О музыке в церкви | Ноты Братство

«Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу» — Кол. 3:16.

Музыкальное служение
     Музыкальное служение в церкви играет важную роль и является существенным элементом поклонения Богу и прославления Бога. Христианское песнопение – это не только важная часть церковных богослужений, но и жизненная потребность последователей Христа. Оно ободряет, подкрепляет дух, вселяет в сердце радость и надежду, утверждает Божии истины, назидает и устремляет к горнему. На протяжении всей истории христианства музыка играла важную роль в поклонении и прославлении Бога, оказывала содействие в духовном возрастании верующих.Слово Божие говорит о том, что верующие люди использовали этот прекрасный Божественный дар музыки, псалмов, гимнов и песен в самых различных жизненных ситуациях.
Мартин Лютер писал: «Я не нахожу удовольствия в человеке, который презирает музыку. Музыка – это не человеческое изобретение; это – дар Бога. Я ставлю ее в один ряд с богословием».
      Д. Муди отмечает: «Пение почти также может влагать в разум людей Слово Божье, как и проповедь. С того момента, как Господь призвал меня, мое понимание важности выражения хвалы Богу в песне постоянно возрастало».
      И. Златоуст, сравнивая мирское и духовное пения, говорит: «Обычные песни и мирские мелодии, щекоча слух и обманывая разум, уводят нас от добра, но небесные напевы приводят душу в стройную упорядочность».
      Наконец, Климент Александрийский пишет о том, что христианская душа «изливает себя в славословиях, хвалениях, благословениях, в восторженных песнопениях и поэтому ни на мгновение не разлучается со своим Богом».
      Важным вопросом для любой поместной церкви, вокруг которого идут бурные дискуссии, является вопрос о том, каким должно быть музыкальное служение в церкви, чтобы оно было угодно Богу при поклонении и прославлении. Нашу точку зрения я хочу выразить в следующих основных тезисах:
1. Существует угодная (духовная) и неугодная Богу (мирская) музыка, нейтральной музыки не бывает. Не всякие музыкальные произведения имеют Божественный источник вдохновения.
2. Новозаветная Церковь не должна механически копировать формы поклонения Израиля, т.к. Церкви открыты более высокие духовные истины во Христе.
3. Духовная музыка и духовные песни христиан имеют свои библейские критерии, а именно:
а) источником духовных песнопений является Господь, они рождаются под водительством Святого Духа и исполнены Святым Духом;
б) отражают опыт и переживания духовных людей – детей Божиих, имеющих тесное общение со Христом. И авторы, и исполнители должны быть духовными личностями, а манера исполнения смиренной, кроткой и целомудренной;
в) служат для прославления Бога, а не человека;
г) основаны на Слове Божьем, не противоречат духу Писания, имеют непреходящие ценности, выдерживают проверку временем и наполнены здравого смысла;
д) главенствующая роль принадлежит текстам и словам, которые отражают библейские истины и являются основным элементом назидания, ободрения и прославления, в то время как мелодия и ритм служат вспомогательными элементами, чтобы донести смысл текста и усилить его высказывания;
е) характеризуются благоговением и трепетом, имеют Божественную, а не плотскую радость, несут простоту и сердечность, естественны и гармоничны;
ж) оказывают положительное влияние на слушающих, направляя их к святости и оставлению греха, способствуя единству церкви, поощряя к благодарности Богу, содействуя духовному росту слушателей и выработке угодных Богу черт характера.
4. Истинное поклонение Богу и прославление Бога в христианских церквах должно осуществляться только с помощью духовной музыки, не смешивая ее с мирской.
5. Любая мирская музыка, наряду с харизматической, является каналом проникновения в поместную церковь духа греховного мира, способствует принятию духов-обольстителей.
6. Истинное покаяние и жизнь в Боге требует следования узким путем, оставления греховного прошлого и изменения системы ценностей во всем, включая вопросы музыки.
7. Необходимо поставить надежный заслон для мирской и харизматической музыки в христианских церквах, развивая и укрепляя чистое поклонение в духе и истине.

Духовная и мирская музыка
      Духовная музыка – это такой вид исполнительского искусства, который связан с прославлением Бога и поклонением Ему в духе и истине. Подлинная духовная музыка всегда вдохновляется Богом, создается духовной личностью или иной в моменты духовного озарения и исполняется духовной личностью или коллективом. Она гармонична, побуждает душу человека приближаться к Богу, возвышает над грехом и способствует очищению, примиряет с самим собой и ближними, облегчает скорби, согревает сердце небесной любовью, влагает в него благие намерения, располагает нашу волю к добру, умиротворяет в Господе, т.е. выполняет воспитательную роль. Ее основная цель – славить Бога.
      Необходимо понимать, что духовное творчество не должно терять свой Богоцентричный характер, т.к. является неотъемлемой частью богослужения и жизни церкви, оно выражает нашу благодарность, славословие и благоговение, отражает нашу духовную жизнь и основы вероучения.
      Духовная музыка, в особенности духовное пение, по содержанию песнопений, по мотивам и воздействию на людей стоит гораздо выше, достойнее и благотворнее всякого мирского вида исполнительства. Это связано с тем, что способность к пению – отличительное свойство природы разумных существ – людей и ангелов, когда пение совместно с речью служит для них средством к выражению богопочитания и поклонения.
      В понимании духовной музыки существует два основных заблуждения:
— всякая музыка является Божьим даром, поэтому всякая музыка славит Господа;
— искренность и духовный текст свидетельствуют о духовности музыки.
      Одним из основных методов преподнесения мирской музыки при либеральном поклонении в церквах является попытка красоваться перед людьми, любоваться собой и пением больше, чем созерцанием Божьей красоты и благоговением перед Его святостью.
      Недостаточно в вопросах музыкального поклонения и прославления одной искренности. Бога всегда нужно славить искренним сердцем, но только этого мало, нужно еще выполнять требования истинности, т.к. поклонение должно быть в «духе и истине» — Ин. 4:24.
      О подлинной духовности музыки можно также судить на основании того, с какой точностью она передает природу Божьего творения, Его откровения, выраженные в Священном Писании, творчестве духовных авторов. Один христианский поэт так говорит о духовном искусстве:
      «Плохое искусство – это неточное искусство. Искусство, передающее неправду, когда художник фальшиво передает сущность Бога, добра и зла, той силы, с которой он верит или не верит во что бы то ни было; если художник фальшиво передает все это, то этот художник лжет. Под хорошим искусством я подразумеваю искусство, несущее истинное свидетельство, искусство, обладающее максимальной точностью».
      Сегодня особенно не может не беспокоить проникновение мирского исполнительства и мировоззрения в сферу музыкального служения евангельских церквей, потому что в большинстве случаев такая музыка — не что иное, как умышленное искажение принятых закономерностей, служащих для выражения Божественной и вечной красоты. Тем самым наносится вред морально-психической природе души и исполнителей и слушателей.
      При возникновении различных мнений по поводу музыкального служения в церкви полезно, на мой взгляд, задавать себе несколько вопросов: что извлекают люди для своих душ из нашего музицирования, возрастают ли они духовно при таком виде исполнительства, что было бы с церковью, если бы все стали петь, играть и слушать то же, что и я, какова основная цель моих действий и служит ли она прославлению Господа? Необходимо помнить, что молитвенный дом не концертный зал, кафе или клуб по интересам, а дом Божий, куда люди приходят для поклонения Богу в духе и истине и, выходя откуда, должны нести свидетельство о Христе не в искаженном, придуманном виде, а как дети Царя всех Царей, Святого, Вечного, Праведного Небесного Отца.

