Праздность что значит: Недопустимое название — Викисловарь
Содержание
что это? Отвечаем на вопрос. Происхождение, значение, синонимы и объяснение
Праздность – это что такое? Есть два ответа на подобный вопрос. С одной стороны, это безделье, а с другой – приятное отдохновение от трудов праведных. Чтобы понять разницу между одним и другим, нужно углубиться в вопрос, где и постигнем суть явления праздности. Или предложим один из вариантов толкования. Синонимы и значение, разумеется, также узнаем.
Происхождение
Если посмотреть в этимологический словарь, задавая вопросом: «Праздность – это что такое?», то ответа там не найти. Потому что «праздник» там есть, а «праздности» — нет. Но мы все равно узнаем, что значит это слово.
Сказано, что «праздник» был заимствован из старославянского, где было прилагательное «праздный», то есть «свободный от работы». Кстати, именно поэтому праздники, с одной стороны, это выходные, а с другой – их устраивают тогда, когда не нужно никуда идти.
Значение
Теперь посмотрим, что говорит нам современник – толковый словарь.
В нем записано следующее:
- то же, что и праздный;
- безделье, праздное времяпрепровождение.
Понимаете теперь, что мы не зря вспомнили прилагательное чуть раньше? А сложность ответа на вопрос, праздность – это что такое, в том, что безделье не имеет универсального смысла и содержания. Это предмет спора, а толкование зависит от ценностей. Например, для многих людей, которые заняты физическим трудом, чтение книг – это безделье, праздность. А для ученого или писателя, критика, журналиста чтение – это часть работы.
А еще праздность может быть частью размышления, когда нужно решить какие-нибудь задачи. Можно вспомнить то, как думает, например, доктор Хаус. В этом есть психологический смысл: порой, чтобы сознание и подсознание решили задачу, их нужно отвлечь.
Синонимы
Какие существуют слова, заменяющие «праздность»? Их достаточно много в русском языке. Вот их список синонимов праздности:
- пустота;
- безделье;
- бездействие;
- апатия;
- лень;
- ничегонеделанье.
Сейчас, когда всем говорят, что они должны развиваться и каждую минуту тратить на то, чтобы стать лучше, наверное, почти преступно утверждать: праздность полезна! Об этом далее.
Польза и вред праздности
Итак, выяснили, что такое праздность, но интересно и другое: есть в ней какая-нибудь польза? О вреде праздности нам говорят беспрестанно. Есть даже такое мнение, что лучший отдых – это смена деятельности. Но если представить, что мы постоянно меняем деятельность, то наступит такой момент, когда нам захочется полежать, ничего делая. И этому желанию не стоит противиться, иначе психика в какой-то момент нарушится, произойдет нервное истощение организма.
Правда, совет нельзя воспринимать в том духе, что каждый приступ лености нам сигнализирует о нашей чрезвычайного переутомления, поэтому нам срочно требуется прилечь и поспать недели две. Нет, рекомендация хороша только для тех, кто занят хоть чем-то.
Кстати, вопрос, праздность – это что такое, предполагает и банальный ответ: мы должны сказать и о вреде ничегонеделанья.
У безработных людей, которые долго остаются без занятия, наблюдаются признаки клинической депрессии. К ним праздность поворачивается своей демонической стороной, а отдых превращается в тяжкое бремя. Лень, отсутствие ежедневных занятий не только отрицательно сказывается на физическом состоянии, но и на психологическом. Человека начинают одолевать тяжелые и мрачные мысли, безвыходность ситуации, могут появиться вредные привычки. В итоге он оказывается недовольным собой, перестает радоваться жизни, объективно воспринимать картину мира.
Выход, конечно, есть. Он в разумном сочетании периодов труда и отдыха. Всех денег не заработать, а хорошо отдохнуть (кайфануть) время от времени никому не мешает. И если вы думаете, что кайф – это какой-то нехороший термин, то вы ошибаетесь. Слово «кайф» известно еще с XIX века, и тогда оно означало «отдых».
Мода на праздность: каждый ли может себе позволить ничего не делать?
Одним людям пандемия принесла слишком много свободного времени, а другим — слишком мало.
