Флорентийская уния

Флорентийская уния

Флорентийская уния 1439 г. — соглашение между представителями католической и
православной церквей, заключенное на Ферраро-флорентийском соборе 1438—1445 гг.,
на условиях признания верховенства папы над всеми христианами в обмен на
обещанную помощь в отражении османской агрессии против Византии. Уния не вошла в
силу ни в Византии, ни в России, хотя Московский митрополит Исидор и поставил
под ней свою подпись.

Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд.
М., 2012, с. 538.

Флорентийская уния — соглашение об объединении католической и православной
церквей на соборе во Флоренции в мае 1439 г. Флорентийская уния была заключена
на условиях принятия православием католических догм о филиокве и чистилище,
признания главенства во Вселенской Церкви за папой римским, при сохранении
православных обрядов и греческого языка при богослужении, брака для белого
духовенства и причащения для мирян и хлебом, и вином. Византийский император
Иоанн VIII Палеолог и большинство греческого духовенства из числа участников
собора согласились на эти условия в надежде получить военную помощь от
западноевропейских стран в борьбе против турецкой угрозы. Акт об унии подписал и
русский митрополит Исидор, грек по национальности, за что по возвращении на Русь
был низложен и арестован великим князем
Василием II Темным. Вскоре Флорентийская
уния была отвергнута и в Византии: Иерусалимский собор Православной Церкви в
1443 г. предал ее проклятию. Первая униатская служба в храме
Святой Софии была
проведена только 12 декабря 1452 г., менее чем за полгода до падения
Константинополя под натиском
турок-османов.

Византийский словарь: в 2 т. / [ сост. Общ. Ред. К.А. Филатова]. СПб.:
Амфора. ТИД Амфора: РХГА: Издательство Олега Абышко, 2011, т. 2, с.448.

Далее читайте:

Ферраро-Флорентийский
собор — церковный собор, состоявшийся в 1438-1439 гг. в итальянских
городах Феррара и Флоренция.

Византия (краткая
справка).

Хронологические таблицы и по векам — | IV |
V | VI
| VII | VIII |
IX | X |
XI |
XII | XIII |
XIV | XV |  

Константинопольские патриархи
(биографический справочник).

5 июля 1439 года подписана христианская Флорентийская уния — EADaily, 5 июля 2016 — Общество. Новости, Новости России

5 июля 1439 года во Флоренции на XVII Вселенском Соборе папой римским Евгением IV, византийским императором Иоанном VIII Палеологом и 33-мя православными иерархами была подписана так называемая Флорентийская уния. Этот акт провозглашал объединении Православной и Католической церквей при главенстве Рима.

На следующий день 6 июля папа в главном Флорентийском соборе необыкновенно торжественно служил обедню. При огромном стечении народа папа благословлял императора, епископов, сановников. Слезы радости блестели в его глазах, когда, по его приказу, громогласно с амвона читалась хартия Флорентийской унии — соединения католической и православной церквей. Хотя на самом деле дела обстояли вовсе не так уж и радостно.

Византия тогда доживала свои последние дни — почти все владения ее попали уже в руки турок. Лишь сама столица с небольшой областью оставалась еще во власти императора. Время Византии заканчивалось, и лишь одна надежда поддерживала императора — надежда на Западную Европу. Подписывая унию, Иоанн надеялся при поддержке папы вернуть время крестовых походов. С помощью объединенной армии европейских католических стран он рассчитывал разгромить турок, и вернуть былое величие своей империи.

Свой интерес преследовал и Рим. С помощью новой унии папа рассчитывал укрепить авторитет Ватикана, который на тот момент сильно пошатнулся из-за раскола в Западной Церкви. В Европе уже вовсю взросли семена ереси, посеянные британцем Джоном Виклифом, который призвал к сносу всей папской системы и секуляризации церковных земель. Уже были сожжены на кострах Ян Гус и Иероним Пражский, а их последователи как раз вели гуситские войны, объявив католический Рим своим главным врагом. Уже на европейском горизонте отчетливо маячила надвигающаяся Реформация, которая вскоре ввергнет континент в пучину раскола и религиозных войн. И папа Евгений надеялся остановить все это с помощью объединения христианских церквей.

Под давлением императора унию подписали все греческие епископы, присутствовавшие на соборе, кроме Марка Эфесского и патриарха константинопольского Иосифа, который к тому времени умер. По возвращении в Константинополь большинство православных иерархов, которые согласились на унию во Флоренции, отказались от нее, заявив, что их насильно принудили к соглашению с латинянами. Греческое духовенство и народ пришли в раздражение, узнав об унии. Униатов считали за еретиков. Вокруг Марка Эфесского сгруппировались все защитники православия. Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский составили в 1443 году в Иерусалиме собор, на котором произнесли отлучение на всех приверженцев унии.

Отдельного разговора заслуживает русская церковь, которую в первой половине XV столетия так же сотрясали смуты и неурядицы. Начались они еще при Дмитрии Донском и митрополите Алексее. Литовский князь Ольгерд не мог потерпеть, чтобы его православные подданные подчинялись московскому митрополиту, тогда как Литва была в постоянной вражде с Москвой. В итоге он сумел добиться того, что для юго-западной Руси, подвластной тогда Литве, константинопольский патриарх поставил отдельного от Москвы митрополита Киприана. Так православная русская церковь поделилась на две митрополии: киевскую и московскую. Они то соединялись, то вновь разделялись. Митрополиты присылались из Византия и родом были обыкновенно греки. Последним московским митрополитом из греков был Исидор.

Собственно, Исидор и стал последним как раз потому, что подписал акт во Флоренции. Русское духовенство и великий князь Василий II Темный отказались признавать Флорентийскую унию, в результате чего Исидор был низложен. Вместе с его низложением канула в лету и сама практика назначения греков на русский митрополичий престол. В самой Византии в 1450 году произошло повторное осуждение восточными патриархами Флорентийской унии на соборе в Константинополе. Тогда же был низложен патриарх Константинопольский Григорий Мамма, являвшийся униатом, и возведен на патриарший престол православный Афанасий.

Таким образом, вся Православная церковь в итоге отказалась признавать верховенство Ватикана, а русская церковь с того момента пошла по совершенно самостоятельному пути. Падение Византии поставило окончательную точку во всей этой истории. После того как в 1453 году Константинополь был взят турками, о Флорентийской унии просто перестали вспоминать.

История: Наука и техника: Lenta.ru

Великий раскол христианской церкви 1054 года не только вызвал затяжной конфликт между католическим Римом и православным Константинополем, но и предопределил культурно-религиозное различие России и Запада. В 1439 году стремление преодолеть схизму привело к провозглашению Флорентийской унии, которую подписал и русский митрополит Исидор. Почему отчаянная попытка Византии незадолго до своей гибели в XV веке примириться с Ватиканом окончилась неудачей и как политика Исидора повлияла на Московскую Русь и судьбу русской церкви, «Ленте.ру» рассказала кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела древней истории России Санкт-Петербургского института истории РАН Ольга Абеленцева.

Митрополит-вероотступник

Почему в русской церкви так не любят вспоминать митрополита Исидора?

Нет, я не могу согласиться с этим утверждением. О митрополите Исидоре написано везде, где это необходимо — во всех старых и современных учебниках и пособиях по истории русской церкви, в огромном количестве статей и монографий, где этого требует проблематика исследований. В моей книге «Митрополит Иона и установление автокефалии Русской Церкви» деятельности митрополита Исидора также уделено немало внимания. Статьи о нем (разного качества) помещены на многих интернет-ресурсах. С биографией митрополита Исидора можно ознакомиться на сайте Православной энциклопедии, где дан краткий, но очень емкий и лишенный оценочных суждений очерк о его жизни.

Создается впечатление, что у нас его считают предателем православия, что-то вроде церковного «генерала Власова XV века».

Вероотступником считают, но сравнение с Власовым едва ли корректно. Митрополит Исидор, подписывая унию, все же выполнял указания императора, который в Византии был таким же главой церкви, как и патриарх, а Власову командование не приказывало переходить на сторону противника.

Ольга Абеленцева

Хотя новые работы о деятельности митрополита Исидора действительно появляются нечасто. Уже в 1961 году американский историк Густав Алеф назвал свое обращение к теме отношения Московского княжества к Флорентийской унии «еще одним посещением хорошо разработанных раскопок». Из недавних работ отмечу исследование и научную публикацию источников О.Л. Новиковой «Формирование и рукописная традиция «Флорентийского цикла» во второй половине XV — первой половине XVII вв.» и перевод на русский язык А.В. Занемонцем «Воспоминаний о Ферраро-Флорентийском соборе (1438‒1439)» Сильвестра Сиропула.

Объясните, пожалуйста, почему находившийся в Москве предстоятель русской церкви официально именовался митрополитом Киевским и всея Руси?

Если говорить очень кратко и схематично, то изначально резиденцией митрополитов на Руси был Киев. В 1240 году город был взят ханом Батыем, разрушен и понес невосполнимые человеческие потери. Оставаться в нем было затруднительно как с точки зрения безопасности, так и по материальным причинам. Поэтому митрополиты переехали в Северо-Восточную Русь. В 1354 году константинопольский патриарх Филофей издал акт о перенесении резиденции митрополитов Киевских и всея Руси во Владимир-на-Клязьме. Киев также был утвержден в качестве второй митрополичьей резиденции, но с оговоркой — «если он останется цел». Фактической резиденцией митрополитов со времен умершего в 1326 году святителя Петра стала Москва. Киевскими они именовались по месту первого престола на Руси.

Уния с Ватиканом

Почему митрополит Исидор был горячим сторонником унии с Римом?

Исидор Киевский

Исидор, как и некоторые другие представители византийской элиты, пытался спасти остатки империи. Для этого нужно было получить помощь в борьбе с турками-османами от католических государств Европы. Иного пути спасти свою родину он и его единомышленники не видели.

В Москве знали о настроениях Исидора, когда его сначала назначили митрополитом всея Руси, или потом, когда оттуда он отправился в Италию на Вселенский собор?

В Москве, разумеется, знали, что желание преодолеть схизму с Римом было связано с бедственным положением Константинополя, но вряд ли предполагали, что уния будет заключена ценой уступок в вопросах вероучения. Мы не можем утверждать, что митрополит Исидор изначально готов был принять любые условия унии. Даже если бы это было так, думаю, он не стал бы говорить об этом открыто, поскольку византийцы не одно столетие вели антилатинскую пропаганду на Руси. У Исидора во время поездки на Русь была важная задача — собрать средства для проживания на соборе в Италии, а какие-либо сомнения жертвователей в богоугодности его целей могли этому помешать.

Антилатинскую пропаганду — то есть, по сути, антизападную, говоря современным языком?

Не совсем так. Все же речь шла в первую очередь о догматических расхождениях, но имелись и негативные оценки обрядовых различий, и чисто бытовых деталей. В XIX веке историк А.Н. Попов, исследуя антилатинские полемические сочинения, отмечал отсутствие в них разграничений между существенным и несущественным в деле веры.

Материалы по теме:

Известно, что итогом собора было заключение унии между Ватиканом и Константинопольским патриархатом фактически на католических условиях. Как вы думаете, могла ли Флорентийская уния быть жизнеспособной и действительно преодолеть раскол 1054 года?

На мой взгляд, не могла, поскольку на соборе каждая из сторон преследовала свои цели. Византия, как уже было сказано, искала военной помощи, а для римского папы Евгения IV это был тактический шаг в борьбе с Базельским собором, избравшим вскоре своего папу Феликса V. То есть в католической церкви в это время была своя схизма. Восточные патриархи (Александрийский, Иерусалимский и Антиохийский) лично не участвовали в работе собора, а затем отказались признать его итоги.

Как к Флорентийской унии отнеслись в западнорусских землях, входивших в состав Великого княжества Литовского?

Прежде всего в западнорусских землях унию отказался принять католический епископат. Во-первых, он был приверженцем Базельского собора и не признавал папу Евгения IV и заключенную им унию. Во-вторых, он не считал возможным сохранить для православных их литургическую традицию и другие особенности. Но и после преодоления схизмы с Римской курией положение не изменилось: часть православного духовенства, согласившаяся принять унию в надежде на получения равных прав с католиками, все же оставалась для католического епископата «схизматиками», от которых требовался только полный отказ от своей идентичности. Некоторые уступки были, но полного уравнения в правах не произошло. Как отмечали некоторые исследователи, проблема выбора — принимать или нет унию — оказалась мнимой. От православных требовался отказ от всех догматических и обрядовых отличий и полное растворение в латинском мире.

Миниатюра из летописного Лицевого свода XVI века «Василий II принимает митрополита Исидора в Москве»

Церковная независимость Москвы

Поэтому унию так и не приняли в Москве?

Здесь, как уже говорилось, антилатинскую проповедь долго вели сами византийцы, в монастырях читались и переписывались полемические сочинения на эту тему. К вопросам вероучения на Руси относились со всей возможной ответственностью. Странно было бы в такой ситуации ожидать от сообщества, отдающего приоритет традиционным ценностям, отказа от веры отцов, которая сплачивала и помогала выстоять в годы тяжелейших испытаний. Да и митрополит Исидор не сразу прибыл в Москву. Вероятно, информация об отрицательном отношении католического епископата к решениям Флорентийского собора поступила раньше. Все это не располагало к принятию поспешных решений. А когда в 1453 году под натиском турок-османов пал Константинополь и Византийская империя погибла, на Руси это восприняли как наказание за вероотступничество.

Правда ли, что русская церковь так тяготилась зависимостью от Константинополя, что воспользовалась унией для разрыва и объявления автокефалии?

Я не богослов и не специалист по каноническому праву, но, насколько я знаю из соответствующей литературы, автокефалию (самостоятельность — прим. «Ленты.ру») нельзя «объявить», хотя история знает и такие случаи. Единственный путь для получения канонической автокефалии — согласие на это церкви, от которой отделяется какая-то ее часть. Христианское миропонимание предполагает, что это должен быть акт любви. Церковь-мать должна дать свое благословение на автокефалию для обеспечения апостольской преемственности и евхаристического общения.

Материалы по теме:

Как историк могу сказать, что это вопрос сложный. Ответ на него в рамках короткой беседы неизбежно будет слишком схематичным, и многие важные аспекты проблемы останутся не затронутыми. Русские князья, как и все прочие владетельные особы, стремились иметь право поставлять в епископы и митрополиты своих кандидатов.

Но и с византийскими ставленниками в первой трети XV века у московских князей были весьма дружественные отношения. Во второй четверти XV века в Великом княжестве Московском шла тяжелая междоусобная война. Длительное отсутствие первопредстоятеля в Москве после кончины в 1431 году митрополита Фотия было нежелательно: митрополиты, как правило, были гарантами при заключении мирных договоров между князьями. Думаю, во время кровавых междоусобиц князьям было не до автокефальных устремлений. Поставление митрополита Ионы в 1448 году собором русских епископов было вынужденным шагом, приведшим к фактической автокефалии.

Почему?

В Москве не хотели поставлять митрополита в униатском Константинополе. А после падения Византии в 1453 году, вероятно, возникла мысль об автокефалии как возможности избежать внешнего влияния и из Рима, и из Стамбула.

Внешнего влияния на что?

На поставление митрополита. Но на Руси всегда понимали, что для подлинной канонической автокефалии необходимо согласие всех восточных патриархов, и к этому шли почти 150 лет до установления на Руси патриаршества.

Исидора завет

Как известно, когда в Московской Руси не приняли Флорентийскую унию, Исидора после возвращения из Италии арестовали в Кремле, после чего он сбежал сначала в Тверь, а потом на Запад. Отказался ли он от титула митрополита Киевского, когда впоследствии стал католическим кардиналом?

Став кардиналом и папским легатом в Литве, Ливонии, России и Польше, Исидор продолжал именовать себя митрополитом Киевским и всея Руси. В сентябре 1458 года в Риме патриарх-униат Григорий III Мамма поставил соратника Исидора Григория митрополитом Киевским, Литовским и Малой Руси. Вскоре Исидор отказался в пользу Григория и от великорусских епархий, и тот получил титул митрополита Киевского и всея Руси. В апреле 1459 года после смерти Григория Маммы Исидор стал номинальным константинопольским патриархом. Его не смутило даже то, что после падения Константинополя в нем продолжали избираться православные патриархи.

Что, по вашему мнению, имело для Исидора большее значение: уния ради единства христианского мира или уния ради спасения родины?

Мы не можем сейчас точно ответить на этот вопрос. Об искреннем желании митрополита Исидора спасти Константинополь свидетельствует то, что в 1452 году он вернулся туда с небольшим вооруженным отрядом, оставался до самого штурма города турками и попал в плен. Как лицо, участвовавшее в переговорах об унии в Константинополе, Базеле и Флоренции, Исидор прекрасно понимал, что греки пошли на диалог только из-за крайне неблагоприятной ситуации. На самом деле позиции сторон в догматических вопросах были непримиримы, а политические интересы и вовсе не совпадали.

Картина Жана-Жозефа Бенжамена-Констана «Вступление Мехмеда II в Константинополь»

Способствовало ли разделение Киевской митрополии в 1458 году отчуждению Московской и Литовской Руси?

Слово «отчуждение» не соответствует ситуации, которая складывалась задолго до подписания унии в 1439 году. Если говорить кратко и очень схематично, то главным фактором было завоевание русских земель с православным населением Литвой и постепенный переход ее элиты в католичество. Еще в XIV веке литовские великие князья требовали для себя от Константинополя отдельного митрополита. После окончательного разделения митрополии Киевской и всея Руси в руках у московских митрополитов не осталось никаких рычагов для оказания поддержки православному населению Великого княжества Литовского (преимущественно территория современных Белоруссии и Украины — прим. «Ленты.ру»), а константинопольский патриарх после падения Византии также лишился опоры в лице императорской власти и не мог должным образом противостоять притеснениям православных. Народы, некогда составлявшие единую историческую общность, оказались в разных условиях, определивших особенности их дальнейшего развития.

Можно ли назвать политику Исидора предтечей униатства, широко распространившегося много позже на территории нынешних Западной Украины и Западной Белоруссии?

Фигура Исидора, на мой взгляд, имеет скорее символическое значение для его последователей. Действия его были во многом вынужденными, и никаких значимых результатов при его жизни уния не достигла. Свидетельством истинной убежденности в необходимости преодолении схизмы было бы создание движения сторонников унии в условиях процветания Византийской империи.

Третий Рим

Как вы считаете, помогло ли обретение автокефалии русской церкви формированию централизованного российского государства при Иване III?

Церковь, разумеется, повсеместно была важным институтом средневекового общества, но не стоит преувеличивать ее возможности в политической сфере. Например, митрополиты-греки на Руси обладали самыми широкими правами и были заинтересованы в процветании своих епископий, в том числе и с финансовой точки зрения. Но этого было недостаточно для преодоления феодальной раздробленности или прекращения междоусобных войн.

Митрополиты (как греки, так и русские) охотно поддерживали начинания московских князей. Думаю, при наличии политической воли и военной силы великий князь Иван III Васильевич проводил бы ту же политику объединения русских земель и с не автокефальным митрополитом на московской кафедре. Это было неизбежно, поскольку формирование централизованного государства было объективным процессом.

Можно ли сказать, что заключение унии и ее неприятие на Руси вместе с последующим падением Константинополя, после которого Великое княжество Московское оставалось единственным независимым православным государством, способствовали его культурной и политической изоляции и формированию «синдрома осажденной крепости»?

