Что нужно знать о счастье, чтобы не бояться его?

29 574

Познать себяАнтистресс

Большинство россиян считают себя счастливыми: об этом заявляют 85% участников опросов. Но открыто говорить о счастье по-прежнему не принято. Кажется, что «счастливый человек» — титул, который нужно заслужить и подтверждать постоянно. Зарабатывать много, а не сколько необходимо, иметь образцовую семью и хорошую работу.

Но исследования показывают, что счастье не сводится к «лучшей жизни». Оно похоже на причудливую картину, которая для каждого выглядит по-разному. И все же — можно ли «измерить» счастье? Что говорят об этом представители разных областей науки?

Нейробиология: бальзам для нейронов

С точки зрения нейробиологии эмоции — не более чем интерпретация мозгом сигналов, которые он получает. Когда мы ловим на себе восхищенные взгляды, ждем заказ в ресторане, впервые видим лицо своего ребенка, наши нервные клетки обмениваются сигналами через гормоны-нейромедиаторы. Дофамин, к примеру, отвечает за предвкушение удовольствия от еды. Когда любовь окрыляет нас — это действует окситоцин. А когда нас хвалят, мы купаемся в серотонине.

Эмоции действуют так сильно, потому что обеспечивают выживание и продолжение рода. Они достались нам от диких предков, которым было важнее быстро ориентироваться, чем размышлять.

«Слону не нужно «пытаться» запомнить признаки местности, где бывает вода, — пишет Лоретта Бройнинг, автор книги «Гормоны счастья». — Дофамин автоматически создает у него в мозгу нейронный путь. В следующий раз, когда он увидит нечто похожее на родник, импульсы пойдут по нейронной цепочке и вызовут прилив «гормона счастья».

Но наша жизнь устроена сложнее, чем у слона, поэтому кроме быстрой «бессознательной» у нас есть еще и «сознательная» часть. Она отвечает за планы, цели и поведение в сложных ситуациях. Проблема в том, что две «бухгалтерии» мозга не всегда могут договориться между собой.

Например, сознательно мы хотим хорошо выглядеть и ради этого отказываемся от калорийной пищи и ходим в спортзал. Но как только чувствуем голод, в нас просыпается млекопитающее, которое не понимает наших целей. Его интересует одно: достать питательных веществ и запасти их впрок. Чтобы удержаться от соблазна, приходится напрягать силу воли и подкармливать себя обещаниями будущей счастливой жизни в стройном теле.

«Парадокс вот в чем: чтобы обрести сознательное счастье, нам нужно понять бессознательный язык мозга, — объясняет Лоретта Бройнинг. — И возможно, обмануть его».

Экономика: танцы на беговой дорожке

Мозг каждого из нас уникален, поэтому и образы счастья у каждого свои. Но что обеспечивает счастливую жизнь в целом? Долгое время экономисты считали, что счастье означает максимальное удовлетворение потребностей. Его можно измерить объективно — в деньгах на банковском счете, качестве продуктов и услуг.

Действительно, до какого-то момента мы становимся счастливее, когда богатеем. Однако в 2010 году лауреаты Нобелевской премии по экономике Даниэль Канеман и Ангус Дитон доказали, что после достижения «оптимального уровня» доходов рост счастья останавливается.

Более того, возникает эффект «беговой дорожки» — уровень жизни, недавно казавшийся нам пределом мечтаний, через неделю, месяц или год перестает удовлетворять. Хочется чего-то большего, и на этом желании с успехом паразитирует реклама. Погоня за ощущениями становится самоцелью, но новые модели гаджетов и более дорогие развлечения дают лишь возможность «удержаться в седле», на время унять беспокойство.

Недавно эту проблему совместными усилиями пытались решить канадские, американские и британские экономисты. В 2011 году они выпустили статью «Если деньги не делают вас счастливыми, возможно, вы тратите их неправильно». Их рецепт сводится к тому, чтобы дисциплинировать себя:

• платить за «впечатления», а не товары;
• потреблять удовольствия «маленькими порциями», но часто;
• больше вкладываться не в статусные вещи, а в то, что обеспечивает стабильную «хорошую жизнь» — медицину, образование, условия жизни.

Гены решают за нас?

Похоже, одни из нас с рождения больше предрасположены к счастью, чем другие. Первое подтверждение этому почти двадцать лет назад обнаружил психолог Дэвид Ликкен из Университета Миннесоты. Он интересовался близнецами, разлученными при рождении.

