Сравниваем. Ремесленная мастерская и мануфактура



Сравните ремесленную мастерскую и мануфактуру, заполните таблицу и ответьте на вопросы.

Каковы основные преимущества мануфактуры по сравнению с ремесленной мастерской?

Во-первых, это более широкий рынок сбыта товара производства. Во-вторых, начало механизированного труда. А именно появление первых станков и других машин, облегчающих работу человеку.

В мануфактуре имеются цеха, в которых работают наёмные рабочие. В мануфактуре разделение труда (то есть человек делает определённую операцию) и внедряются новые станки и орудия труда.

В ремесленной мастерской работает сам ремесленник и его помощники, там нет разделения труда и других признаков мануфактуры.

Мануфактуру можно назвать предприятием нового типа потому что:

1) коренным образом отличается от ремесленной мастерской

2) разделение труда

3) цеха

4) наёмные рабочие

5) постоянное внедрение новых орудий труда

Имела ли ремесленная мастерская преимущества по сравнению с мануфактурой?

Думаю, что да, так как выполнение индивидуального, уникального заказа, ручная работа превышает стоимость массовой штамповки, передача каких-то редких тайн мастерства от отца (ремесленника) к сыну (тоже ремесленнику).

Что общего было у ремесленной мастерской и у мануфактуры?

1) и в мастерской и в мануфактуре преобладает ручной труд

2) везде работали люди для получения какой-либо продукции

Вспомните, какие типы мануфактур существовали в то время. С чем было связано такое разделение?

Мануфактура — крупное предприятие, в котором есть разделение труда, но в основном использовался рабочий труд.

Мануфактуры делятся на: казенные (государственные), частнособственнеческие.

Казенные — например, Оружейная палата.

Частновладельческие — например, металлургические производства.

Формы мануфактуры:

1. Рассеянная мануфактура.

В рассеянной мануфактуре предприниматель скупал и продавал продукт самостоятельных ремесленников, снабжал их сырьём, орудиями производства. Мелкий производитель фактически находился на положении наёмного рабочего, получавшего заработную плату, но продолжавшего трудиться в своей домашней мастерской.

2. Смешанная мануфактура.

Смешанная мануфактура сочетала исполнение отдельных операций в централизованной мастерской с работой на дому. Подобные мануфактуры возникали, как правило, на базе домашнего кустарного промысла.

3. Централизованная мануфактура.

Наиболее развитой формой была централизованная мануфактура, объединявшая наёмных рабочих в одной мастерской. Мануфактура вела к специализации рабочих и разделению труда между ними, что повышало его производительность.

Стр. 30

Сравните развитие сельского хозяйства на западе и на востоке Европы в 16–18 вв.

Какие общие черты характерны для развития сельского хозяйства на западе и востоке Европы в 16–18 вв?

Большее распространение в Европе в XVI–XVII вв. получили системы землепользования. Двухполье вытесняется трёхпольем. В наиболее развитых земледельческих районах в XVI в. наблюдается уже переход к ещё более совершенным системам землепользования — многополью и травосеянию по пару. Также, в крестьянских хозяйствах увеличивается количество сельскохозяйственного инвентаря, в частности, в связи с успехами металлургии возрастает число металлических орудий и улучшается их качество.

Каковы различия и в чем их причины?

Различия:

— крестьяне на западе Европы в большинстве своем оставались лично свободными, тогда как на востоке — в собственности землевладельцев;

— на западе землю можно было арендовать или купить, на востоке крестьяне работали на помещичьей земле;

— на западе результат труда полностью принадлежал работавшему на ней, на востоке — принадлежал землевладельцу полностью или посредством податей его большая часть;

— широкое применение наемного труда, передовой сельскохозяйственной техники, современных технологий обработки земли на западе и использование подневольного труда, ведение хозяйства «по старинке», отставание в технологии и технике — на востоке.

Причиной различий кроется в общественном устройстве и собственности на землю. Если на западе крестьяне были лично свободны, существовал рынок земли, имелась свободная рабочая сила и свободные капиталы, что давало широкие возможности для развития сельского хозяйства, то в Восточной Европе земля находилась в помещичьей собственности, был ограничен ее оборот, наблюдался дефицит свободных рабочих рук, дефицит капитала и главное — крестьяне были лично зависимы и не заинтересованы в результатах труда.

Можно ли утверждать, что развитие товарности сельского хозяйства всегда приводит к аграрной революции и к развитию капитализма в деревне?

Да. Изменения в сельском хозяйстве правомерно называть революцией если они ведут к качественно новому уровню производства и кардинальным изменениям экономических отношений в сельском хозяйстве.

Стр. 31

Сравните три сословия Европы Старого Порядка.

Что объединяло дворянство и духовенство и отличало их от податного сословия?

— по численности два первых сословия составляли незначительное меньшинство;

— первые два сословия имели привилегии (например, освобождались от основных налогов, не подвергались телесным наказаниям, их не забирали в рекруты).

Что объединяло дворянство и податное сословие и отличало их от духовенства?

Выходцы из третьего сословия добивались дворянских привилегий для себя и своей семьи, некоторым это удавалось. Дворянство усиливалось за счет верхушки третьего сословия.

В положении какого сословия произошли наиболее важные изменения?

