Русская церковная десятина — в древности и сегодня

У Церкви всегда брали. Брали без конца, без отдачи, без особой заботы о самой Церкви. Самое время кое-что дать ей! В конце концов, Церковь наших дней обеспечивает более эффективное пользование собственностью, чем кто бы то ни было.

История церковной десятины на Руси восходит к временам Владимира Святого, великого князя киевского. При Владимире Святом страна приняла крещение от византийцев. Большинство историков считают, что Крещение произошло в интервале между 987 и 992 годами. Историческая традиция называет 988 год, и это весьма вероятная дата. От нее очень многое зависит в истории Русской церкви. Процесс массовой христианизации страны, начавшийся при Владимире Святом, главные свои вехи отсчитывает от нее. Крещение Руси — не только принятие веры, но и принятие Церкви, поскольку вне ее жизнь христианина немыслима, спасение души невозможно. А принятие Церкви означает еще и множество политических, культурных, экономических преобразований.

Христианство предполагает постоянное участие верующих в богослужениях. А чтобы богослужения могли происходить, требуется многое. Прежде всего, здание храма, церковные книги, иконы и утварь, необходимая для священнодействий иерея. Кроме того, священнические одежды, хлеб и вино. Наконец, жилище для попа, дьякона, их семей, а также все потребное для того, чтобы они могли нормально существовать. Иными словами, принятие Церкви означает не только начало забот о «высоком», но и большие хлопоты о повседневном. О том, что в терминах нашего дня относится к «материальному обеспечению».

Так вот, до Владимира Святого в Киеве уже существовали христианские храмы — например, знаменитая Ильинская церковь. Но они предназначались для относительно небольшого круга людей. Христианство начало понемногу проникать на Русь еще во второй половине IX века. С тех пор в Киеве перебывало огромное количество купцов-христиан, Христову веру принимали члены великокняжеской семьи, отдельные дружинники. Много ли требовалось для слабой и немноголюдной церковной сферы того времени? Но когда князь Владимир задумал весь народ обратить в христианство, настало время позаботиться о нуждах Церкви в совсем иных масштабах.

Прежде всего, должны были появиться новые большие храмы. Первым и самым известным из них стала соборная церковь Успения Божией матери в Киеве. Ее начали возводить вскоре после крещения киевлян в Днепре. На средства князя Владимира строилось роскошное здание, отделанное мрамором и яшмой, украшенное богатыми мозаиками. Размерами оно намного превосходило маленькую Ильинскую церковь. Окончание работ летопись относит к 996 году. Возможно, это произошло несколько позднее.

Но, в любом случае, можно твердо говорить лишь о том, что новый храм появился в Киеве в середине — второй половине 990-х годов. «Иконы, сосуды и кресты» для него доставили из Херсонеса, от византийцев. Далее «Повесть временных лет» сообщает: после завершения работ князь Владимир зашел под своды собора и долго молился Христу; затем он сказал: «Даю церкви сей святой Богородицы от имения моего и от градов моих десятую часть». Потом правитель дал грамоту («написал клятву»), официально утверждавшую этот источник церковных доходов, и велел созвать людей на пышное празднование. Отсюда и неофициальное название собора, утвердившееся в народе: Десятинная церковь. До наших дней она, к сожалению, не дошла, погибла в огне монголо-татарского нашествия 1240 года. Лишь фундамент ее показывают ныне туристам киевские экскурсоводы.

Первым настоятелем Десятинной церкви стал Анастас Корсунянин — доверенное лицо великого князя. Для него и для всего прочего храмового причта были возведены особые палаты рядом с собором. Другим источником средств, необходимых Русской Церкви, стали так называемые «церковные суды». Сначала князь Владимир Святой, а затем его потомки в полном согласии с византийским законодательством утвердили право Церкви рассуживать дела по очень широкому кругу вопросов. Сюда входила не только семейная сфера, но и, например, обязанность следить за тем, чтобы никто не испортил на торгу весы, гири, меры длины и объема. За все это Церкви — на самом законном основании! — полагались отчисления в виде пошлин.

Но, конечно, главным ресурсом существования Церкви на Руси оставалась выдаваемая князем «десятая часть» от его «жита», «стад», «торгов» и иных доходов. Подобное положение вещей оказалось страшно неудобным и для князя, и для самой Церкви. Правитель иногда не мог, а порой и просто не хотел как следует обеспечить Церковь, а церковный организм попадал в жестокую экономическую зависимость от государя. Зато юным приходским общинам Руси такой механизм взимания десятины был исключительно выгоден. В Западной Европе на протяжении VI-VIII столетий церковная десятина превратилась в обременительный налог, обязательный для всех прихожан. Это вызывало ярость и ненависть к священству. В эпоху Реформации такая десятина, наряду с индульгенциями, симонией и иными «сосудами скверны», сыграла роль страшной бреши в позициях католичества. У нас, на Руси, весьма долго десятину платил только князь. Для времен двоеверия, борьбы с мятежами волхвов и прочими прелестями языческой старины такой порядок обеспечения Церкви был весьма полезным. Он лишал почвы настроения недовольства в обществе, настороженно относившемся к новой вере, он избавлял от лишних конфликтов.