Критерии и принципы оценки
      Итак, в церквах должна звучать только духовная музыка, выбор которой необходимо осуществлять по принципу несхожести с мирской музыкой. Она также не должна ассоциироваться с поведением людей в греховном мире. Богу не безразличны наши пристрастия и вкусы, потому что мы – Его представители на этой земле.
      Библия дает нам общие принципы оценки всего того, что может происходить в поместной церкви сегодня, в том числе и в музыкальном служении:
1. «Испытывайте духов, от Бога ли они» — 1Ин. 4:1
Не все, что появляется в церкви с видом Божественного и духовного является таковым. Необходимо трезво и бдительно проверять на прочность все то, что выдает себя за духовное.
2. «По плодам их узнаете их» — Мф. 7:16
Какой плод приносит выбор песен, как они воздействуют на верующих? Какое духовное влияние они оказывают на тех, кто их поет и слушает?
3. «Также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду» — Иак. 3:12
Если разрушительное влияние исходит из определенного источника, я должен сделать вывод, что вся вода этого источника отравлена и мне следует его сторониться.
4. «Не может… дерево худое приносить плоды добрые» — Мф. 7:18.
Даже если я сегодня еще не вижу испорченность мирской или харизматической песни, мне следует сторониться и отвергать ее, если я вижу поврежденный источник ее происхождения.

Ответственность
Сохранение чистоты музыкального служения в церкви – это ответственность пастора и служителей. Именно они призваны быть блюстителями душ, оберегая их от засорения греховным миром. Роль служителя церкви в формировании вкуса и музыкального взгляда особенно велика, он не должен идти на компромисс в вопросах музыки под давлением членов церкви, необходимости роста численности церкви или других обстоятельств.
Чрезвычайно важное значение имеет правильное музыкальное воспитание детей. Сегодня наблюдается опасные тенденции, когда в воскресных школах, детских христианских лагерях детей питают недуховной музыкой, закладывая неразборчивость и безвкусие в музыкальных предпочтениях. Необходимо очень тщательно подходить к детскому репертуару, прививая эталон с самого раннего возраста, особенно в христианских семьях. В семье таковыми блюстителями духовной чистоты для детей являются родители, в особенности отец, чей авторитет, образ жизни и ценности в первую очередь формирует правильное библейское мировоззрение детей, в особенности мальчиков, как будущих потенциальных служителей.
      Музыкальное служение, подбор репертуара имеют большое влияние на духовное состояние церкви.
Необходимо поставить прочный заслон для проникновения в церкви лжехристианской музыки через принятие твердой позиции пастырей и служителей; через бодрствование христиан вне церкви и исключения любого воздействия такой музыки через прежние привычки; через тщательное продумывание, формирование и контроль за музыкальными программами на различных духовных мероприятиях (конференциях, евангелизациях, молодежных слетах, брачных пирах и т.п.).
      Конечно же, одними запретами далеко не уйдешь. Важно поощрять среди братьев и сестер духовное творчество – создание духовной поэзии и музыки. Христиане не должны быть противниками нового, угодного Господу, христиане должны быть противниками проникновения мирского в церковь. Важно не только давать отпор мирскому проникновению, но и давать здоровую альтернативу, при этом не забывая все то доброе и чистое, что было создано предыдущими поколениями верующих.
      Понимая всю степень важности духовной чистоты музыкального служения в поместных церквах, на протяжении многих лет мы старались отстаивать евангельские позиции в вопросах музыкального поклонения и прославления Господа. Для этого была создана первая в бывшем СССР официальная детская благотворительная музыкальная школа «Гармония», собравшая ведущие музыкальные преподавательские силы церкви «Пробуждение» г. Минска. Благодаря плодотворному труду преподавателей-музыкантов были организованы регентские курсы, подготовившие музыкальных работников для поместных церквей, издательство нот и аудиозаписей, постепенно накапливался теперь уже довольно обширный репертуар для различных составов исполнителей, созданный более 10 евангельскими композиторами Объединения.
Проведение различных музыкальных семинаров в Беларуси, России, Украине, Молдове, Казахстане и Германии стали дополнительным стимулом для создания целого музыкального направления, целью которого сегодня является защита, сохранение и умножение духовного наследия евангельских песнопений и музыки.
Важно открывать для приходящих в церкви людей те сокровища духовного музыкального наследия, которые бы возвышали дух и направляли к горнему наши сердца. А для этого надо любить Бога, искать Божьего, стремиться к святости и чистоте, служить в искренности и простоте сердца, твердо сохраняя истины Божьего Слова.
      Постоянно получая просьбы от братьев и сестер из разных стран о пополнении репертуара, мы приняли решение о размещении накопленного нами музыкального материала для свободного доступа и загрузки на нашем сайте.
      Единственным условием является использование нашего ресурса для служения и прославления Господа, а не для коммерческих целей.
Пусть Господь благословит музыкальный труд каждой церкви и каждой живой души, рожденной от Духа Святого и призванной славить Его Святое Имя.

Казакевич Ю.

Музыка в Церкви — Евангелическо-Лютеранская община Святой Екатерины

В июне сердечно приглашаем всех на Orgelvesper каждую среду в 19.30, а также на экскурсию «Мир органа» каждое воскресенье в 15.00!