«Поездки на работу» из кухни к письменному столу и сокращение социальных обязательств кому-то удлиняет утро и выходные, в то время как медработники и удаленные сотрудники истощены постоянными, накладывающимися друг на друга обязательствами дома и на работе.
Поэтому неудивительно, что праздность сейчас в тренде. Такие понятия, как «никсен», что по-голландски означает «ничего не делать», и «винтинг», то есть отдых в ответ на превратности судьбы, вошли в лексикон любителей здорового образа жизни. Безделье даже называют новым приемом повышения продуктивности, поскольку эта практика согласуется с культурой постоянной активности, направленной на оптимизацию каждой минуты бодрствования.
Хотя такие рекомендации нацелены в основном на привилегированных людей, которые могут себе позволить составлять собственный график, безделье также может быть формой сопротивления капиталистической машине. Дженни Оделл в бестселлере «Как ничего не делать» утверждает, что нужно использовать свободное время для создания сплоченных сообществ, взаимодействуя с окружающей средой, а не со смартфоном.
Другими словами, существует этика праздности. И дебаты по поводу этой этики восходят к спорам тысячелетней давности, к философам и теологам, которые различали гражданскую праздность (otium) и лень (accidia)
Хотя досуг и праздность по-разному хвалили и презирали, в истории безделья красной нитью от Римской империи и до наших дней проходит вопрос: какие обязательства есть у людей перед обществом? И дозволено ли кому-то бездельничать только потому, что он может себе это позволить?
Античные корни
Многие древние римляне пренебрегали отиумом, считая, что он ведет к политическим распрям, угрожающим стабильности республики. (От его противоположного значения, «неготиум», произошло слово negotiation, то есть переговоры.)
Другие стремились использовать досуг и праздность в положительных политических целях. Цицерон и Сенека выступали за отиум, подразумевавший работу над собой ради служения обществу. Они утверждали, что изучать историю, политику и философию нужно вдали от городских дел.
Граждане, изучившие эти предметы, помогают обеспечивать мир и стабильность в республике. Оба старались отличать отиум от праздности гедонистических слабостей, таких как выпивка и секс.
Средневековое христианское общество более резко разделило праздность на два вида. Монашеские общины занимались «Opus Dei», или работой Бога, которая включала в себя то, что римляне назвали бы отиум, например, созерцательное чтение.
Но средневековая система пороков и добродетелей осуждала праздность. Джеффри Чосер писал, что это «сточная канава для всех злых мыслей, всех пустяков, шуток и грязи». Лень мешала многим делам: производительному экономическому труду, духовной работе покаяния и благотворительным «актам доброй воли», которые поддерживали самых уязвимых членов общества.
Праздность и промышленность
Разделение праздности на полезный «otium» и предосудительную «accidia» вызвало новую критику в индустриальную эпоху. Экономист и социолог XIX века Торстейн Веблен едко заметил, что свободное время — это символ статуса, который отличает имущих от неимущих.
Он считал основными видами досуга капиталистической элиты «правление, войну, религиозные обряды и спорт». По сути, Веблен осуждал классические и средневековые занятия, такие как обучение и досуг, с язвительностью, когда-то предназначенной для безделья.
В то же время другие мыслители истолковывали даже самые запущенные формы праздности как смелое сопротивление величайшим бедам современности. Роберт Льюис Стивенсон видел в праздности противоядие от капиталистических стремлений, которое знакомило бездельника с тем, что он называл «теплыми и трогательными фактами жизни» — чем-то вроде непосредственных переживаний современника и природного окружения, которые в противном случае оказывались растоптанными капиталистической машиной.
Если в отношении Стивенсона к праздности прослеживался ироничный дилетантизм, то отношение Бертрана Рассела было смертельно серьезным. Он видел решение серьезного идеологического конфликта 1930-х годов между фашизмом и коммунизмом в неторопливых исследованиях и дискуссиях.
По мнению Рассела, то, что он гордо называл «ленью», способствовало развитию добродетельной привычки разума, которая поощряла созерцательный дискурс и защищала от экстремизма.
Однако позже в XX веке производительность снова стала символом статуса. Если судить по капиталистическим ценностям, длительный рабочий день и плотный календарь говорят о статусе — и даже о добродетели.