Помимо киевского, церковную десятину платили князья и других земель. Недостаток исторических источников лишает возможности точно определить, где, когда и в каких объемах получала Церковь средства. Информация на сей счет обрывочна, фрагментарна. Но кое-какие сведения до наших дней все-таки дошли. Например, точно известно: святой благоверный князь Андрей Боголюбский, государь владимиро-суздальский, выдавал десятину по правилам Владимира Святого, да еще и жаловал Церкви земли.

Эпоху монголо-татарского нашествия и долгой политической раздробленности церковная десятина не пережила. Причина проста. Древняя, домонгольская Русь, богатела торговлей, а еще того более — пошлинами с купеческого транзита. Она купалась в привозном серебре. Русь эпохи владимирской, тверской и раннемосковской по сравнению с нею — нищенка. Она не контролировала крупные торговые артерии, она регулярно подвергалась разорению от татарских набегов, наконец, она платила дань-«выход» ордынским ханам. И главным ее богатством сделалась земля. Притом земля далеко не столь плодородная, как тучные пашни Русского Юга, а северная скудная землица, расположенная в полосе рискованного земледелия… Ни сам князь — все равно какой: ростовский, тверской, рязанский, московский и т. п., ни его подданные не могли уделить из своих доходов сколько-нибудь значительную часть на Церковь. Что оставалось? Дать Церкви земельные угодья и позволить самой позаботиться о себе, поставив в своих владениях крепкое хозяйство.

И вот архиерейские дома, соборные храмы, а особенно иноческие обители стали получать обширные имения с селами, соляными варницами, рыболовецкими промыслами. Иной монастырь владел колоссальной областью. Притом распорядиться земельными владениями монашеская обитель сплошь и рядом могла гораздо лучше, нежели светский вотчинник. По своей грамотности, по обладанию книжными сокровищами духовенство (прежде всего черное) стояло выше всех прочих слоев русского общества. Оно развивало инженерную мысль, ставило смелые экономические эксперименты, осваивало доселе непроходимые дебри. Конечно, некоторым храмам и монастырям выплачивалась «руга» — постоянное денежное обеспечение от монарха, знатной семьи или же богатых горожан. Но все-таки земля обеспечивала достаток священников и епископов гораздо надежнее. От нее приходили деньги на благотворительность, покупку богослужебных предметов, строительство, да просто на жизнь попам и дьяконам.

Впоследствии государство спохватилось: не слишком ли много получила Церковь? Не слишком ли она богато живет? В течение большей части XVI, XVII и XVIII веков светская власть целенаправленно ограничивала церковное землевладение, а потом принялась отбирать церковное имущество в свою пользу. Особенно тяжелые формы этот процесс принял в XVIII веке. Петербургские императоры жадно тянулись к богатствам Церкви, гнали монашеский и священнический чин на службу, в армию, к плугу… Закончилось это секуляризацией церковных земель, прошедшей между 1764 и 1788 годами. Вместо отобранных владений вся Церковь снизу доверху оказалась посаженной на государственное жалование. Время от времени его выплачивали скверно, иногда совсем не выплачивали. Множество монастырей оказалось «за штатом», иначе говоря, им не платили ни копейки, отдав на милость местных жителей. В Российской империи Церковь жила бедно. Ну а советская власть, забрав то, что еще у Церкви сохранилось, приучала ее к нищете, расстрелам и страданиям.

И вот теперь, через два десятилетия после того, как советская власть ушла в историю, остро стоит вопрос: на какие деньги жить огромному церковному телу? Не ввести ли в той или иной форме церковную десятину? На что-то требуется строить новые храмы и ремонтировать старые, выплачивать содержание священникам, обеспечивать православные учебные заведения и покрывать еще тысячи повседневных нужд. Конечно, в стране немало добровольных жертвователей, включая богатых коммерсантов. Пять лет назад известный писатель Михаил Елизаров, получив крупную литературную премию, даже пообещал со сцены как добрый христиан дать Церкви «десятину» от этих денег.

Но на одни пожертвования Церковь могла существовать разве только в раннехристианские времена, когда ее загоняли в подполье. Что ж теперь — разойтись по пещерам? Спрятаться в канализацию, в катакомбы? Молиться в квартирах и сараях? И — ни семинарий, ни академий, ни православных изданий, ни сколько-нибудь массовых богослужений… Выйдет секта, а не Церковь! Голос ее будет едва слышен в обществе.

Если же государство вновь, как при Владимире Святом, официально введет десятину на прокормление Церкви, то ничего доброго из этого не выйдет. Правительство станет собирать нечто вроде «налога на вероисповедание», каковой существует в некоторых странах Европы. Но, во-первых, у Церкви сейчас нет, да и вряд ли когда-нибудь появятся механизмы, с помощью которых она могла бы контролировать отправку всех полученных от налогоплательщиков средств именно на церковные нужды, а не туда, куда их повернет хитроумный чиновник. Во-вторых, крайне пагубно было бы Церкви вновь попадать в полную экономическую зависимость от государства, как это случилось в Синодальный период.

Однако есть как минимум два пути, на которых может произойти частичное возрождение церковной десятины. Во-первых, десятину может платить актив приходских общин — в обмен на право получать полный отчет о расходе этих денег и влиять на то, как они будут израсходованы. Во-вторых, полезно и правильно добиваться от государства передачи нового и нового имущества во владение или хотя оперативное пользование Церкви.