Говоря о наследии Реформации на территории бывшей Российской империи, нельзя обойти вниманием органную культуру, которую принесли с собой церкви западной христианской традиции. В середине XIX столетия в России существовало уже 2000 «иноверческих» церквей, во многих из которых был орган. Помимо Москвы и Петербурга органы фирм “Rieger-Kloss”, “Sauer”, “Steynmeyer” и “Walcker” были изготовлены для церквей Архангельска и Баку, Киева и Одессы, Самары, Саратова, Тбилиси и других городов. Только для церквей в колониях российских немцев в период до 1917 года из Германии и Австрии в Россию было доставлено всего около 100 органов. Лютеранские церкви, наряду с реформатскими и католическими, становятся очагами органной культуры. Известен факт, что в лютеранской церкви св. Петра в Петербурге обучался игре на органе молодой П.И. Чайковский.

Всё меняется с приходом советской власти. Огромное количество церковных органов было уничтожено, небольшая их часть перенесена из закрытых церквей в другие здания.

Сегодня в возрожденных церквях снова зазвучал орган. И не только на богослужениях. Лютеранские общины во Владивостоке, Самаре, Москве, Петербурге, Ярославле и Уфе приглашают слушателей на органные концерты.

О том, можно ли сегодня говорить о возрождении органной культуры на постсоветском пространстве, как обучались игре на органе и где слушали орган в советское время, и о глубокой связи инструмента с церковной традицией мы беседуем с органистом и педагогом Григорием Варшавским.

Григорий Владимирович Варшавский окончил в 1982 году Ленинградскую консерваторию как пианист, органист и музыковед. В 1987 году – аспирантуру на кафедре истории музыки. В настоящее время является старшим преподавателем Кафедры старинной музыки (органа, клавесина и карильона) СПбГУ и концертирующим музыкантом. С 1990 года Григорий Владимирович занимает должность органиста в лютеранской церкви св. Екатерины в Санкт-Петербурге. По его инициативе уже не первый год в церкви работает уникальный проект – органная студия для взрослых, учеником которой может стать любой житель города, имеющий музыкальные способности и интерес к органному искусству.

В лютеранской церкви вы впервые играли на органе в городе Печоры Псковской обл. в 1980 году. Как это было? Это была действующая церковь?

Да. Даже, вероятно, еще раньше. Печорская церковь, кажется, единственная лютеранская церковь в России, которая вообще не закрывалась. Привел меня туда мой однофамилец, сегодня старейший церковный органист Петербурга, физик по специальности, Сергей Петрович Варшавский. Да, физик, доцент Горного института. Профессиональным музыкантам играть (петь) в церкви тогда, «в разгар застоя» было нельзя. Музыканты ведь – «бойцы идеологического фронта». Не углядишь, из комсомола исключат (то есть и из консерватории тоже и права преподавать лишат). Входил в церковь оглядываясь, с опаской, запирался изнутри. Абсолютно уверен, что однажды меня выследили. Но оргвыводов не последовало. Ну, а мотив прихода в церковь был очень прост: летом консерватория закрыта, а заниматься где-то надо… Да и на органе очень любил играть (да и сегодня люблю до безумия). А какой там орган! Романтический инструмент в большой акустике звучит как богатейший орган-гигант, наподобие Домского в Риге. И на богослужение заходил. Из любопытства. Своего пастора не было, приезжал дедушка из Эстонии… говорил, почему-то, по-эстонски…

Могли ли вы тогда предположить, что в будущем станете церковным органистом в лютеранской церкви?

Тяжелая это специальность – органист… И страшная… И тогда, и теперь… Одна советская газета писала, что органистов в СССР меньше, чем космонавтов. Действительно, орган – инструмент очень редкий, очень большой и совсем уж дорогой. Дома не поставишь. Арсений Николаевич Котляревский, профессор Киевской консерватории, говорил так: «Ты – органист, пока у тебя в кармане ключи от органа». Жестоко. Играя в 1982 году госэкзамен по органу в Глазуновском зале Ленинградской консерватории, я четко понимал, что, скорее всего, играю на органе в последний раз в жизни. «Инфраструктура» органного инструментария была такая: были гигантские органы в концертных залах, достаточно плохие, и была пара учебных. Всё. То есть, если органист заканчивает вуз по специальности «орган», он может делать всё что угодно, только к органу он не притронется. В консерваторию ему доступ дальше закрыт, а в филармонии кто ему даст заниматься? А органист должен заниматься. И постоянно играть концерты тоже… Проблему удалось решить много позже – во многом, кстати говоря, благодаря сидящему перед вами. Потому, что когда в 1998 году был поставлен наш орган в церкви св. Екатерины, он оказался, как сказал один органист, «Дорогой жизни». Он – тот инструмент, который «в серединке»: он небольшой и достаточно яркий и богатый по звучанию; к нему есть доступ, на нем можно было играть много концертов. И сейчас много органных концертов на нем играется, в сущности, это один из ведущих по количеству концертов у нас в городе орган.

Правильно ли я понимаю, что сейчас Петербург стоит особняком в России и СНГ по количеству органов в городе, в том числе, церковных органов?

Это неправда. Так было. До Первой мировой войны… Петербург действительно был одной из европейских органных столиц. Сегодня в Москве куда больше инструментов, и они ярче! Может быть, церковных окажется меньше. Я был в мае месяце в местечке Дубровицы Подольского района Московской области. Там поставила фирма Späth орган французский, романтический. Безумной красоты инструмент! Я потрясен. В Москве инструменты многообразнее, они больше по размеру. Это и орган в Московском доме музыки – самый большой в России, это и Консерватория, где, по-моему, сейчас девять органов, два органа в Музее Глинки. Там в музыкальных школах огромное количество органов, причем больших. Там новые инструменты. Питер сейчас не является ни в коем случае никакой органной столицей России. Есть, например, город Калининград, где только в кафедральном соборе стоит два огромных органа. И в старом костеле, который сейчас является залом филармонии, и в других церквях. Если брать количество органных труб на количество населения, то в России по этим показателям будут, скорее, лидировать Калининград и… Кондопога.

Почему Кондопога?!

Есть в Карелии такой удивительный город Кондопога, где есть Дворец искусств. Чего там только нет! (Вообще это коммунизм в отдельно взятом городе.) Это дворец с кожаными диванами, с мраморными фонтанами, с роскошным гигантским органом (и не одним!) при полном отсутствии акустики! Я там играл. В городе есть огромный целлюлозно-бумажный комбинат, сотрудников которого в советское время «оборганивали». То есть группу из 500 человек принудительно, бесплатно засаживали туда на концерт – выводили их и «оборганивали»! Была такая тенденция.

А как в советское время учились органному исполнительству без знаний о церковной традиции?

