Актуальность Эпикура | Рабкор.ру

«…Писателем Эпикур был изобильнейшим и множеством книг своих превзошел всех: они составляют около 300 свитков. В них нет ни единой выписки со стороны, а всюду голос самого Эпикура… «

Диоген Лаэртский

Материалистическая философская школа Эпикура учила о множественности обитаемых миров, причем считала эти миры вполне подобными нашей Земле. Например, эпикуреец Митродор утверждал, что «…считать Землю единственным населенным миром в беспредельном пространстве было бы такой же вопиющей нелепостью, как утверждать, что на громадном засеянном поле мог бы вырасти только один пшеничный колос». Интересно, что сторонники этого учения под «мирами» подразумевали не только планеты, но и множество других небесных тел, разбросанных в безграничных просторах Вселенной.

И. С. Шкловский о Вселенной, жизни, разуме

В нашем динамичном мире принято считать, что всё современное это непременно прогрессивное. Современность и Прогресс почти стали словами-синонимами. Современность как таковая стала своего рода знаком качества, мерилом истины. А так ли это на самом деле? Не лишне было бы вспомнить, что всё новое – хорошо забытое старое.

К чему это? К тому, что сегодня пойдёт речь о личности и философии Эпикура. Зачем нам, современным людям античная философия? – спросит иной читатель с недоумением. Попытаемся найти ответ.

Тут, во-первых, необходимо объяснить выбор темы. Почему именно Эпикур? Ведь в античности было немало других интересных философов. Во-вторых, следует понять, насколько философия эпикурейства актуальна для наших дней. Приступим…

Обычно, среднестатистический обыватель, если и слышал что-то про эпикурейство, то, скорей всего, воспринимает его как некую разновидность гедонизма. Однако, на деле Эпикур и его учение не имеют ничего общего с крайним эгоизмом и культом наслаждений. Напротив, утверждая, что удовольствие есть благо, Эпикур учит, что разумней всего довольствоваться малым. Впервые автор этой статьи  узнал об Эпикуре и его философии из книги Александра Солженицына «В круге первом»:

“… – Эпикура? – с посверкивающими глазами принял он вызов. – Исповедую, не отрекаюсь. Но я, вероятно, вас удивлю, если скажу, что “эпикуреец” принадлежит к числу слов, не понятых во всеобщем употреблении. Когда хотят сказать, что человек непомерно жаден к жизни, сластолюбив, похотлив и даже попросту свинья, говорят: “он – эпикуреец”. Нет, подождите, я серьезно! – не дал он возразить и возбужденно покачивал пустой золотой фужер в тонких чутких пальцах. – А Эпикур как раз обратен нашему дружному представлению о нем. Он совсем не зовет нас к оргиям. В числе трех основных зол, мешающих человеческому счастью, Эпикур называет ненасытные желания! А? Он говорит: на самом деле человеку надо мало, и именно поэтому счастье его не зависит от судьбы! Он освобождает человека от страха перед ударами судьбы – и поэтому он великий оптимист, Эпикур!…”

Как известно, перу Карла Маркса принадлежат «Тетради по истории эпикурейской, стоической и скептической философии», а также докторская диссертация «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». Своё отношение к Эпикуру Маркс выразил словами: «Эпикур – величайший греческий просветитель». Пётр Кропоткин в «Этике» также уделяет немалое внимание учению Эпикура. Ницше, Шестов, Камю и многие другие известные философы обращались к теме эпикурейства. Такое внимание вряд ли могло стать возможным, будь Эпикур банальным апологетом гедонизма. Интерес вызывает не только учение Эпикура, но и сам образ его жизни. Эпикур ушёл от общественной жизни в свой Сад, там он создал собственную философскую школу. По сути, это была коммуна единомышленников. Эпикур принципиально не брал платы со своих учеников.

Итак, в чём суть учения Эпикура? Эпикур учит тому, что удовольствие, физическое и душевное здоровье, свобода от страхов и предрассудков, а также дружба есть залог человеческого счастья. Не следует бояться богов, не следует бояться смерти. Каждое наше желание следует оценивать с позиций того, что будет с нами вследствие удовлетворения или неудовлетворения его. Такова краткая суть эпикурейской философии. К сожалению, из многочисленных произведений Эпикура до наших дней дошли лишь крохи, но и по ним вполне возможно составить полноценное представление о сути данного учения.

Эпикура всегда клеймили как безбожника. И даже в «Божественной комедии» Данте поместил философа в ад:

“Здесь кладбище для веривших когда-то

Как Эпикур и все, кто вместе с ним,

Что души с плотью гибнут без возврата…”

Эпикур и вправду указывает на взаимоисключающие логические противоречия в самой концепции бога как такового. «Бог желает предотвратить зло, но не может? Значит он не всесилен. Может, но не желает? Значит он жесток. Может и желает? Тогда откуда возникает зло? Не может и не желает? Тогда за что называть его Богом?»

Однако, основной посыл Эпикура не богоборчество, а утверждение следующих принципов:

1. Не должно бояться богов
2. Не должно бояться смерти
3. Благо легко достижимо
4. Зло легко переносимо

В чём же актуальность учения Эпикура для наших дней? Мы живём в эпоху научно-технического прогресса, в информационном мире, но наши экзистенциальные проблемы всегда будут пребывать с нами. Это и страх смерти, и стремление к непомерному богатству, и многое другое. Причины всех наших бед находятся в нас самих, а не приходят к нам извне. И пока мы не изменимся внутренне, никакие достижения науки и техники нам не помогут. Напротив, любые технические и общественные перемены будут служить лишь средством маскировки нашего внутреннего и внешнего угнетения.

Эпикур говорит: «Смерть не имеет к нам никакого отношения. Когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет». И этим самым Эпикур утверждает главную свободу для человека, свободу от страха смерти. Эпикур говорит о богах: «Боги, возможно, есть, но они никаким образом не могут вмешиваться в жизнь людей и земные дела». Тут  Эпикур утверждает свободу воли для человека. Эпикур учит: «Всем желаниям следует предъявлять такой вопрос: что будет со мной, если исполнится то, чего я ищу вследствие желания, и если не исполнится?». Отличный рецепт для всякого кто желает освободиться от всепоглощающей тяги к бесконечному потреблению ради потребления. Следуя Эпикуру, «кому малого недостаточно, тому ничего не достаточно». Эпикурейство – это своего рода средний путь, путь между крайностями аскетизма и гедонизма. И хотя имя философа не на слуху у большинства людей, а его учение не выросло в нечто подобное буддизму, оно дошло до наших дней и сохранило свою значимость.

Говоря о достоинствах эпикурейского учения, нельзя не отметить и его недостатков. Главный недостаток философии Эпикура (его отмечает Пётр Кропоткин в своей «Этике») в том, что Эпикур не уделяет должного внимания общественно значимым проблемам. Например, Эпикур не осуждает рабство, а, следовательно, не призывает к  борьбе за освобождение рабов. То есть Эпикур не был революционером. Всё это так. Однако его материалистическое учение может быть положено в основу революционной этики будущего.

Сергей Калинин

.

Июл 2, 2018Рабкор.ру

Эпикурейская традиция в русской философской мысли XVIII-XIX вв.

Проблеме трансляции и восприятия античной философии в России посвящены лишь два специальных исследования — это статья Д. Чижевского «Платон в России» 1 и приложение «Aristoteles Rossicus» к монографии В.П. Зубова «Аристотель» (М.,1963). Рецепия эпикурейской философии в русской культуре почти не исследовалась 2, хотя в нашей стране было велико влияние идей Эпикура на развитие естествознания, распространение секулярной этики и свободомыслия. История интеллектуальной жизни России свидетельствует о многовековой полемике «эпикурофилов» и «эпикуробов». Споры о значении наследия Эпикура выявляют интересные особенности влияния античной культуры на русское общество.

Отношение русского дворянского просвещения XVIII в. к образованию и науке сформировали не только воззрения французских просветителей, но и учения античных материалистов. Об этом, к примеру, писал Василий Петрович Колычев (1736-1794) в «Письме о пользе учения к В.С. Шереметьеву». Колычев в числе своих «наставников» и «светильников уму», искоренивших «невежества всю тьму», помимо Вольтера и Бейля, называл Анаксагора и Эпикура — «народы гречески от коих просветились»:

Русские просветители, вслед за французскими, видели себя наследниками Эпикура и Лукреция в решении вопросов о происхождении вселенной, о строении материи, о единстве души и тела, в этике, в учении о возникновении государства, в отрицании божественного промысла, в критике религии и суеверий.

Профессор Московского университета социолог и экономист И.Д. Третьяков с большой симпатией писал об Эпикуре, как об одном из первых, изложивших теорию общественного договора. В «Слове о происшествии и учреждении университетов в Европе на государственных иждивениях» (1768 г.) он писал, что у «эпикуриев» были «основательные доказательства их воззрений» 4.

Друг Третьякова, Д.С. Аничков, ставший профессором логики и математики, в 1769 году написал докторскую диссертацию о происхождении религии «Рассуждение из натурального богословия о начале происшествия натурального богопочитания». В ней он излагал взгляды древних материалистов на происхождение религии, за что был обвинен в сочувствии идеям Лукреция. Во время обсуждения диссертации профессор И.Г. Рейхель назвал Лукреция «пролетарием между философами и свиньей из стада Эпикура» 5. В «доношении» Синоду московский архиепископ Амвросий сообщил, что Аничков «во утверждение… атеистического мнения приводит безбожного Епикурова последователя Лукреция» 6. Несмотря на гонения за пропаганду идей античных материалистов, Аничков вновь в 1782 году в своих «Примечаниях к логике и метафизике» упоминал Лукреция как «выдающегося писателя» и «остроумнейшего философа эпикурейской школы» 7.

В середине 80-х годов XVIII в. в журнале «Покоящийся трудолюбец» был опубликован анонимный трактат «О мире, его начале и древности», автор которого утверждал, что мир возник в результате естественного развития и высоко оценил космологические теории античного материализма вообще, и атомизма, в частности: «Анаксимандр, Анаксимен, Левкипп, Ксенофен, Диоген, Архелай, Демокрит и Эпикур… не довольствуясь прежним положением, что звезды могут быть целыми мирами… расширили пределы вселенной за приписываемые ей слабым нашим зрением границы…. они заключили, что мир беспределен. Если философы, рассуждая возвышенным… образом, делали умозаключение, что миров есть беспредельное и бесконечное множество… ежедневно форма одних разрушается и из нее также беспрерывно выходят новые миры… Из сказанного нами можно судить о удивительных успехах, приобретенных греками в миропознании» 8.

В этом трактате неоднократно цитировалась поэма Лукреция. Автор отмечал большое значение учений об атомах как первоначале и случайном их отклонении для развития философии и науки. Преклонение автора трактата перед античным материализмом, частое цитирование Лукреция вызвало предположение историка русской философии И.Я. Щипанова, что трактат принадлежит перу Д.С. Аничкова 9.

Я.П. Козельский также восхищался атомистической теорией, противопоставлял ее учению платоников и стоиков, с эпикурейских позиций критиковал вольфианские доводы о бессмертии души. С.Е. Десницкий в «Юридическом рассуждении о собственности» ссылался на древних «великих испытателях природы», полагавших, что материя состоит из мелких неделимых частиц. Преподаватель Тобольской духовной семинарии П.А. Словцов, жестоко преследовавшийся правительством за просветительскую деятельность, в 1796 г. в журнале «Муза» опубликовал стихотворение «Материя», в котором заявлял, что «дерзает защищать» вместе с античными философами учение о материальном единстве мира 10.

У А.Н. Радищева знаменитое изображение религии в оде «Вольность» навеяно Лукрецием: «И ее чудовище ужасно, Как гидра, сто имея глав… Главою неба досязает, «Его отчизна там», — гласит. Призраки тьму повсюду сеет…» (Ср.: Lucretius. NR I, 61-65). Радищев излагал эпикурейские взгляды о бренности души: «Верь, по смерти все для тебя минуется, и душа твоя исчезнет 11.

Интерес к атомистическому материализму в России в XVIII в. сложился под влиянием французской просветительской литературы, опиравшейся на античное наследие. Труды наиболее радикальных французских просветителей Дидро, Гельвеция, Гольбаха, Марешаля, в отличие от сочинений Вольтера, печатались в России крайне редко, c большими трудностями, часто анонимно, так как относились к тем сочинениям, против которых в 1763 г. Екатериной II было написано специальное распоряжение «О мерах против распространения в России иностранных сочинений, направленных против религии, нравственности и самой государыни». Даже еще в первой четверти XIX в. в России Гельвеция обличали как последователя античного материализма: «…ни один из последователей Эпикура не представил учения древнего философа в виде более привлекательном, но не менее опасном для благосостояния общественного» 12.

И.И. Пнин в «Санктпетербургском журнале» в конце 90-х годов XVIII века опубликовал без указаний фамилий авторов и названий самих сочинений переводы двух отрывков из «Руин» Вольнея и одиннадцать глав из «Системы природы» и «Всеобщей морали» Гольбаха. Несколько раньше в 1786-1787 гг. в журнале «Зеркало света» Н.Д.(Н. Даниловский) напечатал в виде отдельных статей перевод с большими собственными дополнениями и исправлениями «Социальной системы» П. Гольбаха без указания его имени. Н.Д. интересовала, в основном, этика французского философа, восходящая к эвдемонизму Эпикура. И.К. Луппол отмечал, что «французские материалисты XVIII в. и Гольбах, и Дидро, в этических вопросах примыкали к эпикурейцам. По этому же пути идет и Н.Д. как в переводах, так и в самостоятельных добавлениях» 13.

Русские просветители, интересуясь этикой Эпикура, стремились защитить его учение от неправильной интерпретации и грубого извращения. Так в книге «Зерцало древней учености» неизвестный автор, защищая Эпикура от клеветы, писал о нем: «Он, как многие объявляют, полагал истинное человеческое блаженство в доброй совести, не знающей никакой за собой вины. Но как он умер, то ученики его, телесную похоть и сластолюбие, скотам более приличествующее, за верх блаженства человеческого почитать начали» 14. Князь Петр Шаликов в статье «Эпикур» писал, что учение этого афинского философа было извращено его противникамии за то, что он «открыл хитрости академиков, ребячество диалектиков и суетность стоиков» 15.

О распространении идей античных материалистов и о влиянии их на развитие свободомыслия в России свидетельствует и то, что в целях опровержения материалистических воззрений, наряду с литературой против энциклопедистов, были опубликованы по инициативе противников Просвещения специально написанные сочинения, разоблачающие «заблуждения Эпикуровы» 16. Одновременно с такими сочинениями как «Вольтеровы заблуждения, обнаруженные аббатом Нонотом. Перевод с французского. Преуведомление к российскому переводу митрополита Евгения (Болховитинова)» (М.,1793), «Основатели новой философии: Вольтер, Даламбер и Дидерот. Энциклопедисты без маски» (1809), «Оракул новых философов. Критические замечания» (1803), публикуются — «Против Люкреция девять книг о боге и естестве» кардинала Мельхиора Полиньяка (1803), трактат богослова Риделия «Посрамленный безбожник и натуралист. Перевод с латинского Московской академии проповедника иеромонаха Феофана» (М., 1787), книга кардинала Берния «Отмщенная религия». Во всех этих книгах критиковалось то, чему «учили Грецию: Левкипп, Кратос, Стратон, Лукреций, Эпикур, Демокрит» и их новейшие сторонники. Кардинал Берний, опровергая тех, кто заявлял: «мир царя разумна не имеет», писал: «возможно ль миром сим чтоб правила судьба и случай был сильней законов божества. Сим правилом злодей бесстыдно процветает и добродетель всю и честность попирает» 17.