Сейчас выражение «политическая и культурная изоляция» воспринимается исключительно негативно — что-то вроде санкций. Некий исследователь сравнивает «здесь» и «там» и приходит к выводу, что на Руси что-то «не успели» — например, вовремя не познакомились с лучшими, с его точки зрения, европейскими литературными произведениями и т.д. То есть наш с вами современник глубоко не удовлетворен ходом культурно-исторического процесса в своем отечестве. Понимая, что, например, в XVI веке в нашей стране шли сложные процессы государственного строительства и именно с этим связаны литературные предпочтения и запреты того времени, он все равно уже готов вынести приговор о ее «культурной изоляции».

Материалы по теме:

Не будем забывать, что высочайший уровень культуры в разное время не спас ни античный Рим, ни Второй Рим (Константинополь), сперва разграбленный крестоносцами, а перед своим падением ставший в прямом смысле «осажденной крепостью». Жизнеспособное сообщество с общими религиозными или философскими ценностями и экономическими интересами должно обладать волей и силами для защиты своей территории. Но, главное, обществу нужна возможность развиваться эволюционно, без привнесения социальных моделей, потребность в которых еще не возникла. Русь после длительного периода татарских набегов была бы только рада изоляции, но на самом деле обеспечить это было очень сложно. Несомненно, в XV веке и позднее у Руси имелись дипломатические, торговые и культурные контакты со своими соседями — но давайте помнить, что и военных угроз для нее тоже было предостаточно.

XIV. Ферраро-Флорентийский собор (1438-1439 гг.), Очерки по истории Вселенской Православной Церкви

А. Л. Дворкин

Литература:
Papadakis; Runciman, The Great Church; Runciman, The Fall of Constantinople; Meyendorff J. Was there an Encounter between East and West at Florence? // Rome, Constantinople, Moscow: Historical and Theological Studies, N.Y., 1996; Архимандрит Амвросий (Погодин). Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. М., 1994; Gill; Ostrogorsky, History of the Byzantine State; Vasiliev.

1. В начале 1438 г. делегация из 700 человек отбыла из Константинополя в Феррару. По заранее подписанному договору ее проезд и содержание во время собора взял на себя папа. Делегацию возглавляли император Иоанн VIII и престарелый Иосиф II, патриарх Константинопольский. С ними прибыло более 30 митрополитов, часть из которых взяли на себя функции легатов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского патриархов. Болгары и сербы отказались принимать участие в подобном мероприятии. Из Московии прибыл новоназначенный (специально для участия в соборе) митрополит Исидор (бывший константинопольский игумен), привезший с собой Авраамия, епископа Суздальского, и целую группу русских клириков и мирян. Были представители из Церкви Молдовлахии. Прибыла даже делегация (епископ и мирянин) из далекой Грузии.

8 февраля 1438 г. византийцы прибыли в Венецию, где они прогостили почти целый месяц и добрались до Феррары лишь 4 марта. Но и там обсуждение всех вопросов было по просьбе императора отложено на несколько месяцев: он ждал прибытия светских европейских властителей ведь именно от них он ожидал военной помощи Константинополю. Однако представители светских властей Запада так и не прибыли на собор. В Ферраре не было ни одного европейского монарха: все сильные в военном отношении государства заседали в Базеле. Единственной силой, поддерживавшей папу Евгения, была Англия. Но у нее хватало своих забот. Так что военной помощи, на которую надеялись греки, было неоткуда взяться.

А вскоре греки были разочарованы и серьезными финансовыми трудностями, переживавшимися папством. В конечном итоге, именно не оплаченные папой счета и его пустая казна в январе 1439 г. вызвали переезд собора во Флоренцию. Император наконец-то стал понимать, что вряд ли уния сможет принести империи ту помощь, на которую он рассчитывал.

Но все-таки православные не могли не отметить, что собор явился явным поворотом в папской политике. Действительно, как уже отмечалось выше, все предложения Кантакузина были приняты. Собор действительно собрался для проведения серьезной дискуссии без каких-либо предварительных условий. Учли даже просьбу византийцев о том, чтобы место встречи было в Италии. И наконец, папство признало справедливость требований греков, что подбор делегатов собора должен проводиться на репрезентативной основе. Константинопольская Церковь в XV в. (как и Кантакузин за сто лет до этого) ясно понимала, что любое соглашение, достигнутое без участия грузин или тем более русских имеет очень мало шансов на конечный успех.

Император приложил все усилия, чтобы сколотить внушительную делегацию. Самыми видными ее членами стали: новопоставленный митрополит Никейский Виссарион (известный латинофрон) и противник унии митрополит Эфесский Марк Евгеник. Его поддерживали афонские монахи из монастырей Великая Лавра, Св. Павла и Ватопед. Если учесть присутствие представителей целого ряда православных стран, могло сложиться мнение, что географически православный мир был весьма полно представлен.

Но на самом деле это была лишь видимость. Миллионы православных христиан, проживавших на Балканах и в Малой Азии, не говоря уже о жителях Ближнего Востока, не были представлены на соборе, так как их территории находились под турецким владычеством. Византийские делегаты на Ферраро-Флорентийском соборе на самом деле могли считаться представителями немногим более сотни тысяч православных, проживавших в то время на территории, которая все еще оставалась у империи.

С другой стороны, латинская делегация, прибывшая на собор, была весьма серьезной: все ее члены являлись профессиональными философами, отлично знающими творения отцов. В нее входили три ученых доминиканца: урожденный грек Андрей Хрисоберг, архиепископ Родосский; Иоанн Черногорский, архиепископ Ломбардский, и испанец Иоанн де Торквемада. Делегацию возглавлял кардинал Чезарини. Папа Евгений постоянно контролировал ситуацию и делал все, чтобы усилия делегации были бы хорошо скоординированными.

И тем не менее западная делегация также по-настоящему не могла претендовать на то, что она представляет всю латинскую Церковь: в нее входило довольно мало епископов, и почти все они были итальянского происхождения. Лишь крошечная горстка приехала из-за Альп.

Несмотря на громадный численный состав византийской делегации, лишь немногие из ее членов были хорошо богословски образованны. В общем-то, большая часть делегации не была готова к серьезным богословским спорам. Как мы видим из протоколов собора, в основном все дискуссии велись свт. Марком Эфесским и Виссарионом Никейским (оба они также исполняли роль легатов соответственно, Иерусалимского и Александрийского патриархов).

Именно из-за недостатка квалифицированных членов делегации некоторые ведущие византийские интеллектуалы (в том числе Исидор, Марк и Виссарион) были возведены в архиерейский сан непосредственно перед отбытием византийской делегации в Феррару.

По всей видимости, по этой же причине император включил в делегацию нескольких видных ученых-мирян, в том числе четырех философов. Всех их звали Георгиями: известный латинофрон и поклонник Фомы Аквинского Георгий Схоларий (вначале он выступал за унию, но потом разочаровался в ней), Георгий Амирутц, Георгий Требизондский и престарелый, но по-прежнему весьма эксцентричный вольный философ-неоплатоник Георг Гемист Плифон (1360–1452)³⁷.

К моменту созыва собора Плифон пребывал уже в очень преклонных летах: ему было под 80. В ренессансной Италии к нему относились как к живому классику, и повсюду его сопровождали толпы поклонников. Философ изрекал перлы мудрости, которые немедленно за ним записывались; он купался в лучах своей славы и наслаждался всеобщим вниманием.

2. Серьезные сложности в проведении дискуссии были вызваны глубинными различиями между греческой и латинской методологиями. С одной стороны, как открыто признал византийский томист Георгий Схоларий, слабая диалектическая подготовка его соотечественников не могла сравниться с утонченными силлогизмами в аргументации латинян, а попросту они умели спорить гораздо лучше греков.

С другой стороны, будучи наследниками латинского схоластицизма, западные богословы подходили к каждому вопросу с философской и диалектической точки зрения, зачастую в ущерб библейской и патристической перспективе. Для православных, которые никогда не рассматривали богословие как исключительно схоластическую или научную дисциплину, такой подход являлся серьезной проблемой. Даже Исидор Киевский горячий поклонник латинской учености и богословия вынужден был признать, что непривычные философские категории и аргументы, использовавшиеся латинянами на соборе, скорее, углубили раскол, увеличили и усилили разногласия.

Итак, византийская делегация в Ферраре лишь формально представляла восточное христианство и по большей части была богословски не подготовлена к серьезной дискуссии. К тому же она была разделена между собой еще один ослабляющий ее фактор. Это разделение можно проиллюстрировать на примере двух самых видных ее членов.

Виссарион, который, как и его главный протагонист Марк Эфесский, учился у Плифона, был беззаветно предан греческой классической традиции. Сохранение этого священного наследия стало главной заботой его жизни. Ощущая, что приблизились последние дни Империи, пламенный гуманист пришел к мысли, что это была прежде всего миссия латинского Запада. Принимая во внимание его страстную любовь к древности и философскую ориентацию, не говоря уже об убеждении, что христианству невозможно будет выжить под исламским владычеством, можно понять, почему его довольно легко убедили в правоте латинской позиции. В 1439 г. он подписал унию.

Ему также удалось убедить в правоте своего выбора целый ряд делегатов собора, в том числе Исидора, митрополита Киевского и всея Руси. Знаменательно, что задолго до 1453 г. и Виссарион, и Исидор эмигрировали в Италию, официально перешли в католичество и заняли высокие позиции в папской курии. Оба сделались не только папскими легатами, но даже и кардиналами.

Византийские гуманисты на соборе относились с большим недоверием и подозрительностью к свт. Марку Эфесскому представителю паламитской исихастской традиции. Не любили его и те, кто хотел принять унию в обмен на политическую выгоду.

Да, действительно, у свт. Марка была иная система ценностей. До сих пор часто можно услышать обвинения в фанатизме и ультраконсерватизме, высказываемые либеральными историками и богословами в его адрес. Современный римо-католический историк, несомненно, выразил широко распространенное мнение, когда написал следующие слова: «Если бы можно было выделить одну-единственную причину неудачи Флорентийского собора, то ей является Марк Евгеник митрополит Эфесский».

И тем не менее свт. Марк искренне стремился к единству иначе он не поехал бы на собор. Но он также был убежден, что для достижения единства Рим должен уступить по ряду пунктов в частности, отказаться от односторонних нововведений, таких, как незаконная интерполяция filioque в Символ веры и новое схоластическое учение о чистилище. И он был глубоко разочарован увиденным во Флоренции. Св. Марк отказался подписать унию 1439 г. и по возвращении в Константинополь стал лидером православных. После кончины свт. Марка в 1445 г. это лидерство перешло к его ученику Георгию Схоларию.

3. Один из главных источников знаний о соборе мемуары диакона Сильвестра Сирополуса, великого экклесиарха храма св. Софии Константинопольской. В них можно найти не только рассказ о самом соборе, но и множество бытовых сведений и других весьма характерных зарисовок, сделанных на редкость приметливым наблюдателем и участником событий. Как греческие, так и латинские стенограммы собора были утеряны. Имеется лишь их реконструкция, сравнительно недавно (1953 г.) созданная иезуитским историком Дж. Гиллом. Из современных собору источников можно указать еще на его историю, написанную ревностным униатом Дорофеем, митрополитом Митиленским (он даже получил денежное вознаграждение от папы за свой труд), и автобиографическое сочинение свт. Марка Эфесского «Изложение Святейшего Митрополита Эфесского о том, каким образом он принял архиерейское достоинство, и разъяснение о соборе, бывшем во Флоренции».

Собор долго не мог начаться. Хотя официальное его открытие состоялось 9 апреля 1438 г. (через месяц после того, как византийцы прибыли в Феррару), император немедленно запросил отсрочки, чтобы дождаться прибытия светских правителей. Кроме того, задерживали вопросы протокола, например, кто должен созывать собор папа или император? Чей трон должен быть выше? Папа с самого начала потребовал, чтобы патриарх Иосиф при первой встрече поцеловал бы ему туфлю по латинскому обычаю, и только после твердого отказа греческой стороны снял свое требование.

Лишь в начале июня были назначены две комиссии по десять человек с каждой стороны, которые приступили к обсуждению вопроса о чистилище. Другие тринадцать сессий, с 8 октября по 13 декабря, были посвящены интерполяции Символа веры. Во время этих заседаний Марк Евгеник являлся главным представителем византийской стороны, а Андрей Родосский и кардинал Чезарини латинской.

Как уже отмечалось выше, Георгий Схоларий честно признавал, что его соотечественники не могли сравниться с латинянами ни по эрудиции, ни по диалектическому мастерству. Патриарх Иосиф был к тому времени уже в весьма преклонных летах. Незаконный сын болгарского царя и греческой аристократки, он был добродушным старичком, не отличавшимся ни выдающимися умственными способностями, ни крепким здоровьем и не имевшим никакого веса или авторитета. Так что ему не удалось сплотить греческую делегацию в единое целое. Каждый выступал сам от себя, в отличие от латинской стороны, действовавшей единой сплоченной командой. Более того, греки часто вступали в разногласия друг с другом. Их задача осложнялась позицией императора. Несмотря на его желание не уронить достоинство своего имперского величества и своей Церкви, он прибыл на собор, чтобы добиться унии любой ценой. Иоанн VIII достаточно разбирался в богословии, чтобы понимать, что по ряду фундаментальных вопросов единства достичь было невозможно. Он попросту запретил своей делегации обсуждать такие вопросы, как ипостаси Св. Троицы, различие сущности и энергий и др. Когда при обсуждении вопроса о filioque один из членов латинской делегации поднял вопрос об энергиях Бога, сам свт. Марк Эфесский со смущением ответил ему, что не имеет полномочий обсуждать этот вопрос. Трудно себе представить, как мог прийти к подлинному единству собор, на котором нельзя было обсуждать основные вопросы, бывшие главной причиной разделения.

В конце концов греки сдались. В официально утвержденной повестке собора стояли следующие вопросы для дискуссии:

1) чистилище;

2) исхождение Св. Духа;

3) роль папы;

4) квасной или пресный хлеб Евхаристии и иные богослужебные различия (например, Эпиклеза и т.д.).

Другие вопросы, типа брака священства и возможности развода, решили обсудить позже. Было согласовано, что основой для дискуссий будут: Писание, каноны Вселенских Соборов, творения отцов Церкви, признанных святыми и на Западе, и на Востоке. Греки после определенного давления согласились на своеобразный «нулевой вариант»: каждый латинский отец считался равным по авторитету с греческим отцом. Таким образом, латиняне получили еще одно преимущество, ибо они знали и латинских и греческих отцов, в то время как греки в основном знали только своих.

По словам видного американского православного историка Дж. Эриксона, «в дискуссиях обе стороны не смогли приблизиться к разделявшим их серьезным догматическим вопросам. Латиняне не хотели замечать не только главных интуиций и опасений греческой святоотеческой традиции, но и многих аспектов латинской традиции. Давая неверную оценку значимости и весомости своих зачастую сомнительных источников, они лишь пытались впихнуть чужое богословие в прокрустово ложе собственной системы» (Filioque and the fathers at the Council of Florence).

Итак, комиссии работали с 8 октября по 13 декабря 1438 г. Тем временем удалось договориться, что открывает собор папа, но как бы с санкции императора. Первое заседание состоялось 8 января 1439 г. Но к тому времени папская казна окончательно опустела. В декабре в Ферраре вспыхнула эпидемия моровой язвы, что дало удобный повод перенести соборные заседания во Флоренцию, предложившую свое гостеприимство. Так греки все же оказались отрезанными от моря. Во Флоренции первое время возобновились частные дискуссии и переговоры на комиссиях о предметах соборного рассмотрения.

Собственно соборные заседания проходили со 2 марта по 26 августа 1439 г. Первые восемь сессий (2–24 марта) концентрировались исключительно на тринитарных импликациях filioque. Заседания сопровождались жаркими дебатами о подлинности патристических текстов, используемых каждой из сторон.

Но это не было единственным источником напряженности. На заседаниях собора происходили разные не слишком красивые сцены. Грузинский епископ обвинил его участников в язычестве, так как, по его мнению, на соборе обсуждались главным образом доселе неизвестные ему язычники Платон и Аристотель. Виссарион прилюдно назвал Марка Эфесского бесноватым, на что тот ответил ему: «Ты ублюдок, что и доказывается твоим поведением!» Некоторые греческие епископы услужливо доносили папе, что Марк называет его еретиком. Забегая вперед, можно сказать, что упорство и строптивость Эфесского митрополита вызвали такой гнев императора, что тот в конце концов приказал поместить его под стражу и не выпускать на все время заключительных переговоров на соборе.

Все это завело собор в очередной тупик, и с 24 марта по 27 мая работа вновь проходила лишь в комиссиях. Римская курия, страдавшая от безденежья и раздраженная несговорчивостью греков, прекратила выдавать им субсидии на содержание, и те начали терпеть лишения. В то же время высшие католические прелаты прилагали огромные усилия, чтобы очаровать греков и склонить их на свою сторону.

Виссарион подружился со многими гуманистами, с которыми его роднила любовь к греческой античности. Не сдавался один только Марк Эфесский. Плифон вообще давно перестал ходить на мало интересовавшие его соборные заседания: он читал лекции в различных учебных заведениях и в кружках своих поклонников и наслаждался вниманием и славой. Правитель Флоренции Козимо Медичи основал в его честь Платоновскую Академию.

В конце мая патриарх Иосиф сдался и принял решение все подписать. Однако 10 июня он умер. Один член греческой делегации ехидно сказал, что как приличному человеку, растерявшему остатки своего престижа, ему ничего другого просто не оставалось сделать. Он был похоронен в той же церкви, где проходили заседания собора, Santa Maria Novella. Его гробница до сих пор находится там.

А работа собора продолжилась. Свт. Марк к тому времени уже был под стражей и не принимал участия в дискуссиях. В течение последних шести недель обсуждали целый ряд вопросов, в том числе верховенство римского папы, евхаристия и вновь чистилище.

Лишь после всех этих дискуссий 6 июля 1439 г. кардинал Джулио Чезарини и митрополит Виссарион Никейский по-гречески и по-латыни провозгласили объединение Церквей.

4. Как видно из вышеизложенного, на Ферраро-Флорентийском соборе было весьма мало пленарных сессий. Большая часть важной работы проделана в небольших группах и комиссиях. Именно на этих встречах эксперты с обеих сторон обсуждали, исправляли и в конце концов одобряли пункты, из которых и состояло принятое в июле 1439 г. постановление собора, носившее название Laetentur caeli. Лишь вступление и заключение этого документа были написаны дополнительно.

Условия объединения были следующими:

1. Чистилище. Хотя византийцам учение об очистительном огне казалось весьма второстепенным, по настоянию латинян учение о чистилище стало первым вопросом на повестке дня Ферраро-Флорентийского собора и весьма подробно обсуждалось обеими сторонами. Ему также посвящена значительная часть Laetentur caeli. Этот вопрос иллюстрирует принципиально различный подход обеих сторон к учению о спасении.

В отличие от других вопросов, обсуждавшихся на соборе, проблема чистилища была сравнительно нова. Лишь в XIII в. византийцы впервые узнали об этом латинском учении. Первая известная нам дискуссия на эту тему произошла в 1235 г. в Отранто (Апулия) между митрополитом Корфусским Георгием Барданесом и неким францисканцем по имени Варфоломей. Как ясно из рассказа последнего об этой встрече, митрополиту весьма не понравилось новое учение о «третьем месте» и «очистительном огне». Именно епископ Георгий создал неологизм «porgatorion» (чистилище) для обозначения этого учения. Поначалу греки уравняли его с ересью всеобщего спасения (апокатастасис), но вскоре им представился ряд случаев разобраться в нем получше.