Согласно его исследованиям, у однояйцевых близнецов, то есть тех, у кого генетический набор полностью совпадает, уровень удовлетворенности жизнью оставался сходным, даже если они росли в разной среде. Другими словами, каждый из нас живет с улыбкой на лице, но у некоторых она шире.

Культурология: жизнь по правилам

Переживание счастья связано с состоянием общества и культурными нормами — люди в разных странах счастливы настолько, насколько им «разрешают» господствующие установки. Например, в Китае личное благополучие зависит от благополучия коллектива: быть счастливым в одиночку стыдно, а богатство и успех ценятся меньше, чем забота о других.

Сплоченность общества важна для счастья его членов не меньше, чем материальное благополучие

В США, наоборот, счастье представляется результатом собственных достижений человека, а счастливый человек должен быть успешным. Во время Второй мировой войны в Японии тысячи молодых людей были счастливы стать камикадзе и принести славу родине, хотя и понимали, что им придется стать убийцами и умереть самим. Интересно, что сплоченность общества важна для счастья его членов не меньше, чем материальное благополучие.

«Многие латиноамериканские страны почти так же счастливы, как скандинав­ские, хотя они гораздо беднее, — комментирует социолог Эдуард Понарин. — Но у них «теплая» культура, где высока ценность общения, люди религиозны и склонны переживать победы страны как свои собственные». А вот крушение норм и смена ценностей может стать личной трагедией.

Так обстояло дело в России в начале 1990-х. «После распада Союза уровень счастья резко упал, — продолжает Эдуард Понарин. — Рухнула система мировоззрения, пропали ориентиры, снизилось материальное благополучие. По мере того как ситуация выправлялась, уровень счастья рос. Выросла гордость за страну. И сейчас, хотя доходы снизились, судя по опросам, россияне счастливы».

Психология: верная формула

И все-таки во многом наше счастье зависит от того, что мы делаем со своей жизнью. Американские психологи Соня Любомирски и Кен Шелдон обобщили данные разных наук и пришли к выводу, что только 10% счастья приходится на внешние обстоятельства — место, где мы живем, богатство семьи, уровень образования.

Ровно наполовину способность быть счастливыми зависит от заданных с рождения факторов — строения мозга, склада личности, темперамента. А вот на оставшиеся 40% счастье зависит от нас самих — от того, с какими людьми мы общаемся, какие занятия выбираем, какой образ жизни ведем. Что же именно мы можем сделать, чтобы стать счастливее?

В конце 1990-х годов возникло целое направление позитивной психологии, сторонники которого задались целью «приручить» счастье. Или, по крайней мере, точно вычислить его составляющие. В одной из своих последних работ Мартин Селигман, один из основателей этого направления, предложил формулу, которую он назвал PERMA по первым буквам составляющих ее английских слов.

По его мнению, в жизни каждого должны присутствовать положительные эмоции, вовлеченность в какое-то важное для него дело, отношения со значимыми людьми, переживание смысла и цели своего существования: «Кто я? Ради чего живу?» и личные достижения.

Ангедония: без права на счастье

Терри Брэдшоу, один из самых успешных игроков в американский футбол, признавался, что даже после своих главных побед не испытывал радости и удовольствия. Неспособность получать удовольствие психологи и психиатры называют ангедонией. Это состояние обычно возникает из-за сбоя в выработке нейромедиатора дофамина, который и отвечает за приятные ощущения и мысли.

Ангедония может быть следствием психических расстройств, таких как депрессия, шизофрения, посттравматическое стрессовое расстройство. Чтобы справиться с ней, необходимы лекарства, которые высвобождают дофамин.

Философия: ложная цель?

С точки зрения философии, которая ведет начало от древнегреческих стоиков, нам вовсе не обязательно стремиться к счастью, чтобы в итоге прийти к нему. Более того, само желание быть счастливым или «иметь счастье» уводит нас в сторону.

«Все люди хотят жить счастливо, но они смутно представляют себе, в чем заключается счастливая жизнь», — писал Сенека больше двух тысяч лет назад. Он считал, что человек «уходит от счастья тем дальше, чем больше он увлекается погоней за ним: когда путь ведет в противоположную сторону, поспешность служит причиной еще большего удаления от конечного пункта».

Того же подхода придерживался и австрийский психотерапевт Виктор Франкл, прошедший через концлагерь. Он считал стремление к счастью менее достойной целью, чем поиск смысла и преобразование мира. По мысли Франкла, следуя за желаниями, мы идем по легкому пути — избегаем того, что может нам навредить, жалеем силы и останавливаемся, если цель угрожает душевному спокойствию.