Почему же без знаний? Вы знаете, запретный плод – сладок. Мы четко представляли себе, что орган – это инструмент особенный, инструмент сакральный, инструмент мистический. И в консерватории даже на кафедре марксизма-ленинизма и в Университете марксизма-ленинизма, который я закончил с отличием, нам попадались умные люди, которые много чего нам читали о Церкви, о вере. «Вы что же думаете, если вы мне скажете, что Бога нет, я вам сразу пятерку по научному атеизму поставлю?» – цитата из того времени… И, конечно же, я ходил на Ковенскийⁱ, скрываясь, слушая орган, и мне это нравилось, и я играл там, в том числе, тогда, когда это было нельзя (фактически до перестройки это было нельзя).

Были на вашей практике случаи, когда люди через занятия игрой на органе приходили к вере и становились прихожанами Церкви, например, ученики в вашей органной студии?

Да, конечно. Становились членами общины, становились церковными органистами. Это абсолютно естественный процесс. В нашей общине органная студия – это часть воскресной школы. Мы рассказываем ученикам о церковной традиции, знакомим с теологией. Занятия проходят в здании церкви, контакт с действующей церковью ежедневен. Вне этого органное искусство в своем подавляющем большинстве не существует. Светское органное искусство возникло потом, во Франции. Это конец XIX века. Только вот вопрос о вере так элементарно и просто я себе не задаю. Некоторые претендуют на то, что умеют отличать людей верующих от людей неверующих. А вот я этого очень боюсь, потому что, по-моему, умеет отличать только Один.

В какой степени, по вашему мнению, Церкви западнохристианской традиции способствуют повышению интереса к органной культуре?

Ну, орган, – немножко особенное дело. Я бы сказал, вообще к академическому музицированию. В Западной Европе, к примеру, я вижу разные тенденции. Без Церкви невозможна была бы та колоссальная программа на Западе, прежде всего, немецкая, которая направлена на воссоздание исторических инструментов. Эта программа ни с чем несравнима. Она колоссальная, в том числе, по финансам. Церковь привлекает для ее осуществления государственные финансы. Это огромные средства. Сколько исторических инструментов возникло, в том числе, извините, с нуля или с 40 труб! Появились огромнейшие, потрясающие инструменты. Такого не было никогда! Это во многом благодаря Церкви. Вообще то, что я видел на Западе, меня всегда изумляло, притом, изумляло в обе стороны. Совсем недавно к нам приезжал органный мастер из Северной Германии. Он побывал на органном концерте в Петрикирхе. И поразился количеству слушателей: «Сколько у вас народу! Вот у нас на органные концерты приходят два человека»… И это я видел. Я видел, как в течение нескольких лет количество людей на органных концертах – в том же Гамбурге – выросло в десятки раз. В то же время я встречал и абсолютное презрение к академической культуре. Одновременно меня очень радовало, когда я видел, как в деревенских церквях нанимается оркестр, который играет на барочных инструментах в барочной традиции. И они поют какие-то кантаты немецкие, которых я не знаю!

Если сегодня наш соотечественник мечтает о карьере церковного музыканта-органиста, достаточно ли ему для этого получить академическое музыкальное образование по классу органа у себя на родине, или же есть необходимость поучиться (пройти стажировку) в Западной Европе, где, к примеру, существуют даже специальные учебные заведения для церковных музыкантов?

Я, например, как церковный музыкант – человек ущербный. Я, конечно, окончил консерваторию как музыковед, пианист, органист, но у меня нет хорового образования. Потребность заниматься ансамблями духовной музыки у меня есть, и я ее реализую, как могу. Но как практик я – всё-таки органист, и наше образование – однобокое. Что касается западного образования церковного музыканта, я его тоже хорошо знаю. В свое время, что меня поразило: во-первых, люди в 14 лет начинают впервые заниматься музыкой. Это нормально для Германии. Что необычно в сравнении с нашей еще советской трехступенчатой системой образования: начальное образования, когда выпускник детской музыкальной школы играет уже абсолютно всё; среднее образование, музыкальное училище, куда не поступить, где конкурс 17 человек на место; высшее учебное заведение, где конкурс 32 человека на место. Как говорил один хороший скрипач, «на вступительном экзамене в консерваторию вы должны играть так, точно играете последний раз в жизни». Это всё было на высоком уровне. Там ничего такого и близко нет. Там люди проходят всё, включая основы теологии, и т.д. Но исполнительская часть – она, в сущности, страдает. С другой стороны, в Западной Европе в связи с возрождением инструментария в рамках уже упомянутой выше программы, есть такие инструменты (мы знаем по записям), что просто закачаешься! Люди этими органами пользуются. А музыкантов воспитывают инструменты. Как мы должны играть, как в те времена играли, нам сам инструмент подскажет. Поэтому, наверное, всё-таки нужно ехать и общаться. Сейчас мир достаточно открыт.

Отличается ли отношение к органной культуре в Западной Европе от нашего?

Да, отличается. Ну, прежде всего, у нас не прошли те советские времена, когда орган был предметом некоего бума. Дело в том, что русский народ очень тяготеет ко всякой разной мистике. И вот эта вот удивительная таинственная машина – очень редкая, которую никто никогда не слышал, поскольку Запад был закрыт, которая издает странные звуки, действительно не имеющие аналогов в природе – она привлекала, залы ломились и ломятся сейчас! Я помню времена моей юности, когда на органные концерты в Капеллу и Филармонию было вообще не попасть. Но специфика отношения к органу в наших условиях такова: включил на кнопку, нажал мотор, нажал на клавишу, оно «гудёт» – все довольны! (Вот со скрипочкой так не пройдет. Если скрипач играет фальшиво, это слышат все.) С одной стороны, органное искусство является для России самым элитарным, какое только может быть. А с другой стороны, оно стало предметом бума. Что касается Запада, там оно не является ни тем, ни другим. Органист – это самый-самый последний музыкант. И если в Германии сегодня органист получает зарплату, то во Франции уже нет, как правило. То есть с одной стороны, есть понимание органного искусства как самого последнего. С другой стороны, есть интерес к инструменту и вот эта последняя тенденция возрождать и строить органы, она длится уже 20-30 лет.

Если вернуться в еще более далекое прошлое нашей страны – до революции 1917 года, можно ли говорить о том, что Российская империя по уровню органной культуры приближалась к Западной Европе?

Нет. Мы можем говорить о Петербурге, который был одной из европейских органных столиц. Есть хороший город Варшава, где, наверное, было поскромнее. Иной вопрос, что органостроение на момент 1914 года было однобоким, наверное. Это были немецкие романтические органы, валькеровские, прежде всего. У Павла Николаевича Кравчуна есть замечательная книжка, называется «Органная Атлантида». Это об органах в церквях Ингерманландии и Карельского перешейка (то есть Петербурга и его окрестностей). Там описано около 100 инструментов. Почему «Атлантида», понятно? Ничего не осталось. Всё уничтожили в 1920-40 годы.