Нужно ли вам бездельничать?
В основе этой раздвоенной концепции праздности лежит парадокс. По определению, это бездействие, которое вряд ли повлияет на мир.
Тем не менее, когда люди перестают крутиться, как белка в колесе, у них могут родиться идеи, которые изменят мир. Для глубоких мыслей и озарения нужно время вдали от «неготиума». Форум Reddit отмечает идеи, родившиеся в душе во время блуждания мыслей, а компании Кремниевой долины предоставляют сотрудникам творческий отпуск для поощрения инноваций. Но со стороны сложно определить, гедонистическая ли это праздность или созидательная.
Если сегодняшний всплеск интереса к праздности позиционируется как панацея от специфического современного состояния, основанного на карантинной скуке и вездесущности технологий, то порой ему не удается справиться с политическими последствиями своих рекомендаций.
Дополнительный сон, время для хобби и уход от повседневных забот восстанавливают тело и разум и способствуют креативности. Тем не менее, слишком часто отношение к праздности любителей здорового образа жизни — которое превращает средневековый грех лености в добродетель — усиливает ее привилегированность.
В худшем случае это выливается в редкие продукты и впечатления — от подушек для глаз до дорогостоящих ретритов против выгорания — для тех, у кого есть средства и время, еще больше изолируя их от остального общества.
Всем нужен отдых, и легко испытать притяжение свободы. Но праздность слишком часто считали ресурсом по отношению к имущим и леностью — к неимущим.
То есть можно ничего не делать?
Какой бы выбор вы ни сделали, нужно помнить, что у личного безделья совсем другая функция, чем у гражданской праздности. Личное безделье восстанавливает и обновляет, но также может вести к антиобщественному или эксплуататорскому поведению. Праздность гражданской позиции признает нашу связь с обществом, даже когда мы отдаляемся от него, давая нам пространство для исследований, игр и открытий.
В конечном итоге это должно привести к более справедливому обществу.
Оба вида праздности могут быть общественным благом. И чем больше у людей возможностей ничего не делать, тем лучше для всех.
Источник
Интересная статья? Подпишитесь на наш канал в Telegram, чтобы получать больше познавательного контента и свежих идей.
Право на праздность – Деньги – Коммерсантъ
1,47% населения России составляют дворяне, утверждает перепись 1897 года. Это очень маленькая цифра. В предреволюционный период значение дворянского сословия в жизни России постоянно уменьшалось, а после 1917 года и вовсе сошло на нет. При этом почти все значимое в культуре России в XVIII — начале XX века связано исключительно с дворянством. Именно это сословие выработало те образовательные и социальные нормы, которые стремились усвоить последующие поколения. Даже победивший пролетариат в борьбе за культурный быт пытался воспроизвести отдельные черты жизни дворянства.
АЛЕКСАНДР КРАВЕЦКИЙ
«Каков он будет на государеве службе конен, и оружен, и люден.
..»
Российский обыватель всегда относился к дворянам с невероятным почтением. После Екатерины II, когда дворяне имели максимум привилегий при минимуме обязанностей, это было еще понятно. Но в конце XIX века, когда распродавались вишневые сады, родовые гнезда, а роль дворян в экономической жизни страны стремительно падала, причин для почтения вроде бы уже не оставалось. И совсем уж странной кажется та тайная зависть, которую по отношению к дворянам испытывали советские люди. Ведь у правильного советского человека происхождение должно было быть рабоче-крестьянским, а вовсе не дворянским. И о деде—предводителе уездного дворянства лучше было помалкивать. А вместо этого гордились и пусть шепотом, но хвастались. А уж когда в перестроечную эпоху рабоче-крестьянское происхождение отменили, в дворяне кинулись как потомки древних родов, так и потомки их дворни. Это было смешно, но в некотором роде справедливо. Родственность слов «дворня» и «дворянин» очевидна, хотя спутать дворовую девку с дворянской девушкой довольно сложно.