В 1254 г. папа Иннокентий IV попытался навязать это учение православным Кипра. Его официальное письмо, датированное 6 марта 1254 г., называют «свидетельством о рождении чистилища как доктринально определенного места».

Следующим шагом в истории чистилища был печально знаменитый Лионский собор (1274 г.), на котором византийским посланцам было велено принять это вероучение от имени императора Михаила VIII. Формула, содержавшаяся в этом имперском исповедании веры, позднее включена в богословское определение собора.

По всей видимости, к 1438 г. латинское богословие чистилища, в которое попадают души, успевшие покаяться, но не успевшие перед смертью сотворить всех искупительных работ за свои прижизненные грехи, было уже весьма хорошо разработано. Западные делегаты на Ферраро-Флорентийском соборе утверждали, что это учение апостольское, святоотеческое и обязательное для всей Церкви. Для них чистилище было местом в потустороннем мире, куда попадают души для совершения искупительной работы через наказание за свои неискупленные грехи. Хотя вина за грех, как они считали, завершается со смертью, но наказание так или иначе должно быть понесено.

Учение это невозможно понять вне легалистической латинской системы, в которой для объяснения эсхатологических реалий используются юридические концепции. За этой доктриной лежит легалистическое убеждение, что Божественная справедливость требует удовлетворения. Именно поэтому души после смерти должны понести искупительные наказания для «отмены» своих грехов.

Эта расписанная до мельчайших деталей эсхатология основывалась прежде всего на авторитете Рима, схоластической теологии и на ряде положений некоторых латинских отцов, в особенности свт. Амвросия Медиоланского и свт. Григория Великого. Так что латинянам было на что ссылаться. В отличие от них греческая патристическая литература, как правило, обходит молчанием конкретные вопросы посмертной участи человека, вполне резонно считая неблагочестивым пытаться проникнуть в тайны Божественного домостроительства.

В связи с этим византийцам пришлось формулировать ответ на учение о чистилище прямо на соборе. Свт. Марк Эфесский доказывал, что ни богослужение Церкви, ни отцы, ни Писание не дают основания для идеи о чистилище. Он отмечал, что практика и предание Церкви молчат и о промежуточном состоянии или месте для душ после смерти, и о материальном огне, не говоря уже о схоластическом различии между виной и наказанием. Несомненно, византийцам было непросто понять легалистическую и рационалистическую модель искупления, содержавшуюся в латинском учении, которая совершенно не укладывалась в их понимание смысла спасения как общения с Богом, как личного духовного роста, который продолжается в следующей жизни.

Окончательное определение собора 1439 г. относительно чистилища было в основном латинским по содержанию. Согласно ему, некоторые души «очищаются через очистительное наказание после смерти», другие, уже очищенные, поднимаются на небо, а третьи, если они некрещенные или умирают в состоянии смертного греха, «немедленно спускаются в ад».

И тем не менее это формальное определение является несколько смягченной версией западного учения. В него не были включены два положения, против которых греки возражали особенно резко. Это положение о материальном огне и сама идея места или состояния очищения, которое называется чистилищем.

Так что нельзя признать этот пункт безоговорочной победой латинян. Вопрос остался неопределенным и неубедительным для обеих сторон.

Учение о чистилище, как оно было сформулировано в формуле унии 1439 г., стало богословским основанием доктрины об индульгенциях. И развившаяся позже повсеместная торговля индульгенциями (которые якобы могли сократить время пребывания в чистилище) во многом была плодом разработанных во Флоренции определений.

2. Такой же провал характеризует и пункт соглашения, касающийся еще более сомнительного учения о filioque.

Дискуссии о Filioque касались двух аспектов этой проблемы: насколько законной была папская интерполяция в соборный Символ веры и насколько богословски правильной была сама теория двойного исхождения Св. Духа.

Византийцы открыли дискуссию с объявления неопровержимого факта, что дополнительная фраза, вставленная в Символ латинским Западом, была незаконной интерполяцией; более того, III Вселенский Собор в Эфесе ясно постановил, что к Символу нельзя ничего прибавлять или убавлять от него. Латиняне ответили, что отцы Эфесского Собора имели в виду изменение не слов, а изменение смысла, латинская же вставка не только не изменила смысл Символа, но и прояснила его.

Не сумев достигнуть соглашения по первому пункту, стороны перешли к обсуждению самого содержания учения. Латиняне, как всегда, с жаром уверяли, что их понимание проблемы не подразумевало «двух принципов» или «двух источников» в Божестве. Но греков не убедили их заверения.

В конце концов византийские унионисты, стремившиеся найти выход из тупика, предложили принять за основу согласие, которое якобы было по этому вопросу среди отцов Церкви. Для этого использовался такой «блестящий» аргумент: если и греческие, и латинские отцы вдохновлены Святым Духом, они не могли ошибаться относительно Его исхождения. Их тринитарное богословие должно быть идентичным друг другу: даже если они выражали его по-разному, на самом деле они имели в виду то же самое. Исхождение a filio, таким образом, объявлялось тем же самым, что и per filium. Обе формулы стали выражением той же самой догматической истины. В конце концов эта весьма спорная аксиома была принята за основу.

Марк Евгеник, со своей стороны, был убежден, что необходимым условием для подлинного объединения является исключение латинской интерполяции из Символа веры и, соответственно, отказ от анафем Лионского собора (1274 г.) против тех, кто отвергал истинность filioque. Ничего подобного в 1439 г. решено не было. Вышло наоборот: в конце дискуссий на эту тему православным предложили принять латинское учение. Альтернативы им не предлагалось. Так filioque было признано богословски правильным и «законно и обоснованно вставленным» в Символ веры. Но все-таки собор не обязал христианский Восток использовать интерполяцию. Окончательная формула гласила, что Святой Дух исходит от Отца и Сына как от «единого принципа» и что греческие отцы, говоря «через Сына», на самом деле имели в виду «и от Сына».

Таким образом, можно констатировать, что и проблема filioque во Флоренции осталась неразрешенной. Определение собора по этому поводу также никак не приблизило объединение Церквей.

3. Вопрос о папской власти обсуждался лишь на нескольких последних сессиях собора, непосредственно перед подписанием июльской унии. Сам по себе этот факт немаловажен. Хотя византийские участники собора знали о происходящем в Базеле, по всей видимости, их это не слишком волновало. Во всяком случае, им (опять же в отсутствие свт. Марка Эфесского) не удалось высказать критические аргументы против концепции папской власти, выдвигавшейся западными канонистами и апологетами папства. Робко высказанные соображения византийцев были основаны на представлениях, весьма далеких от той реальной папской власти, которая развилась к концу средних веков. Похоже, что греков заботило только лишь сохранение теории пентархии. В этом им пошли навстречу.

По поводу папской власти собором было принято следующее решение: как преемник св. Петра епископ Римский «является первоверховным иерархом всего мира», «наместником Христа» и «главой всей Церкви». «Папа римский обладает полной властью («plena potestas» боевой клич западных антиконсилиаристов; его употребление в постановлениях Флорентийского собора было мощным ударом по собору Базельскому. А.Д.) руководить и управлять всей Церковью и всеми христианами, как («quemadmodum et» или по-гречески «κάθοντρόπον» т.е. «до той степени, до которой») это было установлено вселенскими соборами и определено в святых канонах; патриарх Константинопольский является вторым после святейшего римского иерарха (таким образом, только лишь на Флорентийском соборе Римская церковь впервые за всю свою историю официально признала второе место Константинопольской кафедры. А.Д.), на третьем месте Александрия, на четвертом Антиохия, Иерусалим же пятый в этом порядке. Все они сохраняют все свои права и привилегии».

Интересно, что последних фраз этого положения не содержится в латинской версии соборного документа их можно найти только в греческом оригинале. Значит, византийцам в конце концов все же удалось заставить латинян принять часть их идей. И тем не менее византийское определение прав и привилегий четырех восточных патриархатов достаточно аморфно и могло быть истолковано латинянами весьма широко, в то время как портрет папы, окормляющего Вселенскую Церковь, руководящего и управляющего ею, весьма конкретен. Это максималистическое толкование римского верховенства.

Конечно, определение 1439 г. относительно папской власти было направлено главным образом против западного консилиаризма. Как таковое, оно провозгласило конец этого движения. Соборные суверенность и верховенство, провозглашенные двадцать пять лет назад в Констанце, получили смертельный удар во Флоренции в «непогрешимом документе» Laetentur caeli. Как пишет современный римо-католический историк, «Самым своим существованием Флоренция являлась противовесом собору в Базеле, в конце концов перевесившим его. Сделав это, Флоренция положила конец развитию консилиаристского движения на Западе, которое угрожало изменить само устройство Церкви. Великим достижением Флорентийского собора для Запада было то, что он обеспечил победу пап в борьбе против консилиаризма и выживание традиционного порядка Церкви».

Правда, справедливости ради нужно отметить, что меньше чем через столетие после этого триумфального «достижения» оно было оспорено и отвергнуто протестантской Реформацией. И разработанная собором 1438–1439 гг. теология чистилища (и, соответственно, индульгенций), и теория папской власти способствовали развитию событий, приведших к отказу в 1617 г. Мартина Лютера и его учеников от всей постгригорианской (гильдебрандовской) папской структуры.

Что же касается византийцев, то им, помимо теории пентархии, все-таки удалось протащить определенную двусмысленность в формулировку папской власти. Согласно ей, папа «руководит и управляет всей Церковью и всеми христианами» лишь «до той степени, до которой» это было установлено Вселенскими Соборами и определено в святых канонах. Таким образом, благодаря прославленному греческому хитроумию, концепцию папской власти, безусловно, против желания латинской делегации и самого папы Евгения, приняли с весьма значительной оговоркой. Правда, эта уловка греков была не более чем «кукишем в кармане»: ведь на Западе насчитывали много Вселенских Соборов, в том числе, например, и Лионский, и это место понималось здесь совсем иначе, чем на Востоке. Но тем не менее в конце концов латиняне раскусили эту двусмысленность и постфактум переписали официально принятое соборное постановление. Вместо спорного «quemadmodum et» в латинском тексте документа было поставлено «quemadmodum etiam», т.е. «как и». Однако греческий текст остался без изменений.

4. Помимо трех вероучительных определений о папстве, filioque и чистилище, которые подробно прорабатывались в Laetentur caeli, в нем кратко упоминался и четвертый пункт повестки дня собора вопрос обряда и богослужебных различий. По данному пункту собор принял решение, что обрядовые различия не могут служить препятствием для единства, поэтому использование в евхаристии опресноков или квасного хлеба было признано равноценным. Греческий и латинский обряды были провозглашены равноценными, и каждая Церковь могла сохранять свой обряд. Вопрос эпиклезы был обойден молчанием.

И это было все. Постановление собора было предложено к подписанию. К тому времени греки больше всего мечтали наконец вернуться домой, а кроме того, латиняне держали их на коротком поводке благодаря контролированной выдаче провизии и постоянному урезанию жизненных удобств. Справедливости ради нужно сказать, что подписывать постановление никому не предлагалось силой. Конечно, греки испытывали некоторое давление, но все-таки, в принципе, свобода слова и действий оставалась за ними. И тем не менее постановление подписали все, кроме грузинской делегации (она уехала, не дождавшись конца собора), свт. Марка Эфесского, митрополита Исайи Ставропольского и Плифона, который при всей своей нелюбви к греческой Церкви нашел латинскую Церковь еще более враждебной и нетерпимой к свободной мысли. Наш соотечественник Авраамий Суздальский, не знавший греческого и, по всей видимости, не очень понимавший, о чем идет речь, оставил свой автограф на славянском языке вслед за подписью своего митрополита: «Авраамий, смиренный епископ Суждальский».

По преданию, когда папа Евгений услышал, что Марк Эфесский не подписал унию, он воскликнул: «Значит, ничего не достигнуто!»

5. Итак, Ферраро-Флорентийский собор фактически завершился совершенным провалом. С таким трудом давшееся соглашение было абсолютно пустым и ничего не решало. Оно было даже не компромиссом, а лишь уклончивым и двусмысленным определением, в принципе неспособным разрешить подлинные различия и разногласия между двумя сторонами. Похоже, все участники этих событий довольно скоро это поняли. Как писал диакон Сильвестр Сиропулос, у всех было только одно желание поскорее вернуться домой.

Единственным историческим достижением Флорентийского собора стало поражение, которое он нанес консилиаризму. Кошмар консилиаризма был окончательно похоронен для папизма 18 января 1460 г. , когда была опубликована булла Execrabilis, официально запрещавшая апелляцию пап Вселенскому Собору. Но этот запрет был уже формальным и символическим актом: консилиаристское движение испустило дух в 1439 г., когда постановление Флорентийского собора превратило Базельский собор в незаконное собрание. За этим последовало отвержение Базеля большинством правительств Европы. Базельский собор окончился крахом. А без собора реформа католической Церкви стала нереальной. Риму удалось предотвратить реформу, но, как уже отмечалось выше, в ответ он вскоре получил Реформацию.

Акт единения был торжественно прочитан в соборной церкви Флоренции на греческом и латинском языках. В знак единения греки и латиняне обнялись и поцеловались. Была совместно отслужена литургия. После этого папа нашел для греков корабли, и они наконец-то смогли отправиться домой. Исидор Московский и Виссарион Никейский не спешили с отъездом и остались на какое-то время в Италии. В конце концов, как уже говорилось выше, оба были возведены в ранг кардиналов.

Папа обязался содержать в Константинополе 300 воинов и 2 галеры, а в случае особой нужды послать императору 20 галер на полгода или 10 галер на год. Кроме того, в случае чрезвычайной опасности, он обязался поднять европейских государей на крестовый поход. И наконец, для возрождения экономической жизни города он обязался посылать всех паломников на Восток через Константинополь.

Такова оказалась цена унии, но и ее папы не могли заплатить. Ни одно из обещаний сдержано не было. Если сразу же после унии за ней последовал бы успешный крестовый поход, может быть, у нее и появились бы сторонники в Византии. Но похода не было…

Уния была немедленно и единодушно отвергнута практически всем духовенством и народом. Возвращавшиеся из Флоренции епископы, сходя на берег в Константинополе, с ходу отвергали унию и дезавуировали свои подписи, ссылаясь на имперское давление, из-за которого они поставили их под соборным определением. Нет нужды повторять, что они лукавили: как мы видели, Марк Эфесский, выстоявший давление и не подписавший унию, вернулся домой невредимым. Император, видя сопротивление, не провозглашал унию в Св. Софии.

Находящимся в Италии Виссариону и его друзьям-гуманистам, делавшим все возможное, чтобы добиться помощи соотечественникам, царившие в Константинополе настроения казались дикими, неумными и ограниченными. Они были убеждены, что союз с Западом принесет Византии такой прилив новых культурных и политических сил, что она снова сможет встать на ноги. Но практика показала, как глубоко они заблуждались…

Флорентийская уния

Причины подписания унии

Флорентийская уния была принята в 1439 на соборе в Базеле и Флоренции в трудных обстоятельствах для Византийской империи. В 1430 году турки захватили Фессалонику, и государство практически утратило территории, от него сохранилась лишь столица, которая была окружена владениями турок. Такая сложная ситуация привела к тому, что император Иоанн VIII Палеолог вынужден был обратиться с просьбой о содействии к Евгению IV, папе Римскому, надеясь на организацию крестового похода против османских завоевателей. Он сделал предложение начать переговоры о том, чтобы объединить Западную католическую и Восточную православную церковь. Папа охотно согласился на это предложение. Это объясняется возможностью осуществить многовековое желание подчинить восточную церковь, византийский император получил возможность шанс победить в противостоянии с участниками соборного движения.

Соглашение

В 1431 году в городе Базель созван вселенский собор, вскоре папа решил его распустить, но продолжить заседания. Евгений IV использовал свое предложение для того чтобы расколоть ряды оппонентов. Он призывает собравшихся представителей церкви поменять место проведения, большая часть собора собралась в Ферраре, позже – во Флоренции.

Заседания Флорентийского собора проходили в присутствии 700 членов византийской делегации во главе с императором и константинопольским монархом, также присутствовал митрополит Киевский. Здесь проходили долгие богословские диспуты, в результате которых 6 июня 1439 года была подписана уния, объединившая католическую и православную церковь.

Заключая соглашение, восточная церковь вынуждена пойти на серьезные уступки: было признано верховенство римского папы, приняты некоторые католические догмы, при этом сохранялись православные обряды.

На протяжении последующих 6 лет собор во Флоренции принял соглашения о слиянии с прочими христианскими течениями. Флорентийская уния подняла авторитет папы в западноевропейских странах, но выявилась ее нежизнеспособность. Католическая церковь изображала это соглашение как важнейший акт, объединяющий христиан и спасающий Византию от турецких завоевателей. На самом деле уния предназначена была стать послушным орудием политики папы, которая была направлена на подчинение католической церкви ослабленной Византии и русского государства. Население Византийской империи и Руси пришло в раздражение от унии, большинство православного духовенства не признало документ.

Как была воспринята уния на Руси

После возвращения с собора митрополита Исидора, по русским землям рассылались послания о Флорентийском соборе, началось приобщение верующих к католическим храмам. В Москве его ждало множество верующих, местом встречи патриарха стал Успенский собор. Перед Исидором несли католический крест. Во время богослужения в молитве поминался папа. После службы торжественно прочитали грамоту о Флорентийской унии.

Митрополит Исидор, подписавший соглашение, был подвергнут заключению. Это было сделано по приказу Великого Московского князя, Василия ІІ Темного. Исидор — последний патриарх, грек по происхождению. Впоследствии возглавляли церковь только русские, Московский патриархат стал самостоятельным.

Отказ от унии

Большинство православных епископов, вернувшись в Константинополь, отказалось от унии, они утверждали, что их заставили пойти на соглашение с католиками. Униаты признаны еретиками.

Марк Эфесский — единственный епископ, отказавшийся на соборе 1439 подписать унию, православные священники объединились вокруг него. Патриархами Александрии, Антиохи и Иерусалима в 1443 году был созван собор в Иерусалиме, на нем произошло отлучение сторонников соглашения.

Повторное осуждение восточными патриархами Флорентийской унии осуществилось в 1450 году на Константинопольском соборе. На нем же был низложен униат, Константинопольский патриарх Григорий Мамм. Новым главой церкви избран Афанасий, сторонник православной веры.

В 1453 году произошел захват Константинополя войском османской империи, о Флорентийской унии окончательно забыли.

Флорентийская уния. История Византийской империи. Т.2

Флорентийская уния

Наиболее известной унией является Флорентийская уния 1439 г. К этому времени политическая атмосфера на христианском Востоке была уже гораздо более напряженной, чем в годы Римской унии. Разгром турками Сербии и Болгарии, никопольское поражение крестоносцев, неудачное странствование Мануила II по Западной Европе и, наконец, завоевание турками Фессалоники в 1430 г. ставили Восточную империю в критическое положение, которого Ангорское поражение турок монголами поправить не могло. Но подобные успехи турок были уже серьезною грозой и для западноевропейских государств. Вот почему в истории Флорентийской унии такую важную роль играет и так сильно чувствуется сознание необходимости предпринять общую латинско-греческую борьбу против турок. Но несмотря на весь ужас положения империи, в Византии существовала как в XIV, так и особенно в XV веке православная националистическая партия, боровшаяся против идеи унии не только из-за боязни потерять чистоту греческого православия, но также из-за того, что помощь Запада, купленная ценой унии, повлечет за собой политическое преобладание Запада на Востоке. Иными словами, речь шла об опасении того, что предстоящее турецкое владычество заменится владычеством латинским. В первой четверти XV века византийский полемист Иосиф Вриенний писал: «Не верьте, что западные народы нам помогут. Если же когда-либо они, для виду, и встанут на нашу защиту, то вооружатся для того, чтобы уничтожить наш город, род и имя». Подобное опасение для XV века имело вполне реальные основания в политических планах Альфонсо Великолепного на Востоке.

