогая задняя лука русских седел не стесняла столь необходимый при скоротечных стычках со степняками поворот всадника в седле, что также полностью соответствует исторической действительности. И, наконец, при ярком разнообразии многочисленных щитов, в том числе и небольших по размеру кулачных, нельзя пройти мимо одной малозаметной, но существенной детали — бахромы, свисающей с нижних краев («венцов») некоторых из них. Казалось бы, ну что могут добавить к торжественной многофигурности и красочности всей композиции эти маловыразительные ряды темных штришков? Мы убеждены: они придают ей дополнительную достоверность. К сожалению, на сегодняшний день о бахроме боевых щитов на Руси практически ничего не известно, и образцы подобного украшения можно встретить лишь на немногих из сохранившихся парадных щитов. Но обнаружение этой характерной принадлежности национального боевого убранства заставляет шире взглянуть на подлинные традиции отечественной геральдики. Опираясь на вышеназванные особенности иконы «Благословенно воинство Царя Небесного», мы можем вполне обоснованно полагаться на историческую достоверность представленных на ней гербовых щитов. Прежде всего, их форма и размеры полностью соответствуют известным на Руси образцам этой все еще актуальной в середине XVI в. принадлежности защитного вооружения. Круглые, треугольные, трапецеидальные и миндалевидные («русские») щиты на всем протяжении XIII—XVI вв. уверенно сосуществовали в отечественном военном обиходе, причем предпочтение, отдаваемое какому-нибудь одному из этих типов, носило лишь временный характер. Изображения всех указанных типов щитов встречаются в миниатюрах древнерусских богослужебных книг и лицевых летописных сводов, на клеймах целого ряда житийных икон, что подтверждает стабильность их формы. Весьма показательным является отсутствие у русского воинства не только фантастических, но и реально существовавших асимметричных вырезных западноевропейских тарчей, безусловно известных на Руси вследствие постоянных военных конфликтов с ливонскими немцами и польско-литовскими недругами. Этот факт, как и традиционная для иконописи трактовка русских доспехов, свидетельствует об отсутствии зарубежного влияния на изображение воинов Ивана Грозного, что исключает и саму мысль о возможности перенесения рисунка их гербовых эмблем из какого-нибудь западноевропейского источника в композицию иконы. Здесь мы впервые сталкиваемся с удивительным разнообразием этих эмблем, подтверждающим (вопреки сложившимся представлениям) существование самобытного геральдического обычая в Московской Руси уже в XVI в. Признание факта существования, по крайней мере с конца XV в., устойчивого геральдического обычая в московских княжеско-боярских и дворянских кругах не только отодвигает в глубь веков начальный этап зарождения и развития отечественной геральдики в целом, но и позволяет рассматривать появление и эволюцию государственного герба России в естественных условиях этого общенационального процесса. Читатель вполне согласится с тем, что никем еще до сих пор не опровергнутая версия о начале широкого распространения гербов в нашей стране лишь со второй половины XVII в. плохо согласуется с бесспорным фактом окончательного выбора основных эмблем государственного герба уже ко времени Ивана III. Некритичное согласие с указанной версией означало бы, что государев герб в качестве непонятной диковинки влачил одинокое существование с 1470—1490 гг. вплоть до появления Титулярника царя Алексея Михайловича (1672 г.) или даже до создания Петром I Герольдмейстерской конторы в 1722 г. Но нет же — на двух десятках щитов в колоннах «Церкви воинствующей» помещены однозначно распознаваемые гербовые эмблемы, геральдическое совершенство которых ни в чем не уступает их западноевропейским современникам. Детальное рассмотрение этих уникальных русских гербов (пусть даже «предгербов») далеко вы ходит за рамки нашей темы, однако в сохраненном иконописью представительном ряду орнаментальных, геометрических и зооморфных гербовых фигур оказались и два сдвоенноголовых некоронованных орла — один золотой, другой — черный. Иконография этих птиц близка изображениям на печатях Ивана III и Васи лия III, лишь более удлиненные пропорции фигур позволяют им лучше вписываться в поле гербового щита. Едущий на коне в окружении пешей рати Иван IV Васильевич держит в руках удлиненный крест, в то время как на щитах «пешцев» помещены разнообразные, еще не разгаданные нашей наукой индивидуальные (родовые?) эмблемы. Но нигде в представленной на иконе воинской символике не просматривается изображение московского «ездеца», что может лишний раз свидетельствовать о сугубо светском характере этой эмблемы, в то время как символика стягов и различные эмблемы на щитах самим своим присутствием на иконе признавались священными. Наличие изображений двуглавого орла на щитах русских воинов однозначно свидетельствует об уже распространившемся на Руси особом отношении к этому символу. Одно только включение этой царственной фигуры в русскую воинскую символику придает ей по геральдическим меркам статус герба независимо от использования ее на государственных печатях. Но как сам государственный герб вобрал в себя миропонимание великороссов XV—XVI вв., так и толкование его смысла оставалось в рамках религиозных традиций своего времени. Двуглавие коронованного орла, следуя логике развития русской религиозно-философской мысли, могло символизировать Россию и «Ромейское царство» — неразрывно связанные между собой реальное государство и уготованную Божиим Промыслом духовную миссию единственного хранителя и защитника истинной веры до конца истории.