Как, по вашему мнению, сказались десятилетия советского режима на восприятии современным слушателем органной музыки? Можем ли мы сказать, что люди разучились слушать орган?

Конечно, разучились! Но, опять же, я не могу сказать, что советская власть является неким лидером в области уничтожения органов. Наверное, англичане времен Кромвеля сильно ее превзошли. Тут всё-таки что-то осталось из органов. Иногда было некоторое понимание, что орган – это интересно и что его надо сохранить. Переносили органы многократно. Понятно, что лютеранская и католическая церкви в дореволюционные времена выполняли немалую культуртрегерскую функцию. Понятно, что органную музыку, Баха и так далее, можно было послушать, прежде всего, а подчас и только в церкви.

Отличался ли советский слушатель органных концертов от слушателя сегодняшнего?

Ну, сегодня-то он совсем неоднородный. В Советском Союзе, как я уже упоминал, была идея «оборганивания». Ставили органы дорогие, подчас хорошие, в каких-то городах. И было чрезвычайно модно сходить на органный концерт. Но после первого раза многие уже не ходили больше на органные концерты, потому что искусство это, всё-таки, для России элитарное. Оно непонятное. А что сегодня? Сегодня есть и такое: пришли 500 человек, половина осталась за входом церкви. И при этом во время концерта крики по мобильному телефону: «Слушай, Валя, а ты знаешь, где я? А ты слышишь что-нибудь? Ничего? А так? А тут это… орган играет!». Я часто говорю во вступительных словах к концерту, в особенности, в других городах: «Сейчас я открою для вас страшную тайну. На музыку не смотрят, ее слушают. Поэтому если вы покапаете на живописный шедевр химическими чернилами, вас арестуют. А если вы будете разговаривать во время нашей работы, с вами никто ничего не сделает». Это касается не только органной музыки, но, прежде всего, органной. Потому что туда идут и получают совсем не то, на что идут. Это к тому, что сегодня люди забыли, что музыку слушают.

Вы застали период возрождения Церкви в постперестроечное время, а вместе с этим и возрождение органной культуры в лютеранской Церкви. Как это было?

Что касается возрождения церковной органной культуры, я вообще бы это с Церковью не очень связывал. Возникновение инструментов в лютеранских церквях бывшего СССР – это дело подвига отдельных людей. Я имею в виду именно хорошие, большие инструменты. Потому что общая тенденция такова: нам бы электронный орган подешевле поставить.

Вы много гастролировали. В каких городах в России и СНГ вы играли на церковных органах? Есть какие-то особенно интересные места?

Я многократно играл в православных церквях! В особенности, в Харькове. Была такая наимощнейшая тенденция советская – использовать церкви, в том числе, православные под концертные залы. Приведу пример Винницы. Там поставили в православной церкви орган в 1990-е годы. Потом храм передали верующим. Значит, орган не нужен. Уничтожить. И казаки с шашками на него! Органный мастер с брандспойтом на них! Порубили инструмент изрядно! Сейчас орган стоит в очень хорошем помещении – в монастыре капуцинов. В Харькове сейчас ставится вопрос, куда перенести орган из Дома органной и камерной музыки – здания православной церкви. Ну, вы знаете Донской монастырь в Москве, там находился крематорий, где стоял орган, который сейчас стоит в соборе свв. Петра и Павла в Москве. Кто там только не играл тогда! В советское время я играл в действующих церквях Эстонии, Латвии и, меньше, Литвы. Правда, именно концертов немного играл.

Сегодня в лютеранских церквях появляются новые инструменты взамен утраченных в годы гонений на Церковь. Только за последние три года были привезены из-за рубежа и установлены большие органы в церкви св. Иоанна в Гродно, в церкви св. Петра и Павла в Петербурге, в церкви свв. Петра и Павла в Ярославле… Конечно, в этих церковных зданиях появление новых инструментов связано с большими надеждами. Действительно ли сегодня орган может стать хорошим источником самофинансирования для церкви? И что для этого нужно сделать?

Нужен профессиональный менеджмент. Нужно либо сотрудничать с какими-то организациями концертными, что проще, но чревато потерей самостоятельности в художественном руководстве. Или искать своих людей, воспитывать своих людей. Но, всё равно, я очень надеюсь, что органы в церквях ставятся не только «в целях самофинансирования». В каких-то других тоже …

Как вы думаете, в будущем у нас будут ли появляться достойные музыканты?

Я преподаю в университете, мы буквально вчера приняли вступительный экзамен в магистратуру. Уровень исполнительский падает катастрофическим образом. Талантливые люди конечно есть. Вот только попадают ли они к «запретному» инструменту?… Если нет, то почему …

Будут ли слушатели приходить на органные концерты?

И да, и нет. Вообще, какую тенденцию я вижу в нашем обществе. Вот народ «трясется». Не может уже жить без постоянно звучащих в ушах (и в голове) барабанов. «Музыкальные» каналы я вижу на нашем ТВ, их много… Музыки там нет. Там шоу, шоу-бизнес. Музыкальные телеканалы, музыкальные радиостанции закрывались совсем недавно, на моих глазах. Музыка – это искусство. Искусство и бизнес – они не совместимы. Задачи разные. Музыка – это искусство.

Будет ли Церковь привлекать людей через духовную (органную) музыку?

Да, будет. Доколе эта музыка качественная; профессиональная музыка будет звучать, она будет привлекать. Будет привлекать, пока будут хорошие инструменты (если они будут приобретаться), хорошие музыканты. Правда, сегодня в Церкви есть и немало того, что, к сожалению, может людей отталкивать…

Возможно, среди наших читателей есть те, кто хочет научиться слушать органную музыку. С чего вы посоветовали бы им начать?

Вопрос абсолютно абсурдный. Научиться этому нельзя. Это может захватить сразу, а может не захватить никогда. Органная музыка – не какая-то другая в отношении любой академической музыки. Но если я чего-то хочу, я могу почитать книжки, я могу посмотреть интернет, я могу ознакомиться с каталогами, какие сочинения есть у Баха, кто писал музыку для органа. А могу я пойти и послушать это и полюбить. Или не полюбить. В нашей органной студии при церкви св. Екатерины мы готовим любителей. Как это называлось во времена барокко, «просвещенных любителей музыки». Мы принимаем туда взрослых людей. На вступительном экзамене я спрашиваю, кто писал музыку для органа, какие органы есть в городе. Мне представляется, что тот, кто любит музыку, это знает. Это так же, как если я люблю пиво, я знаю, где оно варится, из чего оно варится и где его покупать.