Я думаю, что в третьем, так как состав третьего сословия был очень пестрым. В него входили ремесленники, торговцы, слуги, нотариусы и др., но подавляющую его часть составляли крестьяне. Многие из них активно торговали на рынке, одни богатели, другие разорялись. Новым явлением стал рост числа разбогатевших простолюдинов, которые иногда так и назывались новые богачи или новые люди. Они скупали землю, вкладывали деньги в производство, торговлю, финансовые операции. Многие из них пополняли ряды дворянства.

Ремесло в средневековом городе 12-14 вв

1. Мастерская ремесленника

Фабрик и заводов в средневековом городе не было. Разнообразные изделия, продававшиеся на городских рынках, производились в маленьких мастерских ремесленников.

В мастерской не было машин; все делалось вручную, с помощью самых простых орудий труда. Чтобы выковать лемех для плуга, кузнец щипцами вытаскивал из горна кусок раскалённого докрасна железа, клал его на наковальню и долго бил по нему молотом.

Ремесло в средневековом городе было мелким производством, основанным на ручном труде.

Техника ремесла развивалась медленно. Специальность отца обычно наследовал сын. Вместе с секретами мастерства отец передавал ему и свои несложные инструменты. Благодаря длительной выучке, огромному опыту и сноровке в ручном труде, ремесленники достигали совершенства в работе. Суконщики научились вырабатывать тонкие мягкие ткани и окрашивать их в разные цвета, оружейники делали затейливо украшенные доспехи.

2. Кто работал в мастерской

Главным работником в мастерской был ремесленник-мастер. Он же был и хозяином мастерской в мастерской со всем ее оборудованием и инструментами.

Мастер закупал сырьё и вырабатывал из него изделия.

_{1 Сырьё — кожи, шерсть, железо и другие материалы, из которых вырабатываются промышленные изделия.}

Мастерская часто служила и лавкой для продажи готовых вещей.

Городской ремесленник-мастер был собственником орудий труда. В отличие от крестьянина, ремесленник производил вещи на заказ или для продажи.

Кроме мастера, в мастерской работали ученики и подмастерья. Подростки-ученики выполняли подсобные работы и изучали ремесло. Чтобы приобрести опыт, надо было долго учиться. Отдавая сына в обучение, отец почти продавал его мастеру на долгие годы (см. договор о найме ученика). Нелегко жилось ученикам. Их заставляли помогать по хозяйству, в доме мастера; при этом нередко на них сыпались брань и побои.

Правой рукой мастера был подмастерье — работник, уже изучивший ремесло. От восхода солнца до наступления темноты он гнул спину в тесной мастерской. За свой тяжёлый труд подмастерье получал небольшую плату. Но после нескольких лет работы он мог стать мастером и открыть свою мастерскую.

В мастерской средневекового оружейника. Тесная со сводами комнатка в первом этаже дома ремесленника. Сквозь небольшое окошко едва пробивается луч солнца. В глубине стоит горн, справа точильный круг и тиски. На полках ручные инструменты: молотки, свёрла, клещи, напильники. Мастер примеряет на рыцаря железные доспехи. Ему помогают ученики. У окна подмастерье с помощью молотка отделывает нагрудный панцирь.

3.

Цехи-союзы ремесленников

 Долгое время большинство крестьян по-прежнему изготовляло для себя всё необходимое. Поэтому покупателей ремесленных изделий сначала было мало. Чтобы продать свои изделия, мастерам приходилось сговариваться между собой о том, сколько товаров будет производиться в каждой мастерской. Ремесленники одной специальности, проживавшие в одном городе, объединялись в союзы — цехи 

Были цехи ткачей, сапожников, каменщиков, плотников и много других.

_{1 Не путайте с современными цехами — отделениями фабрик и заводов.}

На общем собрании мастера принимали устав — правила, обязательные для всех членов цеха. Устав требовал, чтобы ремесленники изготовляли вещи по определённому образцу, из хорошего сырья. В правилах говорилось, сколько станков может иметь каждый мастер, сколько учеников и подмастерьев он имеет право держать в мастерской. Устав запрещал мастерам отбивать друг у друга покупателей.

Во главе цеха стояли избираемые мастерами старшины. Они следили за соблюдением цеховых правил и строго наказывали тех ремесленников, которые нарушали устав. Например, если лондонский пекарь продавал булку неполного веса, его возили по городу в клетке на всеобщее осмеяние.

В цеховых правилах отразилась забота ремесленников о том, чтобы привлечь в город больше покупателей. Цехи старались не допустить соперничества между мастерами, обогащения одних ремесленников за счёт других (см. отрывки из устава цеха парижских ткачей).

Желая быть полными хозяевами на своём рынке, цеховые мастера преследовали и даже изгоняли из города ремесленников, не входивших в цехи. Они зорко следили за тем, чтобы на городском рынке не продавали своих изделий ремесленники из других городов и сельской местности.

4. Роль цехов в жизни города. 

 Вся жизнь ремесленников была связана с цехами.   Они устраивали совместные праздники. Цех имел кассу из которой оказывалась помощь нуждавшимся мастерам и их семьям. Члены цеха составляли отряд городского войска. Объединённые в союзы ремесленники сплочённо выступали в борьбе с врагами города.