«Счастье подобно бабочке, — писал он. — Чем больше ловишь его, тем больше оно ускользает. Но если вы перенесете свое внимание на другие вещи, оно придет и тихонько сядет вам на плечо».

Лучше, чем вчера

Вы наверняка замечали этот эффект: настоящее кажется более скучным и серым по сравнению с тем, как мы представляем себе будущее. Такой невинный самообман позволяет нам оставаться устремленными в будущее, пишет философ Дженнифер Хехт в книге «Миф о счастье». Неудовлетворенность настоящим и мечты о будущем поддерживают нашу мотивацию двигаться вперед. А теплые воспоминания о прошлом убеждают нас в том, что ощущения, которых мы ищем, нам доступны, мы их уже испытывали.

Если бы мы были довольны существующим положением дел, это могло бы полностью подорвать нашу волю действовать, достигать и завершать что бы то ни было. «Тех наших предков, кто был вполне всем доволен, сородичи быстро во всем превосходили», — заключает философ.

Текст:Антон СолдатовИсточник фотографий:Getty Images

Новое на сайте

Как пережить важное спортивное соревнование: мотивирующие советы топовых снукеристов

Подсказки психики: о чем говорит ваш гнев

«Написала книгу — и друзья отвернулись от меня. Неужели из зависти?»

«Люди постоянно обращаются ко мне на „ты“: как объяснить, что это нарушение моих границ?»

Что скрывают повторяющиеся сны

Как дать ребенку реализовать талант, не травмировав его: мнения психологов и жюри конкурса «Синяя птица»

Синдром годовщины: что это и почему так важно знать историю своих предков

Психология распродаж: как научиться экономить и перестать испытывать вину после шопинга

Счастливые люди не стремятся к счастью

Современный человек хочет быть счастливым. Счастье для нас так важно, что стремление к нему мы назвали неотчуждаемым правом каждого человека и закрепили это в Декларации Независимости США. Стремление к счастью, согласно этому документу, так же важно, как жизнь и свобода. Предполагается, что каждый из нас хочет стремиться к счастью так же сильно, как существовать.

Однако, насколько разумно стремиться к счастью? Нужно ли его искать? В своей книге «Спотыкаясь о счастье» психолог Дэниел Гилберт утверждает, что мы не направляем свою жизнь в сторону счастья. Скорее, оно просто случается, приходит в нашу жизнь. А если человек всеми силами старается сделать себя счастливым, скорее всего, у него не получится, ведь мы очень плохо предсказываем свои будущие эмоции. Представьте два сценария: в одном – вы выиграли миллион долларов в лотерее, в другом – оказались парализованы ниже шеи до конца жизни. Что сделало бы вас счастливее? Интуитивно, ответ кажется очевидным, однако, согласно исследованию 78 года, победители лотерей и парализованные люди счастливы примерно одинаково, а в простых ежедневных делах, парализованные люди находят даже больше удовольствия, чем миллионеры.

Ещё одной иллюстрацией заблуждений о счастье является наше отношение к старости. Старость в современном материалистичном мире считается временем упадка, разложения и общей деградации. Молодые люди смотрят в будущее с опаской и предвидят угрюмую жизнь, наполненную тоской и медленным увяданием. Однако, мало кто знает, что счастье достигает своего пика в 75 лет. А после 62 вы, скорее всего, будете счастливее, чем в 18. Кстати, те же тенденции замечаются даже у обезьян.

Современные же молодые люди, подчиняясь ошибочным культурным предрассудкам, пытаются спланировать собственное счастье. Они боятся старости и спешат сделать себя счастливыми желательно до 30-ти: поглотить как можно больше товаров, испытать максимальное количество чувственных удовольствий и сделать свою жизнь яркой, чтобы было о чём вспоминать в старости. Однако, вопреки заблуждениям современности, настоящий потенциал к счастью раскрывается с опытом. Именно старческая мудрость и глубина открывают дорогу в наиболее радостный мир.

Наши ошибки очень разнообразны. Многие из нас не хотят работать, ожидая, что это сделает их счастливее, однако именно незанятость является главным фактором несчастной жизни. Многие мечтают о дорогих вещах, но согласно исследованиям, счастливыми нас делают не вещи, а опыт, который часто ничего не стоит. 

Иными словами, искать счастья – это не самая разумная идея, счастье является следствием, а не целью. Это очень хорошо понимали древние греки. Они тоже считали, что смысл жизни каждого человека – счастье. Однако, счастливую жизнь они представляли совсем не так, как её представляют себе современные люди. Слово, которое они использовали – Эвдемония. Оно означает вовсе не удовольствие и не состояние радости, а скорее определённый дух жизни. Счастливой жизнью они называли добродетельную и осмысленную жизнь. Они полагали, что наивысшее удовольствие приносит постоянное направление воли к исполнению нравственного закона. Чтобы быть счастливым, человек должен не стремиться к счастью, но проявлять мудрость, мужество, справедливость и умеренность. А счастье будет следствием правильной жизни.