Беседу вела Елена Дякива

i — Речь идет о католическом храме Божией Матери Лурдской в Ковенском переулке в г. Санкт-Петербурге, который не был закрыт в советское время. Долгие годы именно он был единственным в городе и одним из двух на территории России действующим католическим храмом. Духовой орган в неоготическом стиле на 20 регистров, изготовленный в 1910 году фирмой «E. F. Walcker», был установлен в храме в 1957 году. Ранее инструмент находился в церкви при Евангелическом госпитале на Лиговском проспекте.

	Дитрих Букстехуде
	4. 33.

Теология и место музыки в богослужении

Народ Божий поет. Роль музыки в богослужении библейская. Спасшись от египтян и перейдя Красное море, народ Израиля пропел песнь Господу (Исх. 15). Пение было частью формального поклонения Израиля как в скинии, так и в храме (1 Паралипоменон 6:31-32, 16:42). Псалмы несут богатое свидетельство о том, что в радости и печали, в хвале и плаче верные возносят свои голоса в песне к Богу. Иисус и его ученики практиковали пение гимнов (Мф. 26:30). Апостол Павел наставлял колоссян: «Слово Христово да вселяется в вас обильно; учите и вразумляйте друг друга всякой мудрости; и с благодарностью в сердце пойте Богу псалмы, славословия и духовные песни. И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса, благодаря через Него Бога и Отца» (Кол. 3: 16-17).

Богословские размышления о роли музыки в богослужении

Музыка и песни продолжают играть жизненно важную роль в жизни Божьего народа и сегодня. Современная культура и современные технологии приносят новые возможности и новые вызовы музыкальному служению церкви. Жизнь людей окружена музыкой — телевидением и радио, фоновой музыкой видеоигр, музыкой торговых центров, компакт-дисками и синтезаторами. Тем не менее большую часть времени музыка играет роль «фона», а не возможности для серьезного прослушивания, а тем более участия. Вне церкви в североамериканской культуре мало случаев или возможностей для совместного пения. Большая часть популярной музыки (включая популярную христианскую музыку), написанная сегодня, предназначена для исполнения, а не для участия.

Церковь также имеет более широкий доступ и продемонстрировала большую открытость для большего разнообразия музыки — от классических гимнов до христианского рока, от европейских кантат до южноафриканских хоров. Такое разнообразие следует приветствовать и праздновать; оно отражает разнообразие и богатство Божьего творения. Но большее разнообразие и возможности в музыке требуют большей проницательности и осторожности при планировании и осуществлении музыкального служения церкви. Народ Божий поет; то, что они поют и как они поют, являются важными вопросами.

1. Музыка – это дар Божий и часть сотворенного порядка.

От его начала, «когда утренние звезды пели вместе, и все небесные существа восклицали от радости» (Иов 38:7), до его завершения, когда «всякое существо на небе и на земле, и под землей, и в море и все, что в них», будут петь Агнцу на престоле (Откр. 5:13), творение музыкально. «Вся природа поет и вокруг меня звучит музыка сфер». Человеческое музицирование участвует в музыке творения и отражает порядок, красоту и разнообразие Божьего творения.

2. Из всех музыкальных инструментов, которые могут использоваться для прославления Бога, человеческий голос имеет приоритет.

Другие инструменты должны использоваться в первую очередь для служения пения народа Божьего.

Реформатский теолог Карл Барт отмечает, что пение не подходит для народа Божьего; это одно из важнейших служений церкви:

«Христианская церковь поет. Это не хоровое общество. Его пение — это не концерт. Но от внутренней, материальной необходимости поет. Пение — это высшая форма человеческого самовыражения… Что мы можем и должны сказать с полной уверенностью, так это то, что церковь, которая не поет, — это не церковь. И там, где… оно на самом деле не поет, а вздыхает и бормочет судорожно, стыдливо и с дурной грацией, оно может быть в лучшем случае только беспокойным сообществом, которое не уверено в своем деле и на чье служение и свидетельство не может быть больших надежд… …Восхваление Бога, которое находит свою конкретную кульминацию в пении общины, является одной из необходимых форм служения церкви».

3. Пение – это служение, принадлежащее всему народу Божьему.

Конгрегация всегда является основным хором. Роль профессиональных или волонтерских хоров и музыкантов состоит в том, чтобы помогать всему народу Божьему в их поклонении. Хотя могут быть предложены гимны или вокальные и инструментальные соло, это не обязательно. Вместе с тем необходимо совместное пение. В то время как можно активно участвовать в богослужении и молитве, слушая гимн или соло, диета поклонения, которая регулярно не предусматривает достаточных возможностей для всех членов собрания присоединиться к пению, будет бедным поклонением, и жизнь церкви и вера ее народа пострадают.

4. Из всех форм искусства, которые могут использоваться в богослужении, пение является особенно корпоративным.

Действительно, это форма искусства, наиболее подходящая для выражения единства церкви в теле Христовом. Разные голоса, разные инструменты, разные партии смешиваются, чтобы предложить единое, живое и целостное произведение красоты. Джон Кальвин признавал силу коллективного пения и унисонной молитвы, помогающей церкви выражать и ощущать единство Тела Христова. Утверждая, что человеческий язык был специально создан для возвещения хвалы Богу как через пение, так и через речь, он отмечал, что «главное употребление языка — в публичных молитвах, которые возносятся в собрании верующих, посредством которых оно приходит». о том, что одним общим голосом и как бы одними устами все вместе прославляем Бога, поклоняясь Ему одним духом и одной и той же верой» (9).0039 Институты христианской религии ).

5. Служение песни в церкви служит во славу Божию.

Основное направление совместного пения обращено к Господу (Пс. 96:1). Музыка делается в первую очередь для Господа и лишь во вторую очередь друг для друга. Музыка должна сообщать и выражать чувство благоговения и удивления в присутствии Бога; оно должно направлять наши мысли к Богу, а не к нам самим.

Бог может быть прославлен прекрасными звуками, а духи могут быть подняты приятной мелодией, но прежде всего соединение мелодии с текстом придает смысл христианским песням. И текст, и мелодия должны не только прославлять Бога и соответствовать друг другу, но и мелодия должна служить тексту. Музыка всегда служит Слову5. Кальвин предупреждал, что «мы должны быть очень осторожны, чтобы наши уши не были более внимательны к мелодии, чем наш разум к духовному смыслу слов… [Такие] песни, которые были сочинены только сладость и наслаждение для слуха не приличествуют величию церкви и не могут не неугодны Богу в высшей степени».