Данный текст является фрагментом из книги «Истоки русской геральдики»

https://silaev-ag.ru/public/irg/4

Помни, что ты член церкви воинствующия на земли: не преступай предела промыслом тебе назначеннаго. Сей путь проходили все от Адама произшедшие. Никто и в жизни сей не достигал никогда прямой чести и славы, как токмо мужественным звания своего исполнением. Помни, что ты член церкви воинствующия на земли, с тем, чтоб достигнуть и сопричислену быть в лик церкви торжествующия на небеси. Определен малому подвигу твоему славный конец, и временным трудам безконечная награда.

Архиеп. Платон. Поучительныя слова. Том X. https://www.stsl.ru/lib/platon10/part_1.php

Есть Церковь Небесная — торжествующая: ее наполняют все небесные силы и святые, они уже победили власть греха; и есть Церковь земная — воинствующая: это верующие люди, праведные и грешные, которые ведут борьбу с грехами, сатаной. Апостолы — верные Ученики Христовы проповедовали Слово Божие, их забрасывали камнями, избивали, истязали. Сколько людей пострадало за Христа! Море христианской крови пролито. Эти люди и составляли при жизни воинствующую Церковь, потому что они вели открытую войну с сатаной. А теперь они вошли в обители рая и торжествуют, ибо они победили диавола. Небесная и земная Церковь составляют единую Церковь, единое Тело Христово. Глава этого Тела — Сам Христос. И когда терзают, гонят верующих — терзают Тело Христово, Самого Христа. Льется кровь христианская — это льется Кровь Христа. Вот уже 2000 лет гонят Церковь, а Она все жива. Императоры Нерон, Троян, Юлиан, Деклетиан гнали Церковь Христову, Церковь жива и поныне, а память о них погибла с шумом. Терзали Церковь и коммунисты, море крови пролили. На допросе одному епископу говорили: «Ты один из епископов остался. Все, вас уже нет». А он им ответил: «Но Христос есть! «. Он — епископ, а Христос — Архиепископ, Епископ над всеми епископами. Так что Церковь Христова непобедима!

Архимандрит Амвросий (Фонтрие)

https://lib.eparhia-saratov.ru/books/01a/amvrosii/amvrosii1/18. html

Источники сюжета

Источником такой иконографии «Благословенно воинство…» является Откровение Иоанна Богослова. В нём описывается Небесный Иерусалим (Откр. 21:10—21), вытекающая из него река воды жизни (Откр. 22:1), а также горящий город — Вавилон великий (Откр. 18:18—20).