Долгое время цехи способствовали развитию ремесла. В городах увеличивалось число ремесленников различных специальностей, возникали новые виды ремесла. В Париже в 14 веке было 300 цехов и около 5500 ремесленников.

Но с ростом числа мастеров между ними усиливалось соперничество в продаже изделий. Цехи стали препятствовать тому, чтобы подмастерья становились мастерами. Лишь сыновья мастеров свободно получали звание мастера. Подмастерья должны были выдержать трудный экзамен: на собственные средства изготовить из дорогого материала лучший образец изделия. Кроме того, полагалось устроить пирушку для членов цеха и заплатить большой вступительный взнос.

В городах становилось всё больше подмастерьев, которые всю жизнь оставались работниками у мастеров. Их называли «вечными подмастерьями».

Цехи не разрешали расширять мастерские и вводить новые орудия труда. Были случаи, когда цеховые старшины уничтожали ценные изобретения и жестоко расправлялись с изобретателями. Это причинило большой вред развитию техники и стало задерживать рост производства ремесленных изделий в городах.

ДОКУМЕНТЫ — Договор о найме ученика.

Я, Иоганн Тойнбург, объявляю всем, что отдаю благопристойному мужу, золотых дел мастеру Айльфу Бруверу, моего сына Тениса для изучения ремесла золотых дел мастера в Кёльне. Тенис обязан верою служить 8 лет без перерыва.

Мастер Айльф обязан кормить моего сына все 8 лет. Я же обязываюсь одевать его.

Если случится, что я, вышеназванный Тенис, убегу от моего мастера и стану самостоятельно заниматься ремеслом до истечения восьми лет, то я обязан уплатить мастеру штраф (указан размер штрафа).

Отрывки из устава цеха парижских ткачей шерсти.

Каждый парижский ткач шерсти может иметь в своём доме два широких станка и один узкий, а вне дома он не может иметь никакого.

Каждый ткач шерсти в своём доме может иметь не больше одного ученика, но не меньше чем на четыре года службы.

Все сукна должны быть целиком из шерсти и так же хороши в начале, как и в середине.

Никто из цеха не должен начинать работу раньше восхода солнца под угрозой штрафа.

Подмастерья — ткачи должны оставлять работу, как только прозвонит первый удар колокола к вечерней молитве, но складывать работу они должны после звона колокола.

• < Возникновение городов в Западной Европе 11-14 вв.
• -> Борьба городов с феодалами в XII-XIII веках >

Теги:

 Феодалы — феодализм 

 Промышленность, сел.хозяйство 

 XIV век 

 XIII век 

 XII век 

Добавить комментарий

Craftsman, Ричард Сеннетт | Центр практического богословия

Название:                    Ремесленник

Автор:                 Ричард Сеннетт

Издатель:           Нью-Хейвен, Коннектикут: издательство Йельского университета, 2008 г.

Рецензент:   Джош Свиден, доктор философии. студент практического богословия

В первую очередь через историческую призму — не пренебрегая при этом философией, теологией, экономикой и политикой — Ричард Сеннет исследует последствия мастерства, «постоянного, основного человеческого импульса, желания делать работу хорошо ради самой работы» (9).). Сеннет считает это верой эпохи Просвещения, «что каждый обладает способностью делать какую-то хорошую работу» и «что в большинстве из нас есть умный мастер» (11). Два своих основных тезиса он излагает в прологе, оба из которых, как мне кажется, к концу книги вполне убедительны. Во-первых, он утверждает, что «все навыки, даже самые абстрактные, начинаются с телесных практик; во-вторых, что техническое понимание развивается благодаря силе воображения» (10).

Основным аргументом Сеннета является роль социального порядка в развитии ремесла. Сеннет утверждает, что древним идеалом мастерства является «совместное умение в сообществе» (51). Средневековые мастерские, в частности, обеспечивали общественную атмосферу и социальную структуру, которые направляли развитие навыков через «авторитет во плоти», в отличие от знаний, «изложенных на бумаге» (54). В мастерской существует неявная власть, социальный порядок, который ценит «качество мастерства» выше «занятия почетного места» (61). Мастерская объединяет людей, как бы образует сообщество мастеров и учеников. Качественные и этические кодексы работы передаются через такие сообщества (и гильдии, в которых они участвуют), обеспечивая преемственность, а также допуская творческое развитие посредством партнерства и совместного участия. Средневековая мастерская начала свой упадок с разделением искусства и ремесла эпохи Возрождения. Это разделение подчеркивало индивидуальность и ее / его создание «искусства» над общественным развитием. Мастерская стала низшим социальным пространством, предназначенным для низшего класса общества.

Далее Сеннет исследует значение машин (репликантов и роботов) для ремесел. В конечном итоге он показывает, как быстро создавались машины для крупного производства, «постепенно угрожая положению наиболее квалифицированных рабочих и увеличивая число полуквалифицированных или неквалифицированных рабочих». Сеннет поддерживает машины ради устранения «неквалифицированных, вредных задач», но утверждает, что это проблематично, когда они «заменяют высокооплачиваемую квалифицированную рабочую силу» (106). Вместо мастерских новым рабочим сообществом стали сталелитейные заводы и фабрики, и поэтому была принята новая социальная структура, несущая различные предположения о соответствующих условиях труда, а также знаниях и власти. Сеннет надеется на новые разработки в области высоких технологий. Он цитирует корпорацию Linux, которая развила чувство сотрудничества и сотрудничества между работниками, решающими проблемы. Вместо системы конкуренции, которая устанавливает «четкие стандарты конкуренции и закрытия… необходимые для измерения производительности и распределения вознаграждений», Linux преуспела благодаря «технологическому мастерству, тесному, плавному соединению между решением и поиском проблем» (33). Linux возрождает социальное пространство для ремесел, похожее на средневековые мастерские. Он привлекателен для людей, стремящихся стать хорошими мастерами, «угнетенных, игнорируемых или неправильно понятых [другими] социальными институтами» (145).