Тот же человек, кто вместо нравственного совершенствования хватается за каждое чувственное удовольствие в надежде стать счастливым, который вместо работы над своими недостатками придаётся веселью и живёт по принципу примитивного гедонизма – избегая боли и стремясь к радости, не только останется несчастным, но и не сможет реализовать свой потенциал. Стремясь к счастью, именно его он и упускает.

В философии это называется парадоксом гедонизма. Вот как об этом пишет Виктор Франкл в своей книге «Человек в поисках смысла»: «Счастье подобно бабочке – чем больше его ловишь, тем больше оно ускользает. Но если вы перенесёте своё внимание на другие вещи, оно придёт и тихонько сядет к вам на плечи. Его нельзя добиваться. Оно должно быть следствием, оно приходит как побочный эффект личной преданности делу и ценностям, которые больше, чем ты сам.»

Это же подтверждает и современная наука: исследование 2017 года показало, что те из нас, кто во всём преследуют собственные интересы, очевидно, ожидая счастливой жизни, счастливы гораздо менее других. Если же вы действуете из высших ценностей, например, щедро жертвуя своими ресурсами просто потому, что считаете, что так правильно, то будете гораздо счастливее среднестатистического человека.

Иными словами, греки были правы: высшее счастье или Эвдемония – это следствие добродетельной жизни, направленной к высшей цели. Например, к справедливости, мудрости или добру. Платон изображает человека как колесницу, запряжённую двумя лошадьми. Тёмная лошадь олицетворяет физическое желание удовольствий. Белая – добродетели. И та и другая необходимы для того, чтобы двигалась колесница. А сама колесница – это разум, который направляет их движение в направлении добра.

Именно добро или какая-то сверхзадача, превосходящая нашу природу, но никак не личное счастье может претендовать на цель жизни полноценного человека. Таким образом, полноценный человек – это тот, кто помимо базовых животных желаний испытывает тягу к чему-то, превосходящему его природу.

Или как пишет Ницше: «Пока кто-то желает только счастья, он ещё не поднял глаза над горизонтом животного, ибо всего лишь более осознанно желает того, что животное ищет слепым порывом.»

По мнению Ницше, именно те, кто перестают искать счастья являются величайшими людьми, поскольку только такие люди способны несмотря ни на что отстаивать абстрактные ценности типа свободы, преследовать знание и стремиться к совершенству.

Ален Бадью дополняет этот список и способностью к настоящей любви. В своей книге «Во славу любви» он пишет, что современная одержимость счастьем создала культуру любви ради удовольствия. Сегодня доминирует идея, что любовь – это всего лишь очередной вариант получить наиболее широкий спектр приятных ощущений. Задача такой любви – избежать любого серьёзного вызова, глубоких переживаний непохожести, любых трудностей, из которых и соткана настоящая любовь. Таким образом, современный человек, планируя собственное счастье, выбирает людей, которые приятны, комфортны, но ограничивают глубину опыта.

Из многих исследований мы знаем, что личностный рост невозможен без переживания всего спектра эмоций: от ужаса до блаженства, от отчаяния до радости. Обрезая же этот спектр наполовину, человек не только лишает себя развития, но и ограничивает то, чего так страстно желает – чувства хорошей жизни.

В действительности, стремясь к приятным ощущениям, мы перестаём даже мыслить. Жиль Делёз описывает мысль как «насилие над вещами и разрыв установленных категорий». (Hemingway: So Far from Simple, стр. 188) Самостоятельная мысль всегда немного некомфортна, она выводит нас из мягкого пребывания в «понятности» и заставляет вступать в конфликт с объектами окружающего мира – переосмыслять их. Из исследования 2012 года мы знаем, что те, кто стремятся к счастью, меньше занимаются глубокой мыслительной работой. Это не удивительно, ведь мыслить – больно. Равно как и отстаивать свободу, выстраивать глубокие отношения и искать смысл жизни.

Чтобы нам осознать счастье в этих вещах, чтобы перешагнуть навязанную потребительскую картину мира и приблизиться к более осознанной жизни сверхживотных ценностей, воспользуемся идеями Мэн-Цзы. Он выделял две формы человеческого «я»: меньшее «я» и ольшее «Я». Меньшее «я» ищет счастья через удовлетворение биологических потребностей, таких как еда, расслабление, секс и комфорт, а большее «Я» ищет более глубокую форму счастья через реализацию высокой цели.