6. Церковное служение песни предназначено для назидания Божьего народа.

Через совместное пение христианская вера выражается не только; в очень реальной степени она сформирована. Поскольку люди, как правило, помнят богословие, которое они поют, больше, чем богословие, которое проповедуется, репертуар гимнов собрания часто имеет решающее значение для формирования веры его прихожан. И здесь снова значение текста имеет первостепенное значение. Именно через смысл слов Божий народ узнает о природе и характере Бога и христианской жизни. Отмечая, что если кто молится на языке, то «дух молится», а «ум без плода», апостол Павел клянется: «Буду петь духом, буду петь и умом» (1 Кор. 14: 14-15, РСВ).

Христианские гимны содержат некоторые из наиболее плотно упакованных, кратких доктринальных и религиозных мыслей церкви. Через коллективное пение Божий народ узнает свой язык о Боге; Божьи люди учатся говорить с Богом. Песни поклонения формируют веру. Поэтому очень важно, чтобы собрание имело богатый «словарь хвалы». Простая, повторяющаяся музыка, такая как хвалебные хоры и пение Тэзе, очень уместна в богослужении и может очень эффективно побуждать людей к молитве и хвале. Но также важно, чтобы собрание знало некоторые великие гимны веры, чтобы чувствовать, что христианская вера актуальна и непреходяща, и обогащаться верой «великого облака свидетелей». Гимны, как древние, так и современные, которые расширяют кругозор, увеличивают словарный запас, повторяют библейскую историю и учат о природе и могущественных деяниях Бога, необходимы для роста веры собрания.

7. Эмоциональная сила музыки, правильно используемая, является жизненно важным и действенным помощником в поклонении.

Музыка, помимо связанного с ней текста, способна вызывать сильные эмоции. Сердца взволнованы, а ноги готовы постучать воодушевляющим маршем Соузы, в то время как другая мелодия может тронуть людей до слез. Кальвин признавал эмоциональную силу музыки и по этой причине включил пение (а не произношение) псалмов в церкви в Женеве. Такое пение «придает достоинство и благодать священным деяниям и имеет величайшую ценность, пробуждая в наших сердцах истинное рвение и рвение к молитве» (9).0039 Институты ). Музыка действительно может «возбуждать благочестие» и, в зависимости от своего настроения, побуждать людей к покаянию, благодарению, обожанию, любви или любому другому из множества эмоций. Тех, кто любит Господа, призывают «петь до тех пор, пока мы не почувствуем, как наши сердца поднимаются вместе с нашими языками» ( Институты ). Поэтому важно, чтобы эмоциональный настрой конкретной мелодии был соизмерим со смыслом текста. Также важно, чтобы эмоциональная сила музыки в богослужении была пробуждающей, а не манипулятивной, честной, а не сфабрикованной, и чтобы пение прихожан позволяло передать весь спектр эмоций в богослужении.

Предлагаемые рекомендации по оценке и развитию пения в собрании

Оценка и выбор музыки для христианского богослужения должны быть тщательным процессом, руководствуясь в первую очередь теологическими соображениями. Пасторам, консисториям, музыкантам, регентам хоров и комитетам поклонения можно помочь в этом процессе, если они будут внимательны к следующим рекомендациям. Комиссия также приглашает откликнуться на эти рекомендации, особенно от тех собраний, которые могут предложить дополнительные или альтернативные критерии для выбора гимнов или сборника псалмов.

1. Какое богословие выражается в нашем совместном пении? Это библейское? Соответствует ли это нашему богословию? Является ли диапазон того, что мы поем, представителем «всей воли Божьей»? Что наши песни и гимны говорят или подразумевают о суверенитете и благодати Бога? О жизни, смерти, воскресении и вознесении Иисуса Христа? Гимны, используемые на богослужении, должны соответствовать верованиям вашей церкви.
2. Достаточна ли пастырская широта нашего музыкального служения? Поем ли мы песни, соответствующие множеству и разнообразию жизненных ситуаций, в которых оказываются верующие? Включает ли наше совместное пение различные настроения и типы молитв, включая хвалу, благодарение, исповедь, плач, ходатайство и посвящение? Собрание, которое поет только «оптимистичные» хвалебные хоры и гимны, например, будет иметь уменьшенное и ограниченное понимание молитвы.
3. Достаточная литургическая широта? Включает ли наше совместное пение песни и гимны, соответствующие каждому времени года в церкви? Для совершения таинств? Для различных возможностей для прихожан ответов в порядке поклонения? Предоставляется ли прихожанам возможность петь те части службы, которые лучше петь, чем произносить?
4. Достаточная ли историческая, культурная и поколенческая широта? Выражает ли наше коллективное пение веру в общение святых? Приглашаются ли все присутствующие святые присоединиться к пению, и выражают ли наши песни нашу веру в то, что мы поем со святыми на протяжении веков и по всему миру? Включают ли гимны и песни вклад других культур, языков и эпох? Включены ли песни, которые допускают полное участие детей? Для тех, кто начинает путь веры, а также для более зрелых христиан?
5. Является ли язык наших гимнов инклюзивным? Используют ли наши гимны весь спектр библейских образов Бога? Могут ли все верующие, мужчины и женщины, молодые и старые, чувствовать себя вовлеченными в язык наших общинных песен?
6. Обеспечиваем ли мы наше собрание достаточным словарем хвалы? Марва Рассвет предполагает, что текст гимна «велик по сравнению с тем, что мы можем из него извлечь». Что мы узнаем о Боге и христианской вере из того, что поем? Может ли текст стоять сам по себе?
7. Музыка служит тексту? «Мелодия гимна хороша только тогда, когда она подчинена словам, поддерживает мысль и улавливает господствующее настроение». Помогает ли мелодия нам вспомнить слова, выдвигая на первый план соответствующие черты текста, или мелодия привлекает внимание к себе и противоречит или стоит на пути слов?
8. Поощряет ли наша музыка совместное богослужение? Поощряет ли музыка совместное пение, предназначена ли она для сольного исполнителя или воспринимается как развлечение? Действительно ли солисты и хор ведут и поддерживают общину в ее богослужении или они просто демонстрируют свое мастерство? Выражают ли гимны и припевы, которые мы поем, веру собравшегося сообщества или они склонны к индивидуальному и частному выражению веры?
9. Соответствует ли музыка возможностям прихожан? Соответствует ли наша музыкальная подборка прошлой практике собрания? Включаем ли мы достаточно знакомых гимнов?
10. Предполагают ли гимны и припевы, которые мы поем, рост в ученичестве? Является ли непрерывное образование в области музыки и богослужения частью нашего служения? Тратим ли мы время и усилия на изучение новых гимнов и сложных гимнов? Поклонение — это «живая жертва», и поэтому наши дары Богу должны представлять для нас определенную цену. Изучать более сложную музыку и понимать и ценить более богатую теологию может быть трудной работой, но это также может быть источником духовного обновления и роста.