На протяжении трех с лишним веков сменявшие друг друга правительства в основном рассчитывали взять у Церкви что-либо, пожалованное ей прежде или приобретенное на деньги верующих. И брали. Брали без конца, без отдачи, без особой заботы о самой Церкви. Самое время кое-что дать ей! В конце концов, Церковь наших дней обеспечивает более эффективное пользование собственностью, чем кто бы то ни было. Где Церковь — там обрабатывается земля, идет строительство, дымят заводики. Там сады, огороды, цветники, мастерские, пекарни, типографии. А отойти от церковных владений на двадцать шагов — и властно вступит в свои права заметная разруха… Где Церковь — там труд, порядок, чистота. Не о нефтяных же и газовых скважинах, в конце концов, идет речь, а о запущенных землях, о кое-каком производстве, о домах, понемногу разрушающихся без пригляда! Церкви нужна помощь. И от каждого христианина, и от державства нашего.

Дмитрий Володихин, историк, писатель

Церковная десятина — РУССКАЯ ИСТОРИЯ

Даде же и десятины в соборную церковь Пречистыя Богородица изо всего своего княжениа, и от всякого суда десятое, а ис торгу десятую неделю во всех градех, и от всякого стада на всякое лето десятая, и от всякого жита на всякое лето десятое, Господу Богу и Спасу нашему Исусу Христу, и Пречистой Его Матери Богородице, и отцем своим митрополитом Киевским и всея Руси». (16, 65)

Противоречие можно объяснить предположением о том, что церковная десятина с Киева и киевской округи поступала Анастасу, а митрополит Леонт управлял церковным имуществом по всей стране. Первоначально рассказ был связан с Анастасом и восходил к летописанию Десятинной церкви. Но позднее книжники вступились за незаслуженно замолчанного митрополита Леонта и сделали его главным действующим лицом повествования.

Св. Иоаким Корсунянин основал в Новгороде Десятинный монастырь. По аналогии с Киевом, можно сделать вывод о том, что в этот монастырь поступала десятина с доходов, собираемых наместником Новгородской земли. Такой же порядок сбора средств должен был существовать в иных землях. Действительно, далее в Никоновской летописи сообщается о построении соборных церквей во всех епархиях, ставших центрами сбора десятины:

«Се же и по всей земле Русской во всех княжениах соборныа церкви епископам сотвори, по прежним греческим номоканоном, и вся суды церковныа, и вся оправданиа церковнаа даде по прежним греческим номоканоном святей церкви Пречистыа Богородици и отцем своим митрополитом.

И заповеда никакоже сих претворити, ни от рода его, ни от бояр его, и от прочих всех, до скончания мира никакоже д(е)знути на церковнаа и святительская. И положи, написав клятву в святей божественней церкви, ту стоящу Леонту митрополиту Киевскому и всея Руси, и епископам Фотеа патриарха, и русским епископом, и презвитером и иноком, и его князем и бояром, сице глаголя: «Аще кто посудит сего моего установлениа, яже уставих по преже нас бывших греческих номоканонах, да будет проклят». (16, 65)

Митрополит выступает в качестве соратника великого князя по устроению Русской церкви. При этом использовались какие-то греческие сборники законов — «прежние номоканоны», уже не действовавшие в эпоху летописцев. Десятина была введена в составе церковного устава, в котором перечислялись подлежащие церковному суду преступления.

Распространение православия было связано с большими расходами на строительство храмов и их подворий, содержание священников и церковно-приходских школ, богаделен, мастерских и иных заведений. Для удовлетворения церковных нужд была введена десятина — отчисление десятой части государственных доходов. Ее составляли судебные и торговые сборы, а также часть урожая и приплода скота. В распоряжении церкви оставлялись пошлины за церковные суды. Это был единственный вид доходов, поступавший не от великокняжеских сборщиков податей, а напрямую.

Сходное обеспечение церкви существовало спустя полтора века. В рассказе из Никоновской летописи о построении св.  Андреем Боголюбским Успенского собора во Владимире-Залесском читаем:

«Дав ей (церкви. — В. Г.) много имениа, и слободы купленыя и с данми, и села лучшая, и десятое в стадех своих, и торг десятый». (16, 211)

Далее следует более подробный рассказ:

«И даде Господу Богу и Пречистей Богородице и святей церкви еа Успению соборней, еяже предивно украси, много стяжаниа, и имениа, и в(о)ласти и слободы купленыа и з данми, и села лучшаа и з данми, и в торгех десятыа недели, и в житех, и в стадех и во всем десятое. Хотя бо зде не точию (не только. — В. Г.) великого княжениа, но и священныа и божественыа митрополии, и оправданиа, и пошлины святительскиа по греческим святым уставом и по блаженнаго и святаго установлению великаго князя Владимера утвердити. Да будут уставленая и утверженая Господем Богом, и святыми апостолы Его, и святыми отци, и благочестивыми православными цари, и святым и блаженным великим князем Владимером освященнаа и возложеннаа Господу Богу и Пречистой Его Матере Богородице во век века непоколеблема и непретворима». (16, 221)

В десятину по-прежнему входили средства от церковных судов. Если в начале водворения православия церковные суды охватывали только часть населения, то со временем этот источник церковных доходов увеличился. Этим можно объяснить постепенное исключение из десятины средств от общегражданских судов.