Меньшее «я» существует только ради обеспечения большего «Я». Да, расслабление приятно само по себе, но доставляет истинное удовольствие только после тяжёлого дня работы, направленного на достижение более высокой задачи. Расслабление не должно становиться самоцелью, оно является логичным следствием из труда. Так же и с едой, как бы вкусна она ни была, в первую очередь она осмысляется как инструмент приближения к более глубоким целям: она кормит тело и позволяет большему «Я» приближаться к высоким сферам жизни, таким как искусство, истина, справедливость, добро и Эвдемония.

По мнению Мэн-Цзы, каждому человеку следует активно культивировать своё большее «Я». Оно не появляется само по себе, мы должны проводить глубокую мыслительную и нравственную работу, чтобы обнаружить и поддерживать его жизнь. Нам предстоит понять, что мы на самом деле ценим, что нами движет, как выглядит совершенство и как нам действовать, чтобы его достичь.

Многие ли в современном мире по-настоящему знают, КАК поступает совершенный человек и сравнивают с ним свои действия? Здесь будет полезен пример мусульман. Они хотят быть похожими на своего пророка. Он – совершенный человек, а его жизнь – идеальная жизнь, и каждый приверженец этой религии пытается соответствовать его примеру. Его задача – трансформировать свою сущность путём отказа от эго или нафса. Любое действие мусульманина можно было бы разместить на графике, где ось Y – это соответствие совершенству, а ось Х – время. В идеале, с каждым разом, потребление пищи, молитва или работа выполняются всё ближе и ближе к идеалу, а значит, с наименьшим присутствием эго. Так мусульманин развивается, питая своё большее «Я» и приближаясь к истинному счастью.

Последовав примеру мусульман, каждый из нас может осмыслить совершенного человека. Какой он? Каковы его ценности? Как он действует? К чему он стремится? Следующий шаг – максимально соответствовать совершенству, мысленно помещая каждое своё дело на графике идеальных действий. Повторяя за идеалом, мы разовьём свою способность отличать хорошее от плохого, допустимое от непозволительного, истинное от ложного. Мы поймём, чего требует наше большее «Я» и, превзойдя животную природу, приблизимся к переживанию Эвдемонии.

Почему нужно стремиться к осмысленной жизни, а не к счастливой

Посмотреть арт в видео

Ниже приводится стенограмма этого видео.

«Есть только одно врожденное заблуждение, и это представление о том, что мы существуем для того, чтобы быть счастливыми… Пока мы упорствуем в этом врожденном заблуждении и даже утверждаемся в нем через оптимистические догмы, мир кажется мы полны противоречий».

Артур Шопенгауэр, Мир как воля и представление

Современный мир одержим идеей счастья. Это рассматривается как мера и цель хорошей жизни, и, как заметил Зигмунд Фрейд, многое из того, что мы делаем, мотивировано всепоглощающим желанием быть счастливым.

«…что обнаруживает поведение самих людей как цель и цель их жизни, чего они требуют от жизни и хотят в ней достичь. В ответе на это вряд ли можно сомневаться: они ищут счастья, хотят стать счастливыми и оставаться такими».

Зигмунд Фрейд, Цивилизация и ее недовольство

Но действительно ли этот бесконечный поиск счастья является здоровым образом жизни? Ибо если мы несчастливы, что для большинства людей бывает большую часть времени, мы, вероятно, зададимся вопросом, что же с нами не так. Разве мы не созданы для этого мира? Нуждаются ли химические вещества в нашем мозгу в фармацевтической корректировке? Или, скорее, был ли прав Шопенгауэр, полагая, что стремление к счастью — тщетное усилие? Могли бы мы считать нашу жизнь более полноценной, если бы вместо того, чтобы стремиться к счастью, мы посвятили свою энергию развитию осмысленной жизни? В этом видео мы разберем эти вопросы.

Счастье не всегда считалось целью, к которой стоит стремиться. Корень слова «счастье» в большинстве индоевропейских языков — это удача или судьба, подразумевая, что счастье изначально рассматривалось как нечто, что боги давали и отнимали по воле случая. Считалось, что его невозможно достичь только благодаря человеческим усилиям.

На Западе именно Сократ популяризировал идею о том, что счастье является величайшим благом и поэтому должно быть конечной целью жизни.

«Какое существо не желает счастья? Итак, если все мы желаем счастья, как мы можем быть счастливы? – это следующий вопрос».