Интересно, что последнюю главу «Разврат ума и нравов» русский переводчик — аноним, назвавшийся как «чтущий бога, веру и отечество», приспособил к России. Многое в ней напоминает речи Фамусова из комедии Грибоедова: главная причина безверия и распространения новых идей — книгопечатание, а родина этой философии — Франция: «Нелепой моде зрим Европу покоренну, охотой к новости, распутством порожденну, в Париже трон, ее фасоны и закон, чтоб подражатели родились без препон» 18.

В переводе сочинения французского кардинала Мельхиора Полиньяка провозглашалось, что «Эпикурово учение самовреднейшее», что Эпикур «предпринял истребить имя и служение божеству, заповедал смертным, чтоб доставлять им вольность»; у него «пустое место заступило место божества». «Как коварно Эпикур обходится с божеством. Он делает, как бы принял божеское существо, и сия мастерская уловка его могла одурачить живущих с ним… Чтобы сих богов, которым верил он только для виду, искоренить в самом деле, сделал он их смешными, на тот конец показывает он их вне вселенной» 19.

Кроме того, эпикуреизм отмечался в переводных трудах истории философии. Так, в книге И.Г. Гейнекция «Основания умственной и нравоучительной философии» отмечалось, что Эпикур «бессмертия души, промысла божия, страха не признавал» 20. В труде И. Бруккера, проповедовавшего вольфианские взгляды, говорилось, что «Каин был человек злой: следовательно, исповедовал и учил эпикуреизму» 21, а по поводу эпикуреизма говорилось, что «Епикурово учение служило весьма пагубнейшим злом для человека» 22. В книге другого автора, де Бюри указывалось, что Эпикурово «хитрое нравоучение — завеса для пороков». «Каких добродетелей ожидать можно от людей, которые отвергли бытие божие, — восклицал Бюри, — которые верили, что смерть уничтожает тело купно и душу, и которые доказали, что не надлежит по смерти ожидать никакой награды за добродетели и наказания за пороки» 23.

В конце XVIII в. с теми же целями издаются на русском языке сочинения западных отцов церкви, западноевропейских средневековых мистиков.

Гонения против свободомыслия, цензурные нападки на материализм привели к тайному распространению в России большого количества рукописных произведений на эти темы. Среди текстов были как переводные сочинения, так и оригинальные труды русских авторов, имена которых сейчас трудно установить.

В рукописном сборнике «Письма нравоучительные к друзьям. Писанные в 1773 -м году октября по март 1774-го году» (ЦГАДА, ф.196. Рукописное собрание Ф.Ф. Мазурина, № 1086), в первом письме, сочиненном русским автором, утверждается, что в мире нет ничего, кроме материи. Автор отказывает духу в самостоятельной субстанциональности, заявляя, что «дух» — то же тело и отличается от тела лишь «степенем тонкости и нежности» 24.

Эта идея восходит к античному атомизму, к учению, что материальная атомарная душа состоит из более тонких атомов, чем тело. Эпикур в одном из своих писем указывал: «…следует явно понимать еще и то, что слово «бестелесное» в наиболее обычном значении своем употребляется о том, что может мыслиться как нечто самостоятельное. Но самостоятельным мыслить что-нибудь иное бестелесное, кроме пустоты, а пустота не может ни действовать, ни испытывать действие, но только доставляет через себя движение телам. Поэтому говорящие, что душа бестелесна, говорят вздор» (I, 67).

В 1941 г. в Костроме на чердаке одного старого дома был обнаружен заключенный в кожаный переплет рукописный сборник. На корешке переплета оттиснуто: «Письма г.Русса». Этот сборник, ныне хранящийся в Архиве Государственного Музея истории религии 25, был идентифицирован как собрание восьми различных, но тематически связанных между собой сочинений, относящихся к самому концу XVIII в. (отдельные произведения сборника датированы 1770 и 1791 гг.; на бумаге есть водяные знаки 1797 г.) 26.

Заслуживает очень большого внимания этот факт, что на последней странице сборника есть надпись: «Из книг вологодского купца Михаила Де Свешникова», подтверждающая распространение свободомыслия в России XVIII в. не только среди дворян, но и среди представителей третьего сословия  27. Вольнодумец Г.С. Винский в автобиографических записках отмечал, что «вера … начинала в сие время несколько слабеть: несодержание постов, бывшее доселе в домах вельможеских, начинало уже показываться в состояниях низших, как и невыполнение некоторых обрядов с вольными отзывами на счет духовенства и самих догматов, чему виною можно поставить … и начавшиеся выходить в свет сочинения Вольтера и Ж.-Ж. Руссо и других, которые чиатлись с крайней жадностью» 28.

Все произведения костромского сборника объединены общей проблематикой: происхождение жизни, смерть и бессмертие, познание мира и природа души, доказательства бытия бога.

Вероятно, сборник составлялся по продуманному плану, так как произведения в нем расположены по принципу нарастания материалистической и атеистической тенденции (от умеренного деизма к открытому атеизму).

Первое произведение «Письмо Руссо к Вольтеру (перевод с французского), второе — отрывок из «Оратории» М.В. Ломоносова (перевод с латинского) и третье — трактат Феофана Прокоповича «Рассуждение о размножении душ» (перевод с латинского), объединены утверждением идеи бога, бессмертия и субстанциональности души. Следующее произведение сборника переведено с французского и озаглавлено «Из сочинений пиитических его величества короля Прусского. Письмо к фельдмаршалу Кейту 29. Оно представляет собой своеобразный комментарий на третью книгу поэмы Лукреция «О природе вещей» — «О тщетном страхе смерти, и ужасе другой жизни» 30. Однако, наряду с прямым отрицанием бессмертия души, в письме отстаивается бытие бога. Затем следуют «Исповедания веры наместника Савоярда. Сочинение славного г. Ж.Ж. Руссо. Переведено с французского языка правительствующего Сената секретарем г. Семеном Башиловым. В Санкт-Петербурге 1770 года» 31 и «Письмо одного мусульманина к своему другу» (перевод с французского), критикующие католицизм и христианство вообще.

Седьмое произведение — русский анонимный трактат «Зерцало безбожия», посвященный критике доказательств бытия бога. К нему примыкает написанное на русском языке на трех с четвертью страничках «Рассуждение о душе», представляющее собою заметки читателя, знакомого с самыми современными ему точками зрения о природе человеческого сознания. Таким образом, постепенно сборник приводит к все более радикальным выводам: от доказательств существования бога и бессмертия души к доводам против христианства и отрицанию веры в бога.

О популярности среди российских вольнодумцев стремлений логически опровергнуть доказательства существования бога свидетельствовал Д.И. Фонвизин в своей исповеди «Чистосердечное признание о делах моих и помышлениях» (1789-1792). В этих мемуарах есть страницы, посвященные тем годам молодости писателя, когда он, увлеченный идеями французского Просвещения, входил в кружок Ф.А. Козловского, посетившего в Фернее Вольтера и участвовавшего в переводе «Энциклопедии» на русский язык. Фонвизин вспоминал о своем визите с Козловским к некоему графу, отвергавему «бытие высшего существа», и отмечал, что в России есть «род безбожников, кои умствуют и думают доказать доводами, что бог не существует» 32.

В трактате «Зерцало безбожия» опровергаются важнейшие аргументы существования бога-творца. Эта критика, идейно связанная с содержанием IV и V глав второй части «Системы природы» Гольбаха, восходит к эпикуреизму. В главе IV «Зерцала безбожия» «Бог не есть творец и промыслитель мира» утверждается несостоятельность довода о возможности творения мира из ничего: «Что Бог есть творец мира, что он есть виновник существования всех творений, бытие мира уничтожает сию химеру, воспящает от сего блудительного мнения. Где нет материи, так как всякому известно, не может быть произведено нечто, ибо ничто не составляет существенности нечто существующаго, из ничего ничто и бывает» 33.

Центральное место в трактате «Зерцало безбожия» посвящено критике телеологического доказательства бытия бога и связанной с ним теодицеи 34. Автор использует знаменитый аргумент Эпикура о несовместимости существования зла в мире с верой в провидение: «…бог не различает добра и зла: ибо в мире зло имеет цену добра… Бог пороку не дает знать о своем правосудии: ибо не истребляет мира за злодеяния, следственно бог не имеет разума» 35. «И потому сие ложно, что бог имеет волю пресовершенную. Ибо ежели бы все совершенство воли находилось в Боге: ежели бы, сия благородная участь сопутствовала сущности его: что бы мир был храмом совершенного блага; злополучия, нещастия, не вынаруживали бы своих пагубных действий» 36.

Критике богооправдания за зло в мире посвящны в трактате глава вторая «Бог имеет пределы разума», глава третья «Бог имеет пределы воли» и глава пятая «Мир не зависит от бога». В пятой главе есть положение, напоминающее рассуждение Эпикура. Автор трактата пишет: «Вражда, несогласие творениев между собою доказывают или несовершенства Бога, или независимость мира от него» 37.

Все вышеизложенное свидетельствует о том влиянии, которое оказало французское вольнодумство на распространение эпикурейской традиции в культуре XVIII в. в России и о связи эпикуреизма с нравственной философией русского Просвещения.

Начало XIX в. было ознаменовано бурными событиями в истории России. Идеи свободы и равенства, культ разума, свойственные романтической эпохе накануне 14 декабря 1825 г., способствовали популярности эпикурейского эвдемонического идеала.

А.С. Пушкин познакомился с эпикуреизмом очень рано, прочитав «О природе вещей» Лукреция. Он называл его и среди авторов книг библиотеки Онегина. В лицее Пушкин слушал лекции по истории философии профессора А.И. Галича, который с симпатией относился к Эпикуру, говоря, что этот афинский мыслитель «принял богов либо в шутку, либо по боязни» 38.Влияние «изящного эпикуреизма» 39 Батюшкова на молодого Пушкина было очень сильным и нашло отражение в эпикурейских мотивах стихов «К Батюшкову», «Городок», «Истина», «Стансы Толстому» и др. Б. Томашевский отмечал, что Батюшков пытался отвратить Пушкина от слишком сильного увлечения эпикурейством, внушенным его же собственными стихами 40. Эпикуреизм Пушкина был окрашен гедонистическими настроениями киренаиков. В стихотворении «Послание Лиде» Пушкин «презрев Платоновы химеры», противопоставляет призывы Зенона, Сенеки и Цицерона «Аристипову закону». Эпикурейские идеи отразились в знаменитой «Вакхической песне», в элегии «Брожу ли я вдоль улиц шумных», в стихотворении «О нет, мне жизнь не надоела».

Поэт назвал своего друга Н.И. Кривцова в 1818 г. в послании к нему «эпикуреец мой» и подарил «Орлеанскую девственницу» Вольтера. Этика Эпикура сказалась во взглядах Пушкина на мораль: он определял ее (см. заметки «Опровержение на критики») как правила, «на коих основано счастье общественное или человеческое достоинство» 41. Поэт писал П.А. Осиповой: «В вопросе счастья я атеист…» 42.

Пушкин перевел сцену из драматической поэмы Дж. Вильсона «Чумной город» — это «Пир во время чумы». В ней священник гневно обращается к собравшимся на пир эпикурейцам в то время, когда смерть подстерегает каждого, со словами «Безбожный пир. Безбожные безумцы. Вы пиршеством и песнями разврата Ругаетесь над мрачной тишиной…». В песне Председателя, которой нет у Вильсона (она придумана Пушкиным), помимо призыва к наслаждению, выражена эпикурейская идея бесстрашия перед смертью.

Ю.М. Лотман, отмечая влияние идей Дж. Ванини и французских поэтов-либертинцев XVII в. на творчествоПушкина, приводил в пример краткую цитату из монолога Барона из «Скупого рыцаря». Барон, обращаясь к деньгам, которые кладет в сундук, говорит: «Усните здесь сном силы и покоя, Как боги спят в глубоких небесах» 43. Лотман указывал, что в этих двух стихах Пушкин сумел исключительно точно изложить концепцию Эпикура о богах. Существование богов не отрицается, однако они пребывают в глубоком покое, блаженом бездействии. Они спят сном потенциальной мощи и, не участвуя в людской суете, служат людям образцом для подражания. Таким образом, «Пушкин наделяет Барона… философией эпикурейца… Однако тут же совершается знаменательная подмена: в такой мере, в какой гигантское властолюбие человека Возрождения трансформируется у Барона в ростовщичество и скупость, эпикурейские боги, блаженствующие в мощном бездействии, заменяются золотыми монетами — богом нового времени» 44.

А.И. Полежаев в 1825 году в поэме «Сашка» сравнил своего героя с Эпикуром, восприняв его как безбожника, зовущего к наслаждениям. Московский студент-гуляка — «Младой роскошный эпикур» — Сашка жаждет «вольности строптивой», отвергает Ветхий и Новый Завет, отрицает бессмертие души; ему свойственны «свобода в мыслях и поступках» и закоренелая вражда «к мохнатым шельмам в хомутах» (т. е. к духовенству). «И как ученый муж Платон его с Сократом ни учили, Чтобы бессмертью верил он, Он ничему тому не верит: «Все это сказки», говорит… И в церковь гроша не дарит». Полежаев с симпатией писал о Сашке: «Конечно, многим не по вкусу Такой безбожный сорванец, Хоть и не верит он Исусу, А право, добрый молодец!» 45. За сочинение этой поэмы Полежаев, по приказу Николая I, был отдан в солдаты.

Некоторые декабристы были хорошо знакомы с эпикурейской философией. Так П.И. Борисов в статье о возникновении планет излагал космогонические воззрения древних атомистов. В трактате И.Д. Якушкина «Что такое жизнь» обосновывалась атомистическая концепция строения материи. А.П. Барятинский в одном из стихотворений опирался на мнение Эпикура, что бог «благ, но не всемогущ, или всемогущ, но не благ» 46.

Воззрения французских материалистов и Фейербаха, восходящие к идеям Демокрита и Эпикура, стали источниками философии А.И. Герцена, В.Г. Белинского, Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева. Н.Г.  Чернышевский вспоминал, что он в молодости был твердым сторонником того научного направления, представителями которого были античные атомисты 47.

В рецензии на сочинение О. Новицкого «Постепенное развитие древних философских учений в связи с развитием языческих верований», нападавшего на Эпикура за отрицание промысла божьего, Н.Г. Чернышевский писал, что Новицкому следует бросить науку и сделаться преподавателем богословия, так как он ставит религию выше философии, а наука кажется ему неудовлетворительной 48.