Десятина шла от торговых пошлин, приплода скота из стад князя, с урожая купленных им волостей и слобод. Повинности в пользу церкви налагались и на какие-то иные сельские поселения.

В послании патриарха Луки Хрисоверга к св. Андрею Боголюбскому в составе десятины упоминаются «и с пуды и весы и мерила». (16, 223) Правильность употребления торговых мер и весов и связанные с этим сборы постепенно становились заботой церкви. Такое положение дел было закреплено в Уставе Владимира в конце XII века. (22, 31) Фраза в письме Луки, возможно, вставлена позднее, но она отражает реальные процессы изменения состава десятины.

При св. Андрее Боголюбском десятина во Владимире-Залесском состояла из доходов от церковных судов, части государственных сборов, отчислений из личных доходов князя. Образцом служила десятина Владимира Святого, на установления которого ссылается летописец.

Для своего времени Андреевская десятина, скорее всего, была анахронизмом. Ее появление связано с попыткой реформы местной церкви. За счет щедрого финансирования намечалось ввести во Владимире-Залесском митрополию. Св. Андрей, имевший большое личное богатство, мог себе позволить возврат к заветам пращура. В других княжествах составляющие десятину виды доходов были уже значительно урезаны.

В начале своего введения десятина включала те же статьи от государственных поступлений, что и при св. Андрее, с добавлением доходов с общегражданских судов. Кроме того, Владимир Святой, как и его потомок, передал в пользу церкви часть личного имущества.

Десятина не коснулась простого населения, так как была связана не с введением новых сборов, а перераспределением уже существующих. При христианизации Польши и Венгрии с населения взимали прямые церковные налоги. По мере укрепления церкви этот налоговый гнет возрастал. В результате в первой половине XI века обе страны были потрясены мощными языческими восстаниями, в ходе которых большая часть священников и церквей были уничтожены. На Руси религиозных войн не произошло. Языческие возмущения затрагивали только отдельные местности.

В эпоху Владимира Святого языческая реакция выразилась в усилении разбоев:

«И живяше Володимер в страсе Божьи, и умножишася зело разбоеве, и реша епископы Володимиру: «Се умножишася разбоиницы, почто не казнишь их?». Он же рече им: «Боюся греха». Они же реша ему: «Ты поставлен еси от Бога на казнь злым, а добрым на милование. Достоит ти казнити разбоиника, но со испытанием». Володимер же от первыи веры и нача казнити разбоиники, и реша епископы и старци: «Рать многа. Оже вира, то на оружьи и на конех буди». И рече В(л)одимир: «Тако буди». И живяше Володимер по устроенью дедню и отню». (18, 57)

Беспокойство по поводу усилившихся разбоев выразили епископы. Это значит, что главными объектами нападения лихих людей стали священники и перешедшие в православие миряне. Борьба за веру предков сопровождалась разграблением имущества христиан.

Фраза «от первыи веры» вызвала у летописцев затруднения. Здесь пропущено какое-то слово. В Московско-Академическом списке Радзивиловской летописи начало фразы заменено на слово «отвердивыи», что можно понять как передачу мысли об утверждении веры. В Лаврентьевской летописи вся фраза заменена на фразу «отверг виры». Здесь проводится мысль об ужесточении наказаний — замене денежных штрафов на смертную казнь. Фраза не соответствует дальнейшему тексту. Виры не были отвергнуты. Их использовали для военных целей. Учитывая старшинство текста Радзивиловской летописи можно восстановить испорченный текст: «отверг первыи веры».

Упоминание первой веры, то есть язычества, и законодательства языческих предков великого князя, говорит о неудавшейся попытке использовать традиционное право для борьбы с языческой военной вольницей. Для обуздания смуты пришлось за отдельные преступления установить ранее не применявшуюся в этих случаях смертную казнь. Вводился новый порядок, который был жестче предыдущего.

Смертная казнь за преступления против государства и за иноверие практиковалась в Византийской империи. Примером могла служить и соседняя Польша. Титмар так описал законы, царившие в ней при Болеславе I:

«Всякого, о ком узнают, что он в 70-дневный пост ел мясо, тяжко наказывают, вырывая зубы. Ведь закон Божий, недавно появившись в тех краях, лучше укрепляется такой властью, чем постом, назначенным епископом. Есть там также обычаи, еще более худшие, чем эти, которые неугодны ни Богу, ни людям и используются только для устрашения». (27, 165)

Вырывание зубов за употребление мяса в пост и более суровые наказания служили целям устрашения язычников. Кровавые княжеские расправы были, по мнению Титмара, более действенными, нежели церковные наказания католических епископов. Столь жестокому обращению с сородичами поляки научились у немцев, безжалостно истреблявших соседних язычников-славян.

Введение десятины сократило финансирование армии и великокняжеской администрации. Действительно, после крещения Руси военные походы на соседей прекратились. Исключение составляет война с волжскими булгарами, да военная помощь Византии.

В Никоновской летописи поход на Булгарию датирован 6505 годом:

«В лето 6505. Ходи Володимер на Болгары волжскиа и камские, и, одолев, плени их». (16, 66)

Следующие две статьи имеют даты, омоложенные на два года по сравнению с аналогичными известиями старших летописей, то есть, датированы по «эре 5510 года». Предшествующие две статьи также датированы этой эрой. Основание Белгорода (994 года) помечено 6504 годом, печенежская война (993 год) — 6503 годом. Следовательно, сообщение о булгарской войне включено в текст, имеющий «эру 5510 года» и датировано 995 годом.