Во второй части текста Сеннет устанавливает важность «физического», поскольку он присоединяется к давнему спору «о том, снабжает ли осязание мозг иным видом чувственной информации, чем глаз» (152). Для Сеннетта рука, которая участвует в привычных формах координации и развивает повышенную чувствительность благодаря искусству, тесно связана с глазом. Вместе между ними существует «расширенный ритм», который позволяет мастеру развивать определенные навыки и ритуалы — обязанности, выполняемые снова и снова. Сеннет, однако, ясно дает понять, что эти повторяющиеся представления не скучны, напротив, «мы бдительны, а не скучаем, потому что мы развили навык ожидания». Подобно ритуалу, повторение ремесленной работы «убедительно», а не «устарело»; ремесленник, как и празднующий, «предвидит каждый раз, когда вот-вот должно произойти что-то важное» (177).

Сеннет далее отмечает неадекватность письменного языка для «изображения физического действия» (179). Лаборатории и мастерские становятся образцом, местом, где «устное слово кажется более действенным, чем письменные инструкции» (179). Сеннетт также иллюстрирует этот момент, изучая практические инструкции различных поваров. В конечном счете, инструкции, которые показывают, а не рассказывают, обеспечивают лучший опыт и результаты для начинающих поваров. В этих случаях, однако, демонстрация осуществлялась не физическим присутствием как таковым, а посредством нарративов и метафор, которые «придают каждому физическому действию [рецепта] большой символический вес» (19).3).

Противодействуя машинам, Сеннет обсуждает роль инструментов и ремонта в ремесленном деле. Инструмент, в отличие от машины, не может произвести какую-либо «вещь» без волевого и преднамеренного действия мастера. Часто используемые для ремонта, инструменты со временем развивались и приобретали все более специализированные функции. Их функции, однако, не являются «целями» сами по себе, вместо этого они участвуют в процессе создания и исследования. Аналогичную функцию выполняет ремонт. Сеннет считает ремонт «пренебрегаемым, плохо понимаемым, но очень важным аспектом технического мастерства» (19).9). В современном мире утеряны знания, которые приходят при исправлении вещей. Как и использование инструментов, ремонт (разбор вещей и понимание того, как они работают) помогает людям переосмыслить, как делать вещи, дает новое понимание и открывает «неизвестную реальность, скрытую с возможностью» (213). Заканчивая вторую часть своего текста, Сеннет подчеркивает, что развитие ремесла нелинейно. «Навык развивается, двигаясь нерегулярно, а иногда и обходными путями». Это роль сопротивления и двусмысленности для Сеннетта. Будь то знание, созданное чувствительностью руки, или исследование ремонта, прогресс — «слово, которое не нуждается в извинениях», потому что «в ремесленном деле люди могут и действительно улучшаются» — приходит через матрицу «физических» переживаний. .

В последнем разделе текста Сеннет снова возвращается к социальным условиям, которые формируют мастерство как желание делать «хорошую работу». Исследуя «энергию навязчивых идей», Сеннет отмечает важность одержимости — при правильном использовании — для выполнения хорошей работы. . Опасно, однако, когда «зацикленность на качестве — это способ подвергнуть саму работу безжалостному общему давлению» (245). Сеннетт использует перфекционизм Витгенштейна, чтобы проиллюстрировать это положение. Молодой философ спроектировал и построил дом для своей сестры, здание, которое должно было стать «основой всех возможных зданий» (255). Каким бы поразительным ни был завершенный проект Витгенштейна, он никогда не был удовлетворен. «По его собственному мнению, стремление Витгенштейна к идеальному совершенству сделало объект безжизненным… он стал самым строгим критиком самого себя». Через эту иллюстрацию Сеннетт считает, что работа сама по себе ценна. Благо труда есть не «законченный конец», а само участие в ремесле. Когда работа подвергается общему давлению, устанавливаются ложные цели, лишающие радости и возможности развития конкретной структуры. В ремесле «некоторые вопросы остаются нерешенными» (263). Это сохраняет работу живой. Истории и нарративы становятся лучшими каналами социализации для «хорошей работы». Незакрытые и восторженные истории могут развиваться по мере того, как ремесленники совершенствуются. Сеннет уместно использует здесь слово «призвание». Призвание отмечает нескончаемый, незавершенный характер работы как призвание; призвание – это форма «рабочей истории» (263).