В 1845 г. в четвертом письме об изучении природы «Последняя эпоха древней науки» Герцен отметил, что «ничто не может быть нелепее, как вечные рассказы добрых людей о том, что Эпикур проповедовал целью жизни грубое и животное удовлетворение страстей… Чистота нравов Эпикуровых учеников вошла в пословицу» 49. Он обращает внимание читателя на то, что Лукреций «торжественно в каждой песне провозглашает, что Эпикур — величайший из греков, что с него началась нравственность, — нравственность сознательная, человеческая, которой мешали всякие привидения языческой религии» 50. Герцен считал, что людей, клеветавших на Эпикура, озлобляли «положительность и опытный путь» эпикуреизма. Он указывал на то, что Эпикур нанес «последний удар на смерть язычеству», хотя в эпикуреизме и «есть остатки политеизма». Отмечал, что физика Эпикура вступала в противоречие с его учением «о каких-то соподчиненных богах, — служащих вечными идеалами людям» 51.

Идеи эпикуреизма использовались русскими просветителями и революционными демократами в полемике с фидеизмом. Д.И. Писарев писал, что согласно учению Эпикура, все в мире возникло по внутренней необходимости без вмешательства богов и основано на естественной связи причины и следствия, что Эпикур отвергал предопределение и фатализм, стремился уничтожить суеверие, под которым имел в виду идею божества и промысла и доказывал отсутствие того мирового разума, который Платон воплотил в демиурге. По Эпикуру боги существуют лишь как создание фантазии, они не связывают людей никакими практическими обязательствами 52.

Между просветительскими идеями Писарева и Эпикура, есть связь. Подобно тому, как Эпикур предлагал использовать «тетрафармакон» для преодоления невежества и достижения счастья, Писарев, призывал построить общество на началах «разумного эгоизма» (основные принципы которого восходили к эпикурейской этике) с помощью просвещения людей. Невежество мешает людям быть счастливыми, а для его преодоления существует лишь одно лекарство — наука, причем принимать его надо не гомеопатическими дозами, а ведрами и сороковыми бочками 53.

Под влиянием Писарева, призывавшего молодежь к изучению природы, многие стали заниматься естествознанием. Д.И. Менделеев отмечал, что изучение греческих классиков было «средством против укоренившихся суеверий» 54. Он писал: «… материально-внешнее, что бы ни говорили Платоны и всякие иные мудрецы, возникает раньше, начальнее и назойливее духовно-внутреннего» 55. Менделеев с самого начала своей научной деятельности примкнул к атомистам. «Гипотеза атомизма, — писал он, — скрепляет отрывочное эмпирическое знание химических наук в такой же мере, как уверенность во всеобщности общих законов природы и в неисчерпаемости вещества перед глазами наблюдателя» 56. Открытие Менделеевым периодического закона обогатило атомистику.

Редактор журнала «Научное слово» М.М. Филиппов отмечал актуальность эпикурейских идей, в том числе и в критике религии, указывал на то, что, «философия Эпикура, в известном смысле, была антирелигиозна». Он писал, что в наше время, когда возрождаются течения, сданные в архив наукой XIX века, воззрения Эпикура представляют не только исторический интерес. Подчеркивая стремление Эпикура к антитеологическому объяснению природы, Филиппов упрекал его за то, что он придумал «новую мифологию», населив мировое пространство человекоподобными гигантскими образами, назвав их богами 57. Он критиковал Эпикура за «увлечение морализированием», за то, что он, по его мнению, «не только повторял, а часто искажал научные гипотезы Демокрита» 58. Филиппов, подобно многим полагал, что философия Эпикура, большей частью, представляет эклектическую переработку учения Демокрита.

В 1873 г. В.В. Лесевич откликнулся статьей на заявление Э.  Литтре о том, что эпикуреизм — провозвестник позитивизма, что в нем есть идеи, близкие О. Конту. Лесевич писал, что просветительские намерения Эпикура были самые светлые, эпикурейцы звали к себе в сад во имя науки и жизни, к свету и свободе. Анализируя причины неудачи эпикурейцев в борьбе против религиозных суеверий, первый русский эмпириокритик, Лесевич утверждал, что власть последних падет только «перед силами положительных знаний». Он упрекал Эпикура в равнодушии к естествознанию, в непонимании того, что суеверия, казавшиеся античному философу лишенными всякого смысла (гадания по полету птиц, по внутренностям животных и пр.), имели, по мнению Лесевича, первоначально философский характер, были прогрессивными 59.

М.Н. Катков, Б.Н. Чичерин и другие критиковали Конта за требование независимости морали от религии, заявляя, что оно восходит к материализму Эпикура. Катков писал о «школе атомистов», утверждая, что ей «не было суждено принести богатых плодов» 60. В книге «Наука и религия» (М. , 1879) Чичерин нападал на позитивистов за нарушение христианской морали, призывал молодежь вернуться от «эпикурейского циничного материализма» к христианской вере. Он писал, что учение Эпикура было отрицанием нравственного закона, которому люди обязаны подчиняться, что эпикуреизм не заключал в себе ничего, кроме разлагающих начал 61.

В 1889-1890 гг. в России в публичных лекциях и в журналах развернулась полемика по поводу отношения Эпикура к религии.

В марте 1889 г. в Одессе доцент Ф.Ф. Базинер прочел в университете две публичные лекции об эпикуреизме, доказывая, что нынешний интерес к нему возник потому, что мистический мрак, которым проникнуты религиозные верования, начинает рассеиваться под влиянием света науки, и человек, проснувшись, стал сознательно вникать в смысл окружающей его жизни. Лектор показывал, что Эпикур и его ученики были атеистами, что мнение Гюйо и Массона, будто Эпикур приписывал атомам свободу воли, решительно ни на чем не основано 62. В том же месяце Ю. А. Кулаковский прочитал в Киевском университете публичную лекцию об Эпикуре. Двумя годами раньше, в январе 1887 года, этот профессор произнес актовую речь в Киевском университете о поэме Лукреция. В ней говорилось, что у Эпикура признание богов было совершенно мертвым придатком в его учении. Его система была направлена к тому, чтобы устранить идею о творении мира божеством и промысле божием из объяснения природы. Этот антирелигиозный характер системы был результатом глубокого убеждения мыслителя в правильности своего философствования 63. Кулаковский утверждал, что эпикурейская школа отвергла идею бога, не отрицая прямо богов, завещанных греческому народу от старины, но вывела их за пределы жизни и судеб вселенной 64.

Журнал «Русская мысль» откликнулся на эти лекции двумя статьями о значении Эпикура для французских писателей XVIII в. и о причинах современного интереса к этому мыслителю в России 65. Историк Древнего Рима В. Модестов писал, что в России вокруг философского наследия Эпикура идет ожесточенная борьба. Он отметил, что одновременно с этими лекциями, распространяющими «чистый материализм» Эпикура, опубликовано сочинение Цицерона «О высшем благе и крайнем зле» в переводе профессора П. Гвоздева под названием «Опровержение эпикуреизма».

Другой историк античности — М.С. Корелин писал, что эпикурейская философия нанесла тяжелые удары язычеству, подвергла открытому осмеянию его богов, выражала презрение к ним. Эпикуровское учение «о происхождении и сущности мира только аргумент для оправдания безверия… В системе Эпикура, где все сводится к материальному атому, нет места для божества, но ее основатель не считал возможным решительно опровергнуть общую веру в существование богов». Корелин считал, что учение эпикурейцев о божестве «звучало злою насмешкою над религиозным чувством», что «эпикурейская теология не имеет ничего общего с религией: это чисто внешняя и совсем не научная приставка к философской доктрине». Оценивая попытки римский эпикурейцев создать из учения Эпикура религию, Корелин писал, что «для внутренней жизни человека и для его миросозерцания такая религия ничем не отличалась от атеизма» 66.

В народных университетах демократически настроенные преподаватели знакомили слушателей с древним материализмом, используя его для революционной и антирелигиозной пропаганды. Так, например, В. Парадиев прочел в 1911 году в Обществе народных университетов в Казани лекцию «Эпикур и его проблема освобождения людей от богов», а Н.Н. Андреев — в 1912 г. лекцию «Боги и богоборцы древности» в таком же обществе в Петербурге. Парадиев рассказывал, что Эпикур был материалистом, что в свою школу он вербовал людей необразованных и обращался к ним «с дерзновенным призывом к свободе, которого до него никто в такой резкой форме не высказал, провозглашал свободу от всего того, что до сих пор опутывает человечество» 67. Парадиев считал, что Эпикур сначала расковывает, а затем снова приковывает человека к божеству, но, признав существование своих богов, философ боится их как преступников и строит для них заграждения, чтобы они не смогли проникнуть в мир и натворить бед. Лектор восклицал: «Пусть от многих мыслей Эпикура веет утопией. Но кто же станет отрицать пользу за утопистами, вечно будирующими нас и открывающими новые горизонты» 68.

В начале XX в. получили распространение позитивистские сочинения А.А. Богданова. Сводя все значение творчества Эпикура к популяризации атомистики 69, Богданов утверждал, что главная черта материализма — бессознательное применение моделей, взятых из социальной практики, а поэтому у античных материалистов как «детей менового общества» возникло учение об атомах, выражающее противопоставление личности товаропроизводителя другим производителям как обособленной неделимой единицы. Богданов в скрытой символике индивидуализма видел привлекательность идей атомистов для передовых умов развивающегося менового общества разных времен.

Г.В. Плеханов полагал, что «Эпикур не был атеистом» 70, однако, отметил в книге Ф. Ланге «История материализма» (СПб.,1891) стихи Лукреция о значении Эпикура для критики религии, в книге Э. Целлера «Очерк истории греческой философии» (СПб.,1886) — замечание Эпикура о необходимости преодолеть страх перед ужасами загробного мира. Плеханов критиковал «философию позитивизма» Богданова, «социологический эгоизм» эсеров и анархистов, часто ссылавшихся на «свободную волю» эпикуровских атомов. В 1909 году Плеханов писал, что во взглядах Эпикура могут быть неясности, так как они дошли до нас в неполном виде 71. Плеханов указывал, что еще древние понимали непримиримость и враждебность материализма к религии. В работе «Cant против Канта или духовное завещание г. Бернштейна» Плеханов приводил слова Лукреция, хвалившего Эпикура за то, что он обезвредил веру в бога 72.

Под влиянием книги М. Штирнера «Единственный и его собственность», получившей распространение в России в начале ХХ в., возникли «союзы эгоистов», которые должны были объединить людей чуждых общественным интересам и искавших путей к самосовершенствованию и обожествлению личности. Н. Минский предлагал организовать «Союз эгоистов», наподобие эпикуровского «сада», и в нем «объединить людей, уставших от городской суеты и лжи»; «целью жизни в таких общинах будет… простор досугов, радость размышлений, блаженство» 73.

После поражения первой русской революции А.В. Луначарский решил создать «новую религию человечества, грядущего хозяина природы», использовав для этого философию Эпикура. Луначарский призывал сбросить «ветхий плащ серого материализма» и «создать «гармонический синтез» материализма и мистики на основе «пролетарского эпикуреизма» 74. Луначарский и другие русские махисты считали, что Эпикур был только «эмпириком», опирался на «живой опыт». В статье «Атеизм» Луначарского есть раздел « Эпикурейство», в котором говорится, что «сам Эпикур и тем более его великий ученик Лукреций — атеисты последовательные, детерминисты» 75. В разделе «Эпикурейство на пролетарской почве» доказывается, что пролетариат унаследовал их идеи. По словам Луначарского, пролетарий не верит в бога, в потустороннее, он радостно общается с массой своих товарищей, в социальной борьбе он нашел свое высшее наслаждение 76. Это мировоззрение Луначарский назвал «религиозным атеизмом»: «Религиозный атеизм? Да, почему бы нет?» «Но так ли уж у нас и нет бога?» Ведь представление о боге имеет в себе нечто вечно прекрасное?» «Если бы существовали в мире те внемировые пустоты, о которых говорит Эпикур, и в них жили бы чудесные, но бессильные и безвольные боги… они, наверное, с восторгом и тревогой следили бы божественноразверстными очами своими за судьбою страшного, растущего бога, человека» 77. Прочитав все статьи в «Очерках по философии марксизма», в том числе и статью Луначарского, Ленин, возмущенный, писал Горькому 25 февраля 1908 года, что он «… прямо бесновался от негодования. Нет, это не марксизм!…Учить рабочих «религиозному атеизму» и «обожанию» высших человеческих потенций (Луначарский)… Нет это уж чересчур» 78.

В 1914-1915 гг. Ленин конспектировал «Лекции по истории философии» Гегеля и сделал заметки об Эпикуре 79. Они стали известны после опубликования «Философских тетрадей» Ленина в 1929-1930 гг. и послужили основой для советских исследований античной философии, в том числе и эпикурейской 80.