Но ранее по тексту имеется еще одно сообщение об этой войне:

«В лето 6502. Ходи Володимер на Болгары, и много ратовав их победи, и в(о)звратися с радостию в Киев». (16, 65)

Оно помещено между рассказами о строительстве Десятинной церкви и возвращении из хорватского похода и печенежской войне. Участок составлен на основании разных источников с разными эрами. Рассказ о Десятинной церкви относится к 993 году по «эре 5508 года», печенежская война — к тому же 993 году, но датирована по «эре 5510 года». Аналогичное сообщение у Татищева помещено между описанием печенежской войны 993 года и завершения строительства Десятинной церкви в 997 году. Участок текста в целом датирован по «эре 5508 года». Сравнение известий говорит о том, что поход на булгар следует отнести на 994 год.

Волжские булгары в начале X века приняли мусульманство. Через них проходил торговый путь из Балтики на Каспий и далее в южные страны. Благодаря выгодному географическому положению и торговым связям с мусульманским миром возникло сильное булгарское государство. Торговое соперничество и борьба за политическое влияние над народами Поволжья привели к вооруженному столкновению двух стран. Позднее был достигнут взаимовыгодный компромисс. Татищев:

«6514 (1006). Прислали болгоры (волские) послов с дары многими, дабы Владимир позволил им в городех по Волге и Оке торговать без опасения, на что им Владимир охотно соизволил. И дал им во все грады печати, дабы они везде и всем вольно торговали, и руские купцы с печатьми от наместников в Болгоры с торгом ездили без опасения. А болгорам все их товары продавать во градех купцом и от них купить, что потребно. А по селом не ездить, тиуном, вирником, огневшине и смерди не продавать и от них не купить». (25, 69)

Вторая половина известия восходит к русско-булгарского договору. Это означает, что письменные договора русы заключали не только с византийцами. Договор содержал перечисление служилых и податных категорий населения Владимировой эпохи: наместники, тиуны, вирники, купцы, огнищане, смерды. Известие помещено между событиями 1004 и 1007 годов, датированных по «эре 5508 года», что вроде бы позволяет отнести его на 1006 год. Но в ранней редакции сочинения этого известия не было. Татищев отыскал его в каком-то не дошедшем до нас источнике и пополнил им свой текст. Учитывая, что в использованном Татищевым источнике известие опиралось на датировку договора, мы можем принять основную для этой эпохи «эру 5506 года» и приурочить булгарское посольство к 1008 году.

Русь сосредоточилась на обороне своих границ от печенегов, заключив мир с сильными западными соседями и доказав свое военное превосходство булгарам. Выходцам из военного сословия для поправки своего благосостояния предоставлялась возможность поступать наемниками в византийскую армию.

Выделение средств церкви ущемляло интересы правящего слоя, и сопротивление введению десятины следовало ожидать со стороны знати. Но на Руси для такой экономической реформы имелись благоприятные условия.

Владимир Святой правил единодержавно, а сыновья его были еще малолетними. Возможная оппозиция не смогла бы найти авторитетного вождя среди родственников великого князя. Исключение могло составить только могущественное семейство его дяди Добрыни. Военная знать, из которой формировалась великокняжеская администрация, обогатилась в заграничных походах. Она могла примириться с временным сокращением государственных выплат. Поступление воинственной молодежи на службу в Византию в высокооплачиваемый заграничный корпус напрямую зависело от лояльности центральной власти.

Великий князь мог надеяться на расцвет ремесел и торговли в просвещенной им стране, что позволило бы с лихвой компенсировать временное сокращение средств на нужды управления и обороны. Время показало мудрость этого решения.

Тем не менее, служилые люди проявили свое недовольство ущемлением своих интересов в пользу церкви. Летописец облек это в рассказ о ворчании подвыпивших на великокняжеском пиру бузотеров. Последующие законодательные реформы говорят о серьезности конфликта и значительности усилий властей по выходу из создавшегося кризиса:

«Се же паки творяше людем своим, по вся неделя устави на дворе в гридници пир творити: приходит бояром своим, и людем, и сотником, и десятским, и нарочитым князем, и людем нарочитым, при князе и без князя. И бываше множество от мяс, и от скота, и от зверины, и бяше по изобилию от всего. И егда подпьяху, и начата роптати на князя, глаголющее: «Зло есть нашим головам ясти деревяными л(о)жицами, а не серебряными». Се же слышав, Володимир повелел ковати л(о)жици сребреныя, и ясти дружине, рек сице, яко: «Сребром и златом не имам налести (добыть.  — В. Г.) дружины, а дружиною налезу сребро и злато, яко дед мои и отец мои доискался с дружиною злата и сребра». Бе бо Володимир любя дружину, и с ними думая о устрои земнем, и о ратех, и о уставе земнем». (18, 56-57)

Анекдотическая окраска рассказа подпитием бунтарей и незначительностью повода — желанием есть не деревянными, а серебряными ложками — прикрывает реальное недовольство знати. Оно привело к большим изменениям.