Кроме Священного Писания, сюжет иконы находит аналогии в православных песнопениях. Так, во многих песнопениях в честь мучеников особо подчёркивается, что они, повторяя подвиг «подвигоположника Христа», первыми достигают «небесного пристанища». Также в текстах Октоиха есть песнопения, в которых Иисус Христос держит венцы, а сонм ангелов летит с ними навстречу воинам. Прямое указание на сюжет иконы содержит мученичен 9-й песни утреннего канона среды — «Полк богособран, воинство небесное, собор избранный, святая сень явистеся, вы всехвальнии мученицы Спаса, лукавого грады разрушающе Божественною благодатию».

Изображение на иконе вхождения войска в Небесный Иерусалим точно соответствует тексту послания митрополита Макария, с которым он перед началом Казанского похода обратился к его участникам. В нём воинам, которые умрут на поле брани, он обещает: «по реченному Господню словеси второе мученическое крещение восприимет пролитием своея крови… и восприимет от Господа Бога в тленных место нетленна и небесная и в труда место вхождение вышняго града Иерусалима наследие». Позднее митрополит в своём послании в Свияжск сравнил подвиг русского войска при покорении Казани с подвигом христианских мучеников и исповедников.

При изучении иконы «Благословенно воинство…» исследователи вначале отказывались давать ей какое-либо толкование, затем видели в ней связь с посланиями апостола Павла, позднее её стали рассматривать как апофеоз взятия Казани, предпринимая попытки идентификации изображённых на ней персонажей.

The New Age Movement

Вы не вошли в систему как пользователь Premium; мы полагаемся на пользователей Premium для поддержки наших новостей.
Войдите или Зарегистрируйтесь сегодня!

Если бы существовал официальный лидер движения Нью Эйдж, прямо под началом самого Дьявола, это была бы Опра Уинфри.

Опра Уинфри

Опра — самопровозглашенная христианка, которую марксисты и консерваторы называют самой могущественной и влиятельной женщиной в мире, — и хотя она публично заявляет, что является христианкой, она отрекается от Христа практически каждый раз, когда ее показывают по телевизору.

Чуть более десяти лет назад Опра сделала то же самое в своем собственном шоу, сказав о пути к Богу: «Не может быть только одного пути».

В 14-й главе Евангелия от Иоанна Иисуса спрашивают: «Как мы можем знать путь?»

Его ответ: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня».

В 2003 году Ватикан опубликовал шестилетнее исследование под названием Иисус Христос: Носитель воды жизни . Этот 90-страничный документ послужил тем, что Ватикан назвал христианским размышлением о Новой Эре.

В нем в документе говорится: «Традиции Нью Эйдж сознательно и преднамеренно стирают реальные различия: между творцом и творением, между человечеством и природой, между религией и психологией, между субъективной и объективной реальностью».

Далее документ Ватикана утверждает, что, вопреки христианской традиции, «Нью Эйдж процветает на путанице». Он даже называет это движение «современной формой пантеизма».

Другим аспектом мысли Нью Эйдж… является идея «эпохи Просвещения», в которой сатанизм назван «одной из его крайних форм».

Этот пантеизм — то, что Опра и ее товарищи-путешественники Новой Эры постоянно изрыгают изо рта.

Другим аспектом мысли Нью Эйдж, согласно ватиканскому документу, является идея «Эпохи Просвещения», в которой сатанизм назван «одной из его крайних форм».

По иронии судьбы, эта новая Эпоха Просвещения вовсе не нова, а скорее происходит из прошлой эпохи Просвещения 17-го и 18-го веков.

Одной из многих ошибок, перенятых Новым Веком из эпохи Просвещения, является сентиментализм, утверждающий, что человеческие страсти (или его личные чувства и эмоции) действуют как диктатор истины. Дэвид Юм, например, сентиментальный писатель, написал в своем 1739 г.книга Трактат о человеческой природе , что «Разум есть и должен быть только рабом страстей».