Платон, Евтидем

Предположение Сократа о том, что мы должны стремиться к счастью, было широко принято древнегреческими философами, пришедшими после него. Философы эпохи Просвещения 17-го и 18-го веков, чьи идеи заложили основу современной цивилизации, также приняли сократовский взгляд на счастье как на конечную цель. Но в то время как древние греки, как правило, основывали счастье на развитии добродетели и личного совершенства, некоторые из наиболее выдающихся мыслителей эпохи Просвещения связывали стремление к счастью со стремлением к удовольствию.

«Счастье во всей своей полноте — это наивысшее удовольствие, на которое мы способны, а несчастье — величайшее страдание».

Джон Локк, Эссе о человеческом понимании

Максимальное удовольствие и минимизация боли — это рецепт, который многие используют в наши дни, пытаясь достичь счастья. Но структурирование нашей жизни таким образом ставит нас на гедонистическую беговую дорожку. Мы проводим свою жизнь, лихорадочно бегая к благам, целям, событиям и людям, которые, как мы надеемся, наполнят нашу жизнь удовольствием, необходимым для счастливого существования. Тем не менее, достигнув объектов нашего желания, мы быстро приспосабливаемся к нашим новым условиям и возвращаемся к нашему обычному состоянию бытия. Или, как заметил философ Артур Шопенгауэр:

«…[стремление к счастью] подобно неутолимой жажде: мы можем достичь каких-то кратких удовольствий, какого-то мгновенного освобождения, но по природе вещей они никогда не могут быть более чем временными, и тогда мы снова на мучениях. Так что несчастье или, по крайней мере, неудовлетворенность — это наше нормальное состояние».

Артур Шопенгауэр, Мир как воля и представление

В моменты погружения в себя многие из нас осознают постоянное стремление к счастью как цепляние за тени. Но какова альтернатива? Если мы откажемся от погони за счастьем, что должно занять его место? В оставшейся части этого видео мы докажем, что нам следует вести осмысленную жизнь, ибо, как заметил Карл Юнг:

«…отсутствие смысла в жизни — это душевная болезнь, всю полноту и значение которой наш век еще не начал постигать».

Карл Юнг, Структура и динамика психики

Одна из главных причин в пользу культивирования смысла в качестве нашей главной цели связана с неизбежностью страдания. Хотя большая часть наших страданий незначительна и управляема, мы склонны игнорировать тот факт, что мы всегда рискуем погрузиться в периоды великих невзгод — времена, когда мы вынуждены бороться с тем, что Шекспир назвал «пращами и стрелами возмутительной судьбы». (Шекспир). В эти кризисные моменты только смысл, а не счастье, может дать нам устойчивость, необходимую для выживания. «Тот, у кого есть почему, может вынести почти любое как» (Ницше, «Сумерки идолов»), — писал Ницше. Или, как выразился Карл Юнг, «…смысл делает очень многое терпимым — возможно, все». (Карл Юнг, «Воспоминания, сны, размышления») Другими словами, значение — это сырой материал, из которого мы можем построить нашу «внутреннюю цитадель» или психологическую крепость, из которой мы можем ориентироваться в хаотических течениях жизни.

Но как мы взращиваем смысл в нашей жизни? Хотя гарантированного рецепта не существует, некоторые подходы кажутся гораздо более надежными, чем другие. Один из подходов, который не подпадает под категорию жизнеспособности, — это попытка найти смысл в достижении внешних благ, таких как деньги, слава, статус или отношения. Эти товары могут повысить качество нашей жизни, но вряд ли они наполнят ее смыслом. Многие люди делают успешную карьеру, создают семью, накапливают богатство и социальный статус только для того, чтобы обнаружить, часто в середине жизни, что, несмотря на их внешний успех, их внутреннее существование остается пустынным и лишенным смысла. Или, как писал Юнг:

«Карьера, рождение детей — все это майя [иллюзия] по сравнению с той единственной вещью, что ваша жизнь имеет смысл».

Карл Юнг, Символическая жизнь

Гораздо более практичный подход к поиску смысла состоит в том, чтобы сосредоточиться на развитии нашего характера. «Что говорит твоя совесть? «Ты станешь тем, кто ты есть» (Ницше, «Веселая наука»). Или, как выразился досократический Гераклит: «Характер есть судьба» (Гераклит). Если мы сосредоточимся на том, чтобы стать более целостной и целостной личностью, мы значительно повысим наши шансы найти смысл по двум основным причинам. Во-первых, такой подход является противоядием от застоя и пассивности, гарантирующих бессмысленное существование. И, во-вторых, стремясь развивать свои сильные стороны, мы, вероятно, обнаружим «почему» или цель нашего существования, что является ключом к субъективно значимой жизни. Чтобы помочь на этом пути, нам нужно обсудить роль, которую цели играют в этом процессе.