Собранием епископов и городской старшины было принято решение направлять судебные виры на войско. Большая часть этих вир была связана с разбойными посягательствами на церковнослужителей и церковное имущество. Под давлением обстоятельств пришлось частично отказаться от предыдущих установлений и передать разбойные дела по преступлениям против церкви и связанные с этим доходы гражданским властям. С целью укрепления внутреннего порядка и обороноспособности страны десятина от гражданских судов также была ликвидирована.

Отказ от виры в пользу войска поощрял борьбу крестоносцев с мятежными язычниками. Кроме того, вира воспринималась как изъятие из имущества рода наказанного разбойника. К ее выплате могли привлекаться родственники преступника. Поэтому взимание виры в пользу великого князя на традиционные нужды воспринималось менее болезненно, нежели ее взимание в пользу ненавистной для пострадавшего рода христианской церкви. Церковь согласилась с сокращением своих доходов для обуздания народных волнений.

Изменения церковного законодательства были не единственными. Владимир Святой осуществил общую реформу гражданского законодательства, затронувшую земельные и военные отношения. Для сглаживания конфликта пришлось частично вернуться к обычаям прошлого времени, а посредством реформ изыскать недостающие средства для содержания церкви и служилого сословия. Как показывает пример Коровьей слободы, выход был найден во внутренней колонизации редконаселенных северных земель.

Щедрыми земельными пожалованиями власть вознаграждала ветеранов за многолетнюю службу и одновременно создавала опорные центры для христианизации и дальнейшего экономического освоения территории. Закрепление за церковью земель и угодий компенсировало уменьшение получаемой десятины. Родоплеменной характер владения землей сменялся феодальным.

Крупные расходы на церковные нужды начались из-за повсеместного строительство церквей и устроения церковных приходов. Так, с приездом греческих мастеров началось возведение дорогостоящих каменных зданий. Поэтому законодательное введение церковной десятины следует приурочить к 993 году.

Следующая законодательная реформа описана в статье 6504 года. В ней соединены реалии как 997 года (нападение печенегов) так и 999 года (венгерское посольство). Общая законодательная реформа включена в участок текста, приуроченного к 999 году. Далее следует рассказ о передаче вир на военные нужды и ужесточения наказаний за разбои. Эти частные узаконения по времени должны были предшествовать общим. Получается, что рассказ о событиях 999 года разрезал на две части более ранний рассказ о событиях 997 года.

Военные нужды увеличились как раз в 997 году, когда после ряда мирных лет с переменным успехом шла война с печенегами. Так что повод для передачи вир от церкви войску имелся. Восстановим изначальную последовательность событий.

Под воздействием печенежских нападений, языческой реакции и недовольства служилого сословия в 997 году часть церковной десятины была возвращена дружине. Мера эта носила временный характер, так как позднее средства от гражданских судов участвовали в формировании церковной десятины, а духовенство, ссылаясь на древние узаконения, активно на них претендовало. (22, 24-26) Эта частичная реформа законодательства носила компромиссный характер. Византийский по своей сути церковный устав в части дел по церковным преступлениям был потеснен нормами обычного русского права, а обычное русское право в части посягательств на интересы церкви было ужесточено за счет византийских норм.

По времени эта реформа была приурочена к особо торжественному празднованию в 997 году воскресного Успения Богородицы. На праздник собрались все русские епископы и столичная знать. На этом собрании, аналоге византийского синклита и позднейшей боярской думы, были приняты новые узаконения.

В 999 году воскресным был Второй Спас или Преображение. На Преображение 999 года в Киеве должны были торжественно отметить память крещения русских земель. По этому поводу в Киев съехалась провинциальная знать.

На праздничном пиру летописец упоминает служилых людей вплоть до десятников — низшего управленческого звена. Высшие чины представлены боярами, нарочитыми князьями, нарочитыми людьми двух категорий — при князе и без князя. Бояре входят в первую группу, которую составляют бояре, сотники, десятники. Это жители столицы. Нарочитые князья — наместники земель, облаченные княжескими полномочиями только на время и только для исполнения служебных обязанностей. Нарочитые люди — уполномоченные управители более низких рангов.

Перед нами съезд представителей всех земель, аналог позднейших земских соборов. Это собрание приняло ряд законов, названных в летописи устроениями земляными и ратными, уставом земным. Земной устав, по всей видимости, дошел до нашего времени в составе Русской правды. Земельное и военное законодательство не сохранились.

На Преображение 997 года произошло чудесное избавление Владимира Святого от печенежской опасности, вскоре за которым на съезде светской и духовной знати были приняты новые законы. На Преображение 999 года состоялся съезд провинциальных служилых людей, и произошла общая реформа законодательства. Одноименность праздников и сходство деяний облегчили слияние двух разновременных рассказов в одно повествование.

Позднее Русская церковь, помимо государственных пожалований, обзавелась дополнительными источниками доходов, составившихся из добровольных пожертвований знати и населения. Зависимость от государственной казны ослабевала, и помощь от властей стала выражаться преимущественно в форме налоговых льгот и разовых благотворительных деяний. Поэтому состав и величина десятины во времени трансформировались и в целом сокращались.