• [1] Cizevsky D. Plato im Russland //Aus Zwei Welten. Leiden, 1956. S.45-65.
• [2] Шахнович М.М. Эпикур в Древней Руси // Русское православие и атеизм в отечественной истории. Л., 1988. С.81-91.
• [3] Цит.по: Светлов Л.Б. Писатель вольнодумец В.П. Колычев // Вопросы истории религии и атеизма. т. III. 1956. С.249-250.
• [4] См.: Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII в. М., 1952. Т.1. С.342.
• [5] См.: Шевырев С.П. История императорского Московского университета. М., 1855. С.142.
• [6] Цит.по кн.: Коган Ю.Я. Очерки по истории русской атеистической мысли XVIII века. М., 1962. С.259.
• [7] Там же. С.272.
• [8] «Покоящийся трудолюбец». ч. 2. 1784. С.258-259.
• [9] См.: Щипанов И.Я. Философия русского просвещения. М., 1971. С.169-170.
• [10] См.: Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. М., 1952. С.406-408.
• [11] Радищев А.Н. Полн. собр. соч. М., 1941. Т.2. С.95.
• [12] Изложение главнейших систем нравственных древних и новейших философов. Рассуждение, написанное кандидатом Захарием Савицким для получения степени Магистра по части теоретической и практической философии. Харьков, 1825. С.45.
• [13] Луппол И.К. Историко-философские этюды. М.-Л., 1935. С.178.
• [14] Зерцало древней учености или описание древних философов, их сект и различных упражнений. М., 1787. С.14.
• [15] Кнз. Птр.Шлкв. Эпикур // Приятное и полезное препровождение времени, ч. 12. М., 1796. С.380.
• [16] См.: Ситковский Б. К истории атеизма в России. Обзор атеистической и материалистической литературы в России в конце XVIII — начале XX вв // Книга и пролетарская революция. № 4. 1938. С.43-47;
• [17] Берний. Отмщенная религия. 10 песней. СПб., 1816. С.70.
• [18] Там же. С.87.
• [19] Против Лукреция, девять книг о боге и естестве. Сочинение кардинала Мельхиора Полиньяка. М., 1803. С. 8, 13, 71, 113.
• [20] Гейнекций И.Г. Основания умственной и нравоучительной философии. М., 1766. С.58.
• [21] Бруккер И. Сокращенная история философии от начала мира до нынешних времен. М., 1785. С.7.
• [22] Там же. С.178.
• [23] Краткая история о философах и славных женах, сочиненная господином Бюри. М., 1804. С.212.
• [24] Коган Ю.Я. Очерки по истории русской атеистической мысли XVIII в. С.297-298.
• [25] Архив ГМИР. Фонд К III. опись 1. № 191.
• [26] Шахнович М.И. Новый памятник русского свободомыслия XVIII в. // Звенья. № 8. М.,1950. С.734-735.
• [27] См.: Шахнович М.И. Первый русский космогонист И.Д. Ертов // Природа. 1951. № 4. С.71-75; Светлов Л.А. А.Н. Радищев и политические процессы конца XVIII в. // Из истории русской философии XVIII-XIX вв. М., 1952. С.52-54; Коган Ю.Я. Преследование русских вольнодумцев во второй половине XVIII в. (По материалам Тайной экспедиции) // Вопросы истории религии и атеизма. 1956. № 4. С.182-202.
• [28] Мое время. Записки Г.С. Винского. СПб., б.г. С.45.
• [29] Это произведение входит также в состав другого рукописного сборника — в III-ью часть второго тома «Библиотеки здравого рассудка, или собрания важных сочинений для спасения» (ЦГИАЛ, Ф. 109, оп.3, № 1483). См. о нем: Персиц М.М. Русский атеистический рукописный сборник конца XVIII — начала XIX в. // Вопросы истории религии и атеизма. т. VII.М.,.1959. С.361-394.
• [30] Архив ГМИР. Там же. С.29.
• [31] Это произведение в России распространялось в списках, например, в рукописном отделе РНБ им. Салтыкова-Щедрина хранится «Сборник всячины», в третьем томе которого (Собрание Титова е.х.2918) оно есть. О популярности идей Руссо в России см.: Лотман Ю.М. Руссо и русская культура XVIII-XIX в // Ж.Ж. Руссо. Трактаты. М., 1969. С.555-605.
• [32] Фонвизин Д.И. Чистосердечное признание о делах моих и помышлениях // Русская проза XVIII века. М., 1971. С.395.
• [33] Архив ГМИР. Там же. Л. 131 об.
• [34] См. подробнее в: Шахнович М.М. Идеи античного атеизма в русском рукописном памятнике XVIII века «Зерцало безбожия» // Научно-атеистические исследования в музеях, Л., 1986. С. 5-17.
• [35] Архив ГМИР.  Там же. Л.129.
• [36] Там же. Л.129-130.
• [37] Там же. Л. 136 об.
• [38] Галич А.И. История философских систем. СПб., 1818. С.116.
• [39] Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья 3 // Избр. соч. М.-Л., 1949. С. 533.
• [40] Томашевский Б. К.Н. Батюшков // К. Батюшков. Стихотворения. М., 1948. С.IV.
• [41] Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т.7. С.188.
• [42] Там же. Т.10. С.828.
• [43] Там же. Т.7. С.112.
• [44] Лотман Ю.М. Заметки к проблеме. «Пушкин и французская культура» // Лотман Ю.М. Пушкин. СПб., 1997. С.360-361.
• [45] Полежаев А.И. Соч. М.1955. С.195-196.
• [46] Барятинский А.П. О боге // Избр. соц.-политич. и филос. произв. декабристов. М. 1951. Т.2. С.440. Подобные идеи содержатся и в стихотворении Полежаева «Александру Петровичу Львовскому» (см.: Полежаев А.И. Указ.соч. С.80-81.).
• [47] См.: Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. М., 1950. Т.3. С.438.
• [48] Там же. Т.14. С.650.
• [49] Герцен А.И. Собр. соч. в 30-ти т. М., 1954. Т.3. С.194-196.
• [50] Там же. С.215.
• [51] Там же. С.197-198.
• [52] Писарев Д.И. Полн. собр. соч. СПб.,1911. Т.2. С.98-102.
• [53] Писарев Д.И. Полн. собр. соч. СПб., 1894. Т.4. С.128.
• [54] Менделеев Д.И. Сочинения. Л.-М., 1949. Т.16. С.909.
• [55] Менделеев Д.И. Заветные мысли. СПб., 1905. С.413.
• [56] Менделеев Д.И. Избр. соч. 1934. Т.2. С.383.
• [57] Филиппов М.М. Философия действительности. СПб., 1893. С.464.
• [58] Филиппов М.М. История философии. СПб., 1903. Т.1, вып.2, С.190,201.
• [59] См.: Лесевич В.В. Первые провозвестники позитивизма // Отечественные записки. 1873. № 11. С.536-537.
• [60] Катков М. Очерки древнейшего периода греческой философии. М., 1853. С.156.
• [61] См.: Чичерин Б. История политических учений. Изд.2-е. М., 1903. Ч.1. С.84,85.
• [62] См.: Базинер Ф.Ф. Эпикуреизм и его отношение к новейшим теориям естественных и философских наук. Одесса, 1889. С.29.
• [63] См.: Кулаковский Ю.А. Поэма Лукреция «О природе» // Киевские университетские известия. 1887. № 1. С.25.
• [64] См.: Кулаковский Ю.А. Философия Эпикура и вновь открытые его изречения // Киевские университетские известия. 1889. № 4. С.18.
• [65] См.: Иванов Ив. Забытые предшественники XVIII века // Русская мысль. 1890. Февраль. С.86-103; Модестов В. Эпикуреизм и современный интерес к нему // Русская мысль. 1890. Март. С.42-57.
• [66] Корелин М.С. Падение античного миросозерцания. Изд.2-е. СПб., 1901. С.88,89,93.
• [67] Парадиев В. Эпикур и его проблема освобождения людей от богов. Казань, 1911. С.22.
• [68] Там же. С.39.
• [69] См.: Богданов А.А. Философия живого опыта. СПб., 1913. С.89.
• [70] Плеханов Г.В. О религии и церкви. М., 1978. С.478.
• [71] См.: Плеханов Г.В. Избр. филос. произв. Т.4. С.250.
• [72] См.: Плеханов Г.В. Избр. филос. произв. Т.2. С.388.
• [73] Минский Н. На общественные темы. СПб., 1909. С.122.
• [74] См.: Очерки по философии марксизма. СПб., 1908. С.160-161.
• [75] Очерки по философии марксизма. С.117.
• [76] См.: Там же. С.128-129.
• [77] Там же. С.156-160.
• [78] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.47. С.142.
• [79] Там же. Т.29. С.263-271.
• [80] См.: Шахнович М.М. Эпикурейская традиция и история советского атеизма // Социально-философские аспекты критики религии. Л., 1981. С.38-58.

Эпикур: взгляды, воззрения, идеи, творчество | Cад Эпикура

Древнегреческий философ, создатель философской школы эпикуреизма.

В Афинах Эпикур с группой учеников поселился в купленном им саду (отсюда наименование эпикурейцев: «философы Сада»). По преданию, над входом в сад висело изречение:  «Гость, тебе здесь будет хорошо. Здесь удовольствие — высшее благо».

«В философии Эпикур считал себя самоучкой. Такая акцентированно спесивая позиция Эпикура, по всей видимости, связана с его этической концепцией.

Если идеалом является самодовлеющий индивид, а важнейшим средством его достижения — философия, то необходимо было доказать, что индивид сам может овладеть философией, что и в этом случае он мало от кого зависит.

В 35-летнем возрасте Эпикур стал учить философии, основав в 306 г. до н.э. в Афинах философскую школу. На воротах его школы-сада было начертано: «Гость, тебе здесь будет хорошо, здесь удовольствие — высшее благо», а у входа стояли наготове кувшин с водой и лепёшка хлеба.

Школа Эпикура, насколько можно судить, была общиной друзей-единомышленников, спаянных философско-жизненными целями. Она основывалась на философии Эпикура и почитании его личности. Её можно ещё назвать философской сектой.

Её не посещали, в неё уходили, подобно тому как в христианскую эру уходили в монастыри. Эпикурейская община была беспримерной в истории по длительности существования и преданности необожествлённому учителю. В течение почти 600 лет, сменяя друг друга, последователи Эпикура сохраняли в неизменном виде его учение и благоговейную память о нём.

Умер Эпикур в возрасте 71 года. По свидетельству одного из его учеников, «он лёг в медную ванну с горячей водой, попросил неразбавленного вина, выпил, пожелал друзьям не забывать его учений и так скончался».

Последнее письмо Эпикура, написанное им накануне смерти другу Идоменею, свидетельствует о силе духа философа и его ценностных предпочтениях: «Писал я это тебе в блаженный мой и последний мой день. Боли мои от поноса и от мочеиспускания уже так велики, что больше стать не могут; но во всём им противостоит душевная моя радость при воспоминании о беседах, которые были между нами. И по тому, как с малых лет относился ты ко мне и к философии, подобает тебе принять на себя заботу и о Метродоровых (Метродор — друг и ученик Эпикура, умерший за семь лет до него – Прим. И.Л. Викентьева) детях».

Гусейнов А.А., Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней, М., «Вече», 2009 г., с. 192.

Возможно, Эпикур родоначальник взгляда, полагающего, что вещи именно таковы, какими мы их воспринимаем, поскольку он утверждал: «… что всё чувственное истинно, что всякое представление исходит от реально существующего […] но заблуждаются говорящие, будто некоторые представления истинны, а некоторые ложны — вследствие неумения отделять мнения от очевидности».

Цитируется по книге: Секст Эмпирик, Против учёных / Сочинения в 2-х томах,  Том 1, М., «Мысль», 1975 г., с. 161.

Предпосылкой логики эпикурейцев «… является следующее положение Эпикура: «Исследовать природу надо не на пустых предпосылках и предвзятостях, а так, как того требуют сами явления». Этот тезис является краеугольным камнем в трактовке оснований индукции у Эпикура и эпикурейцев. Привилегированными в познавательном отношении надо считать явления, а не аксиомы. В этом существо эмпиризма, ясно сформулированное Эпикуром и принимаемое его последователями».

Попов П.С., Стяжкин Н.И., Развитие логических идей от античности до эпохи Возрождения, М., «Издательство Московского Университета», 1974 г., с. 104-105.

В письме к Менекию Эпикур говорит: «В самом деле, лучше было бы следовать мифу о богах, чем быть рабом судьбы физиков; миф даёт намёк на надежду умилостивления богов посредством почитания их, а судьба заключает в себе неумолимую необходимость».

Считается, что именно Эпикур, дополняя учение Демокрита об атомах, ввёл в европейскую науку идею самопроизвольности, случайности… Позже введение случайности в процесс неоднократно использовалось как способ генерации новых идей.

Эпикуру также приписывается фраза: «То, что я знаю, толпа отрицает, а то, что она утверждает, мне неизвестно…»

Эпикур написал около 300 сочинений, но до нас дошли только фрагменты.

«Эпикур — прямая противоположность Демокриту. Он начисто отвергал фатализм и приписывал все события случаю. Согласно Эпикуру, принятие идей Демокрита делает невозможным допущение свободы воли человека. В истории философии отзвуки эпикуреизма обнаруживаются у многих мыслителей — у Валла, Уарте, Монтеня, Шаррона, Гассенди, Шопенгауэра. Завершающим аккордом линии Эпикура в современной философии следует считать, пожалуй, работы Ж.П. Сартра в экзистенциализме, К. Поппера и П. Фейерабенда в постпозитивизме, изыскания постмодернизма».

Берков В.Ф., Философия и методология науки, М., «Новое знание», 2004 г., с. 74.

«Авторитет учителя среди эпикурейцев был очень велик, преклонение перед ним доходило до самых крайних границ. День рождения учителя стал у них ежегодным праздником. Стремление во всём следовать слову учителя привело к тому, что философы эпикурейской школы оказались малооригинальными в своём творчестве, часто сводившемся к комментированию трудов учителя или полемике с его противниками.

Нормы этики и морали, завещанные учителем, неукоснительно выполнялись; девизом его школы стали слова: «Поступай во всем так, как будто за тобой наблюдает Эпикур!»

Образ жизни Эпикура и всех его учеников был предельно простым, погоня за чувственными наслаждениями, которую приписывали эпикурейцам их противники, не имеет ничего общего с действительным содержанием их этики. Для эпикурейцев внешний мир был источником повышенной опасности и беспокойства, а слава, богатство, власть объявлялись суетными устремлениями, не заслуживающими того, чтобы посвящать им свою жизнь. «Проживи незаметно»- так звучала главная моральная максима эпикурейской школы.

Философия Эпикура должна была стать гаванью, в которой истинный мудрец искал бы укрытия от треволнений и опасностей. Сам Эпикур подавал тому пример, посвящая всё своё время научным занятиям, творчеству и переписке с друзьями.

Умер Эпикур в 270 г. до н. э. после продолжительной болезни, завещав школу верным ученикам. После его смерти она просуществовала ещё шесть столетий и угасла лишь к началу IV века н. э. Философ оставил большое количество сочинений (по некоторым сведениям, около 300 свитков). Автор их мало заботился о литературной форме, они не могли служить образцом стиля. Сохранилось от них очень немного, что в значительной степени объясняется ненавистью, которую питали к памяти Эпикура церковники Византии».

Борухович В.Г., Фролов Э.Д., Античное свободомыслие и атеизм, в Сб.: Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения/ Под ред. А.Д. Сухова, Институт философии АН СССР, М., «Мысль», 1986 г., с.127-128.

На Эпикура повлияли идеи скептика Пиррона.

Древнеримский последователь и популяризатор идей самого Эпикура: Тит Лукреций Кар.

Этика эпикурейства

Министерство образования 
и науки Российской Федерации

Новокузнецкий институт (филиал)

федерального государственного
бюджетного

общеобразовательного учреждения

высшего профессионального 
образования

«Кемеровский государственный 
университет»

Кафедра психологии

РЕФЕРАТ

На тему

«Этика эпикурейства»

                                                                    
Выполнил студент группы

                                                            
Ю-13-3 Полянцев В. А.                                                              

                                                                 
Проверил: Симакова Т. П.

Новокузнецк 2013

План

Введение

1. Эпикур
2. Этика эпикурейства
3. Заключение

Список литературы

Введение

Философия Эпикура – величайшее
и наиболее последовательное материалистическое
учение Древней Греции после учений Левкиппа
и Демокрита. В качестве философского
учения эпикуреизм характеризуется механистическим
взглядом на мир, материалистическим атомизмом,
отрицанием телеологии и бессмертия души,
этическим индивидуализмом и эвдемонизмом;
носит ярко выраженную практическую направленность.
Согласно эпикурейцам, миссия философии
сродни врачеванию: ее цель – излечить
душу от страхов и страданий, вызванных
ложными мнениями и вздорными желаниями,
и научить человека блаженной жизни, началом
и концом которой они считают наслаждение.

    Эпикур значительным 
образом отличается от своих 
предшественников, как пониманием задачи
философии, так и  средств, ведущих к
решению этой задачи.

    Заинтересовавшись 
философией эпикуреизма, я решила 
сделать реферат на эту тему,
чтобы больше узнать о принципах 
и задачах эпикурейства и ответить
на вопрос, какое значение эпикурейская
школа имела для развития философской
науки в античности.

1. Эпикур

Эпикур с Самоса (341-270 гг. до Р. X.)
был основателем эпикурейской школы, которая
во многих отношениях напоминала школу
киренаиков, но была выше в своих этических
стандартах. Эпикурейцы полагали удовольствие
наиболее желательным состоянием, но оно,
по их мнению, достигается через отречение
от утех умственных и эмоциональных противоречий,
которые производят боль и печаль, и является
серьезнейшим и благороднейшим состоянием.

С точки зрения Эпикура, боль ума 
и души более серьезна, чем боль
и печаль тела, поэтому радость 
ума и души превышает радость 
тела. Киренаики полагали, что удовольствие
зависит от действия или движения; эпикурейцы
провозглашали, что покой или отсутствие
действия равно продуктивны для удовольствия.