В это время на Западе был созван третий, после Пизанского и Констанцского, Великий собор XV века в Базеле, выставивший, как программу своей деятельности, реформу церкви в ее главе и членах и подавление принявшего после смерти Яна Гуса весьма обширные размеры гуситского движения. Папа Евгений IV враждебно относился к собору с подобными планами. С византийскими греками и императором Иоанном VIII были одновременно и независимо открыты переговоры Базельским собором и папою. Базельский собор и Константинополь обменялись посольствами, и в числе греческих послов в Базель находился игумен одного из константинопольских монастырей Исидор, будущий митрополит Московский, произнесший на соборе речь в пользу соединения церквей. По его словам, это «создаст грандиозный памятник, могущий соперничать с колоссом Родосским, вершина которого достигала бы небес и блеск которого отражался бы на Востоке и Западе». После безрезультатных споров о месте будущего собора отцы Базельского собора вынесли решение о том, что последний, устранив гуситские раздоры, займется уже после этого улаживанием греческого вопроса. Подобное решение собора было в высшей степени обидным для византийских греков, носителей истинного православия, которые в данном случае ставились на одну доску с «еретиками» гуситами. В Константинополе по этому вопросу «разразилась настоящая буря». Между тем, император постепенно сближался с папой, в руки которого и перешло ведение дела унии. Боясь реформаторских стремлений Базеля, Евгений IV перенес заседание собора в северо-итальянский город Феррату, а затем, из-за вспыхнувшей там чумы, во Флоренцию. Однако часть членов собора, не повинуясь папскому велению, осталась в Базеле и даже избрала другого папу.

Заседания Ферраро-Флорентийского собора были обставлены с необычайной торжественностью. Император Иоанн VIII с братом, Константинопольский патриарх Иосиф, Эфесский митрополит, ярый противник унии Марк, одаренный и высокообразованный сторонник унии Виссарион, и большое количество других духовных и светских лиц прибыли через Венецию в Феррару. Московский великий князь Василий II Темный отправил на собор недавно назначенного митрополитом в Москву склонного к унии Исидора, которого сопровождала многочисленная свита из русских духовных и светских лиц. Это была эпоха расцвета Итальянского Возрождения, когда Феррара жила кипучей жизнью культуры и просвещения под владычеством фамилии Эсте, а Флоренция – блестящих Медичи.

Споры и рассуждения на соборе, сводившиеся к двум главным вопросам, к filioque и главенству папы, затянулись довольно долго. Далеко не все прибывшие греки соглашались признать эти положения. Утомленный император собирался уехать. Патриарх Иосиф, противник унии, умер во Флоренции еще до официального ее объявления. Особенно деятельно на пользу унии работал Московский митрополит Исидор. Наконец, составленный на двух языках акт унии был, в присутствии императора, торжественно обнародован 6 июля 1439 г. во Флорентийском соборе Santa Maria del Fiore. Некоторые из греков во главе с Марком Эфесским этого акта не подписали.

В Италии до сих пор существует целый ряд памятников, относящихся к Флорентийской унии. Один из интересных, особенно для нас, современных XV веку экземпляров акта унии на трех языках: латинском, греческом и славянском, хранится и выставлен для обозрения в одной из библиотек Флоренции (Biblioteca Laurenziana). Среди греческих и латинских подписей на этом документе находится и одна русская подпись «смиренного епископа Авраамия Суздальского», присутствовавшего на соборе. Существует, как известно, в наши дни и собор во Флоренции Santa Maria del Fiore, где была провозглашена уния. В другой флорентийской церкви, Santa Maria Novella, сохранился надгробный памятник умершего во время собора Константинопольского патриарха Иосифа. На памятнике можно видеть до сих пор фресковое изображение патриарха во весь рост. Наконец, в Палаццо Риккарди в той же Флоренции сохранилась большая фреска итальянского живописца XV века Беноццо Гоццоли (Benozzo Gozzoli), изображающая шествие волхвов, которые отправляются в Вифлеем на поклонение новорожденному Христу. Под видом едущих верхом волхвов художник изобразил, между прочим, правда, довольно фантастически, Иоанна Палеолога и патриарха Иосифа, въезд которых во Флоренцию он мог лично наблюдать. Рим также имеет несколько воспоминаний о Флорентийской унии. Между большими барельефами с изображением Спасителя, Богородицы, апостолов Петра и Павла на известных главных входных дверях в храм св. Петра, работы XV века, помещены небольшие барельефы, имеющие отношение к Флорентийскому собору. Это: отплытие императора из Константинополя, прибытие в Феррару, заседание Флорентийского собора, отплытие императора со свитой из Венеции. Затем, в одном из римских музеев хранится красивый, часто приводимый на рисунках, бронзовый бюст в натуральную величину Иоанна Палеолога в остроконечной шляпе, исполненный, может быть, с натуры во время пребывания императора во Флоренции.

Подобно Лионской унии, Флорентийская не была принята на Востоке, и возвратившийся в Константинополь Иоанн быстро увидел, что задуманное им дело не удалось. Около не подписавшего унию Марка Эфесского сплотилась многочисленная православная партия; многие из подписавших унию взяли свои подписи обратно. Исидор, решившись по возвращении в Москву ввести унию в России и приказав в Успенском соборе прочесть торжественно грамоту о соединении церквей, также не нашел никакого сочувствия и, будучи назван великим князем не пастырем и учителем, а волком, был заключен в монастырь, откуда бегством спасся в Рим. Восточные патриархи, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский, высказались также против унии, и на Иерусалимском соборе 1443 г. Флорентийский собор был назван «скверным» (?????).

Католическая церковь, однако, до сих пор признает всю важность решений Флорентийского собора, и еще в XIX веке папа Лев XIII в своей энциклике (окружном послании) о соединении церквей призывал православных возвратиться именно к решению этого собора.

Последний византийский государь Константин XI, подобно своему брату Иоанну VIII, видел спасение гибнущего государства в унии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Флорентийская уния (Реферат) — TopRef.ru

Доклад по
истории

Ученика
11 “В”
класса

Деменкова
Ильи.

Тема :

«Флорентийская
уния«

Флорентийской унией
называется договор, заключённый в 1439
году между православной и римско-католической
церквями и формально объединивший их
(подчинивший греко-православную церковь
римско-католической). О необходимости
воссоединения христианской церкви
говорили еще задолго до церковного
собора, на котором была заключена уния
(Ферраро-Флорентийский собор), по этому
поводу проводились многочисленные
переговоры и съезды, но все они были
бесплодны. Результат принес только
Флорентийский собор. Почему же это
произошло?

Дело в том, что в то
время христианский мир как никогда
нуждался в объединении:
католическая
Европа была ослаблена крестовыми
походами, а православная подвергалась
постоянной опасности со стороны восточных
соседей (Русь – монголо-татар;
Византия – турков).
В таких условиях поддержка “братьев
во Христе” очень сильно
помогла бы и тем, и другим.
Кроме того, постоянно ширились торговые
и культурные связи стран, в которых были
приняты разные направления христианства.
Понятно, что для этих связей было бы
очень полезно хотя бы формальное
примирение церквей. Естественно, больше
всего в возрождении единого христианства
были заинтересованы византийские,
греческие власти, которые не имели уже
ни военной, ни экономической, ни даже
дипломатической силы. Зато они имели
сильных врагов.

В конце 1435 года было
уже предрешено созвание так интересовавшего
византийцев Феррарского собора. Греки
начали готовиться к этому собору и не
могли в ввиду этого оставить без внимания
русскую митрополичью кафедру, так как
Московская митрополия константинопольского
патриарха была самой обширной, сильной
и богатой из всех заграничных (таких,
как Болгария). Русский митрополит был
бы на таком посту для греков совсем
нежелателен: как
узкий националист, он мог воспротивился
союзу с католиками и вовсе не явиться
на собор. Поэтому
московским митрополитом был назначен
грек Исидор, считавший своими
соотечественниками очень высоко
образованным человеком, крупным
философом, геополитиком практически. ..
В русских летописях его называют “многим
языкам сказителем”. В
1433 году он уже представлял Византию на
переговорах об объединении церквей,
проходивших на очередном церковном
соборе, где добился значительных успехов.
Назначая Исидора, византийские церковные
и светские власти надеялись обеспечить
участие Руси в деле объединения с
католиками. Но эти надежды греков на
Исидора нужно понимать не в том смысле,
что в нем видели человека, готового
предать православие. Греческие церковные
власти представляли себе унию в совершенно
другом виде: они
надеялись, что им самим удастся вынудить
католиков на уступки. В Исидоре ценили
не готовность отречься от веры предков
– напротив, этого-то от него не ожидали
и не хотели – а высокую образованность
и ораторское искусство, которая, как
считали, поможет византийцам убедить
католиков в своей правоте. Кроме того,
византийская казна была практически
пуста, и, назначив митрополитом
соотечественника, греки могли надеяться
на русские деньги, столь необходимые
для будущего собора.

Национально-политическое
самосознание Москвы к этому времени
настолько возросло, что митрополит из
греков считался для неё уже нежелательным.
Среди русских начинала бродить мысль
о том, чтобы не только избирать митрополита
у себя дома, но и делать это независимо
от Константинополя. Поэтому-то великий
князь московский Василий Владимирович,
узнав о том, что на его кафедру назначен
грек, вначале не хотел даже пускать его
в свои земли. Но потом он сменил гнев на
милость, прослышав об учености Исидора
и прочих его достоинствах. Будучи принят
великим князем Василием как новый
митрополит русской земли, Исидор стал
тут же собираться на церковный собор.
А для этого ему надо было сначала
посвятить в свои планы князя. Естественно,
князь сначала удивился диковинным
замыслам церковников и рьяно отговаривал
митрополита от каких бы то ни было
уступок католикам–латинянам. Однако,
доверяя учёному греку, князь предоставил
ему действовать по своему усмотрению.
Молва о том, что митрополит отправляется
на доброе дело обращения латинян к
правой вере была настолько сильна, что
даже упрямых новгородцев она побудила
уступить митрополиту Исидору те доходные
статьи, которые они так долго не отдавали
его предшественникам и существенно
этим обеднить свой городской бюджет.
Выехав 8 сентября 1437 года из Москвы и
проехав через Новгород, Псков, Ригу,
Германию и Альпы, митрополит Исидор со
своей свитой прибыл 18 августа в итальянский
город Феррару. Особенно пышно митрополита
чествовали в Пскове, где, помимо роскошного
пира, ему были преподнесены крупные
денежные суммы ,
что объясняется, надо понимать, давними
торговыми контактами Пскова с
представителями католичества и
существенные к ним симпатии. Таким
образом, псковчан интересовала уния
между христианскими церквами с
коммерческой точки зрения. В Пскове
Исидор устроил себе новый источник
доходов, переведя этот город под своё
прямое управление и отобрав его у
новгородского архиепископа (с тем, чтобы
самостоятельно собирать все церковные
подати с этой земли и спокойно их
прикарманивать)

На
соборе ожидалось присутствие многих
европейских монархов, но никто из низ
не приехал. В январе 1939 года собор был
перенесён во Флоренцию по экономическим
причинам (в Ферраре кормили плохо).

Долгое время на соборе
шли богословские споры, подкреплённые
экономическими и военными аргументами;
дебаты по поводу того, как надо объединяться
и какая ветвь христианства станет
доминирующей, но все они были бесплодны:
каждая стороны
ожидала уступок от другой. В конце
концов, не видя перспектив, Римский папа
предложил грекам крутую альтернативу:
либо они к Пасхе
принимают католичество полностью и без
исключений, либо уезжают восвояси
несолоно хлебавши. Было пущено в ход и
золото. Несчастные греки заколебались.
Каждого из них обрабатывали по отдельности,
находя аргументы в пользу католичества,
особенно важные для него и его метрополии.
Под влиянием различных притеснений и
постоянного давления на предложенную
унию согласились все православные
церковные иерархи, кроме епископа Марка.
5 июля 1439 года они скрепя сердце подписались
под актом унии, где чёрным по белому
было написано, что православная церковь
входит в состав католической.

Митрополиту
Исидору принадлежала в организации
Флорентийского собора не какая-нибудь
заурядная роль, напротив, он фактически
был его инициатором. Он первый согласился
на предложенные папой условия и первый
поставил свою подпись на документе,
закреплявшем унию. Именно Исидор склонил
византийского императора в сторону
подчинения Риму, пользуясь для этого
доверием императора и своим громадным
авторитетом. А о том, как он был велик,
можно судить по тому, что Исидора
пророчили в приемники скончавшемуся
во время собора патриарху.

На Руси отношение к
унии с самого начала было резко
отрицательным. Так, сопровождавший
Исидора на собор русский монах называет
католиков “еретиками”
(как это делалось и всегда), а греческих
православных иерархов – отступниками
и даже обвиняет во взяточничестве. А
рязанского епископа Иону Исидор смог
“убедить”
подписать унию, только продержав его
неделю в темнице. На Руси о заключении
унии было известно еще до возвращения
Исидора . В народе сформировалось к ней
резко враждебное отношение. Вернувшись
в Москву в сане католического кардинала,
Исидор стал стремительно вводить
католические обычаи : заменять
православную символику католической
(восьмиконечный православный крест на
простой четырехконечный), поминать в
молитвах римского Папу прежде
константинопольского патриарха,
проводить православные службы в костёлах
и участвовать в их освящении.
Не ожидавшие такого резкого поворота
князь Василий и бояре некоторое время
не предпринимали никаких действий. Но
буквально через неделю Исидор был лишён
должности главы русской церкви и заключён
в монастырь. Его склоняли к отказу от
унии, пугая страшной казнью, но Исидор
был неподкупен. Конечно же, московский
князь не посмел бы не то что казнить, но
даже изгнать митрополита – ведь такие
действия были бы прямым нарушением воли
патриарха и самой настоящей ересью.
Московское государство дорожило своими
отношениями с Византией, которыые давали
ему право называться “Третьим
Римом” и не хотело их
разрыва. С другой стороны, Москва
стремилась к максимальной независимости
от всех “старших
братьев”. Вслед за
татарским “царём” пришла очередь
византийского. Исидор
сам помог князю Василию, бежав из своей
тюрьмы ночью на 15 сентября. Такой расклад
всех устраивал, так что князь приказал
не преследовать беглеца.

15 декабря 1448 года
съезд русского духовенства, выражавшего
общенациональное неприятие унии,
уничтожавшей православие, избрал
“митрополитом
всей Руси” рязанского
епископа Иону. Это
было сделано против воли Константинопольского
патриарха, который с тех пор уже не
назначал глав русской церкви. Московские
власти ожидали бурной реакции из
Константинополя, вплоть до отлучения
от церкви, но её не последовало. С тех
пор в Византии еще несколько раз менялось
отношение к унии, правители колебались
между ортодоксальным православием и
католичеством, но Москву это уже не
волновало – она уже обладала собственной
совершенно независимой от внешних сил,
автокефальной церковью. Благодаря этой
независимости московское православие
довольно спокойно пережило скорый
захват Византии турками и уничтожение
этой “колыбели
православия”
. Она позволила главам русской православной
церкви вскоре присвоить себе звание
патриарха, а московским князьям – звание
царей.

БИБЛИОГРАФИЯ:

1. Очерки о истории русской
церкви. Москва, “Терра”, 1993 г.

2. Большая советская энциклопедия.
Т. 27. Москва,
“Советская

энциклопедия”,
1982 г.

Проект «Справочники по истории Интернета»

Греческая патристическая концепция, представленная в Совете Флоренции (1439) в поддержку Республики Filioque Reparied

Греческая патристическая проверка

, представленных на Совете

Флоренции (1439) в поддержке

Filioque Repardied *

Александр АЛЕКСАКИС

Принято считать, что Ферраро-Флорентийский собор является одним из самых значительных соборных эпизодов европейской истории середины XV века.1 На самом деле ученые часто воздают должное крупным церковным деятелям и гуманистам, которые повлияли на события 1438–1439 годов. 2 Пре-

* Это расширенная версия доклада, который я сделал 21 февраля 1998 г. во Флоренции на конференции Византия и Флоренция. Я хочу поблагодарить Министерство иностранных дел Греции, Институт Европейского университета во Флоренции, Общество восточно-эгейских исследований и Фонд государственных стипендий Греции, которые организовали и оказали щедрую поддержку этой конференции. Я также выражаю искреннюю благодарность Brasenose College в Оксфорде и его Программе греческих исследований. Большая часть работы по пересмотру этой статьи была проделана, когда я был приглашенным научным сотрудником по эллинистическим исследованиям в Brasenose College в 1999 году. Наконец, я хочу поблагодарить преподобного профессора сэра Генри Чедвика за его полезные предложения по Теодору из Тарса, а также д-ру Susan Wessel, профессору Eric Ivison из Cuny Staten Island и г-ну Xavier Lequeux за помощь в редактировании настоящей статьи.

1.См., например, J. Gill, The Council of Florence, Cambridge 1959; особенно Введение, с. вии-вм.

2. См. среди многих публикаций гл. Л. Стингер, Гуманизм и отцы церкви: Амбросио Траверсари (1386–1439) и христианская древность в итальянском Возрождении, Олбани, 1977, и многочисленные публикации Дж. Монфасани, собранные в его книге «Византийские ученые в Италии эпохи Возрождения: кардинал Бессарион и другие эмигранты». , Aldershot 1995, особенно № XII: «L’insegnamento universitario e la Culture Bizantina in Italia nel Quatrocento», первоначально опубликованное в L. Авеллини, А. де Бенедиктис и А. Кристиани (ред.), Sapere e/è potere. Discipline, Dispute e Professioni nell’ Università Médiévale e

Revue des Études Byzantines 58, 2000, p. 149-165.

ВСЕМИРНЫЙ СОБОР ФЛОРЕНЦИИ

ВСЕМИРНЫЙ СОБОР ФЛОРЕНЦИИ

ВСЕМИРНЫЙ СОБОР ФЛОРЕНЦИИ (1438-1445)

Сессия 66 июля 1439

[Определение святого Вселенского Синода Флоренции]

Евгения, епископа, раба рабов Божиих, на вечную память.С согласия нашего дражайшего сына Иоанна Палеолога, прославленного императора

римлян, наместников преподобных братьев наших патриархов и прочих
представители восточной церкви, к следующим.

Да возрадуются небеса и да возвеселится земля. Ибо стена, которая разделяла
западная и восточная церкви были удалены, мир и согласие
возвратился, ибо краеугольный камень Христос, сотворивший из обоих одно, соединил обоих
стороны с очень сильными узами любви и мира, объединяя и удерживая их
вместе в завете вечного единства. После долгого тумана горя и
темный и некрасивый мрак многолетней вражды, сияние долгожданного союза
осветил все.

Пусть и мать-церковь радуется. Ибо она теперь видит своих сыновей до сих пор в
разногласия вернулись к единству и миру, и та, что до сих пор плакала над их
разлуки теперь благодарит Бога с невыразимой радостью за их истинно
чудесная гармония. Пусть все верные во всем мире, и те, кто идет
во имя христианина, радуйся матери католической церкви.Вот,
западные и восточные отцы после очень долгого периода разногласий и
раздоры, подвергая себя опасностям на море и на суше и терпя
труды всякого рода, соединились на этом святом вселенском соборе, радостном и
страстно желая этого священнейшего союза и восстановить в неприкосновенности древний
любовь. Ни в коем случае они не были разочарованы в своих намерениях. После долгого и очень
утомительное расследование, наконец, благодаря милосердию Святого Духа, они
достиг этого столь желанного и самого святого союза.Кто же тогда может адекватно
благодарить Бога за его милостивые дары? Кто бы не удивился богатству
такая великая божественная милость? Не смягчится ли от этого даже железная грудь?
необъятность небесного снисхождения?