Последней примечательной чертой текста Сеннета является его развитие работы и игры. Сеннетт говорит о двух видах игры. Первыми являются соревновательные игры, «в которых правила устанавливаются до того, как игрок начинает действовать», и «более открытое игровое пространство», под которым он подразумевает игру с чем-то, «например, когда ребенок перебирает кусок войлочной ткани». В последнем случае происходит диалог с материальным объектом; ребенок экспериментирует, возбуждая чувства и проверяя их силу и пределы (269). В то время как оба типа игры важны, Сеннетт показывает важность этого второго типа игры (часто присутствующего в скуке). «Мастерство опирается на то, чему дети учатся в игровом диалоге с физическими материалами». Таким образом, мастерство доступно всем людям — «игра универсальна». Современность хочет отделить ремесло, сделать его специализированным и доступным лишь немногим (273). Сеннет, однако, утверждает, что есть только три основные способности, которые необходимы для мастерства: способность локализовать, задавать вопросы и открывать (277). Таким образом, ремесленник Сеннета гораздо шире, чем его современная коннотация. Ремесло — это, по сути, способность делать хорошую работу, то, чем мы все обладаем, и что-то, что является врожденным для людей и обычно практикуется, пока возможны отношения, сообщество и совместная работа.

Боюсь, что мое резюме мало отражает глубокое развитие Сеннеттом роли работы, сообщества, образования и истории. Исследование ремесла Сеннетом напоминает мне аналогичную работу Джона Инге по теории места в «Христианской теологии места». Как и Инге, Сеннет избегает ностальгии по прошлому и развивает многогранное описание предмета, используя философию, теологию, экономику, социологию и историю. Тезис Сеннета остается тонким, хотя его следствия будоражат воображение и вызывают проницательность в отношении всего, от небольших личных практик до институциональных структур. Сеннетт может многое предложить богословию в этом тексте, и многие вопросы заслуживают рассмотрения. В каком смысле задача самой теологии — «хорошая работа»? Что, если бы церковь и академия понимали себя как мастерские? Что касается богословия труда, допускает ли богословское толкование труда двусмысленность, воображение и игру? Определяют ли христиане «цель» работы преждевременно? Может ли христианское призвание быть должным образом открытым, и если мы не видим, что наша история «прогрессирует» и развивается? В конечном счете, я считаю «Мастера» убедительным аргументом в пользу динамического матричного развития знаний, характера и сообщества. Все три из них, как утверждает Сеннет, и я с этим согласен, серьезно страдают, когда работу не понимают как ремесло.

Ремесленник, Ричард Сеннетт

Опубликовано 9 лет назад
в Четверг, 3 октября 2013 г. в Рецензии на книги

Посмотреть все сообщения

ремесленников и ремесленников и мастерская

Ремесленники составляли самую большую часть населения морских портов Америки. Они играли центральную роль в политической и экономической жизни возникающих муниципалитетов.

поздняя колониальная Америка

Хотя ремесленники были распространены по всей колонии, они были наиболее сильно сконцентрированы в больших и малых городах, особенно в крупных морских портах. Они работали во множестве профессий, начиная от ювелирного дела, серебряного дела и изготовления краснодеревщиков наверху, до выпечки, разделки мяса и столярного дела в середине и заканчивая пошивом одежды и сапожным делом внизу. Профессиями с наибольшим количеством ремесленников были строительные ремесла, особенно столярные и каменные, в которых могло быть занято 40 процентов мастеров в течение строительного сезона. По размеру следовали портняжное и сапожное дело.

Ремесленников середины восемнадцатого века можно было классифицировать либо как наемных рабочих, начало рабочего класса, либо как мастеров-ремесленников, начинающих буржуазных предпринимателей, поскольку в ходе колониальной карьеры они часто были и тем, и другим. Обычно юноша тринадцати или четырнадцати лет заключал контракт с мастером-ремесленником, чтобы научиться ремеслу в качестве подмастерья. Он жил со своим хозяином, который отвечал за его элементарное образование и одежду, а также обучал его секретам ремесла. Изучение секретов самых сложных ремесел, таких как изготовление мебели или часов, занимало много часов в руках самых способных мастеров, которые передавали знания, полученные за столетия мастерства. На освоение более элементарных ремесел, таких как сапожное дело, требовались навыки работы с шилом и молотком. После освобождения от контрактов в возрасте двадцати одного года ученик становился наемным работником или подмастерьем 9. 0003

часто работает в разных городах у мастеров. Если бы он был грамотным и сообразительным, то открыл бы свое дело. Жилище хозяина обычно включало магазин на нижнем этаже и верхний этаж, где жила его семья.

В то время как подавляющее большинство ремесленников в колониальной Америке оставались ремесленниками на протяжении всей своей жизни, продвижение вверх было возможно в пределах средних или низших слоев общества. Опытные краснодеревщики, например, принимали непосредственное участие в колониальной торговле, отправляя тысячи стульев Windsor. Другие высококвалифицированные ремесленники тесно сотрудничали с торговцами в зарождающейся капиталистической экономике, действовавшей по правилам британского меркантилизма.

Однако в беднейших профессиях, особенно в сапожном и портняжном, мобильность до уровня мастера-ремесленника не была правилом. Более того, даже мастера, владеющие небольшими сапожными или швейными мастерскими, часто зарабатывали на жизнь, не имея достаточной защиты во времена личного кризиса или экономического спада. Это было особенно верно для Бостона, города, обедневшего войнами за империю, где многие ремесленники опустились до прожиточного минимума. Сапожник Джордж Роберт Твелвс Хьюз, последний выживший после Бостонского чаепития (1773 г.), в начале своей карьеры был заключен в тюрьму за небольшие долги; таковы были опасности его торговли. Более бедные ремесленники, как и другие экономически слабые горожане, также страдали от эпидемий, особенно оспы и желтой лихорадки, которые опустошали национальные морские порты.