Эпикур принял философию Демокрита
относительно природы атомов и основывал
свою физику на этой теории. Философия
Эпикура может быть изложена кратко так:

1. Чувства никогда не обманывают,
и, следовательно, каждое ощущение 
и каждое восприятие является 
истинным.

2. Мнения, следующие из ощущений,
способны быть истинными или 
ложными.

3. Подтвержденные мнения, не противоречащие 
свидетельствам чувств, являются истинными.

4. Противоречивое мнение, не подтвержденное 
свидетельством чувств, ложно».

Среди видных эпикурейцев можно 
назвать Метродора из Лампака, Зенона
из Сидона и Федра.

Философия Эпикура, как и его
личность, нередко вызывала злостные и
подчас несправедливые нападки со стороны
историков и представителей других философских
школ. Одной из причин, безусловно, была
сама этика Эпикура и эпикурейцев.

2. Этика эпикурейства

Эпикур в своем этическом 
учении попытался найти универсальное 
«лекарство для души», которое помогает
сохранить душевное равновесие и избавляет
человека от страданий. Противовес страданиям
составляют удовольствия. “Начало и корень
всякого блага — это удовольствие чрева:
даже мудрость и прочая культура имеют
отношение к нему” (цит. по 3, стр. 241), —
говорит Эпикур, а его ученик и друг Метродор
доводит эту мысль до парадоксальной формы:
“В чреве — вот в чем разум, согласующийся
с природой, находит свой истинный предмет”
(цит. по 2, стр. 191). Этим положением Эпикур
подчеркивает, что начало потребностей
человека — материально, в этом нет ничего
постыдного, ибо здесь обнаруживается
естественная необходимость. “Не считай
нисколько не согласным с учением о природе
(т.е. неестественным) то, что когда кричит
плоть, кричит душа. Голос плоти: не голодать,
не жаждать, не зябнуть. Душе трудно помешать
этому и опасно не внимать природе, повелевшей
ей вследствие присущего ей ежедневного
довольствия своим” (цит. по 3, стр. 244).
Но удовольствия не должны быть абсолютными,
чтобы не привести человека к крайностям.
Удовольствия по Эпикуру должны ограничиваться
двумя понятиями: умеренностью и иерархичностью.

Умеренность представляет собой 
то, самое малое, что может дать
человеку ощущение счастья. Вода, чтобы 
утолить жажду, еда, чтобы утолить 
голод, крыша над головой, чтобы 
жить. Сама по себе умеренность и 
есть высшая добродетель, которая учит
довольствоваться малым и воспринимать
его как счастливый момент своей 
жизни.

Эпикурейство проповедует 
то, что все удовольствия должны
выстраиваться в строгую иерархию.
Самыми высшими признавались духовные
удовольствия, которые могло обеспечить
познание и занятие философией. Занятия
философией по Эпикуру несли человеку
здоровье его души.

Удовольствием Эпикур считал
отсутствие страданий, которые бывают
душевные и телесные. Человек должен научиться
искать удовольствия в самом себе и окружающем
мире, даже, если при этом у нет необходимых
средств, чтобы купить их. Конечной целью
удовольствия Эпикур считал и отсутствие
у человека состояния страха. Он призывал
не бояться богов, так как они не вмешиваются
в судьбу человека, а также не бояться
смерти, так как человек не может ощутить
на себе это состояние – в сам момент смерти
он уже ничего не ощущает.

Источником страха смерти
Эпикур называет учения о бессмертии
души и мучениях загробного мира. Он
считал бессмысленными эти учения,
так как, по его мнению, душа, как 
и тело, состоит из атомов, которые 
распадаются после смерти. Жизнь 
человека ограничивается моментом рождения
и моментом смерти, а вокруг этого пустота.

Эпикурейство призывало
людей разумно относится к удовольствиям,
особенно тем, которые не представляют
крайней жизненной необходимости и, которые
при злоупотреблениях могут поставить
человека на путь страдания. Среди таких
удовольствий он называл увлечение красивыми
вещами, обжорство и любовные утехи.

Была также группа удовольствий,
которую эпикурейство призывало 
решительно обходить в течение всей жизни.
Среди них: стремление к власти, желание
славы. Эпикур призывал более думать о
духовных, чем плотских удовольствиях.

Добродетель в эпикурействе
является не самоценностью, а основным
способом достичь счастья. Главное качество
для понимания, в чем состоит счастье,
отводится мудрости, которую нельзя достичь
без занятий философией.

Итак, что же делать, чтобы 
попадать туда, куда мы хотели, а не
в противоположный конец?

1. Уметь наслаждаться моментом
«Здесь и сейчас»

«В суете своих хлопот
люди откладывают «до будущего» 
основную цель жизни — наслаждение.
Ты, человек, не властен в своём 
«завтра»… Так для чего ж ты откладываешь
радость «на после»? Вот так вот, в постоянных
отсрочках, и гибнет жизнь и каждый из
нас умирает в сознании, что ему не хватило
времени»…

Итак: Отсекай всякие другие
цели — кроме заботы о настоящем.
Пойми: каждый момент жизни есть сам 
себе цель!

2.  Уметь различать вредные и
полезные типы желаний и следовать только
за теми, которые полезны.

Желания же бывают трёх типов:

а) Естественные и необходимые
— избавляющие от страданий

(питьё при жажде, еда 
при чувстве голода, тепло при 
студёной погоде…)

б) Естественные, но не необходимые 
— желания, разнообразящие наши удовольствия

(изысканная пища)

в) Не естественные и не необходимые 
— происходящие от больного воображения 
и глупых мыслей

(постановка себе памятников,
отлитых из золота — при 
жизни, жажда быть увенчанным лавровым
венком…)

Несчастными нас делает то,
что мы зачастую не можем удовлетворить
второй и третий типы желаний (навязанные
нам обществом потребления!) тогда как,
для того чтобы объективно не страдать,
человеку нужно всего лишь удовлетворять
первый тип желаний.

«Услышьте голос плоти 
— не голодать, не жаждать, не зябнуть.
Тот, у кого это есть и кто надеется
иметь это и в будущем — тот может поспорить
о счастьи с самим Зевсом!»

Итак: умеренность в хотениях
и потребностях способна сделать 
человека счастливым.

3. Заключение

Учение Эпикура было последней 
великой материалистической школой
древнегреческой философии. Ее авторитет
– теоретический и нравственный – был
велик. Поздняя античность высоко почитала
строй мыслей, характер и строгий, воздержанный,
граничащий с аскетизмом образ жизни и
поведения Эпикура. На них не могла бросить
тень даже резкая и враждебная полемика,
которую против эпикурейцев вели стоики.
Эпикурейство было одним из самых ортодоксальных
школ античности.

Культура представляет собой 
целостный системный объект, обладающий
сложной структурой. При этом само
бытие культуры выступает как единый
процесс, который можно разделить на две
сферы: материальную и духовную. Духовная
культура содержит в себе все области
духовного производства (искусство, философию,
науку и пр.) а также показывает социально-политические
процессы, происходящие в обществе (речь
идет о властных структурах управления,
правовых и моральных нормах, стилях лидерства
и пр. ). Эпикур и эпикурейцы оставили нам
богатое наследие. Без этого философского
направления немыслима сейчас философия.

Понимание философских воззрений 
эпикурейцев, да и не только их позволяет 
вести социокультурную деятельность
именно в созидательном направлении.
Не стоит также забывать, наследниками
какого бесценного дара являемся мы — современные
люди. Эпикурейцы внесли огромный вклад
в историю философской мысли. Знать, изучать
и понимать их учение — наша задача, задача
потомков.

Список литературы

1. Богомолов А.С., Античная философия.
М., 2006. с275

2. Иванов В.Г. История этики
Древнего мира. – Л.: Изд. ЛГЦ, 2003.

3. Шакир-заде А.С. Эпикур. – М.:
Соцэкгиз, 1963.

4. http://live-and-learn.ru/Epikureizm-eticheskoe-uchenie-drevnegrecheskogo-filosofa-Epikura.html

5. http://ethicscenter.ru/

Эпикурейцы реферат по философии — Docsity

Эпикурейцы. Введение. Эпикур с Самоса (341-270 гг. до Р. X.) был основателем эпикурейской школы, которая во многих отношениях напоминала школу киренаиков, но была выше в своих этических стандартах. Эпикурейцы полагали удовольствие наиболее желательным состоянием, но оно, по их мнению, достигается через отречение от утех умственных и эмоциональных противоречий, которые производят боль и печаль, и является серьезнейшим и благороднейшим состоянием. С точки зрения Эпикура, боль ума и души более серьезна, чем боль и печаль тела, поэтому радость ума и души превышает радость тела. Киренаики полагали, что удовольствие зависит от действия или движения; эпикурейцы провозглашали, что покой или отсутствие действия равно продуктивны для удовольствия. Эпикур принял философию Демокрита относительно природы атомов и основывал свою физику на этой теории. Философия Эпикура может быть изложена кратко так: 1. Чувства никогда не обманывают, и, следовательно, каждое ощущение и каждое восприятие является истинным. 2. Мнения, следующие из ощущений, способны быть истинными или ложными. 3. Подтвержденные мнения, не противоречащие свидетельствам чувств, являются истинными. 4. Противоречивое мнение, не подтвержденное свидетельством чувств, ложно». Среди видных эпикурейцев можно назвать Метродора из Лампака, Зенона из Сидона и Федра. Так в общих чертах можно охарактеризовать философию Эпикура и эпикурейцев. Однако, нам этого не достаточно. Попытаемся углубиться в эту философскую школу, чтобы лучше понять, что же она из себя представляла. Эпикур и эпикурейцы. Как уже говорилось во Введении выдающимися представителями эпикуреизма являются Эпикур и Лукреций Кар (ок. 99—55 до н.э.). Это философское направление относится к рубежу старой и новой эры. Эпикурейцев интересовали вопросы устроения, комфорта личности в сложном историческом контексте того времени. Эпикур развивал идеи атомизма. По Эпикуру, во Вселенной существуют только тела, находящиеся в пространстве. Они непосредственно воспринимаются чувствами, а наличие пустого пространства между телами следует из того, что иначе было бы невозможно движение. Эпикур выдвинул, идею, резко отличающуюся от трактовки атомов Демокритом. Это идея об “отклонений” атомов, когда атомы движутся в “связном потоке”. По Демокриту, мир образуется вследствие взаимного “удара” и “отскакивания” атомов. ‘Но уже просто тяжесть атомов противоречит концепции Эпикура и не позволяет объяснить самостоятельность каждого атома: в этом случае, по Лукрецию, атомы падали бы, наподобие капель дождя, в пустую бездну. Если следовать Демокриту, безраздельное господство необходимости в мире атомов, будучи последовательно распространенным на атомы души, сделает невозможным допущение свободы воли человека. Эпикур решает вопрос так: он наделяет атомы способностью самопроизвольного отклонения, которую он рассматривает по аналогии с внутренним волевым актом человека. Получается, что атомам присуща “свобода воли”, которая и определяет “непременное отклонение”. Поэтому атомы способны описывать разные кривые, начинают касаться и задевать друг друга, сплетаться и расплетаться, в результате чего возникает мир. Эта идея дала возможность Эпикуру избежать идеи фатализма. Цицерон прав, утверждая, что Эпикур иначе и не мог бы избежать Рока, как только при помощи теории атомной самопроизвольности. Плутарх отмечает, что самопроизвольность атомного отклонения и есть то, что является случаем. Из этого Эпикур делает такой вывод: “В необходимости нет никакой необходимости!” Таким образом, Эпикур впервые в истории философской мысли выдвинул идею об объективности случайности. По Эпикуру, жизнь и смерть одинаково не страшны для мудреца: “Пока мы существуем, нет смерти; когда смерть есть, нас более нет”. Жизнь и есть наибольшее наслаждение. Такая, как она есть, с началом и с концом. Характеризуя духовный мир человека, Эпикур признавал наличие у него души. Он характеризовал ее так: ничего нет ни тоньше, ни достовернее этой сущности (души), и состоит она из самых мелких и самых гладких элементов. Душа мыслилась Эпикуром как принцип целостности отдельных элементов духовного мира личности: чувств, ощущений, мысли и воли, как принцип вечного и безущербного существования. Знание, по Эпикуру, начинается с чувственного опыта, но наука о знании имеет своим началом, прежде всего, анализ слов и установление точной терминологии, т.е. чувственный опыт, приобретенный человеком, должен быть осмыслен и обработан в виде тех или иных терминологически зафиксированных смысловых структур. Само по себе чувственное ощущение, не поднятое на уровень мысли, не есть еще подлинное знание. Без этого перед нами будут непрерывным потоком мелькать лишь чувственные впечатления, а это — просто сплошная текучесть. Основным принципом этики эпикурейцев является удовольствие — принцип гедонизма. При этом проповедуемые эпикурейцами удовольствия отличаются чрезвычайно благородным, спокойным, уравновешенным и часто созерцательным характером. Стремление к удовольствию является исходным принципом выбора или избежания. Согласно Эпикуру, если у человека отнять чувства, то не останется ничего. В отличие от тех, кто проповедовал принцип “наслаждения минуты”, а “там, что будет, то и будет!”, Эпикур хочет постоянного, ровного и незакатного блаженства. Наслаждение у мудреца “плещется в его душе как спокойное море в твердых берегах” надежности. Предел наслаждения и блаженства — это избавиться от страданий! По мысли Эпикура, нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно! Сущность счастья, по Эпикуру, — отсутствие страданий, воспринимаемое как удовольствие. Наряду с этим «негативным» удовольствием, определяемым через отсутствие страданий, философ признает существование удовольствий «позитивных», низших, т.е. физических, и высших, т.е. духовных. Мудрец должен больше всего заботиться об ограничении своих потребностей, ибо «у кого меньше потребностей, у того и больше наслаждения», но никому не следует отказываться от удовольствий духовных, высшее из которых — любовь. Эпикурейцы исповедовали в своем кругу культ любви. Собираясь после смерти учителя в тиши его сада, вдали от неспокойного, суетного мира, они воздавали почти религиозные почести основоположнику эпикурейства, освободившему их, по их словам, от страха перед богами и перед смертью. Страх этот Эпикур считал главным препятствием на пути к человеческому счастью. От страха перед богами он пытался избавить своих учеников, говоря, что боги, хотя и существуют, обитают «между мирами», в некоем промежуточном пространстве, и совершенно не вмешиваются в жизнь смертных. А чтобы помочь преодолеть страх смерти, он повторял: «Смерть для нас ничто: что разложилось, то нечувствительно, а что нечувствительно, то для нас ничто». «Когда мы есть, — объясняет философ, — то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет». Споря между собой, во многом противостоя друг другу, стоическая и эпикурейская школы каждая по-своему давали ответы на этические вопросы, поставленные эпохой эллинизма. Эпохой смут, личной и социальной неустойчивости, отчаянного поиска человеком путей к счастью, к обретению независимости от произвола прихотливой судьбы. Однако, было бы неверно сводить всю содержательно-смысловую емкость

Эпикуреизм

Ранний буддизм и эпикуреизм — Колледж Бодхи

Любой аргумент философа, который не лечит терапевтически человеческое страдание, бесполезен; ибо как в медицине нет пользы, если она не изгоняет болезней тела, так и в философии нет пользы, когда она не изгоняет душевных страданий.
Эпикур

от Джона Пикока

Слово «эпикуреец» в современном употреблении имеет тенденцию обозначать человека, который наслаждается благами жизни (еда, вино, секс, материальные блага и комфортная жизнь) и иногда ошибочно воспринимается как синоним термина «гурман». еда в значительной степени фигурирует в нашем понимании этого термина. Поэтому люди часто удивляются, когда узнают, что греческий философ Эпикур вместо того, чтобы потворствовать беззастенчивому гедонизму, как это подразумевается в современном употреблении, рекомендовал как достаточную и приятную пищу из хлеба, сыра, воды и жить таким образом, чтобы находился в гармонии с его определением «Природы» — центр его учения Эпикура на окраине древних Афин был известен как «Сад». Однако он склонен сосредотачиваться на «удовольствии» как мотивационном принципе в человеческой жизни и склонен определять величайшее удовольствие как отсутствие боли, беспокойства и волнения. По словам Эпикура:

Удовольствие — наше первое и родственное благо. Это исходная точка всякого выбора и всякого отвращения, и к ней мы возвращаемся, поскольку делаем чувство правилом, по которому судим о всяком хорошем (Письмо к Меноцею).