Это действительно дела Божьи, а не происки человеческой слабости. Следовательно, они должны
быть принятым с необычайным благоговением и сопровождаться похвалами
Бог. Тебе хвала, Тебе слава, Тебе благодарение, Христе, источник милостей,
которые дали так много добра вашему супругу католической церкви и имеют
явил Твои чудеса милосердия в роде нашем, чтобы все возвещали
твои чудеса.Воистину велик и божественен дар, которым Бог наградил нас.
Мы видели своими глазами то, чего многие раньше очень желали, но не могли
вот.

Ибо, когда латиняне и греки собрались вместе в этом святом синоде, все они стремились
что, между прочим, статья об исхождении Святого Духа
должны быть обсуждены с предельной осторожностью и тщательным исследованием. Тексты были
составленный из божественных писаний и многих авторитетов восточных и западных святых
врачей, некоторые говорят, что Святой Дух исходит от Отца и Сына,
другие говорят, что процессия идет от Отца через Сына.Все были нацелены
в одном и том же значении разными словами. Греки утверждали, что когда они утверждают
что Святой Дух исходит от Отца, они не собираются исключать
Сын; а потому, что им казалось, что латиняне утверждают, что Святой Дух
исходит от Отца и Сына как от двух начал и двух вдохновений,
они воздерживались от того, чтобы сказать, что Святой Дух исходит от Отца и
Сын. Латиняне утверждали, что они говорят, что Святой Дух исходит от Отца.
и Сын не с намерением исключить Отца из источника
и принцип всего божества, то есть Сына и Святого Духа, ни
подразумевают, что Сын не получает от Отца, потому что Святой Дух
исходит от Сына, ни что они постулируют два начала или два вдохновения; но
они утверждают, что существует только одно начало и единое стремление святого
Дух, как они утверждали до сих пор.Так как, тогда, один и тот же смысл
результате всего этого, они единогласно согласились и согласились на следующее
святой и богоугодный союз, в том же смысле и единомысленно.

Во имя Святой Троицы, Отца, Сына и Святого Духа, определяем, с
одобрение этого святого вселенского собора во Флоренции, что следующие
истина веры должна быть принята и принята всеми христианами и, таким образом,
все исповедуют, что Святой Дух вовеки от Отца и Сына,
и имеет свою сущность и свое сущее от Отца вместе с
Сын, и исходит как из вечности, так и из одного начала и единого
вдохновение. Мы заявляем, что когда святые врачи и отцы говорят, что святые
Дух исходит от Отца через Сына, это означает, что
тем самым и Сын должен означаться, согласно грекам, действительно как
причиной, а по мнению латинян, как принцип существования святого
Дух, как и Отец.

И так как Отец дал Своему единородному Сыну, рождая его
все, что есть у Отца, за исключением того, чтобы быть Отцом, поэтому Сын имеет вечно
от Отца, от Которого Он был рожден навечно, и это, а именно то, что
Святой Дух исходит от Сына.

Мы определяем также, что объяснение этих слов «и из
Сын» было законно и обоснованно добавлено к символу веры ради
заявляя правду и от неминуемой нужды.

Кроме того, Тело Христово действительно сотворено как в пресных, так и в квасных
пшеничного хлеба, и священники должны сотворить тело Христово в любом из них, т.
каждый священник по обычаю его западной или восточной церкви. Кроме того, если
истинно кающиеся люди умирают в любви к Богу, не успев удовлетворить
за поступки и бездействия достойными плодами покаяния очищаются души их
после смерти очистительными болями; и избирательные права живых верных пользу
их в облегчении таких болей, то есть в жертвоприношениях месс, молитвах,
раздача милостыни и другие акты благочестия, которые обычно совершались
одних верующих за других верующих в соответствии с церковным
таинства.

Кроме того, души тех, кто не навлек на себя никакого пятна греха после
крещения, а также души, которые, нанеся на себя пятно греха, были
очистились ли в своих телах или вне своих тел, как было сказано выше,
сразу принимаются на небеса и ясно видят триединого Бога, как он
есть, однако один человек совершеннее другого в соответствии с различием
их достоинства. Но души тех, кто уходит из этой жизни в действительном смертном грехе,
или только в первородном грехе сразу спуститься в ад для наказания, но с
неравные боли.Мы также определяем, что святой апостольский престол и римский понтифик
держит первенство над всем миром, а римский понтифик является преемником
блаженного Петра, князя апостолов, и что он истинный наместник Христов,
глава всей церкви и отец и учитель всех христиан, и
ему была передана в блаженном Петре вся власть заботиться, управлять и
управление всей церковью, как это содержится и в актах вселенских
соборах и в священных канонах.

Кроме того, возобновляя порядок других патриархов, который был передан
в канонах Константинопольский патриарх должен быть вторым после самого
святой римский понтифик, третьим должен быть патриарх Александрийский, четвертым
патриарх Антиохийский и пятый патриарх Иерусалимский, без ущерба
все их привилегии и права.

Текст взят с http://www.ewtn.com/library/COUNCILS/FLORENCE.HTM.

Морея, собор Флоренции и Плетона

История Мореи — это поздневизантийская история успеха, которая также иллюстрирует
дилеммы, с которыми столкнулись римские ортодоксальные лидеры, оказавшиеся между
запад и османы в пятнадцатом веке.С 1262 года Пелопоннес
неуклонно возвращался с юга византийцами, разделявшими
это с сокращающимся франкским княжеством Ахайя, основанным на Андравиде
на северо-западе, пока латиняне не были окончательно изгнаны в 1429 г. (на этом
княжество, также известное как франкское княжество Морея, см. выше
п. 767). С 1349 года Морея была автономным деспотатом, уделом
Константинополем обычно управлял, как и Салониками, более молодой член
императорская династия.Столица деспотов находилась в Мистре, ниже крестоносца.
замок с видом на древнюю Спарту и ее равнину. В отличие от Салоников,
Мистра был новым, без сильных духом епископов. Как франкская хроника
из Мореи услужливо выразился в 1249 году: «. . . и назвали его Мизетра, потому что
так они называли его».14 Крутые улицы Мистры, которые не могут
использовать колесный транспорт, все еще кувыркаясь мимо монастырских ограждений, купольных церквей
дома с балконами вплоть до единственной площади и конюшни,
Двор дворца деспотов.Здесь 6 января 1449 г. находился деспот.
облечен, но не коронован, как последний римский православный император Константин
XI Палеолог. Как деспот он был данником османов с
1447; как император он погиб, сражаясь за Константинополь, 29 мая 1453 г., но
только 29 мая 1460 г. Мехмед II взял Мистру15.
Экономика Морей была скотоводческой и отгонной в высокогорье.
с равнинным сельским хозяйством, которое включало экспорт Каламаты в Венецию
оливки, а также шелк и соль.Монемвасия дала название экспорту
мальвазионное вино и коринфское к смородине. Архивы деспотии находятся
в значительной степени утеряны, но, по-видимому, эффективно управлялись поздневизантийскими финансовыми средствами.
и феодальные линии, финансируя свою оборону главным образом за счет сельского хозяйства. 16
Народы Мореи были не такими экзотическими, как крымчане, но
с седьмого века включали славянских поселенцев (см. Выше, стр. 257–258).
Несмотря на евангелизацию как римских православных с десятого века, славяне
были еще очевидны в Цаконии, на диком востоке полуострова, в то время как
Маниоты на юге имели весьма незаслуженную репутацию последних язычников
в Византии.Франкские правители столкнулись с теми же проблемами рабочей силы, что и
были бы османы, которые тоже мало что заселили. Франки оставили полукровок
(gasmouloi), великие замки, безупречные цистерцианские монастыри и, в
города, ныне заброшенные готические церкви. Но они не прижились так глубоко, как
другие латиняне на Эгейских и Ионических островах. На самом деле самый существенный
демографическое внедрение в Морею, так как славяне были албанцами.
Как бы они ни назывались, албанцы двинулись на юг раньше османов.
использовали их для охраны Балкан.Греки, болгары и сербы имели
процветал в тени Византийской империи. Албанцы захватили их
перейти под османское покровительство. Они были страстными, хотя иногда и случайными, новообращенными
к исламу. Например, Георгий, последний римский православный мэр (кефал)
Канина, недалеко от Авлоны на юге Албании, обратилась в турку в 1398 г.
в результате его семья занимала этот пост до 1943 года, попутно снабжая
османы с тридцатью одним последовательным местным санджакбеем, тринадцатью бейлербеями
(Румелии, Анатолии и Сирии), четыре фельдмаршала (два османских,
один египтянин, один грек) и великий визирь в пути.члены-мусульмане
из семьи Влора покровительствовала местным римским православным монастырям и умерла
сражения с латинянами на Родосе (1522 г.), Наупакте (1571 г.) и Кандии (1668 г.)17.
Однако династия Влора необычно сохраняла свою идентичность; Османская
политика заключалась в лучшем случае в пенсионном обеспечении местных правящих семей.
Неполные османские регистры показывают рост налогооблагаемого населения в
theMorea примерно от 20 000 до 50 000 немусульманских домохозяйств между
1461 и 1512 годы, цифры, безусловно, слишком низкие, даже если пастухов нельзя было отследить.
вниз над сушей площадью 20 000 квадратных километров.Тем не менее показания есть
ясно: латинское и мусульманское население было немногочисленным, а православное
более одной трети были албанцами18.
Однако Мистра пятнадцатого века, несомненно, был не просто римлянином.
православный, а эллин – в лице последнего великого оригинала Византии
мыслитель: Георгий Гемистос Плефон. Как неоплатоник, Плефон принял
его фамилия намекает на Платона и, вероятно, вдохновила Козимо Медичи
Основание Платоновской академии во Флоренции. Если бы был византийский
«Человек эпохи Возрождения», он был Плефоном, индивидуалистом, который уже баловался
в свою очередь с зороастризмом и иудаизмом (возможно, при османском дворе)
и чьи последние фрагменты автографа Книги законов превозносят Зевса как верховного
Бог.Он был неуклюжим нонконформистом, чтобы обращаться с римскими ортодоксами.
Константинополь. Возможно, Мануил II сослал его ради собственной безопасности.
в Мистра c. 1410. Но вскоре Плефон адресовал трактаты Мануэлю и
его сын, деспот Феодор II Палеолог (1407–1443 гг. )
линии, настаивая на разделении граждан на три класса (из которых
наиболее важным было его военное) и возрождение древнеэллинских добродетелей:
не идентичности веры или этнической принадлежности, а патриотизма.У него было мало
время монахов, земли которых грозили превратить Византию в монашескую
экономика почти тибетского масштаба. Такая риторика могла быть
утопия, но Плефон занимал судебную должность в Мистре и был награжден
поместья в Морее. Возможно, по принципу, что патриотизм более
важно, чем вера, Плефон в старости был приглашен представлять
Римская православная церковь в составе мирской делегации на конференции
с западной церковью, находившейся в Ферраре и Флоренции в 1438–149 гг.19
Как и другие конференции, проводимые под давлением, Флорентийский собор был
вскоре настигли военно-политические события. Крестовый поход обещал
Папой Евгением IV (1431–1447) для спасения Константинополя Иоанна VIII
Палеологов от османов, которых император добивался в награду за
союз, дошел до болгарского берега Черного моря, но потерпел фиаско
в Варне в 1444 году. Однако якобы Собор счел богословским
новшества и термины, разработанные в западной церкви, для которых
У римских ортодоксов не было полезного эквивалента, а иногда даже определения:
добавление filioque к символу веры; понятие чистилища; и
вопрос об опресноках – вопросы, которые почти не волновали римлян
ортодоксальными, если только они не жили (как на Крите или на Кипре) рядом с жителями Запада.Но
существенным вопросом был вопрос о власти и о том, как она развивалась
в Старом и Новом Риме: первенство папы, архиепископа Старого
Рим и патриарх запада, над патриархом вселенским,
архиепископ Нового Рима, к которому присоединились православные в 1439 г.; Oни
мог хотя бы согласиться быть «римлянином». Но помимо османской угрозы,
православная делегация находилась под дополнительным давлением, что повестка дня и
диалектические правила великого спора были выбраны западными схоластами, которые
бегали кольцами вокруг них.Для жителей Запада союз был вопросом дисциплины:
воссоединение своенравных православных под властью единого
папа. Но для римлян-ортодоксов это касалось самой их идентичности — отсюда
включение в Совет ученых мужей, таких как Плефон.20
Патриарху Михаилу III Анхиалосу (1170–1178 гг.) впервые приписывают определение
суть дела, когда он сказал своему императору: «Пусть мусульманин
будь моим материальным правителем, а не латинянином моим духовным учителем. Если я
при условии первого, по крайней мере, он не будет заставлять меня разделять его веру.Но
если я должен соединиться в религии с последним, под его контролем, я могу
должен отделить себя от Бога»21. Его точку зрения следовало выразить более прямо.
словами, приписываемыми megas doux Луке Нотарасу накануне падения
Константинополь в 1453 году: «Лучше тюрбан турка, чем тиара
Латинское [папа].»22 Между 1439 и 1453 годами были проведены линии, которые должны были диктовать
Римская ортодоксальная политика после этого. Духовная власть на востоке имела
никогда не были сосредоточены на одном море, как на западе, а фактически были рассредоточены.
среди всего тела верующих, включая усопших.В то время как те
живых вскоре дали понять, что не приемлют унии, византийское правительство
оставался верным целесообразности Флоренции до горького
конец. После 1453 года не было пути ни назад, ни вперед. Какой человек
делегатов во Флоренции в 1439 году, жизненно важно объяснить не только
их собственная судьба, но судьба римских православных при османах.
Римско-православная делегация, которую Иоанн VIII и его умирающий патриарх
прибыл во Флоренцию, был последним собранием византийской интеллигенции,
сеть патриотических, семейных и бродячих научных контактов, именно в таком порядке,
который каким-то образом пережил более позднюю партийную политику.Мы уже встречались с Плетоном
(которым скоро надоело), ​​но взять ссылку патриса, замечательное количество
делегаты имели связь с Трапезундом в Понте. Например
ученый-аристотелевец Георгий Трапезундский (1395–1472 гг.) уже был
убежденный член профсоюза и присутствовал на совете в качестве мирянина папского
курия. Его реакцией на события 1453 г. было приглашение Мехмеда II обратить
в Рим; но он так подробно рассказывал о султане, когда они встретились в
Константинополь в 1465 году, что он оказался в папской тюрьме.Семья
Иоанна Евгеника (1394–ок. 1455) также был выходцем из Трапезунда, где он
писал патриотические панегирики; однако он покинул Флоренцию до конца
совета, чтобы подвергнуть критике профсоюз. В противном случае большинство римских православных подписали
декрет союза вместе с их императором. Некоторые отреклись. Другие,
убежденный аргументом во Флоренции, вошел в западную иерархию
сам.
Однако Марк Евгений, брат Иоанна и епископ Эфесский (1437–1437 гг.
45), отказался подписать в 1439 г.Паламит, но тем не менее ученик Плетона, он
был причислен к лику святых в 1456 году патриархом Геннадием II, который, как и Георгий
Схолариос присутствовал на совете вместе с Джорджем Амирутзесом из
Трапезунд и Плефон, как один из замечательного трио мирян. Виссарион
Трапезундский, епископ Никейский (1437–1439), учился у Плефона и
Амируца и остался в Италии в качестве кардинала (1439–1472). Грегори Мамм
присутствовал на соборе в качестве настоятеля великого константинопольского монастыря
Пантократор.Он служил вселенским патриархом (Григорий III) между
1443 и 1450, прежде чем вернуться на запад, чтобы стать титулярным латинским патриархом
Константинополь (1451–149). Исидор из Монемвасии в Морее присутствовал
как римско-православный епископ Киевский и всея Руси (1436–149). Также сделал кардиналом,
он был послан в Москву папским легатом к великому князю Василию II.
(1425–1462), который сразу же заключил его в тюрьму как члена профсоюза. Исидор настаивал.
Он провозгласил унию в Константинополе для Мамме 12 декабря.
1452 г. и избежал своего падения, чтобы стать латинским патриархом с 1459 по 1463 г. —
чтобы его сменил на этом посту не кто иной, как Виссарион.23 В
столкнувшись с таким количеством приманок и давления, именно Патрис держал эту сеть
вместе.
Плефон был первым, кто умер в возрасте девяноста лет дома, в своем отце Мистры.
26 июня 1452 г. Последний местный указ Константина Палеолога как деспота
должен был утвердить сыновей Плетона на его Лаконических землях. Но после 1453 г. Плефон
последняя работа, Книга законов, была передана Патриарху Геннадию, который
ничего не мог сделать, кроме как сжечь его. Книга была не просто еретической: она была простой
язычник.В Мистре другим членом круга Плетона была Клеопа Малатеста.
жена деспота Феодора II Палеолога, младшего брата Иоанна VIII. В
1465 г. Сиджизмондо Пандольфо Малатеста (1417–1468) проник в Османскую Мистру.
с венецианским войском и отступил с телом Плетона. Он установил
остается в саркофаге в южной аркаде его необычайного Малатеста
Храм в Римини, наполовину церковь, наполовину пантеон, с эпитафией
величайший философ своего времени».

Часть III из его жизни

Часть III его жизни

архимандрита Амвроссия Погодина

VI.ЗАКЛЮЧЕНИЕ СОЮЗА

К ДРУГИМ недугам
которые претерпела православная делегация во Флоренции, добавилось
смерть Константинопольского Патриарха. Патриарха нашли.
умер в своей комнате.

На столе лежал
(предположительно) его завещание, Extrema Sententia, , состоящее
во всех некоторых строках, в которых он заявил, что принимает
все, что исповедует Римская церковь. И далее: «В
таким же образом я признаю Святого Отца Отцов, Верховного
Понтифик и викарий Господа нашего Иисуса Христа, Папа Древнего Рима.Точно так же я признаю чистилище. В подтверждение этого я
поставить мою подпись.»

Нет никаких сомнений
что Патриарх Иосиф не писал этот документ. Немец
ученый Фромманн, который подробно исследовал
В «Завещании» патриарха Иосифа сказано: «Это
документ настолько латинизирован и так мало соответствует мнению
несколько дней назад Патриарх высказался о том, что
ложность очевидна». [1] «Завет»
появляется в истории Флорентийского собора довольно поздно;
современники Собора ничего о нем не знали.

Итак, греческая делегация
потерял своего патриарха. Хотя Патриарх не был столпом
Православие, и хотя его можно во многом упрекнуть,
не может отрицать, что всей душой скорбел о Православии и
никогда не позволял себе или кому-либо другому причинять вред святому Марку. Существование
уже в глубокой старости [2] ему не хватало сил, чтобы
защищать Церковь, главой которой он был, но история не может
упрекнуть его в предательстве Церкви. Смерть избавила его от
много и тяжких унижений, которые Православная Церковь
впоследствии пришлось терпеть.А с другой стороны отсутствие
его подпись на Акте Союза позже дала повод для
защитники православия оспаривают притязания Собора
Флоренции к значению и титулу «Вселенского
Собора», потому что Акт каждого Вселенского Собора должен
быть подписано в первую очередь Патриархами.