Традиции английских гильдий, которые ограничивали допуск к торговле, контролировали цены, контролировали ремесленную практику, позволяли строить элегантные штаб-квартиры и предоставляли ремесленникам почетное место в жизни своего города, не пережили трансатлантического перехода. В то время как в некоторых профессиях были созданы благотворительные общества для обеспечения социальной защиты и товарищества мастеров-ремесленников, а некоторые традиции ученичества и практики мастерских сохранились, в колониальной Америке не было традиции гильдии и она не развивалась. Ремесленники, обладавшие требовательными навыками и искусными инструментами, явно стояли выше уровня рабочих в доках, наемных слуг и рабов, которые составляли 10 процентов населения Нью-Йорка, Филадельфии и гораздо большей части Чарльстона. Нося свои знаменитые кожаные фартуки, они одевались обычным образом, соблюдали обычные часы и разделяли общие социальные обычаи. Тем не менее, они подчинялись традиции, согласно которой любой, кто занимался физическим трудом, каким бы изысканным он ни был, считался ниже ранга джентльмена. Не имея воспитания, богатства и образования, они должны были подчиняться своим торговым и профессиональным начальникам, которые относились к механикам (как обычно называли ремесленников) с долей снисходительности. Не было гильдий, которые могли бы посредничать в этом уничижительном отношении.

С другой стороны, отсутствие гильдий позволило создать более открытое общество, в котором многие ремесленники получили свободу. Как независимые предприниматели, владевшие своими магазинами, свободные люди имели право голоса, что составляло важную часть политической смеси городской политики восемнадцатого века. Хотя они редко занимали значительные политические посты, их голоса, тем не менее, учитывались элитными фракциями, претендующими на посты. Они могли легко изменить ситуацию во фракционной борьбе, например, между Де Ланси и Ливингстонами в Нью-Йорке. В рамках этой роли ремесленники, как правило, были грамотными, политически осведомленными и гордились своими ремесленными навыками. Если не классовое сознание, то они развили чувство собственных интересов и готовность следить за тем, чтобы их проблемы были учтены.

Ремесленники жили как в сельской местности, так и в городском обществе. В этих сообществах они

[Изображение недоступно из соображений авторского права]

, скорее всего, были мастерами на все руки, такими как столяры, которые могли починить колесо, починить карету или построить стул. В фермерских общинах было всего несколько мастеров, хотя отдельные деревни, такие как деревня моравцев в округе Роуэн, Северная Каролина, были известны своим мастерством, как мужчин, так и женщин, в кожевенном и текстильном деле.

американская революция

В эпоху Революции квалифицированные мастера стали центральными участниками движения к независимости. Не то чтобы не было ремесленников-лоялистов; те, у кого сильные англиканские корни или приверженность, а также шотландские или недавние (кроме ирландцев) иммигранты, часто склоняющиеся к британской позиции. Однако в целом ремесленники, как правило, были более радикальными в противодействии британским мерам по сравнению с другими слоями городского населения. В Бостоне коммерческая и профессиональная элита, включая Джона Хэнкока и Джона Адамса, осталась у власти, чтобы стать революционными лидерами. Роль ремесленников в основном играли в «Сынах свободы», ассоциации, которая проводила антибританские меры, при необходимости, путем принуждения, как на Бостонском чаепитии (1773 г.).

В Нью-Йорке значительное число торговцев, хотя и против британских мер, остались верными короне; там ремесленники взяли на себя более сильную политическую роль. Помимо применения антибританских мер, они сплотились вокруг трех начинающих торговцев с плебейским прошлым — Александра Макдугалла, Джона Лэмба и Исаака Сирса — чтобы сформировать свою собственную политическую партию, которая сначала объединилась с ДеЛанси, а затем с партией Ливингстона. Когда британо-американские отношения ухудшились и британцы потеряли контроль над городом и колонией, ремесленники сформировали свой собственный механический комитет, который последовательно выступал за более радикальные меры.0003

меры, чем торговое руководство, от созыва континентального конгресса до бойкота британского импорта до призыва к независимости. Как и в Бостоне, мастера были готовы применить силу. Когда действовал Закон о гербовых марках (1765 г.), требовалось, чтобы один типограф печатал только на немаркированной бумаге, а в 1776 г. мастера и другие лица сожгли брошюры книготорговца, в которых критиковался герой-ремесленник Томас Пейн. Они были сторонниками демократических реформ, ходатайствовали перед законодательным собранием штата о ратификации новой конституции Нью-Йорка всенародным голосованием и об отмене ограничений собственности для избирательного права.