Общеизвестна важность постановки целей для личного развития. Ибо подобно тому, как из камня можно вылепить скульптуру только силой молота и долота, так и наш потенциал, или развитие нашего характера, можно реализовать только посредством дисциплины, борьбы и напряжения. Просто плыть по течению жизни способствует слабости тела и мягкости ума. Значит, нужно научиться плыть по течению жизни и стремиться и бороться за достойные цели.

«Глупцы те, у кого… нет цели, к которой они могли бы направить каждый импульс и даже каждую мысль».

Марк Аврелий

Хотя большинство осознает важность постановки целей, многие совершают ошибку, жертвуя собой ради своих целей. Они верят, что именно достижение целей формирует характер и культивирует смысл, хотя на самом деле важнее всего постоянная борьба за их достижение. Эта тема важности непрекращающегося стремления лежит в основе классической повести Гёте о Фаусте. Для Гёте Фауст достигает самореализации только благодаря своей приверженности вечной борьбе и борьбе.

«Кто когда-либо усердствует в постоянном стремлении, Того мы можем искупить».

Гете, Фауст

В постоянном стремлении к цели важно помнить, что наши цели имеют ценность только в том случае, если они способствуют развитию нашего характера. Иногда наши цели больше не двигают нас вперед, поскольку они могли быть только подходящими для стадии нашего развития, которую мы переросли. В возрасте 20 лет писатель Хантер Томпсон разработал этот совет в письме к другу:

«Когда вы были молоды, допустим, вы хотели быть пожарным. Я чувствую себя достаточно уверенно, говоря, что ты больше не хочешь быть пожарным. Почему? Потому что ваша точка зрения изменилась. Изменился не пожарный, а ты. Каждый человек есть сумма его реакций на опыт. По мере того, как ваш опыт меняется и умножается, вы становитесь другим человеком, и, следовательно, меняется ваша точка зрения… Итак, мы не стремимся быть пожарными, мы не стремимся быть банкирами, полицейскими или врачами. Мы стремимся быть самими собой… Цель абсолютно вторична: важно действовать по направлению к цели».

Хантер Томпсон

Следуя этому совету – неустанно стремясь к целям, постоянно изменяя их, чтобы способствовать дальнейшему развитию нашего характера – мы выйдем на потенциально значимый жизненный путь. Выбор этого пути требует, чтобы мы отказались от своей одержимости счастьем и удовольствиями, но, по иронии судьбы, сойдя с гедонистической беговой дорожки и подвергнув себя борьбе и борьбе, необходимым для развития характера, мы, вероятно, будем достигать преходящего состояния счастья гораздо чаще, чем те, которые прямо к этому стремятся. Как писал Хантер Томпсон:

«…кто счастливее: тот, кто выдержал жизненный шторм и выжил, или тот, кто в безопасности остался на берегу и просто существовал?»

Хантер Томпсон, служба безопасности

Дальнейшие чтения

Искусство, использованное в этом видео

Стремление к счастью может сделать вас несчастным — вот как найти свой собственный путь

Счастье — это большой бизнес: продажи книг по самопомощи в Великобритании в прошлом году достигли рекордного уровня. Возможно, это потому, что счастье больше не является неотъемлемым правом элиты. Всего полвека назад психолог Уорнер Уилсон, казалось, предположил, что вы с меньшей вероятностью будете счастливы, если вы необразованны и бедны, когда он заявил, что счастливый человек, как правило, «молод, здоров, хорошо образован, хорошо оплачивается, экстравертирован, оптимистичен». , беззаботный, религиозный, женатый, с высокой самооценкой, высоким моральным духом, скромными устремлениями, любого пола и широкого диапазона интеллекта».

Сегодня счастье — это то, к чему мы все можем стремиться. Но когда многие из нас пробуют вести дневник благодарности, медитацию и позитивные аффирмации, мы часто обнаруживаем, что они не делают нас существенно счастливее. То же самое часто касается достижения целей, которые ценит общество, таких как брак, интересная работа или физическая форма. Значит, счастье — всего лишь миф? Исследования показывают, что нет. Проблема, однако, заключается в том, чтобы найти рецепт, который работает для всех.