После смерти
Патриарх, как сообщает нам Сиропулос, принял императора Иоанна Палеолога.
управление Церковью в свои руки.Этот
антиканоническая ситуация, хотя часто встречающаяся в византийской
истории, как в положительном, так и в отрицательном проявлении,
был строго осужден св. Марком в одном из своих посланий, где
говорит: «Пусть никто не господствует в нашей вере: ни император, ни
святителя, ни лжесобора, ни кого другого, а только одного
Бог, Который и Сам и через Своих учеников передал его
к нам.» [3]

Изложим вкратце
дальнейшая история переговоров между православными и
латинянами, или, вернее сказать, историей
капитуляция православных. Православные были вынуждены принять
латинское учение filioque и признать
Латинский догмат об исхождении Святого Духа в смысле
Его Бытие от Двух Ипостасей. Тогда были православные.
обязан заявить, что filioque , как
дополнение в Символе Веры, если бы всегда было
канонический и благословенный акт. Только этим они были сведены к
сводят на нет все возражения греков со времен
Патриарха Фотия, а также творения св.Марк Эфесский
и запреты на изменение Символа Веры, который
было сделано на Третьем и Четвертом Вселенских Соборах. Кто-то должен
также обратите внимание, что не все римские папы одобрили filioque ,
, и некоторые рассматривали его введение в Символ.
Веры совершенно неканонично. Но теперь все это было забыто.
Все было принесено в жертву требованиям Папы Евгения и его
кардиналы.

Далее потребовалось
православные принять латинское учение о
освящение Святых Даров и отречение от своих как
выраженное в совершении Божественной литургии Восточной
Церковь. [4] Кроме того, это было выражено латинянами в
пренебрежительные заявления относительно литургической практики
Восточная церковь.

Наконец-то православные были
обязан подписать и признать исповедание папизма, выраженное
таким образом: «Мы постановляем, что Святой Апостольский Престол и Римский
Понтифик обладает первенством над всей землей, и что это
Римский понтифик — преемник блаженного Петра, князь
апостолов, и является истинным наместником Христа, главой
всей Церкви, Пастор и Учитель всех христиан; и что наш
Господь Иисус Христос в лице св.Питер дал ему полную
власть пасти, направлять и управлять всей Церковью, как
также содержится в актах Вселенских Соборов и в
святые каноны». [5] Православные были также
вынужден признать чистилище.

И так Православие должно было
прекратить существование. Еще более болезненным было то, что
Православие было продано, а не просто предано. Когда
большинство православных делегатов сочли, что Ватикан
требования были совершенно неприемлемы, некоторые горячие сторонники
Союз попросил Папу открыто сообщить им, что
преимущества, которые Византия получит от Союза. Папа
уловил «деловую» сторону вопроса и предложил
следующее: (1) Ватикан предоставит средства для отправки
греки вернулись в Константинополь. (2) 300 (!) солдат было бы
содержался на папский счет в Константинополе для защиты
столица против турок (3) Два корабля содержались бы
на Босфоре для обороны города. (4) Крестовый поход пойдет
через Константинополь. (5) Папа созовет Западный
государей на помощь Византии.Последние два обещания были
чисто теоретически. Однако когда переговоры зашли в тупик
конец, а сам Император был готов обрываться дальше
переговоров, все дело было улажено четырьмя митрополитами,
сторонники Союза; и дело было завершено с
щедрое развлечение, устроенное Папой; богословские споры
относительно привилегий Римского престола были проведены более
бокалы для вина.

Наконец-то пришел конец. Ан
был составлен акт унии, в котором православные отрекались от своего
Православие и принял все латинские формулы и новшества
который только что появился в лоне латинской церкви,
например, учение о чистилище. Они приняли также крайнюю
форме папизма, тем самым отрекшись от экклезиологии,
Сущность Православной Церкви. Все православные делегаты
приняли и подписали Союз, будь то для себя или, в
случае некоторых, для восточных патриархов, которыми они были
доверено представлять их. Подписание 5 июля 1439 г.
в сопровождении триумфальной службы, а после торжественного
Декларация Союза, прочитанная на латинском и греческом языках, греческая
делегаты целовали колено Папы.

С административной точки зрения,
вся Православная Церковь подписала: Император Иоанн, митрополиты
и представители восточных патриархов, митрополит
киевский Исидор и русский епископ Авраам. Только один
иерарх не подписал. Было бы лишним упомянуть его
имя: Святой Марк Эфесский. Но никто не обратил ни малейшего внимания на
его. Что был один человек, а он унижен и смертельно болен, в
сравнению со всемогущим Ватиканом во главе с могучим
Папа Евгений IV? Что был этот грек по сравнению с
целое множество греческих сановников во главе с императором Иоанном, и
греческие митрополиты? Есть русская пословица: «Один один
на поле нет воина. Однако в этом один человек
была представлена ​​вся мощь Православной Церкви. Вот этот
человек представлял в себе всю Православную Церковь. Он был
великан из великанов, несущий в себе всю святость Православия
и вся его мощь! И вот почему, когда папа Евгений был
торжественно показанный своими кардиналами Акт об унии, подписанный всеми
греческих делегатов, сказал он, не найдя на нем подписи
Св. Марк: «Итак, мы ничего не добились.» Все
успех Ватикана был иллюзорным и недолгим. Папа
пытался всеми средствами заставить св. Марка подписать унию,
факт, засвидетельствованный как Андреем Родосским [6], так и
Сиропулос. [7] Папа потребовал, чтобы святой Марк был
тут же лишен звания за отказ подписать
Акт Союза. Но император Иоанн не дал ему зла,
потому что в глубине души почитал св. Марка.

Сиропулос рассказывает о
заключительная встреча св.Марк с Папой. «Папа попросил
императору, чтобы св. Марк предстал перед ним. Император, имея
вызвал его заранее, уговорил его, сказав: «Когда папа
просит вас явиться к нему уже два и три раза, вы
должен идти к нему; но не бойся, ибо я говорил и просил
и договорился с папой, чтобы тебе не дали в обиду
или травмы. Итак, иди и слушай все, что он говорит, и отвечай
открыто любым способом, который покажется вам наиболее подходящим.’
Итак, Марк отправился предстать перед папой и, найдя его
неформально сидел в своих покоях со своими кардиналами и
епископов, он не знал, как выразить
уважение к Папе. Увидев, что все окружавшие папу были
сидя, он сказал: «Я страдал от болезни почек
и сильная подагра и не в силах стоять» и
стал сидеть на своем месте. Папа долго говорил с Марком; его
цель состояла в том, чтобы убедить его также следовать решению
Совет и утвердить Союз, а если он отказался это сделать, то
он должен знать, что он будет подвергнут таким же запретам
которые прежние Вселенские Соборы возложили на строптивых, которые,
лишенные всех даров Церкви, объявлялись еретиками.На слова папы Марк дал развернутый, властный ответ.
Относительно запретов, которыми угрожал ему Папа,
он сказал: «Соборы Церкви осудили как мятежников
те, кто нарушил какую-либо догму и проповедовал
так и сражались за это, почему и называются они
»еретики»; и с самого начала Церковь осуждала
самой ереси, и только тогда она осудила вождей
ересь и ее защитники. Но я ни в коем случае не проповедовал свою собственную
учение, и ничего нового в Церкви не ввел, ни
защищал всякое чуждое и ложное учение; но я держал только
то учение, которое Церковь получила в совершенной форме от нашего
Спасителя, и в котором непоколебимо пребывает до сего дня:
учение, которое Святая Римская Церковь до раскола
происходившее между нами, обладало не меньшей, чем наша восточная
Церковь; учение, которое, как святое, вы прежде привыкли
хвалите, и часто на этом самом Соборе Вы упоминали с уважением
и честь, и которую никто не мог упрекнуть или оспорить.И если я
держать его и не позволять себе от него отходить, какой совет
подвергнет меня запрету, которому еретики
предмет? Какой здравый и благочестивый ум поступит так со мной? За
прежде всего нужно осудить учение, которого я придерживаюсь; но если
ты признаешь его благочестивым и православным, то почему я заслуживаю
наказания? Сказав это и многое другое, и
выслушал папу, вернулся в свои покои». [8]

В.

ПОСЛЕ СОВЕТА

ул.Марк вернулся в
Константинополь с императором Иоанном 1 февраля 1440 года. Что
печальное возвращение это было! Не успел Император установить
ногой по земле, чем ему сообщили о смерти возлюбленной
жена; после этого Государь от печали не покидал своего
квартала на три месяца. Ни один из иерархов не согласился бы
принять пост Константинопольского Патриарха, зная, что это
пост обяжет продолжать с Союзом. Люди, которые
встретил их, как свидетельствует греческий историк Дукас, спросил
православные делегаты, подписавшие Унию: «Как
Совет идти? Победили ли мы?» На что иерархи
ответил: «Нет! Мы продали нашу веру, мы обменяли благочестие на
нечестие (т.э., православное учение за ересь) и стали
азимиты». Люди спрашивали тогда: «Почему ты
знак?» «Из страха перед латинянами», «Неужели латиняне
потом бить тебя или посадить в тюрьму?» «Нет. Но наше право
собственноручно подписано: пусть отрежут! Наш язык признался: пусть будет
вырвано!» [9]

Наступила мучительная тишина.
Несмотря на Великий пост, время, наиболее наполненное молитвой,
храмы были пусты и служб не было: никто не хотел
служить с теми, кто подписал Союз.В Константинополе
назревала революция. Один только святой Марк был чист сердцем и имел
нет упрека на его совести. Но и он безмерно страдал.
Вокруг него объединились все ревнители Православия, особенно
монахи Святой Горы (Афон) и рядовой деревни
священники. Весь епископат, весь двор — все было в
руках униатов, в абсолютном подчинении
представители Ватикана, которые часто приезжали, чтобы проверить, как
Союз осуществлялся среди людей.Церковь была в
крайняя опасность; как писал св. Марк: «ночь единства
охватила Церковь». [10]

Святой Марк стал слабым в
телом, но духом горел, и потому, как Иоанн
Евгеникос пишет: «Промыслом Божиим он чудесным образом
избежал опасности, а лучезарный возвратился лучезарно и был
сохраненный для отечества, встреченный всеобщим энтузиазмом
и уважение». [11] Византийский народ не
принять Союз: пока все увещевания сторонников
Союз игнорировался, пламенные проповеди св. Марк нашел
восторженный отклик, как отмечает профессор Острогорский. [12]
Современники этих событий, страстные униаты, отмечают с
возмущение и недоумение деятельности св. Марка во вред
Союз. Так, Иосиф, епископ Мефоненсийский, пишет: «Имея
вернулся в Константинополь, Эфес встревожил и смутил
Восточной церкви своими сочинениями и обращениями, направленными против
декреты Флорентийского собора». [13] Андрей де
Родос называет письма св.Марка, которую он отправил на
укрепление православия, «самое пагубное» и
«соблазнительной».[14] А современные церковные историки,
как православные, так и латинские, признают, что сокрушение
Флорентийская уния возникла благодаря трудам и деятельности св.
Отметка. [15]

Святого Марка не осталось
долго в Константинополе, но вскоре, не известив императора,
уехал в Эфес, свою кафедру, которой, возможно, еще не имел
посетил, так как сразу после его хиротонии в
Константинополь он уехал на Собор в Италию.[16]
По-видимому, две причины побудили св. Марка покинуть
Константинополь для Эфеса: пастырская забота о своей пастве, которая
оказался под турками в самых горестных обстоятельствах;
и стремление духовно объединить вокруг себя тех, кто был
ревностно относился к Православию, поскольку в Константинополе имел
фактически находился под домашним арестом. Казалось бы, это
именно из Ефеса св. Марк посылал свои письма, свои
исповедание веры и его отчет о своей деятельности в
Совет Флоренции.Все эти документы находятся в моем
книга в русском переводе.

О деятельности
Святого Марка в Эфесе, Иоанн Евгеник кратко пишет так:
«Активно путешествуя повсюду по регионам
великий евангелист и богослов Иоанн, и делая это в течение долгого
периоды и с трудом и трудностями, болью в теле;
посещение страждущих святых церквей и особенно строительство
церковь митрополии с прилегающими постройками;
рукоположение священников; помощь тем, кто страдает от несправедливости, будь то
по причине преследования или какого-либо судебного разбирательства со стороны
неправедный; защита вдов и сирот; стыд, запрет,
утешая, увещевая, умоляя, укрепляя: он был,
по божественному Апостолу, все для всех. [17]
Иоанн Евгений далее заявляет, что, поскольку святой
достаточно пожертвовал собой ради своей паствы, в то время как его постоянный
желанием было монашеское уединение и уединение, он наконец
хотел идти на Святую Гору. Но был еще один
причина, более веская, о которой умолчал Иоанн Евгений
по политическим причинам; Сам св. Марк рассказывает об этом в одном из
его письма: он не имел мандата от властей и за это
причине его пребывание в Эфесе было как бы незаконным, и он был
вынужден покинуть свою паству, на этот раз навсегда.[18]

Корабль, на котором Святой Марк
отплыл на Афон, пристал к острову Лемнос, одному из немногих
острова, которые все еще принадлежали Византии. Здесь был святой Марк
признана органами полиции и директивой, которая
им уже владели от императора Иоанна Палеолога, был арестован
и заключен в тюрьму. В течение двух лет преподобный Марк страдал в
заключение. Таким образом, Иоанн Евгеникос сообщает нам об этом периоде в
Житие святого: «Здесь кто бы не дивился заслуженно, или
не признавал бы величия души и стойкости
несчастья, которые он показал: страдания на палящем солнце и
борется с лишениями самого необходимого и
терзаемые болезнями, которые наступали одна на другую, или переносящие
мучительное заточение, пока флот нечестивых мусульман
окружили остров и нанесли разрушения. [19]
Однажды острову угрожала неминуемая катастрофа от
Турецкий флот окружил остров. Но опасность
неожиданно прошли, а спасенные жители приписали свои
спасение молитвам св. Марка, заточенного в крепости.
[20]

Святой Марк никогда не жаловался
о его плачевном состоянии; только в одной букве мы можем увидеть, как
он страдал и как ему не хватало поддержки от людей. Он
так пишет проигумену Ватопедского монастыря: «Мы
нашли великое утешение в братьях ваших, находящихся здесь,
достопочтеннейший экклезиарх и великий экономос и прочие,
кого мы видели как вдохновенные образы вашей любви и благочестия; за
они показали нам любовь и успокоили и укрепили нас.Мая
да дарует вам Господь достойную награду за их труды и
любовь!» [21]

Оказаться в таком
тяжелых обстоятельствах, св. Марк продолжал борьбу за
Церкви, как он пишет в одном из своих писем: «Я был
арестован. Но слово Божие и сила Истины не могут быть
связаны, но все сильнее текут и процветают, и многие из
братья, воодушевленные моим изгнанием, низвергните упреки
беззаконников и нарушителей православной веры и обычаев
отечества. [22] Он знал, что его признание
было необходимо, потому что, как он писал: «Если бы
никаких гонений, мученики не просияли бы, ни
исповедники получили венец победы от Христа и
их подвиги укрепляли и радовали православных
Церкви» [23] Через два года император Иоанн приказал св.
Марка отпустили и позволили идти, куда он пожелает. Это освобождение
произошло в день, когда семь юношей-мучеников Ефесских
поминают, и св.Марк посвятил им стихотворение
благодарение. [24] Св. Марк больше не имел физического
силы для подвигов на Святой Горе; он стал
совсем ослабел, и поэтому он уехал к себе домой в Константинополь.

Последние полтора года
или два года своей святой жизни святой Марк провел в мучительных
обстоятельства болезни и гонений со стороны униатского епископата
и суд. В это время он многих вернул в Православие своим
личное влияние. [25] Особенно полезно для
Церковь была возвращением Георгия Схолариоса, который впоследствии
занимал позицию лидера в битве за Православие;
после падения Константинополя он был избран патриархом
Константинополь.

За это время, т.е.
В последние два года жизни св. Марка произошло многое. Восточный
Патриархи осудили Флорентийский собор и назвали его
«тиранический и грязный», и отказался признать
Союз. Когда митрополит Исидор, один из самых беспринципных
предателей православия, появились в Москве до папского
крест, он был арестован великим князем Московским Василием
Васильевича, а впоследствии ему помогли бежать в Рим,
где он получил шляпу кардинала.Сохранилась традиция, что
Святой Марк был очень доволен поведением великого князя
Москве и поставили его в пример византийским властям.
[26]

В самом Константинополе,
однако Союз значительно укреплялся. Один может
говорят, что Союз не только стал государственной церковью Византии,
но также постепенно овладел через епископат
всю церковную жизнь. Только отдельные лица, сгруппированные
вокруг св.Марка, представлявшего в то время Православную Церковь.
Постоянные представители Ватикана, в том числе кардинал
Исидор следил за официальной лояльностью Союза
византийской церкви и двора, помещая в связи с этим
выполнение также папских обещаний Византии. Опасность
к Церкви было огромно, и св. Марк знал об этом. Он был
осознавая, что превыше всего следует ставить борьбу за
Православие, ибо, по его словам, «убиенные души, бывшие
искушение о таинстве веры.[27] И
он, предводитель битвы, идущий во главе войска,
едва мог ходить, измученный болезнью и измученный
козни мужчин. Но сила Божия совершается в
слабое место!