В Филадельфии возник вакуум власти, когда две правящие партии отказались от своих постов: квакеры — из-за пацифистской ориентации, а Партия собственников — из-за лоялистских наклонностей. На его месте к власти пришли молодые купцы, поддерживаемые ремесленным населением города. Как и в Нью-Йорке, в годы, предшествовавшие началу войны, ремесленники Филадельфии участвовали во многих специальных руководящих комитетах, таких как Комитет 43, в который входили ремесленники. Вместе с Бенджамином Рашем и Томасом Пейном они поддержали радикальную конституцию штата, которая отменила требования собственности для голосования и призвала к бесплатному государственному образованию и ратификации важных законов общественностью и однопалатному законодательному органу. Эта партия и радикальная политика, которую она отстаивала, встретили решительный протест со стороны более консервативных вигов. Более того, в тяжелые экономические времена, усугубляемые инфляцией военного времени, в 1779 г.насилие вспыхнуло в доме известного консервативного юриста-патриота Джеймса Уилсона из-за попытки больших слоев ремесленного населения внедрить традиционную моральную экономику контроля над ценами в противовес взглядам на невмешательство торговой элиты и некоторых мастеров.

новая республика

Период с 1790 по 1830 год был золотым веком американского ремесленника. Эпоха оставила большое наследие в области мастерства, поскольку мебель Federal сохраняет свою репутацию в двадцать первом веке как величайшее ремесленное произведение, созданное в американском опыте. В этот период кустарные промыслы также породили американское рабочее движение, производство и предпринимательские инновации. Кроме того, ремесленники стали крупными игроками в американской политике.

Ремесленные работы таких мастеров-краснодеревщиков, как Дункан Файф и Шарль-Оноре Ланнье, и это лишь двое, стоят очень дорого на антикварном рынке начала двадцать первого века. Заменив моду Чиппендейла восемнадцатого века, стиль, сочетавший китайскую моду, рококо и псевдоготику в богато украшенной резьбой мебели, федералистский дизайн обладал манерой, подчеркивающей изящество, линейность и пропорции, основанные на неоклассических моделях. Этот подход впервые стал популярным в Англии в 1770-х годах. Американская мебель и мастерство опирались на английские, греческие и римские модели, делая небольшие различия в пропорциях. Он был известен своим изяществом, изысканностью и искусным отображением цвета, а также использованием инкрустации, расписных рисунков и прекрасной обивки. Учитывая дух республиканизма, который пронизывал ту эпоху, неудивительно, что на большей части мебели и серебра, а также на многих напольных часах и других изящных произведениях были изображены американские орлы и другие символы Американской республики, легко сочетающиеся с классическими республиканскими символами.

От мастера к работодателю. Ремесленное дело в ранний национальный период было гораздо более обширным, чем в колониальную эпоху. Во-первых, революция расширила экономические амбиции и кругозор ремесленников. Независимость означала больше, чем политические права; это означало возможность выйти на рынок и преуспеть при условии ограниченности своих способностей в ремесле и деловых навыках. Ремесленники были ловкими пользователями рекламы, кредита и банковского дела. Действительно, в 1810 году в Нью-Йорке был зарегистрирован Mechanics Bank, банк города с самой высокой капитализацией в 1,5 миллиона долларов, с указанием, что 600 тысяч долларов должны быть выделены механике штата. Успешные предприниматели-ремесленники нанимали много сотрудников и использовали разделение труда; Дункан Файф нанял более сотни подмастерьев, разделенных на отделы мастеров инкрустации, токарей, обойщиков, резчиков и позолотчиков. Его помещения включали мастерскую, склад и выставочные залы. Большое количество мебели — как высокого, так и низкого качества — было построено и складировано в городе для продажи местной торговой элите и посредникам в Вест-Индии, внутренних районах и других американских городах.

Многие другие ремесла процветали в этот период благодаря сильному экономическому росту во время наполеоновских войн (1799–1815). Судостроительные подрядчики нанимали большое количество мастеров для производства клиперов и военно-морских судов. При строительстве мастера заключали контракты на строительство дома, а затем нанимали плотников, каменщиков и каменотесов. Ряд ремесел остался малым бизнесом; у многих пекарей, мясников и часовщиков все еще были свои магазины. С другой стороны, крупнейшие ремесла города — полиграфическое, столярное, строительное, сапожное, пошивочное — превратились в крупные предприятия, требующие значительных капитальных вложений. Наборные и печатные станки, например, стоят намного больше, чем средства начинающего подмастерья. В этих профессиях мастера, как правило, становились заботливыми работодателями, а не мастерами по отцовской линии, которые воспитывали подмастерьев и учеников на пути к мастерству. (В то время как мелкие предприятия оставались, они все больше и больше становились исключением.) Все больше и больше подмастерьев жили в пансионах, а не с мастерами, и все больше и больше подмастерьев рано бросали свои контракты на заработную плату в ремеслах, которые требовали меньше навыков, чем ремесла, которые они оставили.