«Удовольствие», конечно, имеет тенденцию автоматически приравниваться в нашем мире к формам гедонистического наслаждения, отсюда и современные коннотации слова «эпикурейский».Тем не менее то, что Эпикур имеет в виду под «удовольствием», далеко не гедонизм, а признание принципа удовольствия, определяющего то, как мы проживаем свою жизнь. Беспрепятственный гедонизм для Эпикура не был бы чем-то, что способствовало бы процветающей или «счастливой» жизни.

Эпикур также учил, что одним из величайших препятствий на пути к человеческому счастью была постоянная тревога, которая, казалось, преследовала почти все стороны жизни. Это тревога, которая присутствует даже тогда, когда кажется, что мы достигли всего, чего жаждем; как бы ты ни был богат и знаменит, ты все равно беспокоишься, пока не достигнешь большего богатства и большей славы; каким бы крепким ни было ваше здоровье, вы все равно будете бояться заболеть; даже когда у вас достаточно для комфортной жизни, вы все еще жаждете и беспокоитесь, пока не достигнете еще большего; и, конечно же, постоянное беспокойство, что вы можете потерять все, что у вас есть.Беспокойство всепроникающее, и все же есть стремление к счастью, удовлетворенности и процветанию.

Эпикур, подобно Будде и большинству других ранних греческих мыслителей, ставит счастье и препятствия на пути к счастью в центр своей философии. Счастье, по его мнению, легко достижимо, если мы начнем яснее видеть закономерности незнания, которые ограничивают наш доступ к этому желанному состоянию. Многое, например, из того, что мы считаем «естественным», при внимательном рассмотрении оказывается простой условностью — наши условности имеют тенденцию представлять нам статичный «мир», который кажется нам приятно знакомым, — однако мы живем в мире, который мимолетен и постоянно находится в постоянном движении. поток, или «борьба», как выразился Гераклит.Под условностями эпикурейцы понимают вещи, зависящие от нашей человеческой конституции и языка. Как говорит Демокрит, более ранний предшественник эпикурейской точки зрения:

Условно сладкий, условно горький, условно горячий, условно холодный, условно цветной: а на самом деле атомы и пустота.

  Все, что «реально» существует, — это просто «атомы и пустота», находящиеся в постоянном движении, а сверх того все условно. Взгляд Эпикура можно рассматривать как протонаучный, и повторное открытие эпикурейского мировоззрения часто приписывают толчку научной революции, начавшейся в эпоху Возрождения.

Утверждается, что счастье «легко» достижимо, если мы перестанем совершать некоторые довольно фундаментальные ошибки в образе жизни, которые приводят к ноющей тревоге, которая, кажется, окружает всех нас. В поразительном изречении последнего эпикурейца говорится, что существует четырехкратное «излечение от патологии человеческой тревоги»:

.

Не бойся бога,

Не беспокойтесь о смерти;

Что хорошо, то легко достать, а

Что ужасно, то терпеть легко. (Филодем, Геркуланумский папирус).

Если мы немного переформулируем этот набор максим, мы легко сможем представить, что это говорил Будда или более поздние буддисты. К сожалению, у меня нет места, чтобы распаковать эту чрезвычайно интересную формулировку.

В сущности, эпикуреизм — это практическая философия, «образ жизни», имеющий много общего с другими формами греческой мысли и учениями Будды. Эпикур был не мыслителем, стремившимся к отвлеченному интеллектуальному пониманию, как это показано в приведенной выше цитате, а тем, кто стремился к практическому образу жизни и преодолению жизненных превратностей, к исцелению страданий. ума, который сопровождает эти превратности.

Здесь в очень кратком и довольно сжатом изложении представлены «голые кости» эпикуреизма, и я надеюсь, что его сходство с некоторыми аспектами раннего буддизма очевидно. Очевидно, что язык, который Эпикур использует для изложения своего учения, заметно отличается от языка Индии 5 ^{–90 190 веков до н. э., тем не менее между учением Будды и учением Эпикура существует удивительное сходство.}

Возьмем один пример: Эпикур и поздние эпикурейцы настаивают на том, что, когда мы исследуем то, как мы проживаем нашу жизнь, тревога может быть определена как преобладающий фактор, объясняющий постоянное волнение, переживаемое в жизни, и, кроме того, это то, что подрывает любое реальное ощущение «процветания» ( eudaimonia ), какими бы хорошими и удачливыми ни были условия нашей жизни.Тревога в эпикуреизме напрямую связана с желанием, и Эпикур просит нас размышлять о наших желаниях следующим образом:

Следует поставить этот вопрос на все свои желания: что будет со мной, если искомое желанием будет достигнуто, и что будет, если не будет?

Подобным образом Будда идентифицирует танха или страстное желание как основной источник беспокойства и экзистенциального беспокойства, который держит нас привязанными к повторяющемуся поведению. Эта жажда, точнее «жажда», обращена в двух направлениях; есть тяга и желание большего – больше впечатлений, вещей и т. д.– и стремление к тому, чтобы в жизни не происходило определенных вещей (потеря, болезнь, смерть) – особенно болезненных вещей. Обе формы страстного желания кажутся бесконечными, поскольку не имеют конечного пункта назначения или конечной точки, где мы могли бы отдохнуть.

Конечно, tanhā с точки зрения его тональности можно было бы описать, в соответствии с Эпикуром, как тревожное возбуждение, которое по самой своей природе сводит на нет любую попытку жить счастливо и удовлетворенно. Тем не менее, несмотря на то, что и буддизм, и эпикуреизм первоначально сосредоточивались на условиях, которые подрывают наши попытки жить так, чтобы вести к счастью, они оба по существу реалистичны и в конечном счете оптимистичны (если угодно использовать этот термин).Оба рекомендуют образ жизни, который требует от нас исследования жизни, и предлагают нам, что если мы позаботимся об этом, то обнаружим, что семена счастья должны быть обнаружены в настоящем, а не в будущем, и уж точно не в какой-то неизвестной будущей жизни. . Как сообщается, Будда сказал: «Буддийская практика предназначена для «самой этой жизни», а не для какой-то предполагаемой будущей жизни.

В равной степени для Эпикура и более поздних эпикурейцев, таких как Лукреций в его великой поэме О природе вещей , счастье — это реальная возможность, если мы научимся упрощать свою жизнь и по-настоящему ценим то, что предлагается нам просто быть — то, что «приятно», дано нам и не может быть найдено в том, что можно назвать «плюшками», продаваемыми нам в наших материалистических культурах.Оценка, с этой точки зрения, потребует от нас понимания материальных условий жизни, ее непостоянства и отбрасывания идей, связанных с каким-то неотъемлемым смыслом или планом жизни, который предопределен Богом — то, что мы можем выполнить или не выполнить. И Эпикур, и Будда, кажется, глубоко подозревают природу «богов», и в случае Будды — в своих беседах с дэвами — он демонстрирует их бессилие и иногда довольно глупость.

Кроме того, эпикурейцы будут утверждать, что для того, чтобы жить жизнью, ведущей к счастью, необходимо воздерживаться от всех форм суеверий и использовать «лекарство», изложенное в четырех максимах, представленных выше. Это «лечение» можно рассматривать как серию размышлений, которые человек встраивает в повседневную жизнь, образуя образ жизни, подобно воспоминанию о смерти вместе с другими воспоминаниями, которые Будда поручил своим последователям.

И эпикуреизм, и буддизм представляют собой формы мысли и практики с множеством нюансов, которые имеют много сходств и расхождений. Их изучение может помочь нам жить не в соответствии с какой-то догматической системой убеждений, а в образе, который этически соответствует разнообразным и сложным ситуациям, в которых мы оказываемся.В том, что представлено выше, из-за того, что тема такая большая, я даже не стал затрагивать тему этики. Тем не менее, если вы заинтригованы или просто хотите узнать больше, Стивен Бэтчелор и я предлагаем двухдневный курс в Лондоне по буддизму и эпикуреизму в конце этого года.

Лекарство от души: ранний буддизм и философия Эпикура, Лондон, 2–3 ноября 2019 г.

Эпикурейство — ReligionFacts

Краткие факты: эпикуреизм
Приверженцы	н/д
Верования	Материализм: все состоит из атомов, включая богов и душу. Деистический политеизм: боги существуют, но не обращают внимания на людей. Все состоит из атомов, включая богов и душу. Нет загробной жизни.
Практики	нет
Тексты	Письма и основные учения Эпикура

Эпикуреизм — древнегреческая философская система, которой учил Эпикур. Он подчеркивал цель счастливой и наполненной жизни здесь и сейчас, отвергая как суеверный страх перед богами, так и представления о загробной жизни.

Хотя современное использование термина «эпикурейец» связано с поговоркой «Ешь, пей и веселись», эпикуреизм не отстаивал простое стремление к телесным удовольствиям и значительно отличался от гедонизма.

История

Жизнь Эпикура известна лучше, чем любой из его современников, и он является более «личностью», чем любой другой античный философ, за исключением Сократа. 2 Он родился в 341 г. до н.э. в афинской колонии Самос. В 307 или 306 г. до н.э. он поселился в Афинах, где купил дом с садом.Здесь он собрал группу учеников и проповедовал ставшую известной как «философия сада».

Эпикур и его ученики образовали сплоченную общину, живя суровой жизнью в уединении на его земле. Он допускал в свое сообщество как женщин, так и рабов, что, наряду с его уединением и «атеизмом», вероятно, привело к слухам и критике, которые распространялись о его школе. Эпикур был отцом для своих учеников и писал наставления эпикурейским общинам, которые он сформировал.

Эпикур умер в 270 г. до н.э. Его последователи праздновали его день рождения и воздавали ему почести как богу. В его школе не возникло более поздней значимой фигуры, и в отличие от изменений, характерных для других философских школ, эпикуреизм характеризовался консервативной тенденцией в сохранении учения основателя.

Эпикуреизм имел большое влияние в эпоху эллинизма. Эпикурейцы и стоики были главными соперниками за верность образованных людей этого периода. Оба имели постоянное влияние, но стоицизм с его активным участием в общественной жизни (философия крыльца вместо сада) в конечном итоге понравился большему количеству людей и имел большее влияние.

Тексты

Говорят, что Эпикур написал около 300 свитков, но мало что из них сохранилось. Его учения сохранились в трех письмах и сборнике из 40 максим, называемых «Основными доктринами» (Kyriae doxai). Работы Филодема, эпикурейца I века до н. э., обнаруженные в Геркулануме, и большая надпись II века в Ликии пополнили наши знания об Эпикуре и его учении.

Убеждения

Эпикур учил материалистическому взгляду на мироздание: вся природа состоит из материи и пространства.Вся материя делима вплоть до уровня атомов (по-гречески «неделимый»). Они вечны; ни создано, ни уничтожено. Их нельзя увидеть или ощутить органами чувств, но они имеют размер, форму, вес и движение. Атомы действуют по законам природы. Таким образом, в природе нет ни творения, ни цели.

Эпикур также отвергал веру в загробную жизнь. Душа тоже состоит из атомов, хотя и более тонких, чем тело. 3 Тело и душа должны быть соединены, чтобы дать жизнь; когда тело умирает, душа также распадается.Поэтому не нужно бояться ни смерти, ни будущего наказания.

Эпикур действительно верил в богов. Видения богов во снах и всеобщее мнение человечества доказывали их существование. Но он считал их состоящими из атомов, как и все остальное (бессмертными, потому что их тела не растворяются) и живущими в счастливом, обособленном обществе, вне контакта с людьми. Таким образом, нет места провидению, молитве или страху перед богами. Эпикур видел в религии источник страха; изгнание религии сделало душевный покой возможным.Можно сказать, что у него была «теология без религии». 4

Эпикурейская цель жизни — душевный покой, счастье и удовольствие. Но эпикурейская погоня за удовольствиями не была ни гедонизмом, ни баловством. Эпикур в первую очередь пропагандировал удовольствия ума, дружбу и довольство. Эпикур заметил, что человеку свойственно искать удовольствия и избегать боли, и сделал это основой своих жизненных принципов.

Мы должны упражняться в вещах, которые приносят счастье, ибо, если оно есть, у нас есть все, а если его нет, то все наши действия направлены на его достижение.(Эпикур, Письмо к Менекею) Он поощрял стремление к высшему удовольствию, которое редко бывает непосредственным удовлетворением гедонизма. Эпикур оценивал удовольствие и боль по трем основным критериям:

• интенсивность — сила чувства
• продолжительность — продолжительность чувства
• чистота — т.е. удовольствие, не сопровождаемое болью

Следовательно, для Эпикура «не было смысла есть, пить и веселиться сегодня, если завтра от этого будет болеть голова.5 Чрезмерное увлечение едой или питьем не будет иметь высокой оценки ни по продолжительности, ни по чистоте удовольствия. Удовольствия, которые начинаются с боли, также хуже: еда — это удовольствие, но начинается с боли голода; секс — это удовольствие, но начинается с боль желания Эти удовольствия не так «чисты», как те, которые характеризуются полным отсутствием боли, такие как отдых, хорошее здоровье и общение с друзьями.

Точно так же, как нельзя слепо искать удовольствия, так и не следует избегать всякой боли.Иногда перенесение боли приносит большее удовольствие, так что оно того стоит. Более того, поскольку удовольствие и боль измеряются количественно, боль можно терпеть, зная, что было испытано больше удовольствия. Так, Эпикур, всю жизнь страдавший слабым здоровьем, мог сказать на смертном одре:

Счастливый день, когда я пишу тебе… Боль, которую я чувствую… не может быть больше. Но всему этому противостоит счастье, которое испытывает душа, вспоминая наши разговоры давно минувших дней.6 Высшим благом в эпикуреизме является атараксия, спокойствие, получаемое от отсутствия волнения. А высшим положительным удовольствием было общество хороших друзей. Он укрывает боязливых и дарит радость общения. Таким образом, он заменил потерю богов и гражданской жизни узами, которые существуют между друзьями.