Опять же, это еще один ключевой элемент учения Опры. Для Опры и других интеллектуально мертвых представителей Нью-Эйдж, таких как Экхарт Толле, Бог сводится к просто чувствующему опыту.

Сентиментализм Юма и современная мысль Нью Эйдж приводят к совершенно диким страстям, которые ничем не обоснованы.

Этот век пытается покончить с религией, а точнее с католицизмом.

В противовес этим гедонистическим идеям Катехизис Католической Церкви учит, что «совершенству нравственного или человеческого блага принадлежит то, что страсти управляются разумом».

Томас Мертон

За последние десятилетия, по мере того как Движение Нью Эйдж набирало все большую силу, его идеология прочно укоренилась в культуре, и особенно в музыкальной индустрии.

В 1969 году группа 5th Dimension выпустила альбом «Эпоха Водолея». Одна из песен альбома, «Aquarius/Let the Sunshine In», даже получила премию «Грэмми» как запись года. В песне группа поет: «Это рассвет эпохи Водолея».

Эта так называемая эпоха Водолея олицетворяет Движение Новой Эры, как отмечается в документе Ватикана 2003 года, в котором говорится: «Эпоха Водолея задумана как эпоха, которая заменит преимущественно христианскую Эру Рыб».

Этот век пытается покончить с религией, а точнее с католицизмом.

Движение, похоже, имело и продолжает оказывать влияние, поскольку все больше и больше американцев отходят от религии, в частности от христианства.

По данным Statista, глобальной платформы бизнес-данных № 1, за последние примерно 70 лет в США:

• Доля самопровозглашенных протестантов упала с 69% до 37%
• Самопровозглашенные католики остались прежними на уровне 22%
• Нерелигиозные намного опережают всех остальных, увеличившись с 2% до целых 20% сегодня

И если разбить действительные убеждения самопровозглашенных христиан в Америке, из 37% протестантов и 22% католиков (всего 59%), то только 6% американцев имеют библейское мировоззрение — так что это доказывает, что примерно 60% американских «христиан» просто отождествляют себя с христианством, но на самом деле не исповедуют свою веру.

В католической церкви движение Нью Эйдж отравило многих неверных священников и епископов, и его даже защищают и продвигают некоторые так называемые католические новостные агентства.

Сразу же после того, как Ватикан опубликовал свой документ 2003 года, осуждающий практику Нью Эйдж, «Планшет», левая, самопровозглашенная католическая газета, опровергла выводы Ватикана, заявив «в документе никогда не возникает никаких сомнений в том, что Нью Эйдж несовместим с враждебны основным верованиям христианства».

Раб Божий о. Джон Хардон, верный иезуит из архиепархии Детройта, который видел негативное влияние Нью Эйдж на Веру, десятилетиями следил за движением и изучал его. Он проследил нехристианское движение в христианстве до одного человека: «Я думаю, что лидером движения Нью Эйдж, который с тех пор умер, был монах-траппист Томас Мертон».

Посмотрите полный эпизод Mic’d Up — The New Age Movement.

— Кампания 32075 —

Есть новости? Отправляйте новости на нашу линию советов.

Мы полагаемся на вас для поддержки наших новостей. Пожалуйста, пожертвуйте сегодня.

Воинствующая церковь — Школа богословия Чикагского университета

1. Дом
2. >
3. наблюдения
4. >
5. статьи
6. >
7. воинствующая церковь

Католицизм | Церковь воинствующая | Детройт | Майкл Ворис | Steve Bannon

The Church Militant

Заголовки в Detroit Free Press, которые недавно дошли до нас через USA Today, и Chicago Sun-Times за предпоследний день прошлого года были будильниками, предупреждающими читателей. к еще одной экстремистской группе, которая процветает в эти годы

Мартин Э. Марти|27 февраля 2017 г.