VIII. СМЕРТЬ СВ. МАРКА

Святой Марк скончался 23 июня,
1444, [28] в возрасте 52 лет. Георгий Схолариос пишет так:
о смерти св. Марка: «Но наша скорбь еще более усугубилась тем, что
тот факт, что его вырвали из наших объятий до того, как он
состарился в добродетелях, которые он приобрел, прежде чем мы смогли
достаточно насладиться его присутствием, в полной силе этого
мимолетная жизнь! Ни недостаток, ни хитрость не могли поколебать его
ума, ни сбить с пути свою душу, так сильно питалась она
и закаленный добродетелью! Даже если небесный свод рухнет,
даже тогда праведность этого человека не поколеблется, его
сила не иссякнет, душа его не поколеблется, и его
мысль не пострадает от таких тяжелых испытаний. [29]

Он ужасно страдал за
за четырнадцать дней до его смерти. О самой смерти святого Марка там
сохранился рассказ его брата, Номофилакса
Иоанна, который рассказывает: «Так, живя с любовью к Богу и
во всем преуспевал в своем пребывании от юности до
Божественная Схема: во святейшей Схеме, в степенях
священнослужении, в архиерейском сане, в спорах
о православной вере и в благочестивом и бесстрастном
исповеди, — достигнув пятидесяти двух лет телесного возраста,
в июне месяце на двадцать третий день он ушел
радуясь Тому, Кем он желал, по словам Павла, быть
растворился, чтобы быть с Тем, Кого прославил добрыми делами, Кого
он богословил на православный лад, Которому он угодил всем своим
жизнь длинная.Болел он четырнадцать дней, и сама болезнь,
как он сам говорил, произвели на него такое же действие, как эти железные
орудия пыток, применяемые палачами к святым
мучеников, и которые как бы опоясывали ему ребра и внутренности
органов, давили на них и оставались прикрепленными в таком состоянии
и причинял совершенно невыносимую боль; так получилось, что
то, что люди не могли сделать с его священным мученическим телом, исполнилось
болезнью, по неизреченному суду Промысла,
для того, чтобы сей Исповедник Истины и Мученик и Победитель
все возможные страдания и Виктор должен предстать перед Богом после
переживает каждое несчастье, и это даже до его последнего
дыхание, как золото в горниле пробовали, и для того, чтобы благодаря
это он мог бы получить еще большую честь и награды навеки
от справедливого судьи. «[30]

Хотя его агония была
мучительна до крайности, сама смерть пришла легко, и святой
радостно отдал Богу свой благодатный и лучезарный дух. Джон
Евгеникос сообщает нам следующее: «Задолго до смерти он дал
наставления и как отец отдавал команды присутствующим
об исправлении Церкви и благочестия нашего и открытого
сохранение истинных догматов Церкви и относительно
отказ от инноваций; и добавляя свои последние слова: «Господи
Иисусе Христе, Сыне Бога Живого, в руки Твои вверяю
дух», таким образом, он отошел к Богу.[31] Перед
конец, в самый день своей смерти святой Марк отдал свое
бывший ученик и духовный сын руководства православного
церкви, хотя Георгий Схоларий был в то время еще
светский князь. Святой Марк был похоронен в монастыре Мангана в
Константинополь. «Среди толпы народа и стражников с
многочисленные знаки уважения, были помещены в священном
монастырь Мангана, посвященный божественному мученику Георгию, с
чтить, как сокровище, священный и высокочтимый сосуд
освященной души и храмом славы Бога, Который есть
прославленный и дивный во святых Своих. [32]

С похоронного адреса
Георгия Схолария, мы можем увидеть всю глубину печали,
поборол православный народ утратой такого великого столпа
церковь и такой хороший и благородный человек, такой кроткий и
доступный и такой ученый человек, который, по выражению
Иоанн Евгений, притягивал к себе всех, как магнит притягивает железо. [33]
Но торжество Православия совершилось только после
смерть святого Марка. Преемник императора Иоанна, его брат
Константин, открыто заявил о своем желании сохранить православие в
его чистота.[34] Незадолго до Падения
Константинопольский Собор был созван, на котором уния и ее
промоутеры были триумфально осуждены и сам Союз
свергнут, а память св. Марка чтится всеми. Этот
Совет был скорее номинальным, чем фактическим, и состоял из довольно
небольшое количество участников; исторически не представлял
сама по себе, но как выражение Православной Церкви
имеет большое значение как триумфальное завершение
бой, что св.Марк вел, как Собор Православной Церкви,
какой бы маленькой она ни была в то время. [35]

IX. ПАМЯТЬ И ЧУДЕСА СВ. МАРКА

Торжественное празднование дня рождения
Святой Марк Эфесский принадлежал сначала к роду Евгеников.
Каждый год, вероятно, в день кончины святого,
Семья Евгеникос отпраздновала «Службу» ( Аколутия )
и был прочитан синаксарь, состоящий из краткого Жития
Святой. Следует отметить, что в Византии г. Аколофия г. была
не обязательно связано с канонизацией умерших; это было
просто панегирик мертвым. Akolouthii были написаны пользователем
учеников своим учителям, своим благотворителям и людям
рядом с ними, которые жили праведной жизнью. Эти Akolouthii были
для домашнего использования, и они существуют для многих, кто никогда не был
канонизирован Церковью; есть один, посвященный императору Мануэлю
II Палеолог, написанный, вероятно, самим святым Марком. [36]

И так торжественно
Память святого Марка Эфесского праздновалась впервые в
семейный круг Евгеникос.Более широкое прославление святого Марка
помогал Георгий Схоларий в качестве патриарха
Константинополь Прошли десятилетия, а потом века, и память
св. Марка все шире прославлялся среди набожных
люди, в святых монастырях и церквях; и, наконец, почти 300
лет по кончине святителя, в 1734 году, Святейший Синод
Константинопольская Церковь под председательством Патриарха
Серафима, вынес указ о канонизации св.
В Эфесе 19 января было установлено как день памяти святого.
поминовение.[37] В результате к двум древним
богослужения уже существовавшие (переведенные в нашей книге в церковные
славянский для использования в церковных службах), [38] были добавлены шесть
сервисов больше, но они уступают древним сервисам
Святой.

В книге Дукаке, Иаспис
Tou Noetou Paradeisou за январь месяц там найдено
следующее чудо, совершенное св. Марком через много лет после его
смерть. «Очень почтенный человек по имени Деметриос Зурбайос имел
сестра, которая тяжело заболела.Поэтому он созвал всех
врачей Месолонгиона и потратили на них много денег. Они,
впрочем, не принесло пользы его сестре, а наоборот, она стала
худший. На три дня она потеряла всякую речь и движения, будучи
совершенно без сознания, так что даже врачи решили, что она
собирался умереть. Тогда он и остальные ее родственники начали
подготовка необходимых вещей для похорон. Но большинство
неожиданно они услышали голос и громкий стон, исходившие из
ее и, повернувшись к ним, сказала: «Почему бы вам не изменить мою
одежду, так как я промок? Ее брат стал
очень обрадовался, услышав ее речь, и, подбежав к ней, спросил
в чем дело и как она стала такой влажной.Она ответила: «А
пришел сюда какой-то епископ, взял меня за руку и повел в
фонтан и поместил меня в цистерну. После того, как он вымыл меня, он
сказал мне: «Вернись теперь, у тебя больше нет
болезнью». Но брат снова спросил ее: «Почему ты не
спроси того, кто даровал тебе здоровье, кто он такой? И она сказала:
Я спросил его: «Кто вы, ваше святейшество?» и он сказал мне,
«Я митрополит Эфесский Марк Евгеникос».
И, сказав это, она тотчас встала с постели
без каких-либо следов болезни.Когда они взяли ее, чтобы изменить ее
одежды, все были изумлены — о чудо! — увидев
что промокла не только ее одежда, но даже кровать и
другие одеяла, на которых она лежала. После этого чуда
вышеназванная женщина сделала икону св. Марка на память
чудо, и, прожив благочестиво еще пятнадцать лет, она
отошел к Господу. [39]

К статье прилагается
чрезвычайно ценный документ: обращение св. Марка к тем,
присутствующих в самый день его смерти, его особое увещевание
Георгия Схолариоса, в котором он умоляет его взять на себя
руководства Православной церкви, и ответ Георгия
Схоларии к Святому Марку.[40]

Завершим наш короткий
очерк жизни и деятельности святого Марка Эфесского с
заклинание, которым заканчивает древний биограф святого
его Синаксарион:

Твоим
молитвами святого Марка, Христа Бога нашего, и всех святых отцов Твоих,
Учителя и Богословы, сохраните Церковь Твою в Православии.
исповедь на века!

* «наша книга» относится к Св. Марку Эфесскому и Союзу
Флоренция , Архим. Амвросий Погодин (Джорданвиль:
Свято-Троицкий монастырь, 1963). На русском языке.

1. После Хефеле, История
   des Conciles, vol. VII, часть. II, стр. 1015 кв.
2. Посмотреть адрес ул.
   Марка Папе Евгению, ч. Я; в нашей книге, с. 40.
3. Послание св. Марка к
   настоятель монастыря Ватапед, пгт. 2; в нашей книге, стр. 354
4. Хотя этого не было
   включены в сам Акт Союза, тем не менее
   Православных обязали подписать специальный документ
   относительно этого св.Марк написал специальный трактат (Rust
   тр. в нашей книге, стр. 295-301), в которой он демонстрирует
   правильность православной традиции, основанной на
   Апостольская и святоотеческая традиция.
5. Акт Союза; рус.
   тр. в нашей книге, с. 306.
6. Свидетельство
   Архиеп. Андрей Родосский о святом Марке Эфесском;
   Рус тр. латинского текста в нашей книге, стр. 109-110.
7. Посмотреть описательную часть
   включено ниже из книги Сиропулоса, Правда
   История , сек X, гл.12, изд. Крейтон, стр.
   299-300; рус. тр. в нашей книге, стр. 312-3.
8. См. предыдущее примечание.
9. В нашей книге, с. 300.
10. Послание св. Марка к
    Джордж Схолариос, pt. 2; рус. тр. в нашей книге, с. 341.
11. От Синаксария к
    Св. Марка, с. 322 в нашей книге.
12. Острогорский, История
    Византийского государства , Оксфорд, 1956, с. 500.
13. Джозефи Метоненсис
    Собор Епископского Синаксария.Флорентини. Минье, Патрология
    Грека, vol. 159, кол. 1105.
14. См. примечание 6.
15. Фогт, Словарь
    de la Theologie Catholique, vol. 6, стр. 37. Buzzone в Dizionario
    Ecclesiastico, 1955, с. 821. Мейер в Realencyclopaedie
    fuer Protestant Theologie und Kirche, vol. 12, с.
    287-8. Панделакис в Мегале Элленике Эгкуклопайдея, Афины,
    об.11, с. 105-6; и т. д.
16. Я поддерживаю это
    мнение в моей книге, стр. 28-9.
17. Рус. тр. принадлежащий
    Синаксарь св. Марку в нашей книге, с. 325.
18. Послание св. Марка к
    Иеромонах Феофан на острове Эвбея, ч. 1; рус. тр. в
    наша книга, с. 356.
19. Рус. тр. в нашей книге,
    п. 326.
20. Там же
21. пт. 1; п. 354 в нашем
    книга
22. См. примечание 18.
23. Послание св. Марка к
    Вселенский Патриарх; рус. tr в нашей книге, с. 352.
24. Опубликовано
    Пападопулос-Керамеус в Анекдота Элленика, Константинополь,
    1884 г., стр. 102–103; позже Mgr. Л. Пети в Revue de
    l’Orient chretien, Paris, 1923, стр. 414–415; рус.
    тр. в нашей книге, стр. 227-8.
25. Из этого Великого
    Оратор Мануил свидетельствует в своем Synaxarion святому Марку;
    см. в нашей книге, стр. 354.
26. По словам А. Норова,
    Путешествие к семи церквям, упомянутым в
    Апокалипсис, СПб, 1847, с. 286.
27. Послание св. Марка к
    Джордж Схолариос, pt. 3; см. нашу книгу, с. 341.
28. В день св.
    Смерти Марка было много предположений и
    много научных дискуссий; мы придерживаемся мнения Mgr. Л.
    Пети.
29. С похорон
    Речь Георгия Схолариоса к св.Марк, пт. 10; рус.
    тр. опубл. А. Норова в неопубликованных произведениях Марка
    Эфес и Георгий Схолариос, Париж, 1859.
30. Из нашего перевода
    Синаксария св. Марку, с. 366.
31. Там же
32. Из Синаксаря
    Джон Евгеникос.
33. Из службы в
    Святой Марк, Канон, Песня 7.
34. Проф. А. Карташев, Схема
    Истории Русской Церкви , т.1, с. 360.
35. Вопрос о
    Константинопольский собор 1450 года был предметом
    научные дебаты.
36. См. наше эссе (в
    русский) в Православном Пути за 1966 год: «От
    Сочинения благочестивейшего императора Мануила I
    Палеологос», стр. 47 и далее

.

37. Информация о
    канонизация св. Марка была взята из очерка
    Пападопулос-Керамеус, «Марк ос о Евгеникос
    Патер Агиос тес ортодоксоу католикес Екклесиас», в
    Byzantinische Zeitschrift, 1902, vol.11,
    стр. 50-69.
38. стр. 385-400 в нашей
    книга; настоятель Свято-Троицкого монастыря Алипий,
    Джорданвилль, штат Нью-Йорк, помог нам в этом переводе.
39. К. Доукске, ор.
    cit., , Афины, 1889 г., стр. 397–429; рус. тр. в нашем
    книга, стр. 414-5. (Настоящий перевод сделан непосредственно с
    греческая, предоставлена ​​Спасо-Преображенским монастырем,
    Бостон, Массачусетс)
40. Для рукописей и
    редакции этого документа см. в нашей книге, с. 368, где
    будет найден также русский перевод, с которого
    был взят следующий английский перевод.

АДРЕС СВ. ЗНАК ЭФЕССКИЙ В ДЕНЬ ЕГО СМЕРТИ 90 525

В последний день его
земной жизни, последние мысли святого Марка были не о себе,
а за православие, которому он посвятил всю свою жизнь.
Призывая своих последователей твердо стоять в битве за
Православия, он обратился специально к одному человеку, в котором надеялся
найти преемника себе в качестве лидера в этой битве.Эта надежда
воплотился в лице Георгия Схолариоса, который
стал ярым поборником православия и, как первый Патриарх
Константинополь после падения Византии сыграл важную роль в
освобождение Церкви от ига ложной унии. Он был
впоследствии канонизирован под своим монашеским именем Геннадий и
отмечается 31 августа.

Я ХОЧУ ВЫРАЖАТЬ СВОИ
МНЕНИЕ подробнее, особенно теперь, когда моя смерть
приближаясь, чтобы быть последовательным с самим собой от начала до
конец, и чтобы кто не подумал, что я сказал одно и
таил в мыслях другого, врага, которого было бы справедливо
позорь меня в этот час моей смерти.

О Патриархе I
скажу это, чтобы ему, может быть, не пришло в голову показать мне
определенное почтение при погребении этого моего смиренного тела или послать
ко мне в могилу любого из его иерархов или духовенства или вообще любого из
находящихся с ним в общении, чтобы принять участие в молитве или
присоединиться к священникам, приглашенным из нашей среды, думая, что в
когда-то, а может быть, тайно, я разрешил ему общение.
И чтобы мое молчание не дало повода тем, кто не знает моего
хорошо и полностью подозревать какое-то примирение, я
настоящим заявляю и свидетельствую перед многими присутствующими здесь достойными людьми
чего я никоим образом и абсолютно не желаю и не
принимайте общение с ним или с теми, кто с ним, не в
ни в этой жизни, ни после моей смерти, точно так же, как (принимаю) ни
ни союз, ни латинские догмы, которые он и его приверженцы приняли,
и для исполнения которых он занимает это председательство
место, с целью ниспровержения истинных догматов Церкви. Я абсолютно убежден, что чем дальше я стою от него и
такие, как он, тем ближе я к Богу и ко всем святым; и к
степень, в которой я отделяю себя от них, я в союзе с
Истиной и со святыми отцами, богословами
Церковь; и я также убежден, что те, кто считают
сами с ними стоят вдали от Истины и от
блаженных Учителей Церкви. И по этой причине я говорю: просто
как в течение всей моей жизни я был отделен от них, так
во время моего отъезда, да и после моей смерти я отворачиваюсь
от сношений и общения с ними и клянусь и повелеваю, что
никто (из них) не приблизится ни к моей могиле, ни к моей могиле, и
равно как и любой другой с нашей стороны, с целью попытаться
присоединиться и сослужить наши богослужения; для этого было бы
смешивать то, что нельзя смешивать.Но им подобает быть абсолютно
отделены от нас до тех пор, пока Бог не даст исправление
и мир Его Церкви.

ТОГДА,
ОБРАЩАЯСЬ К ВЫСОКИМ УЧЕНЫМ, ОН СКАЗАЛ:

Я говорю сейчас о
сановника Схолария, которого я знал с ранней юности, которому я
благожелателен, и к которому я питаю большую любовь, как к своим
сын и друг. .. В моем общении и разговоре с ним
даже до настоящего времени я ясно представил себе его
исключительное благоразумие и мудрость и силу слов, и
поэтому я считаю, что он единственный, кого можно найти в
настоящего времени, кто способен протянуть руку помощи православным
Церковь, которая взволнована нападками тех, кто хочет
разрушить совершенство догматов, а также с помощью
Божия, исправить Церковь и утвердить Православие, если только он
не пожелает себе отступить от дела и скрыть свое
подсвечник под спудом.Но я твердо убежден, что он
так поступать не будет и, видя бедственное положение Церкви со стороны
волны и Вера в зависимости от немощного человека (я говорю
по человеческим меркам), и зная, что это возможно
чтобы он помог ей, он не станет до такой степени ослушаться своего
совести, как бы не спешить со всей быстротой и готовностью войти
битва; будучи мудрым, он вовсе не не в курсе, что
уничтожение православной веры было бы всеобщей погибелью.

Это правда, что в
прошлое, учитывая, что бой, который вели
других, особенно мною, было достаточно, он не выявил
себя как открытого борца за Истину, будучи вынужденным, он может
быть, адвокатами или отдельными лицами. Но я тоже раньше
ничего или совсем немного в бой, имея
недостаточно ни силы, ни усердия; и теперь у меня есть
уже стали ничем: а есть ли что-нибудь меньшее, чем ничто?
Итак, если бы и он предполагал, что и мы сами можем установить
что-то правильное, и он считал лишним для себя
делать то, что могли бы сделать другие, а также что, с его совершенно
незначительная помощь, будет вредна для других, так как он часто
объяснил мне, прося прощения, — то в настоящее время,
когда я ухожу отсюда, я не вижу другого равного тому, кто
мог бы занять мое место в Церкви и Вере и в догматах
православия.Поэтому я считаю его достойным звания или
скорее вынуждаемый временем, выявить искру благочестия
сокрыта в нем и борьба за Церковь и здравое учение; так
что то, что я не мог сделать, он мог исправить с помощью
помощи Божией. Ибо по милости Божией он может сделать это, с
разум ему дан и его сила слова, если только он
желание использовать их в благоприятное время.

И он в равной степени обязан
в своем отношении к Богу и Вере и Церкви верно бороться
и чисто для Веры. И я сам возлагаю на него этот бой,
чтобы он был защитником Церкви и лидером здравого
учение и поборник правильных учений и Истины в моем
место, имея опору в Боге и в самой Истине, о которой
идет сама битва; так что будучи участником
это со святыми учителями и богоносными отцами, великими
богословов, он получит награду от Справедливого Судьи, когда
Он объявляет победителями всех, кто боролся за Благочестие.Но он
сам должен изо всех сил усердствовать о благополучии
правильных учений Церкви, как обязанных дать
ответь за это в Судный день Богу и мне,
доверили ему это и также рассчитывали принести
в Добрую Землю эти слова с более чем стократными плодами
исходить от них. Пусть он ответит мне об этом, чтобы
покидая настоящую жизнь, я мог бы иметь полную уверенность, и
чтобы мне не умереть в печали, отчаявшись об исправлении
храм.

ОТВЕТ ГОСПОДА УЧИТЕЛЯ:

Я, Ваше Высокопреосвященство,
прежде всего благодарю вашу великую святость за похвалы, которые вы
говорили обо мне; ибо, желая оказать мне милость, вы
свидетельствовали обо мне такие великие дела, какими я не владею, и я
убежден, что это даже не рядом со мной. Но это продолжается
с высоты благости и добродетели и мудрости твоего великого
святости, в которой я сам, видя ее с самого начала,
не перестает радовать и по сей день, как это и есть на самом деле
в связи с твоей великой святостью, как отец и учитель
и наставник; и направляемый, как правило, вашим совершенным
понимание догм и справедливость суждений
которые вы приняли и с которыми я согласен, и
точно так же без сомнения отвергаешь то, что не соответствует твоему
суд, я никогда не отказывался выполнять свой долг сына и
ученик по отношению к твоей великой святости.Ты, твой великий
святость, сами тому свидетели. Вы знаете, что у меня есть
всегда поступал так по отношению к вам, и раскрывая более глубокие чувства
из моих убеждений, я дал вам эти обеты.