Практика

Чтобы получить наилучшее удовольствие и предотвратить боль, Эпикур советовал своим ученикам вести тихую, скрытную жизнь вдали от общества, избегая ответственности в общественной жизни (например, занимая должность) или в общественной жизни (например, вступая в брак). Это позволяет избежать боли амбиций и страха, причиняемого другими.

Интересно, что, несмотря на свое неприятие богов как имеющих какое-либо влияние на человеческую жизнь, Эпикур поощрял своих последователей поклоняться богам. Это отчасти ради соответствия, но также и потому, что боги — совершенные существа, заслуживающие поклонения и почитания. Более того, люди получают эстетическое удовольствие от созерцания своего совершенного существования.

Ссылки и источники

— Тетрафармакон, эпикурейская формула, которая, вероятно, восходит к самому Эпикуру.Этот перевод взят из Gilbert Murray, Five Stages of Greek Religion (1955), 205. Аналогичная формула встречается у Филодема (I век до н.э.), Against the Sophists 4.9-14: «Бог не боится, смерть не беспокоит; и в то время как добро легко достижимо, зло легко терпимо».
— Эверетт Фергюсон, История раннего христианства, 3-е изд. (Эрдманс, 2003), 372.
— «Эпикурейство». Британская энциклопедия (Encyclopædia Britannica Premium Service, 2005 г. ).
— Фергюсон, 373.
— Там же, 370.
— Цитируется по «Эпикуреизму.«Британская энциклопедия» (Encyclopædia Britannica Premium Service, 2005 г.).

Содержание

Эпикуреизм — Философская энциклопедия Routledge

DOI: 10.4324/9780415249126-A049-1
Версия: v1, Опубликовано в Интернете: 1998
Получено 4 февраля 2022 г. с https://www.rep.routledge.com/articles/thematic/epicureanism/v-1

Эпикуреизм — одна из трех господствующих философий эллинистической эпохи. Школа была основана Эпикуром (341–271 до н. э.) (см. Пролепсис).Сейчас сохранились лишь небольшие образцы и косвенные свидетельства его сочинений, дополненные поэмой римского эпикурейца Лукреция, а также массой других фрагментарных текстов и вторичных свидетельств. Его основные черты — антителеологическая физика, эмпирическая эпистемология и гедонистическая этика.

Эпикурейская физика развилась из атомистической системы Демокрита пятого века. Единственные per se существующих — это тела и пространство, каждое из которых бесконечно в количестве. Пространство включает в себя абсолютную пустоту, которая делает возможным движение, а тело состоит из физически неразложимых частиц, «атомов».Сами атомы далее можно измерить наборами абсолютных «минимумов», предельных единиц величины. Атомы находятся в постоянном быстром движении, с одинаковой скоростью (поскольку в чистой пустоте их ничто не замедляет). Стабильность возникает как общее свойство соединений, которые образуют большие группы атомов, образуя регулярные схемы сложного движения. Движение управляется тремя принципами веса, столкновений и минимального случайного движения, «отклонения», которое инициирует новые модели движения и устраняет опасность детерминизма.Сами атомы обладают только первичными свойствами формы, размера и веса. Все вторичные свойства, например цвет, генерируются атомарными соединениями; учитывая их зависимый статус, они не могут быть добавлены к списку per se существующих, но из этого не следует, что они не реальны. Наш мир, как и бесчисленное множество других миров, представляет собой случайно сгенерированное соединение конечной продолжительности. За этим не стоит божественный разум. Богов следует рассматривать как идеальных существ, образцов эпикурейской хорошей жизни и, следовательно, блаженно отстраненных от наших дел.

В основе эпикурейской теории познания («канонической») лежит утверждение, что «все ощущения истинны», т. е. истинны репрезентативно (а не пропозиционально). В парадигмальном случае зрения тонкие пленки атомов («образы») постоянно стекают с тел, и наши глаза механически регистрируют те, которые достигают их, не вышивая и не интерпретируя. Эти первичные визуальные данные (подобно фотографиям, которые «не умеют лгать») имеют неопровержимую доказательную ценность. Но выводы из них о природе самих внешних объектов предполагают суждение, и именно здесь может произойти ошибка.Ощущения служат, таким образом, одним из трех «критериев истины», наряду с чувствами, критерием ценностей и психологических данных и prolēpseis , естественно приобретенных родовых понятий. На основании чувственных свидетельств мы имеем право делать выводы о природе микроскопических или отдаленных явлений. Небесные явления, например, нельзя рассматривать как созданные Богом (что противоречило бы prolēpsis бога как спокойного), и опыт дает множество моделей, адекватных для их натуралистического объяснения.Такие основания составляют соответствие с непосредственно наблюдаемыми явлениями и называются или antimarturēsis , «отсутствие контрдоказательств». Парадоксально, но когда несколько альтернативных объяснений одного и того же явления проходят эту проверку, все они должны быть признаны верными. К счастью, когда дело доходит до основополагающих принципов физики, считается, что проверку проходит только одна теория.

В этике удовольствие – это единственное благо и наша врожденная цель, которой подчинены все остальные ценности.Боль — это единственное плохое, и нет промежуточного состояния. Телесные удовольствия становятся более безопасными, если мы принимаем простой образ жизни, который удовлетворяет только наши естественные и необходимые желания, при поддержке друзей-единомышленников. Телесная боль, когда она неизбежна, может перевешиваться умственным удовольствием, которое превосходит ее, поскольку может охватывать прошлые, настоящие и будущие наслаждения. Высшее удовольствие, будь то душа или тело, есть удовлетворенное состояние, «статическое удовольствие». Кратковременные («кинетические») удовольствия от стимуляции могут изменить это состояние, но не могут сделать его более приятным.Стремясь накопить такие удовольствия, вы рискуете стать зависимыми от них и, таким образом, без нужды уязвимыми для фортуны. Вместо этого основной целью должно быть сведение к минимуму боли. Это достигается для тела с помощью простого образа жизни, а для души с помощью изучения физики, которая предлагает наиболее ценное «статическое» удовольствие, «свободу от беспокойства» ( ataraxia ), устраняя два основных источника человеческого тоска, страхи перед богом и смертью. Она учит нас, что космические явления не несут божественных угроз и что смерть — это просто распад души, а ад — иллюзия. Быть мертвым будет не хуже, чем не родиться. Физика также учит нас, как избежать детерминизма, который превратил бы моральных агентов в бездумных фаталистов: индетерминистская доктрина «отклонения» (см. выше) вместе с логической доктриной о том, что суждения, обращенные в будущее, могут быть ни истинными, ни ложными, оставляет волю свободной. .

Хотя эпикурейские группы стремились отказаться от общественной жизни, они уважали гражданскую справедливость, которую они анализировали не как абсолютную ценность, а как постоянно подлежащую пересмотру в свете меняющихся обстоятельств, договор между людьми воздерживаться от вредной деятельности в их собственный взаимный интерес.

Ссылаясь на эту статью:
Седли, Дэвид. Эпикуреизм, 1998 г., doi: 10.4324/9780415249126-A049-1. Философская энциклопедия Рутледжа, Тейлор и Фрэнсис, https://www.rep.routledge.com/articles/thematic/epicureanism/v-1.
Copyright © 1998-2022 Рутледж.

Эпикуреизм — Стоицизм — Скептицизм — Цинизм

Эпикуреизм

Эпикуреизм — система философии, основанная на учении Эпикура, основанная около 307 г. до н. э. Он учит, что величайшее благо — это поиск скромных удовольствий для достижения состояния спокойствия, свободы от страха («атараксия») и отсутствия телесной боли («апония»).Считается, что эта комбинация состояний составляет счастье в его высшей форме, и поэтому эпикуреизм можно считать формой гедонизма, хотя он отличается своей концепцией счастья как отсутствия боли и защитой простой жизни.

Эпикур указал, что это состояние спокойствия может быть достигнуто посредством познания устройства мира и ограничения желаний. Таким образом, удовольствие должно было быть получено знанием, дружбой и ведением добродетельной и умеренной жизни.Он восхвалял наслаждение «простыми удовольствиями», под которыми имел в виду воздержание от телесных желаний, таких как секс и аппетиты, граничащее с аскетизмом. Он советовал, что «веселая бедность — почетное состояние».

Он призывал к умеренности во всем, чтобы при еде, например, не наесться слишком обильно, ибо это может привести потом к неудовлетворению, вроде расстройства желудка или мрачного осознания того, что в будущем нельзя позволить себе такие лакомства. Точно так же секс мог привести к усилению похоти и неудовлетворенности сексуальным партнером, и сам Эпикур хранил целомудрие.Даже образование, культура и цивилизация не поощрялись, поскольку они могли привести к нарушению душевного спокойствия, за исключением того, что знание могло помочь избавиться от религиозных страхов и суеверий, таких как страх перед богами и смертью.

Вообще говоря, эпикурейцы избегали политики как не имеющей отношения к поиску атараксии и апонии, а также как потенциальный источник неудовлетворяемых желаний и разочарований, которых следует избегать. Подобно Демокриту и Левкиппу до него, Эпикур был атомистом, веря, что вся материя, души и боги состоят из атомов, и даже мысли — это всего лишь атомы, которые беспорядочно отклоняются.

Эпикур одним из первых разработал представление о справедливости как о некоем общественном договоре, соглашении «ни навредить, ни быть ущемленным». Он утверждал, что законы и наказания в обществе важны для того, чтобы люди могли свободно стремиться к счастью, а справедливый закон — это тот, который способствует человеческому счастью. В некотором смысле это был ранний вклад в гораздо более позднее развитие либерализма и утилитаризма.

Стоицизм

Стоицизм — эллинистическая школа философии, разработанная греческим философом Зеноном из Китиума около 300 г. до н.C., который учит развитию самообладания и стойкости духа как средству преодоления деструктивных эмоций для развития ясного суждения и внутреннего спокойствия и конечной цели освобождения от страданий (подробнее см. раздел о учении стоицизма) .

Однако стоицизм — это не просто набор верований или этических утверждений, а, скорее, образ жизни, предполагающий постоянную практику и обучение, включающий практику логики, сократический диалог и самодиалог, созерцание смерти и своего рода медитация, направленная на тренировку внимания, чтобы оставаться в настоящем моменте.

Стоицизм изначально был основан на моральных идеях школы циников (Зенон из Китиума был учеником важных Циников Ящиков Фив) и смягчил некоторые из более суровых принципов цинизма некоторой умеренностью и практической практичностью. На начальном этапе стоицизм обычно рассматривался как движение назад к природе, критикующее суеверия и табу (основанное на стоической идее о том, что закон морали такой же, как и Природа).

Преемником Зенона был Клеанф из Ассоса (ок.330–230 гг. до н. э.), но его наиболее влиятельным последователем был ученик Клеанфа Хрисипп из Соли (ок. 280–207 гг. до н. э.), который во многом способствовал формированию того, что мы сейчас называем стоицизмом. Он построил единую картину мира, состоящую из формальной логики, материалистической физики и натуралистической этики. Основным направлением стоицизма всегда была этика, хотя их логические теории должны были представлять больший интерес для многих более поздних философов.

г. Стоицизм стал передовой и наиболее влиятельной школой греко-римского мира, особенно среди образованной элиты, и породил ряд замечательных писателей и личностей, таких как Панетий Родосский (185–109 гг.до н.э.), Посидоний (ок.135 — 50 до н.э.), Катон Младший (94 — 46 до н. э.), Сенека Младший (4 до н.э. — 65 н.э.), Эпиктет и Марк Аврелий.

Скептицизм

Скептицизм (или Скептицизм в британском написании) — эллинистическая школа философии. Проще говоря, скептицизм утверждает, что следует воздерживаться от заявлений об истине и избегать постулирования окончательных истин. Это не обязательно то же самое, что утверждение о том, что истина невозможна (что само по себе было бы утверждением об истине), но часто также используется для прикрытия позиции, согласно которой в человеческом знании нет такой вещи, как определенность (иногда называемой академическим скептицизмом). ).Подробнее см. в разделе, посвященном доктрине скептицизма.

Возможно, самый ранний скептик, Горгий утверждал, что ничего не существует; или, если что-то существует, то это не может быть познано; или если что-то существует и может быть известно, это не может быть сообщено. Однако Горгий известен прежде всего как софист, а не как философский скептик.

Сократ утверждал, что он знает одно и только одно: что он ничего не знает. Таким образом, вместо того, чтобы высказывать утверждения или мнения, он начал расспрашивать людей, которые утверждали, что обладают знаниями, якобы для того, чтобы учиться у них.Хотя он никогда не утверждал, что знание невозможно, он никогда не заявлял, что открыл какое-либо знание, даже после своей смерти.

Однако первым настоящим скептиком был Пиррон из Элиды (хотя он, возможно, и не был на самом деле «скептиком» в более позднем смысле этого слова), и возникшее впоследствии движение скептиков в значительной степени основывалось на его ранних идеях. Пиррон путешествовал и учился до самой Индии, но был ошеломлен своей неспособностью рационально определить, какая из различных конкурирующих школ мысли того времени была правильной.Признавшись в этом самому себе, он, наконец, достиг внутреннего покоя (или «атараксии»), которого искал (и который стал конечной целью ранних скептиков), и предложил принять то, что он называл «практическим скептицизмом». Сам Пиррон ничего не писал, и даже сатирические сочинения его ученика Тимона Флийского большей частью утеряны. Сегодня его идеи известны в основном благодаря книге «Очерки пирронизма», написанной греческим врачом Секстом Эмпириком в начале 3 века н.э., 9000 год.

Цинизм

Цинизм — это философская школа сократовского периода Древней Греции, утверждающая, что цель жизни — жить жизнью Добродетели в согласии с Природой (которая требует только самого необходимого для существования).Это означает отказ от всех обычных желаний здоровья, богатства, власти и славы и жизнь, свободную от всего имущества и имущества.

Циники жили под пристальным вниманием публики и стремились быть совершенно равнодушными к любым оскорблениям, которые могли возникнуть в результате их нетрадиционного поведения. Они видели часть своей работы в том, чтобы быть сторожевым псом человечества, а также евангелизировать и преследовать людей за ошибочность их пути, особенно критикуя любое проявление жадности, которое они считали основной причиной страданий. Многие из их идей (подробнее см. в разделе о учении о цинизме) позже были поглощены стоицизмом.

Основоположником кинизма как философского течения обычно считается Антисфен (ок. 445–365 до н. э.), который был одним из самых важных учеников Сократа в начале V века до н. э. Он проповедовал жизнь в бедности, но его учение также касалось языка, диалога и литературы в дополнение к чистой этике, на которой сосредоточились более поздние киники.

За Антисфеном последовал Диоген Синопский, который жил в корыте на улицах Афин и питался сырым мясом, доводя цинизм до его логических крайностей.Диоген доминирует в истории цинизма, как никакая другая фигура, и его стали рассматривать как архетипического философа-циника. Он посвятил свою жизнь самодостаточности («автаркея»), аскетизму («аскесис») и бесстыдству («анаидия») и прославился язвительной сатирой и остроумием.

Кратес из Фив (ок. 365–285 до н. э.), отдавший большое состояние, чтобы жить в бедности в Афинах, был еще одним влиятельным и уважаемым киником того периода. Другие известные греческие киники включают Онисикрита (ок.360–290 до н. э.), Гиппархия (ок. 325 до н. э.), Метрокл (ок. 325 до н. э.), Бион Борисфенский (ок. 325–255 до н. э.), Менипп (ок. 275 до н. э.), Керкид (ок. 250 до н. э.) и Телес (ок. 235 г. до н.э.).