Владимир Святой проводил гибкую экономическую политику, которая позволила избежать серьезных социальных потрясений в ходе христианизации страны. Ему удалось убедить военно-административную элиту и церковное руководство в необходимости взаимных экономических уступок. Для проведения реформ он не жалел и личного имущества, подавая в этом пример своим подданным.

десятин | Encyclopedia.com

ДЕСЯТИНА . На древнем Ближнем Востоке лежат истоки священного подношения или выплаты десятой части заявленных товаров или имущества божеству. Часто отдаваемый королю или королевскому храму, «десятый» обычно был приблизительным, а не точным. Эта практика известна из Месопотамии, Сирии-Палестины, Греции и даже на западе, вплоть до финикийского города Карфагена. Десятина также продолжалась в христианской Европе как церковная десятина и как налог на еврейские земельные владения, ранее принадлежавшие христианам (или заявлявшие, что таковыми были). Десятина, выплачиваемая в поддержку настоятелей приходов, продолжалась в Англии и в двадцатом веке.

Ранние тексты связывают десятину с поддержкой царя и храмов царского дома (см. Am . 4:4, 7:1, 7:13; см. также прогноз Самуила о действиях, которые должен предпринять царь, 1 См . 8:15, 8:17). Ранние библейские упоминания о десятине в Бытие 14:20 и 28:22 также относятся к местам, где располагались царские святыни, таким как Иерусалим и Вефиль. Однако нет уверенности в том, что десятина возникла как королевский сбор в поддержку храмов и их персонала.

Трудно быть уверенным в том, следует ли считать десятиной приношение первородных животных и начатки полей и садов. Это кажется маловероятным, потому что они различаются в Числах 18 и в Второзаконии 12:17. К тому же первые плоды зерна и продуктов неживотного происхождения представляли собой лишь символическую сумму, которая вряд ли соответствовала бы десятой или десятине. Однако начатки и десятины тесно связаны в г. Второзакония 9.0008 26:1–15 и в Тобит 1:6–8.

Со времен монархии в Израиле, и особенно с восьмого века, левиты все больше и больше признавались получателями десятины. Они не должны были участвовать в наделе земли вместе с другими коленами, но были отделены для служения Господу ( Nm . 18, Dt . 18:1–8, Jos . 21). Города левитов, по-видимому, были городами-складами, в которых хранились десятины, собранные левитами (см.0007 Нех . 10:38), так же как десятины в Месопотамии собирались храмовым персоналом и хранились в храмах или поблизости от них.

Десятина стала средством существования левитов в средние и поздние периоды монархии. Как только город Иерусалим был определен реформой Иосии в качестве центрального святилища для поклонения израильтян (622/1 г. до н. э.; см. 2 Цар. . 22–23), потребность в десятинах для поддержки левитов во многих местных святилищах отпала. исчез. Соответственно, закон Второзаконие 14 определяет совершенно иной характер и цель десятины ( Dt . 14:22–29). Десятину нужно было отнести в Иерусалим и с радостью съесть там перед Господом. При необходимости их можно было бы перевести в деньги. И каждый третий год десятина должна была откладываться на нужды левита, пришельца, сироты и вдовы. Ученые расходятся во мнениях относительно того, можно ли согласовать текст Второзакония 14 с текстом Числа 18 и Левит 27.

Если законодательство в Числах 18 более позднее, чем в Второзаконие 14, однако десятина первоначально была приношением, связанным с царем и с царскими святилищами, Это было тогда демократизировался, чтобы стать основой для праздничной трапезы перед Господом в местах отправления культа. После этого священники и левиты потребовали себе десятую часть, причем начатки, в частности, достались священникам, а десятины — левитам (9).0007 Нм . 18). Многие ученые относят литературный депозит жрецов к более позднему периоду, чем период девтерономического законодательства. Однако все признают, что священнические материалы содержат элементы старше Второзакония; кажется вероятным, что в этом случае материалы, найденные в Номера 18, являются более древними.

Согласно Левит 27:30–33, проводится различие между десятинами, которые подлежали выкупу, т. е. конвертируемыми в серебро, и десятинами, которые не подлежали обмену. Животных нельзя было выкупить, но можно было выкупить зерно, вино и масло. Предметы, которые были помещены под запрет (Евр. cherem ) никогда не подлежали выкупу, и десятинные животные, если они подходили для приношения, также не подлежали выкупу. При выкупе десятины добавлялась пятая часть стоимости ( Lv . 27:31; см. также Lv . 5:14–16).

Относительно десятины в других частях древнего мира египетские источники неинформативны. Нет никаких указаний на то, что огромные храмовые комплексы в Древнем Египте содержались за счет десятины. В Греции ситуация иная. Известны многочисленные упоминания о десятинах годового урожая и десятинах добычи, захваченной в битвах. Дельфы, Делос и Афины упоминаются как получатели десятины, приносимой в жертву богам. Приношение начатков и десятины, по-видимому, были тесно связаны между собой.

Как часть еврейского законодательства, десятина становится фиксированной и действительно выходит за рамки первоначального предписания. Трактаты Terumot и Ma ʾ aserot , наряду с другими талмудическими сборниками, дают подробные сведения о постбиблейском понимании. Книга Товита (второй век до н. э.) предлагает важное свидетельство изменений в понимании десятины. Товит сообщает, что когда он был молодым человеком, до того, как он был взят в плен ассирийцами и перевезен в Ниневию, он принес в Иерусалим первые плоды, десятины урожая и первые стрижки. Он также дал три десятины: первую десятую он подарил левитам (как того требует Нм . 18), вторую десятую отдавал в Иерусалиме (как требует Дт . 14), а третью десятую отдавал нуждающимся (как указано и в Дт . 14).