От подмастерьев до чернорабочих. В новой американской экономике подмастерьям пришлось признать, что они вряд ли станут мастерами. При этом подмастерья, печатники, сапожники, краснодеревщики, плотники и каменщики в американских морских портах образовали свои собственные благотворительные ассоциации. Они предусматривали льготы в случае болезни или смерти, а также согласовывали условия найма с работодателями. Поскольку мастера стремились поддерживать более низкие цены на рабочую силу, подмастерья в ответ требовали договорной заработной платы либо за час в строительстве, либо за сдельную оплату в портняжном деле и сапожном деле. Когда обе стороны не могли прийти к соглашению, подмастерья не отказывались ни от одного мастера, ни устраивать общегородские забастовки, ни даже открывать собственные магазины. Они требовали, чтобы мастера нанимали только тех, кто принадлежал к их обществам подмастерьев. Именно это требование и забастовки, последовавшие за нарушением этого принципа, привели к крупным судебным процессам о трудовом заговоре против сапожников как в Филадельфии, так и в Нью-Йорке в 1806 и 1809 годах. . Подмастерьям было предъявлено обвинение в заговоре в соответствии с английским общим правом против прав других подмастерьев, которые хотели работать. Судебные процессы закончились обвинительными приговорами, и хотя наложенные штрафы не были суровыми, они ограничивали возможности подмастерьев создать мощную противодействующую силу на рынке. Однако борьба рабочих продолжалась; на кону для подмастерьев стояло не меньше, чем право на сохранение республиканского положения, положение, которое требовало экономической независимости. Если владение землей или статус хозяина были недостижимы в новой экономике, приемлемой заменой должна была быть стабильная заработная плата, которая давала возможность создать семью в рамках достойного уровня жизни, стандарта, верного наследию Революции и в рамках него.

Для мастеров на кону в трудовом конфликте стояло право организовывать свой бизнес по своему усмотрению и полностью участвовать в новом рынке. Также под угрозой оказалось их чувство ремесленного республиканизма, в котором они считали себя патерналистскими защитниками ремесленных промыслов. В этом свете, помимо организации рабочих конфликтов, которые они осуждали как наносящие ущерб единству профессий, они сформировали уважаемые ремесленные общества, такие как Всеобщее общество механиков и торговцев в Нью-Йорке, постоянно действующее учреждение, которое предоставляло библиотеки для своих учеников, школы для детей своих членов, пособия в связи со смертью и болезнью, место общения, организация по лоббированию защитных тарифов и форум для личного продвижения. Стивен Аллен, впоследствии мэр Нью-Йорка, вступил в общественную жизнь в качестве президента Общества механиков.

Политические пристрастия. В политическом плане ремесленники стали ключевым избирательным блоком в морских портах страны. Сторонники Конституции США как договора, который предлагал защиту торговли и выгодное положение на рынке, они изначально были сильными последователями Партии федералистов. Однако эгалитаризм Джефферсона вскоре добился значительных успехов, особенно вопреки почтительным ожиданиям и высокомерию лидеров федералистов. Обращение Джефферсона к ремесленникам не было аграрным подходом Джона Тейлора из Кэролайн. Скорее, в ключевых штатах, таких как Пенсильвания и Нью-Йорк, это было основано на ощущении равных возможностей и доступа к рынку и атаке на экономические привилегии. Мастерам-ремесленникам должно быть позволено эксплуатировать новую экономику без обременительных ограничений или правил. (Однако монополистические фабричные организации были неприемлемы на республиканском рынке.) Подмастерья-ремесленники также имели право не подвергаться запугиванию со стороны работодателей-федералистов, которые ожидали, что они проголосуют в соответствии с инструкциями, на что республиканцы поспешили указать через активную прессу. Кроме того, многие ремесленники присоединились к демократическим республиканским обществам в поддержку Французской революции, против которой решительно выступали федералисты. Ряд ремесленников последовали деизму Томаса Пейна, и их приветствовали в рядах республиканцев, в то время как другие, хотя все еще придерживавшиеся Джефферсона, сформировали костяк новых баптистских и методистских общин. К 1800 году достаточно ремесленников в Филадельфии и Нью-Йорке изменили свои голоса, чтобы дать Джефферсону пост президента и сохранить политическое господство Джефферсона в Средней Атлантике даже в тяжелые годы войны 1812 года; в то время многие ремесленники были готовы временно пожертвовать своим экономическим благополучием ради общего блага, которое отстаивал президент Джеймс Мэдисон.

С появлением промышленной революции, партийных машин и массовой иммиграции влияние и роль национальных ремесленников скоро уменьшатся. Первые годы девятнадцатого века представляли собой зенит американской истории.

См. также Бостонское чаепитие; Выборы 1800 года; Рабочее движение: рабочие организации и забастовки; Производство; Моравские братья; Пейн, Томас; Сыны Свободы .

библиография

Foner, Eric. Том Пейн и революционная Америка. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 1976.

Льюис, Джоанна Миллер. Ремесленники в глубинке Северной Каролины. Лексингтон: University of Kentucky Press, 1995.

Lynd, Staughton. «Механика в политике Нью-Йорка, 1774–1788». История труда 5 (1964): 215–246.

Монтгомери, Чарльз Ф. Американская мебель, Федеральный период. Нью-Йорк: Viking Press, 1966.

Нэш, Гэри Б. Горнило города: социальные изменения, политическое сознание и истоки американской революции. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1979.

Риллинг, Донна Дж. Строительство домов, создание капитализма: строители в Филадельфии, 1790–1850 гг. Филадельфия: University of Pennsylvania Press, 2001.

Рок, Ховард Б. Ремесленники Новой Республики, Торговцы Нью-Йорка в эпоху Джефферсона. Нью-Йорк: Издательство Нью-Йоркского университета, 1979.

Рок, Ховард Б., изд. Ремесленник из Нью-Йорка, 1789–1825: документальная история. Олбани: State University of New York Press, 1989.

Шульц, Рональд. Республика труда: ремесленники Филадельфии и классовая политика, 1720–1830 гг.