С подъемом стоицизма в III веке до н. э. цинизм как серьезная философская деятельность пришел в упадок, и только в римскую эпоху произошло возрождение киников. Цинизм распространился с возвышением имперского Рима в 1 веке нашей эры, и киников можно было найти попрошайничающими и проповедующими в городах Римской империи, где к ним относились со смесью презрения и уважения.Цинизм, кажется, процветал в 4 веке нашей эры, в отличие от стоицизма, который к тому времени уже давно пришел в упадок. Известные римские киники включают Деметрия (ок. 10–80 г. н.э.), Демонакса (ок. 70–170 гг. Н.э.), Эномая (ок. 120 г. н.э.), Перегрина Протея (ок. 95–167 г. н.э.) и Саллюстия (ок. 430–500 гг.). ОБЪЯВЛЕНИЕ).

Цинизм окончательно исчез в конце V века н. э., хотя многие из его аскетических идей и риторических методов были восприняты ранними христианами.

Эпикуреизм у истоков современности | Отзывы | Философские обзоры Нотр-Дама

Реставрация эпикурейского атомизма и гедонизма была важной чертой философии XVII века.Эпикурейский атомизм был одной из нескольких традиций, повлиявших на развитие механической философии, а его гедонизм способствовал развитию политических философий, включающих теории общественного договора. В своей новой книге, составленной из ряда ранее опубликованных статей, Кэтрин Уилсон хочет продемонстрировать, «как теория атомов, политический контрактуализм и этический гедонизм, которые были концептуально связаны с ней, рассматривались, принимались и боролись против Канонические философы того времени.(v) Далее она хочет «установить, что интеллектуально убедительная и устойчивая традиция приняла материализм как единственную действительную систему отсчета не только для научных исследований, но и для решения глубочайших проблем этики и политики». (v) Она принимает De rerum natura , поэтическое изложение философии Эпикура (341-270 гг. до н.э.) римским поэтом Лукрецием (94–55 до н. атомная теория материи, отсутствие богов и провидения в мире, смертность души и этический гедонизм играли роль в размышлениях и трудах нескольких ключевых философов XVII века.Свои самые длинные рассуждения она посвящает Пьеру Гассенди (1592–1655), Рене Декарту (1596–1650), Роберту Бойлю (1627–1691) и Готфриду Вильгельму Лейбницу (1646–1716). Хотя она никогда не говорит точно, что она имеет в виду под «современностью» — ныне вездесущим термином, который ускользает от определения и должен быть унесен ветром, как надоедливые эссенциалистские термины «Возрождение» и «Просвещение», — тезис книги, похоже, таков: современность возникла из-за эпикурейских увлечений философов XVII века, особенно из их безбожного материализма и их одобрения эмпирического и экспериментального знания, а также из их артикуляции полностью светской политической философии, основанной на понятии общественного договора, развития, которые приветствовал Вильсон.

Хорошая история эпикуреизма в ранней современной мысли была бы желанным дополнением к существующей литературе. К сожалению, это пробел, который книга Уилсона не заполняет. Он страдает от ряда проблем — как системных, так и детальных, — которые подрывают его надежность. Ее взгляд на проблемы семнадцатого века ограничен, потому что она ограничивает свой анализ отчетом о философах, которые занимают место в современном каноне истории философии. Это ограничение в сочетании с тенденцией к анахроническим суждениям не позволяет ей исследовать изобилие альтернатив, которые конкурировали с эпикуреизмом в философии XVII века.Кроме того, она пренебрегает рассмотрением других традиций, таких как поздняя схоластика, алхимия, ренессансный гуманизм, астрономия Коперника и новая наука о движении Галилея, которые непосредственно способствовали развитию корпускулярной философии и эмпирического и экспериментального подхода к естественным знаниям. . Ее собственное откровенно нетерпимое отношение к богословию мешает ей понять, что богословские предпосылки были практически аксиомами для большинства философов того периода. Их пространные аргументы в пользу бессмертия души, например, были направлены на исправление ошибок, обнаруженных ими в трудах Пьетро Помпанацци (1462–1525), а также в эпикуреизме, даже если эти аргументы неубедительны по современным меркам. Они не были, как она время от времени утверждает, уловками, созданными для того, чтобы избежать официального осуждения. Точно так же некритическое одобрение Уилсон материалистического понимания мира природы мешает ей искать подлинно историческое объяснение привлекательности механистической философии для мыслителей XVII века.Ее отчет читается почти как старые истории науки, которые объясняли развитие наук с точки зрения развертывания их внутренней логики. Чего не хватает этому подходу, так это понимания роли исторических случайностей, интересов и предположений, часто тех, которые мы больше не находим приемлемыми, в том, чтобы побудить мыслителей принять позиции, которые они сделали и которые также повлияли на наши собственные взгляды. Даже если бы мы могли знать, что наши нынешние теории верны, философы семнадцатого века никак не могли бы знать, что они создают современность.

Многие недостатки книги проистекают из узкого диапазона определения философии Уилсоном, пренебрежения многими недавними исследованиями и того, что я могу назвать лишь извращенным прочтением некоторых текстов. Вспомним ее обращение с Гассенди, римско-католическим священником и каноником собора в провансальском городе Динь, который посвятил большую часть своей жизни восстановлению философии Эпикура, чтобы сделать ее приемлемой для христианских мыслителей. Хотя он принимал атомы и пустоту как первичные составляющие физического мира, он явно отвергал аспекты эпикуреизма, оскорбляющие ортодоксальное христианство: политеизм, телесное представление о божественной природе, отрицание всякого провидения, отрицание творения. nihilo , бесконечность и вечность атомов и вселенной, множественность миров, приписывание причины мира случаю, материалистическая космогония, отрицание всякой конечности в биологии, телесность и смертность человеческой души .Гассенди заменил эти доктрины христианизированным атомизмом, утверждавшим сотворение мира и составляющих его атомов мудрым и всемогущим Богом, который провиденциально правит миром, существование большого, но конечного числа атомов в едином мире, свидетельство замысел во всем творении, роль конечных причин в натурфилософии, а также бессмертие и нематериальность человеческой души. Он посвятил много страниц своего массивного « Syntagma Philosophicum », опубликованного посмертно в 1658 году, установлению этих положений.

Уилсон представляет теорию Гассенди о человеческой душе как свидетельство того, что он был материалистом в глубине души, хотя и материалистом в тайне. Она упоминает «нападки Гассенди на бестелесную душу» (стр. 127), не предоставляя никаких текстовых доказательств этого необоснованного утверждения. В другом отрывке она ссылается на его «негативное отношение к теологии и схоластической философии» (95) как на более заметное в его мышлении, чем его приверженность волюнтаристской теологии — приверженность, которую я подробно задокументировала в «Божественная воля и механическая философия» . (1994).Утверждение Вильсона не имеет поддержки в тексте Гассенди. Он долго приводил доводы в пользу существования творца, который правит миром с помощью разума и провидения. Вслед за Лукрецием он утверждал, что люди обладают двумя душами. Материальная душа, называемая анима , отвечающая за жизненные функции организма и основные функции движения и восприятия, также присутствует у животных. Кроме того, люди обладают разумной душой, или анимус . Явно отвергая утверждение Лукреция о том, что разумная душа материальна, Гассенди подробно аргументировал ее нематериальность и бессмертие, что было обычным подходом семнадцатого века.Уилсон отклоняет эти аргументы, потому что они не являются демонстративно достоверными. Но она упускает из виду указания Пятого Латеранского собора 1513 года (цитируемые как Гассенди, так и его английским толкователем Уолтером Чарлтоном), которые установили бессмертие души в качестве официальной догмы и призвали христианских философов «использовать все свои силы», чтобы продемонстрировать что бессмертие души может быть познано естественным разумом, а не только верой. Совет отреагировал на явное отрицание Помпанацци бессмертия.То, что аргументы Гассенди в пользу бессмертия души не были метафизически достоверными, отражало его смягченный скептицизм, согласно которому люди в лучшем случае могут достичь высокой вероятности. Он считал, что догадка и вероятность характеризуют все человеческое знание. Вера, конечно, другое дело.

В дополнение к его рассуждениям о роли Бога в мире и бессмертии человеческой души богословие Гассенди играло центральную роль в его этике и политической философии . Как продемонстрировала Лиза Сарасон в «Этике » Гассенди (1996), Гассенди принял гедонистическую этику Эпикура, которая стремилась максимизировать удовольствие и минимизировать боль, переосмысливая концепцию удовольствия в отчетливо христианском ключе. Он считал, что Бог наделил людей свободной волей и врожденным стремлением к удовольствиям. Таким образом, используя исчисление удовольствия и боли и применяя свою способность делать свободный выбор, они участвуют в Божьих провиденциальных планах творения.Величайшее удовольствие, которое могут получить люди, — это блаженное видение Бога после смерти, удовольствие, которое они могут получить благодаря Божьему провидению. Основанная на его гедонистической этике, политическая философия Гассенди была теорией общественного договора и повлияла на труды Гоббса и Локка. Этот христианизированный гедонизм вряд ли можно назвать развратом, который Уилсон приписывает влиянию эпикуреизма на этическую и политическую мысль раннего Нового времени. В другом месте «Этики», в расширенном обсуждении удачи, рока и гадания — концепций, которые он интерпретировал в христианских терминах, — Гассенди возражал против того, что он считал демократическим и гоббсовским жестким детерминизмом, дискуссии, в которой он прямо обращался к раздосадованным связь между божественным предвидением и свободой воли человека, тема, которая имела центральное значение в этот постреформационный период.

Обсуждение Уилсоном философа-механика и химика Роберта Бойля страдает от неполного прочтения как его собственных работ, так и множества недавних исследований о нем. Источники философии природы Бойля гораздо сложнее, чем предполагает Уилсон. Хотя верно то, что он перенял многие идеи из крещеной версии эпикуреизма Гассенди, другие традиции играли заметную роль в его мышлении. Как утверждали Лоуренс М. Принсипи и Уильям Р. Ньюман в книге «Алхимия, испытанная в огне » (2002), именно его ранний контакт с американским алхимиком Джорджем Старки (1628–1665) научил Бойля тщательному экспериментальному подходу к химии и вызвал его интерес к алхимии.Первый подход Бойля к химии исходит из работ бельгийского химика Ж.-Б. Ван Гельмонта (1579-1644), работавшего в рамках парацельсианской традиции. Влияние Ван Гельмонта остается очевидным во всех химических трудах Бойля. Более того, как утверждал Ньюман в книге «Атомы и алхимия: химия и экспериментальные истоки научной революции» , корпускулярные теории материи были разработаны как в алхимической, так и в аристотелевской традициях, оставив свой след в теориях материи, принятых химиками семнадцатого века. .Следовательно, приписывание корпускуляризма Бойля одному только эпикурейскому атомизму является чрезмерным упрощением, которое не соответствует историческим фактам.

Что касается богословия Бойля, которое занимает в его объемистых трудах не меньше страниц, чем его работы по химии, Уилсон отказывается признать тот факт, что он и многие его современники действительно могли руководствоваться его религиозными убеждениями. Вместо того, чтобы читать его работы в контексте богословских и философских споров XVII века и вместо того, чтобы обращаться к богатству научных знаний, исходящих от процветающей индустрии Бойля, она некритически полагается на психоаналитические гипотезы нескольких очень спекулятивных работ.Ее собственная неспособность серьезно отнестись к тому факту, что теология неотделима от натурфилософии семнадцатого века, привела к крайне искаженному прочтению работ Бойля. Он был волюнтаристом и глубоко выступал против деизма, взглядов, которые он развивал во многих работах, особенно в своем «Свободном исследовании вульгарно принятого понятия о природе» (1687). Он верил в бессмертие человеческой души, которую, по его мнению, Бог вселил в каждого человека во время беременности. И он неоднократно писал о судьбе души после смерти, а затем во время последнего суда и всеобщего воскресения.Он признал существование ангелов и демонов, вера, которая проявилась, когда он отказался от предложения, которое сильно соблазняло его, служить читателем хрустальных шаров, задача, для которой его провозглашенная девственность подходила ему, потому что он боялся, что может столкнуться с неправильные духи, если он это сделал. Нет никаких конкретных доказательств того, что он играл с деизмом или раздирался духовным конфликтом.

Уилсон посвящает целую главу тому, что она называет «соперничающими системами», но ее обсуждение ограничивается идеями канонических философов Готфрида Вильгельма Лейбница и Джорджа Беркли и их реакцией на эпикурейский атомизм.Но как насчет других систем, населявших роскошный философский пейзаж семнадцатого века? Что можно сказать о последователях Парацельса, чьи химические идеи, вероятно, сыграли большую роль в последующем развитии химии, чем механическая философия? А как насчет платонизма Генри Мора? А как насчет алхимии, к которой и Роберт Бойль, и Исаак Ньютон обращались, по крайней мере частично, чтобы устранить призраки материализма и деизма, преследующие, по их мнению, механистическую философию? Каждое из этих и других мировоззрений повлияло на дальнейшее развитие философии и науки.Только анахроническое суждение, основанное на приверженности материализму, экспериментализму и аналитической философии, сужает значение истории этого периода до толкователей и противников эпикуреизма.

Поскольку в книге недостает как соединительной ткани, связывающей отдельные главы в органическое целое, так и общего заключения, возникают проблемы с организацией и единством. Уилсон организует свои главы вокруг тем, представленных в эпосе Лукреция, De rerum natura , и она часто сравнивает идеи своих ранних современных мыслителей с отрывками из поэмы Лукреция.В большинстве случаев она не устанавливает, что человек раннего Нового времени на самом деле реагировал непосредственно на Лукреция, а не на какое-то изложение его идей в эпоху Возрождения или семнадцатого века. В результате книга на самом деле не держится вместе как устойчивый аргумент.

Книга Уилсона интересна тем, что поднимает важные вопросы о том, какой должна быть история философии. Хотя ее подход не совсем похож на диалог между веками, характерный для многих аналитических историй философии, и хотя она много читала в текстах ранней современной философии, ее книга часто кажется аргументом в пользу материализма, корпускуляризма, экспериментального метода. , и общественный договор, а не тонкое понимание ее ранних современных мыслителей.Она высоко оценивает философов, придерживающихся этих взглядов; она, кажется, высмеивает и отвергает тех, кто придерживается религиозных и теологических взглядов.

История, особенно история философии, должна внимательно следить за контекстом, если она хочет раскрыть больше об исторических личностях, чем о самом историке.

Эпикуреизм — Классика — Оксфордские библиографии

Доступно много представлений об Эпикуре, его жизни, работе и учении, но не так много об эпикуреизме.Наиболее исчерпывающими изложениями философии Эпикура являются Рист 1972, Эрлер 1994, Жиганде и Морель 2007, Морель 2009, Уоррен 2009 и Верде 2013 (последняя глава включает краткий раздел, посвященный истории эпикурейской школы от Гермарха Митиленского до Императорского Возраст). Презентации в Hossenfelder 2006, Giovacchini 2008, O’Keefe 2010 и Mas Torres 2018 подробны, ценны и представляют особый интерес.