Заголовки в Detroit Free Press , которые недавно дошли до нас через USA Today и Chicago Sun-Times , за предпоследний день прошлого года, были тревожными сигналами, предупреждающими читателей об еще одной экстремистской группе, которая процветает в эти годы. Одна местная газета назвала это заголовком «Правая группа строит империю возле Мотор-сити», что было точным, но провинциально звучащим заявлением о национальном феномене. Во всех этих рассказах фраза «Воинствующая церковь» была заметна, как и в другом рассказе от 30 декабря, на этот раз Сэмюэля Дж. Фридмана в 9.0017 New York Times , в котором содержится подробная информация, которую мы не можем предоставить здесь. В самом деле, мы могли бы вообще задремать мимо слов «воинствующая церковь», если бы Фридман не перенес эту концепцию из четвертого века в 21 век: «Богословие« воинствующей церкви »используется по-новому и политизируется».

До тех пор, пока современные правые религиозно-политические активисты не подхватили этот термин, не исказили его историческое значение и не сделали его своим знаменем, ныне неправильно употребляемое «воинствующая церковь» удобно хранилось на полке в коллекции «старых, несчастных, далеких такие вещи», как крестовые походы, инквизиция и Тридцатилетняя война. В 1992 Папа Иоанн Павел II и компания заменили его более подходящим термином «Пилигримы на Земле». Одним из полезных побочных эффектов нынешних религиозно-политических баталий является то, что они могут заставить комментаторов и всех нас проследить свой путь назад к остаткам старых обычаев и понять их. Тогда «воинствующая церковь» относилась к духовной войне, которая была гораздо более серьезной и душераздирающей, чем обычные Тридцатилетние войны. Некоторые из нас выросли на сборниках гимнов с разделами «Христианская война»: «Восстань! К оружию!» — вторая строка придает умиротворение: «С молитвой наймите вас»; «Сражайся добрым подвигом изо всех сил»; и «Встань, встань за Иисуса», которую дети пели, сидя в воскресной школе.

Уже нет? В эти последние дни — а они вполне могут быть — нашей свободной республики, формальный термин «Воинствующая церковь», который уравновешивал обещание «Церкви торжествующей» на небесах, теперь является названием организации, «.com». множество веб-сайтов, кластер организаций вдали от Автогорода, на который общественность должна обращать внимание, потому что это объявленный лозунг, аниматор и боевой клич некоторых людей, занимающих высокие посты. Основатель и лидер, телеведущий и организатор Майкл Ворис пропагандирует крайне крайние католические мировоззрения, которые (он жалуется) больше не поддерживаются и не почитаются большинством католиков. Он видит «разделение на силы, которые верят в Бога, и те, которые не верят… В целом [он] сказал бы, что это война религии против нерелигиозности». Религия, по его определению, не включает ислам, «раввинистический иудаизм» и предположительно протестантизм, не говоря уже о взглядах подавляющего большинства католических лидеров и католиков в целом.

Фридман цитирует главного стратега Белого дома Стивена К. Бэннона, который в своей речи в Ватикане в 2014 году «призвал «воинствующую церковь» вести глобальную войну против… «исламского фашизма» и международной финансовой элиты» и т. д. Фридман сводит повестку дня «воинствующей церкви» к позициям против — сюрприз, сюрприз! — «глобализма, иммиграции, программ социального обеспечения и абортов» и за «экзистенциальную войну против радикального ислама».

Исторически сложилось так, что Триумфальная Церковь переживет врагов Воинствующей Церкви. Кто бы ни читал и слышал об этих сегодняшних разногласиях, вполне может задаться вопросом, смогут ли слова или их обещания пережить воинственность в нашем нынешнем хаосе. Тем не менее, многие «странники на земле» продолжают свое паломничество свободно.

Ресурсы

— Аллен, Роберт. «Как правая маргинальная группа Ферндейла строит мультимедийную империю». Детройт Фри Пресс . 19 февраля 2017 г.