Адаптировано из документа, подготовленного Комиссией по поклонению Реформатской церкви в Америке

Библиография

Barth, Karl. Церковная догматика , Vol. IV, часть 3, глава 16, пар. 72, №4.

Бест, Гарольд М. Музыка глазами веры . Коалиция христианских колледжей. Harper San Francisco, 1993.

Кэлвин, Джон. Институты христианской религии , III.

Рассвет, Марва. Достигать цели, не опуская головы: богословие поклонения в культуре рубежа веков . Гранд-Рапидс: Эрдманс, 1995.

Доран, Кэрол и Трогер, Томас Х. «Выбор сборника гимнов: акт служения от имени всей церкви». Гимн , апрель 1986 г.

Хагеман, Ховард. «Можно ли реформировать церковную музыку?» Reformed Review , 1960.

Ливер, Робин А. «Теологический характер музыки в богослужении» в Долг и наслаждение: Память о Раутли . Ливер, Робин А., Литтон, Джеймс Х. и Янг, Карлтон Р., ред. Кэрол Стрим, Иллинойс: Издательство «Надежда», 1985.

Лавлейс, Остин К. и Райс, Уильям К. Музыка и поклонение в церкви . Нэшвилл: Abingdon Press, 1976.

Сальерс, Дон Э. Поклонение как богословие: предвкушение Божественной славы . Нэшвилл: Abingdon Press, 1994.

Музыка в церкви | Реформатские исследования Библии и молитвы на Ligonier.org

4 июля 2010 г.

Мировоззрение и культураКультураМузыка

Колоссянам 3:15

Как реформированные христиане, верящие в Евангелие, мы верим, что церковное богослужение должно регулироваться Библией, точно так же, как все в нашей жизни должно подчиняться Слову Божьему. Но даже в наших кругах, среди тех, кто принимает этот принцип, наблюдается удивительное разнообразие взглядов на богослужение, вырастающее из разных способов толкования Писания. Это привело к «войнам поклонения» — или, по крайней мере, к разногласиям в поклонении — даже среди тех, кто явно и открыто привержен основным евангельским акцентам Евангелия.

Хотя все мы отмечаем, что Новый Завет относительно умалчивает о музыке в церковном богослужении, мы интерпретируем это молчание по-разному. Некоторые воспринимают это как одобрение использования музыкальных инструментов в новозаветной церкви. Они утверждают, что, поскольку музыка была таким важным элементом поклонения Ветхому Завету, молчание Нового Завета не запрещает ее дальнейшее использование и развитие. Если мы верим, что нашим правилом в богослужении является вся Библия, а не только Новый Завет, то, как утверждается, «храмовая практика дает все необходимые основания» для музыки в церкви (Derek W.H. Thomas, 9).0039 Воздайте хвалу Богу , с. 92). Это не означает, что все, что делалось в храме, может быть сделано и в христианских церквях сегодня, и стоит задуматься, не потребует ли строгое применение этого ветхозаветного предписания использовать только те ударные, духовые и струнные инструменты. прямо упоминается в Библии.

Для других молчание Нового Завета — это оглушительный звук трубы, указывающий на то, что с пришествием Иисуса Христа появилось нечто лучшее, чем ветхозаветная форма поклонения. Для некоторых это требует, чтобы песни завета не сопровождались музыкальными инструментами. Такова была традиционная позиция моей деноминации, Свободной церкви Шотландии, хотя в настоящее время вопросу о нашей консервативной литургии уделяется большое внимание, и он должен быть обсужден позднее в этом году. Аргумент состоит в том, что музыкальное оформление поклонения Израиля было эшафотом, как и многое другое в Ветхом Завете, с которым было покончено при пришествии Христа, чья смерть и воскресение теперь делают внутренний, духовный аспект поклонения более явным, чем в начале. более ранний этап искупительной истории.

Безусловно, Колоссянам 3:16 делает акцент на музыке сердца, а не на любой другой музыке. В наших «псалмах, гимнах и духовных песнях» (это три разных типа сочинения или разные типы библейских песен, описания которых взяты из заголовков псалмов?) струны»] сердец наших к Господу» (Еф. 5:19). Мы должны петь и духом, и разумом (1 Кор. 14:15), потому что лучшая музыка исходит из сердца. Наша хвала ничто, как комментирует Джон Кальвин Колоссянам 3:16, если только «сердце не опережает язык».

Для очень многих людей музыкальная программа становится решающим фактором их участия в жизни данной общины. Важно не то, верно ли проповедуется Слово и совершаются таинства; что имеет большее значение, так это то, пробуждает ли музыка, поднимает ли настроение и эмоционально ли она удовлетворяет. Но поклонение не о нас — оно о прославлении Бога и возвеличивании Его имени. Истинное испытание поклонения под руководством Духа заключается в том, нравится ли оно нашему Создателю-Искупителю, а не в том, дает ли оно нам эмоциональный «кайф».

Ограничение использования музыкальных инструментов в богослужении церкви не означает отрицания красоты или чудес музыки. Мы не можем петь без музыки, хотя можем петь без музыкальных инструментов. Несомненно, Бога больше прославляет музыка разбитых сердец (Пс. 51:17).

Безусловно, возможно, что разумное, осторожное и тонкое использование музыки часто может помочь в возвышении музыки сердца в нашем поклонении Богу. Но если это так, то в Новом Завете об этом не сказано. Также возможно, конечно, что а капелла (без сопровождения — буквально «по церковному стилю») можно петь без какой-либо настоящей душевной глубины и страсти. Если так, то и Новый Завет не гарантирует этого. Как руководство, регулирующее наше поклонение, Библия гораздо больше интересует духовная музыка нашего прославления, чем инструментальное совершенство наших оркестров прославления. Если церкви не подчеркивают это, нельзя увидеть, что они серьезно относятся к призыву Нового Завета воспевать в наших сердцах.

Без сомнения, войны поклонения будут продолжаться. Христиане будут и впредь по-разному интерпретировать те части Библии, которые регулируют то, как мы должны поклоняться Богу, и средства, которые мы можем использовать для этой цели. Поклоняясь с христианами в разных стилях служения по всему миру, я знаю, что формы имеют значение для людей, и они различаются от культуры к культуре.