Куда бы мы ни обратились, нас поощряют стремиться к счастью. Нам говорят, что это сделает нас лучше в воспитании детей, работе и жизни в целом. Поэтому неудивительно, что большинство из нас ищет цели счастья, к которым можно стремиться, независимо от того, основаны ли они на культурных нормах, книгах по самопомощи или научных исследованиях. Однако эта погоня за счастьем может вызывать стресс — и исследования показывают, что многие люди действительно несчастны.

Более того, большая часть исследований счастья использует количественные методы, которые сообщают о том, что работает для большинства людей, например, вычисляя средние результаты. Поэтому, хотя и проницательные, исследования о том, что делает людей счастливыми, не отражают всех нас. Ведь люди ценят в жизни принципиально разные вещи, от материальных благ до интеллектуального роста.

Первоначально отрасль науки, больше всего посвященная изучению счастья, — позитивная психология — утверждала, что благополучие заключается в максимизации положительных эмоций и минимизации негативных эмоций. Но в последнее время этот подход оказался слишком упрощенным. Вместо этого недавние исследования показывают, что индивидуальные различия играют большую роль в нашей психологической готовности к счастью.

Смысл против позитивности

Сегодняшние взгляды многих исследователей на самом деле связаны с взглядами древнего философа Аристотеля на «хорошую жизнь». Аристотель утверждал, что счастье заключается не только в том, чтобы чувствовать себя хорошо, но и в том, чтобы чувствовать себя «правильно». Он предположил, что счастливая жизнь предполагает переживание правильных эмоций, основанных на ваших ценностях и убеждениях.

Таким образом, счастье — это не просто гедонистическая погоня за удовольствиями, но осмысленная вовлеченность в жизнь. Иногда уместно грустить или злиться, а также быть оптимистом и надеяться, что все может измениться.

Мечта не каждого.
Изображения Одуа/Shutterstock

Смысл — близкий родственник счастья. Они часто идут рука об руку, но представляют собой две совершенно разные конструкции. Можно вести приятную жизнь, но без особого смысла. Также возможно прожить осмысленную жизнь, страстно посвятив себя делу, но испытывать очень мало положительных эмоций. Мое собственное предстоящее исследование показало, что смысл в большей степени предсказывает счастье в долгосрочной перспективе — помимо положительных эмоций.

Личность и зрелость

Но смысл и удовольствие могут быть субъективными. Для одного человека воспитание детей в стабильном и домашнем семейном доме может быть лучшим способом достижения смысла, а для другого это может быть путешествие по миру и изучение его как можно большего — с детьми или без них.

Исследования действительно показали, что люди с разным характером по-разному воспринимают счастье. Например, экстраверты с большей вероятностью будут чувствовать себя удовлетворенными гедонистическим подходом к счастью. Но для других людей такой подход не связан со счастливой жизнью. Поэтому, если вы интроверт, у вас больше шансов найти счастье, разработав значимую цель в жизни — будь то благотворительность, искусство или семья.

Исследования показали, что люди, которые «открыты для опыта» — то есть им нравится исследовать новые и нетрадиционные вещи и идеи — также чаще сообщают о счастливой жизни. Для этих людей время от времени переживание отрицательных эмоций не приводит к существенному уменьшению счастья в целом. Они также сообщают о меньшем, чем другие, страхе быть «слишком счастливыми», что, естественно, позволяет счастью течь легче. Возможно, еще один фактор заключается в том, что люди, открытые новому опыту, с меньшей вероятностью, чем многие другие, подчиняются общественным нормам, в том числе нормам счастья.

Зрелость может предоставить больше возможностей для счастья.
Теодор Лазарев/Shutterstock

Более того, наши личности со временем меняются — с возрастом мы становимся более эмоционально стабильными и сознательными. Это означает, что наш подход к счастью может измениться. Одно качественное исследование, изучающее то, как люди говорят о счастье и личностном росте, показало, что люди по-разному ощущают благополучие в зависимости от того, на какой стадии своего сознательного развития они находятся, как определили исследователи.

На ранних стадиях развития наше счастье в основном зависит от социальных норм — быть любимым и принятым другими. По мере взросления мы можем различать свои эмоции и эмоции других людей, чтобы преследовать значимые цели. Еще более высокие стадии развития связаны с самопреобразованием, которое включает в себя смещение сознания от преследования целей к процессу жизни. Например, когда дело доходит до семейного отдыха, может быть важнее просто побыть вместе, чем делать что-то в группе — например, сходить в Леголенд, потому что там все остальные. Исследователи обнаружили, что зрелые люди проявляют больший контроль, выбор и гибкость в отношении своего благополучия, и что это открывает больше возможностей для счастья.