По поводу того, что
раньше я не вступал открыто в бой, который ваш
великая святость вел, но молчал, никто лучше не знает
причина этого, чем ваша великая святость, ибо я часто
доверил тебе свои доводы и искренне открыл свое сердце
по этому поводу и просил прощения, и я не был лишен
Это. Но теперь, с божьей помощью, я стал презирать это и
сделал себя искренним и открытым защитником Истины, в
приказываю бесстрашно провозглашать догматы Отцов Моих и
совершенство Православия, в соответствии с видением твоего
величайшая святость. Я говорю это не потому, что вижу, что ты уже занят
отсюда, ибо мы не оставили наших последних надежд, но надеемся
в Боге, что ты выздоровеешь от болезни твоей и будешь с
мы и будем работать вместе в этом.Если же по суждениям
известно Богу, вы отправитесь отсюда в то место покоя
которые ты приготовил для себя, а если и по причине
наше недостоинство, ты пойдешь туда, где ты достоин
обитай, — тогда, абсолютно утверждая, говорю тебе пред Богом
и Святых Ангелов, которые ныне незримо стоят перед нами, и перед
присутствующих здесь многих и достойных мужчин, что во всем я буду
быть на месте тебя и на месте твоего языка, и того с
которые ты сожгла и которые ты передал с любовью, я сам,
и защищая, и предлагая всем, предаст абсолютно
ничего, но будет бороться за это до конца, рискуя кровью
и смерть. И хотя мой опыт и силы малы, я
тем не менее я убежден, что ваша великая святость наполнит мою
недостатком богоугодных молитв, свойственных
вас, и сейчас, когда вы здесь с нами, и когда вы будете иметь
ушел.

+ + +

Из Православное Слово , том III,
стр. 89-106. Для дальнейшего чтения о Святом Марке см.:

.

• Жизнь
  Столпы Православия (Буэна-Виста, Колорадо: Святой
  Апостольский монастырь и Успенский скит, 1990).Содержит
  жития св. Фотия, св. Марка Эфесского и св.
  Григорий Палама. Более 600 страниц.

• Остроумов , Иван,
  История Совета Флоренции (Бостон,
  М.: Спасо-Преображенский монастырь, 1971).

Совет ФлоренцияДебате

Дебаты 5: Совет
Флоренция  

Предложение: воссоединение
Церкви может спасти Византийскую империю

Помните:
вам будет предложено ответить на
хотя бы один из пунктов, перечисленных ниже, в рамках дебатов; ты можешь
(должен)
также примите участие в секции контраргументов, если вам есть что сказать
тот
отличается от того, что сказали ваши товарищи по команде.

Для этих дебатов я
хотел бы
чтобы привести аргументы, которые были сделаны до, после и вокруг
Совет
Флоренции византийцами, которые были за или против воссоединения. Мне не так интересно знать
спас ли совет (или на самом деле НЕ) империю, но что
люди
спорили в то время. В других
словами, представьте, что вы византийец в 1438 году: вы
либо за воссоединение, либо против.

Дебаты:

Команда 1:
аргументировать за Предложение

Команда 2:
возразить против Предложение

Назначено
вопросы — Команда 1:

1.Задний план
— Каковы были основные проблемы
вокруг раскола 1054 года?

2. Фон
— Что представлял собой Совет
Лион 1274 года, что произошло и как его восприняли в Византии?

3. Фон
— Расскажите об истории
папство с 1307 по 1453 год.

4. Презентация
предложения: какая тема? на чем основан ваш аргумент?

5. Аргументы
— выберите одно значимое
аргумент и объясните, что он означает

6. Аргументы
— выберите одно значимое
аргумент и объясните, что он означает

7.Аргументы
— выберите одно значимое
аргумент и объясните, что он означает

8. Сделай
резюме, обобщающее результаты вашей команды
аргументы и указать, почему они предпочтительнее (вы не можете сделать это заранее
время).

Назначено
вопросы — Команда 2:

1. Фон
— Кем был кардинал Виссарион? Опишите его
жизнь и карьера.

2. Фон
— В чем был смысл
Совет Флоренции? Кто посещал
это с византийской стороны?

3.Задний план
— Как прошел Совет
Флоренция получила в Византии?

4. Презентация
предложения: какая тема? на чем основан ваш аргумент?

5. Аргументы
— выберите одно значимое
аргумент и объясните, что он означает

6. Аргументы
— выберите одно значимое
аргумент и объясните, что он означает

7. Аргументы
— выберите одно значимое
аргумент и объясните, что он означает

8. Сделай
резюме, обобщающее результаты вашей команды
аргументы и указать, почему они предпочтительнее (вы не можете сделать это заранее
время).

Первичный источник
доказательства

Описание Флорентийского собора, состоявшегося в
1438-45, с
декреты, издаваемые каждым из них, можно найти по адресу http://www.ewtn.com/library/COUNCILS/FLORENCE.HTM. Вы должны обратить внимание
к сеансам 5-8 от 1439.

Ряд текстов, написанных как о расколе
1054 г.
Лионский собор 1274 г. и Флорентийский собор 1439 г., взятые
от D.J.
Геанакоплос, Византия: Церковь,
Общество и цивилизация глазами современности (Унив.Chicago Press, 1984), был
помещен в
папку «Ресурсы» на Oncourse как «florencetexts.pdf».

Информация по этой теме

Статья Д. Дж. Геанакоплоса под названием «The
Совет
Флоренции (1438-1439) и проблема союза между византийскими
и
Латинские церкви» из его книги « Византийский Восток и Латинский Запад: два мира христианского мира в Средней Азии».
Эпохи и Возрождение (Архонт
Книги, 1976),
был помещен в папку «Ресурсы» на Oncourse как
«геанакоплос.пдф».

Апостольское послание к 350-летию Ужгородской унии (18 апреля 1996 г.)

Дорогие братья и сестры,

1. «Во-первых, благодарю Бога моего через Иисуса Христа за всех вас, потому что ваша вера возвещается во всем мире, ибо свидетель мне Бог, Которому я служу духом моим в благовествовании Сына Его, что непрестанно поминаю тебя всегда в молитвах моих» (Рим. 1:8-9).

Радостное событие 350-летия Ужгородской унии представляет собой важный момент в истории Церкви, которая этим актом восстановила полный союз с Римским епископом.Поэтому вполне понятно, что и я присоединяюсь к благодарению Бога всех тех, кто радуется памяти об этом знаменательном событии. Сами факты хорошо известны: 24 апреля 1646 г. в храме Ужгородского замка 63 священника византийского обряда Мукачевской епархии во главе с василианским монахом Парфением Петровичем и в присутствии епископа Эгерского Георгия Якусики были приняты в полное общение с престолом Петра.

Это не был единичный жест.Это было частью того процесса воссоединения Церквей, кульминацией которого стал Флорентийский Собор (1439 г.), когда были подписаны декреты, восстанавливающие полное общение между Церквами Востока и Римской Церковью. Именно прославленный митрополит Киевский Исидор после своего возвращения с Флорентийского собора стал в Карпатах глашатаем вновь обретенного единства.

В 1595 году представители Киевской митрополии встретились с папой Климентом VIII; и в следующем, 1596 году, эта уния была провозглашена в Бресте с намерением претворить в жизнь соглашение, достигнутое во Флоренции.Очень скоро импульс, исходивший от Вселенского собора во Флоренции, достиг Карпат и, после преодоления некоторых первоначальных трудностей, стал практической реальностью в Ужгородской унии. Посеянное в плодородной почве Мукачево, оно было горчичным зерном Евангелия, которое со временем выросло в дерево, под сенью которого собралась большая группа верующих византийской традиции. Принимая во внимание эту реальность, 19 сентября 1771 г. Апостольской конституцией Eximia Regalium Principum 1 Папа Климент XIV учредил Мукачевскую греко-католическую епархию, резиденция которой через несколько лет была перенесена в близлежащий Ужгород.

Впоследствии, как цветущие ответвления этого сильного дерева, возникли новые церковные юрисдикции: Кричевская (1777 г.), Прешовская (1818 г.) и Хайдудорожская (1912 г.) епархии. Тем временем постоянный поток верующих, наследников этого Союза, мигрировал за границу. Святой Престол, всегда стремившийся выявлять и поддерживать Божьи провиденциальные замыслы, воздвиг для них в Соединенных Штатах Америки Византийский митрополичий престол Питтсбурга (1969 г.) с суфражистскими епархиями Пассаика (1963 г.), Пармы (1969 г.) и Ван-Найса. (1981).

Совместное ликование различных Епархий, рожденных Ужгородской Унией, по случаю празднования события, лежащего в основе их церковной идентичности, является драгоценной возможностью для обновления осознания уз, происходящих от их общего происхождения, и для укрепления этого обмен товарищескими отношениями и сотрудничеством, которым давно препятствуют трагические исторические события.

2. Хотя Ужгородская уния возникла в результате прений Флорентийского собора, безусловно, нелишним будет подчеркнуть ее тесную духовную связь с предысторией миссии апостолов славян Кирилла. и Мефодий, чья проповедь простиралась от Великой Моравии до Карпат.Поэтому справедливо верующие Церквей, связанных с Ужгородской унией, гордятся тем, что являются причастниками наследия Кирилла и Мефодия.

Я уже обращал внимание на исключительную ценность евангелизации Кирилла и Мефодия в союзе как с Константинопольской Церковью, так и с Римским Престолом2. …сохранять единство веры и любви между Церквами, членами которых они были, а именно между Константинопольской и Римской Церковью, с одной стороны, и Церквами, возникшими в землях славянских, с другой, было и навсегда останется их большой заслугой».3 Проповедь Евангелия в полноте общения между христианами составляет то стремление, никогда полностью не терявшееся, которое отмечает, хотя и по-разному, историю Церквей, возникших в землях славян со времени двух святые братья.

События, последовавшие за Союзом, были полны страданий и горя. Тем не менее, епархия, укрепленная вначале деятельностью епископа Георгия Григорьевича Бизанция, впоследствии пережила замечательное развитие в период, начатый великим епископом Андреем Бацинским.В последнее время, к сожалению, Епархия вновь призвана, в немалом количестве своих членов, пройти со Христом скорбный путь на Голгофу в гонениях, заточении и даже высшей жертве своей жизни. Это свидетельство, скрепленное кровью, принес сам пастырь епархии епископ Феодор Ромжа, который, не колеблясь, отдал свою жизнь за овец своего стада (ср. Ин 10, 11).

Мы не можем забыть эти яркие примеры верности Христу и Его Евангелию: они составляют драгоценное достояние Греко-Католической Церкви, связанной с Ужгородской Унией.Действительно, дети всей католической церкви принимают это свидетельство с благоговением и дорожат этим чудесным уроком верности Христовой истине. С благодарным сердцем они благодарят мукачевских христиан и всех тех, кто показал, что они были готовы отказаться от всего, что имели, ради приобретения драгоценной жемчужины веры (ср. Мф 13, 46).

3. Радостное празднование Ужгородской унии дает благоприятную возможность возблагодарить Господа, осушившего слезы Своих детей в конце трагического периода суровых гонений.Он поддержал их в столь трудный период их истории, позволив им сохранить богатство своей восточной традиции и в то же время оставаться в полном общении с епископом Рима. Таким образом, они свидетельствуют о той универсальности, которая делает Церковь разнообразной реальностью, способной вместить под харизмой Петра это законное разнообразие традиций и обрядов, которые не только не нарушают ее единства, но и демонстрируют все ее богатство и великолепие. что осознавал Папа Лев XIII, когда, подчеркивая драгоценный обмен дарами между латинской и восточной традициями, утверждал, что разнообразие восточной литургии и дисциплины украшает всю Церковь, иллюстрирует ее кафоличность и ясно показывает «божественное единство католической веры». «.5

Поэтому мы надеемся, что избранная часть Народа Божия, так или иначе связанная с событием, происшедшим в Ужгороде, сможет снова расцвести в новом благоденствии, безмятежно жить в настоящем и трудиться на благо будущее, отмеченное полной религиозной свободой, стремлением к примирению между католиками и православными и неустанной приверженностью построению мира.

Открытое отношение к учению Второго Ватиканского Собора поможет в этом.Отцы, собравшиеся на вселенском собрании, дали под водительством Духа ценные указания о том, как содействовать диалогу любви и поиску «единства Духа в союзе мира» (Еф. 4:3). Цель, к которой они стремились, хорошо выражена в этих торжественных словах: «Все люди призваны быть частью этого кафолического единства Народа Божия, единства, которое является предвестником всеобщего мира, которому оно способствует. , или связаны с ним различными путями, верными католиками, а также всеми, кто верит во Христа, да и вообще всем человечеством.Ибо все люди призваны ко спасению благодатью Божией».6

4. Тот же Собор напомнил нам, что: «Церковь, установленная Христом Господом, действительно едина и уникальна. И все же многие христианские общины представляются людям истинным наследием Иисуса Христа. Правда, все провозглашают себя учениками Господа, но убеждения их расходятся, а пути расходятся, как если бы сам Христос разделился (ср. 1 Кор. 1, 13).

Без сомнения, этот разлад открыто противоречит воле Христовой, является камнем преткновения для мира и наносит ущерб святейшему делу благовествования всей твари».7 Однако в последнее время Бог, «богатый милостью» (Еф. 2:4), коснулся сердец многих христиан, разлученных друг с другом, и вселил в них искреннее желание найти путь к полной koinonia. . «Христос и сегодня призывает всех возобновить свою приверженность делу полного и видимого общения»8. Отцы Собора настаивали на том, что «забота о восстановлении единства относится ко всей Церкви, как к верным, так и к клиру. Она распространяется на всех, по возможностям каждого».9 Чтобы ответить на этот божественный призыв, они предложили всем католикам действенные средства и средства для продвижения экуменического движения в надежде достичь полного общения в Церкви, которая является «единой, святой, кафолической и апостольской».

Восточные католические церкви могут внести большой вклад в это дело, поддерживаемое божественной благодатью. На этих церквях, по сути дела, «имеется особая обязанность укреплять единство всех христиан, в особенности восточных христиан, по принципам сего святого Синодального постановления об экуменизме, молитвою прежде всего, своим примером, своей скрупулезной верностью». к древним традициям Востока, благодаря лучшему познанию друг друга, совместной работе и братскому отношению к людям и вещам».10

В связи с этим в энциклике Ut unum sint я подчеркивал, что «методом, которого следует придерживаться для полного общения, является диалог истины, поддерживаемый и поддерживаемый диалогом любви. Признание права Восточно-католическим церквям иметь свои собственные организационные структуры и осуществлять собственное апостольство, а также фактическое участие этих церквей в диалоге милосердия и богословском диалоге будет способствовать не только истинному и братскому уважению друг друга между православными и католиков, проживающих на одной территории, но также будут способствовать их совместной работе на благо единства». 11

5. Эффективное выполнение столь благородной задачи предполагает обновленную и великодушную приверженность Восточных Церквей формированию будущих пастырей, совершению Священной литургии как животворящего центра общины, постоянному вниманию к нужды братии через акты практической благотворительности, к обеспечению катехизации, которая, заново излагая основы христианской веры, подаст «благовестие» как закваску повседневной жизни, в общении со вселенской Церковью в ее приверженность новой евангелизации на пороге нового христианского тысячелетия.

Мир, в котором мы живем, «претерпел такие культурные, политические, социальные и экономические преобразования, что проблема евангелизации ставится в совершенно новых терминах». излагая перед современным человеком вечную весть о спасении в убедительных выражениях»13. Прежде всего необходимо ускорить процесс полного примирения между Церквами и внутри каждой церковной общины14. Поскольку Церковь есть «своего рода таинство или знак тесного единения с Богом и единства всего человечества»15 и имеет задачу работать для примирения всего человечества, это призвание не может быть эффективно выполнено, пока все еще существуют разделения среди тех, кто верит во Христа.

Пусть перспектива предстоящего Великого Юбилея 2000 года вызовет у каждого отношение смирения, способное произвести «необходимое очищение прошлых воспоминаний»16 через молитву и обращение сердца, чтобы помочь людям просить и дайте взаимное прощение за недоразумения минувших веков.

Взгляд устремлен в будущее, которое видит «приближающийся конец второго тысячелетия требует от каждого испытания совести и выдвижения соответствующих экуменических начинаний, чтобы мы могли праздновать Великий Юбилей если не совсем сплоченно, то, по крайней мере, сильно ближе к преодолению разногласий второго тысячелетия».17

6. Да поднимется горячее благодарение из сокровенных сердец чад всей Католической Церкви за путь верности и мужества, по которому Отец вел Церкви, рожденные Ужгородской Унией. Это признак его любви, что запланированные торжества могут пройти с должной торжественностью и свободой. Вместе с тем будем и усердно молить Святого Духа о сокращении времени, чтобы все верующие во Христа пришли к единогласному прославлению Троицы (ср. Рим 15:6). Непременным условием такого радостного события является то, что в сердцах каждого созреет мужество прощать: это тоже благодать, о которой следует молить с неутомимым упорством.

По мере приближения третьего тысячелетия христианства епископ Рима с благодарным сердцем празднует этот Юбилей и, с умилением вспоминая тех, кто страдал до героизма, чтобы не скомпрометировать свои обязательства веры, теперь предлагает Богу свои страдания в общении со всей Церковью, как приятную жертву, для единства христиан и спасения мира.

Да Богородица, приявшая у подножия Креста от Сына Своего попечение о Церкви с материнской заботой; пусть Царица Мира, которая дала свое согласие Вечному Слову, чтобы он мог поселиться среди нас, чтобы примирить нас с Отцом; пусть Дева Пятидесятницы, от чьих молитв мы ожидаем нового излияния Духа святости; пусть Пресвятая Мария даст почувствовать свое любящее присутствие этим нашим братьям и сестрам, которые готовятся с радостью отпраздновать такую ​​знаменательную годовщину.

Вверяя Ей, Матери единства и мира, эти возлюбленные церковные общины, сердечно приношу свое Апостольское Благословение.

Из Ватикана, 18 апреля 1996 года, восемнадцатого года моего Понтификата.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См. Bullarium Romanum IV/3 (1769-1774), 373-376.

2 См. Апостольское послание Egregiae virtutis (31 декабря 1980 г.), 1: AAS 73 (1981), 258.

3 Энциклическое послание Slavorum Apostoli (2 июня 1985 г.), 14: 1895 77 AAS 90 ; ср.Апостольское письмо Orientale lumen (2 May (1995), 3; AAS 87 (1995), 747.

4 См. Второй Ватиканский Вселенский Собор, Указ о восточных католических церквях Orientalium Ecclesiarum, 2.

5 900 Лев XIII, Апостольское послание Orientalium dignitatis (30 ноября 1894 г.): Leonis XIII Acta, 14 (1894 г.), 360.

6 Второй Ватиканский Вселенский Собор, Догматическая конституция о Церкви Lumen gentium, 13. 7 Второй Ватиканский Вселенский Собор, Декрет об экуменизме Unitatis redintegratio, 1.

8 Иоанн Павел II, энциклика Ut unum sint (25 мая 1995 г.), 100: AAS 87 (1995), 981.

ср. Иоанн Павел II, Энциклика Ut unum sint (25 мая 1995 г.), 101: AAS 87 (1995), 981.

10 Второй Ватиканский Вселенский Собор, Декрет о восточных католических церквях Orientalium Ecclesiarum, 010. 24.

11 Иоанн Павел II, Энциклика Ut unum sint (25 мая 1995 г.), 60: AAS 87 (1995), 957-958.

12 Иоанн Павел II, Обращение к участникам Шестого симпозиума Совета европейских епископских конференций (11 октября 1985 г.), 1: AAS 78 (1986), 179.

13 Иоанн Павел II, Письмо Президенты епископальных конференций Европы (2 января 1986 г.), 6: AAS 78 (1986), 457.

14 Иоанн Павел II, энциклика Ut unum sint (25 мая 1995 г.), 78: AAS 87 (1995), 968.

15 Второй Ватиканский Вселенский Собор, Догматическая Конституция о Церкви Lumen gentium, 1.