В ранней церкви десятина стала средством обеспечения средств к существованию для церковного руководства, хотя в первые дни христианского движения во многих христианских кругах от десятины, похоже, полностью отказались как от практики, не согласующейся с христианским отходом от еврейские обряды. Десятина по-прежнему имела большое значение для церкви как средство обеспечения стабильного учреждения, обеспечения церковных учреждений и предоставления ресурсов для заботы о бедных и нуждающихся. В иудаизме десятина помогала общине удовлетворять человеческие потребности, хотя высказывались жалобы на то, что «вторая десятина», составляющая 20 % (как, по-видимому, требовали различные спецификации в Нм . 18 и Дт . 14), было слишком тяжелым бременем для общины. Христианское понимание десятины должно было бороться как с чрезмерным применением закона десятины (как его понимали некоторые общины), так и с предположением, что предоставление десятой части своего имущества церкви или на благотворительные цели означает, что оставшаяся часть товары можно было использовать, полностью пренебрегая требованиями христианского управления.

См. также

Закон Израиля, статья о праве собственности; Левиты.

Библиография

Эйсфельдт, Отто. Erstlinge und Zehnte im Alten Testament . Геттинген, 1916. Классическая работа, эталон в изучении предмета.

Гатри, Харви Х., младший «Десятина». В Словаре переводчика Библии , том. 4. Нью-Йорк, 1962 г.; переиздание, Нэшвилл, Теннесси, 1976.

Левин, Барух А. Левит = Ваикра: традиционный еврейский текст с новым переводом JPS . Филадельфия, Пенсильвания, Нью-Йорк, Иерусалим, 1988. См. особенно стр. 199–200.

Левин, Барух А. Числа 1–20: Новый перевод с введением и комментариями . Якорная Библия 4А. Нью-Йорк, 1993.

Милгром, Джейкоб, Левит 23–27: Новый перевод с введением и комментариями . Якорная Библия 3B. New York, 2001. См., в частности, его исследование Leviticus 27 и расширенные комментарии в конце тома.

Тигай, Джеффри Х. Второзаконие = Деварим: традиционный текст на иврите с новым переводом JPS . Филадельфия, Пенсильвания, Нью-Йорк, Иерусалим, 1996.

Во, Роланд де. Учреждения Древнего Завета . 2 тт. Париж, 1958–1960 гг. В переводе Джона МакХью как Древний Израиль: его жизнь и учреждения . 2 изд. Нью-Йорк, 1961 год; переиздание, Grand Rapids, Mich., 1997. См. особенно стр. 140–141, 380–382 и 403–405.

Вишер, Лукас. «Die Zehntforderung in der Alten Kirche». Zeitschrift für Kirchengeschichte 70 (1959): 201–217. В переводе Роберта С. Шульца как Десятина в ранней церкви . Филадельфия, Пенсильвания, 1966. Особенно хороша в отношении богословов ранней церкви, но отрывочна в отношении библейских свидетельств.

Вайнфилд, Моше. «Десятина». В Encyclopaedia Judaica , vol. 15. Иерусалим, 1971. Тщательная и отличная обработка. См. также сопроводительную статью «Церковная десятина» Бернхарда Блюменкранца.

Уолтер Харрельсон (1987 и 2005)

Введение в начисление десятины

Оценка десятины лондонского Сити 1638-72. Первоначально опубликовано [sn], [sl], [nd].

Этот бесплатный контент был оцифрован путем двойного изменения ключей. Все права защищены.

Цитата:
БХЧикагоMLA

Десятина была налогом, взимаемым Церковью с населения для финансирования своих учреждений. Они были впервые учреждены в раннем средневековье и первоначально требовали, чтобы местный приход получал одну десятую часть сельскохозяйственной продукции каждого прихожанина или аналогичную долю производственной «продукции» для ремесленников, по сути действуя как налог на доход. Первоначально десятина выплачивалась натурой, что привело к строительству солидных десятинных амбаров для хранения полученных товаров, но к XVII веку десятина превратилась в финансовое бремя, поскольку денежные суммы выплачивались в соответствии с арендной платой за собственность отдельного лица (ситуация так продолжалось до 1836 г.). Все домовладельцы были обязаны платить десятину, если только имущество, которым они владели или занимали, не было специально освобождено от уплаты налога из-за какого-либо давнего обычая или связи с приходом.

Сохранившиеся записи о десятине предоставляют полезную информацию о домохозяевах в данном приходе, информацию, которая часто дополняется записями споров о десятине, которые были обычным явлением в середине семнадцатого века. Отчеты о десятине для лондонских приходов All Hallows Honey Lane и St Mary Le Bow особенно полезны, поскольку они дают не только оценку ответственности каждого человека за десятину, но также дают информацию об арендной плате за их имущество, давая картину социального положения. состав прихода (и дальнейшая систематизация информации по улицам).

Представленные здесь записи представляют собой стенограммы, отражающие табличный формат рукописей, включая некоторые или все следующие поля:

.

admin

view all posts by admin