Слово «дворянин» встречается в древнерусских текстах с начала XIII века. Так называли тех, кто служил при княжеском дворе и воевал в возглавляемых князьями вооруженных отрядах. Понятно, что княжеские дружины появились намного раньше XIII века. Просто тех, кто служил князю, а позже царю, называли по-разному — отроками, детьми боярскими, а с конца XVII века на польский манер шляхтичами. Характерно, что из всех вариантов наименования русской элиты в языке закрепилось именно слово «дворяне». В испанском и итальянском языке таких людей называли кавалерами (caballero, cavaliere), подчеркивая таким образом, что рыцари сражались верхом, а не в пешем строю. А для русской элиты ключевым моментом стала близость ко двору, а значит, к телу господина (князя или царя). И язык зафиксировал эту особенность российской жизни.
Конечно же, в разные эпохи близость к телу правителя подразумевала совершенно разные вещи, и древнерусский княжеский дружинник не был похож ни на замученного службой дворянина петровских времен, ни на избавленных от обязательной службы дворян эпохи Екатерины II.
В Древней Руси речь шла скорее о вассальных отношениях. По зову князя вассал должен был явиться в полном вооружении, а то и во главе отряда из собственных слуг — сытых, одетых, вооруженных. А князь должен был обеспечить доходы своих подчиненных. Жалобы дружины на пустые карманы и изношенную одежду становились достаточным поводом для того, чтобы князь с отрядом отправлялся в поход. К примеру, под 945 годом русские летописи рассказывают, как дружина пожаловалась киевскому князю Игорю, что у других князей дружина жирует и лишь им нечем прикрыть наготу, а значит, пора идти собирать дань с древлян. Собрав дань, Игорь отправил основные силы домой, а сам решил пособирать еще, за что был убит, а затем отмщен своей женой Ольгой. Именно ради повествования об изощренной мести Ольги обычно рассказывают эту историю. Нам же она интересна потому, что показывает, как вассалы убеждают князя отправиться в поход.
Пока не было единого центра власти, конкурирующих князей и их дружин было относительно много.
Но, когда этот центр появился, служба великому князю, а затем и царю автоматически превратилась в службу государству. И кроме части военной добычи люди князя стали получать вотчины — земельные наделы, которые обрабатывали крестьяне (сначала свободные, потом крепостные). Возникло своеобразное разделение труда: вотчинник служит и воюет, а крестьяне его кормят.
Наличие земельного надела накладывало определенные обязанности. Собственник не только служил сам, но и готовил вооруженный отряд. Численность отряда зависела от размера надела. Законодательство Ивана Грозного устанавливало, что со 100 четвертей (50 десятин) земли снаряжается один вооруженный человек на коне. Таким образом, материальное благосостояние определяло степень участия в государственной жизни. Дворяне не платили налогов, поскольку их обязанностью перед государством было участие в военных действиях со своим оружием, снаряжением и отрядом. Дворянин воевал, а его материальное благосостояние обеспечивали крестьяне, обрабатывающие господскую землю.
Петр I рассматривал старую и новую знать как менеджеров, руками которых будут проводиться реформы, так что их праздности и спокойной жизни пришел конец
Фото: AKG Images / EAST NEWS
«Знатное дворянство по годности считать…»
Петровские реформы должны были создать новую элиту, образованную, динамичную и преданную императору. Роль этой элиты предназначалась реформированному дворянству. Древность рода и заслуги предков теперь отступили на второй план. Когда в 1724 году Военная коллегия обратилась к Петру с запросом, каких дворян в какой полк следует определять, император ответил кратко: «Знатное дворянство по годности считать». Место человека в государственной иерархии теперь определялось не происхождением, не богатством, а годностью к службе. Это было закреплено в Табели о рангах — документе, классифицирующем 263 должности и распределяющем их по трем группам: военные, статские и придворные.
Двигаясь по служебной лестнице и получая новые чины, прилежный служака мог автоматически получить дворянство.
Служба в полках становилась обязательной и бессрочной. Учрежденная Петром Герольдия не столько придумывала дворянские гербы, сколько следила, чтобы дворяне не сбегали со службы. Если во второй половине XVIII века включение в дворянский список (дворянскую книгу) означало привилегии, то в начале века — только обязанности. Не случайно в петровское время некоторые дворяне, чтобы избежать службы, предпочитали записываться в другие сословия. Дворяне бежали от своих обязанностей точно так же, как крестьяне бежали от барщины. Публицист Иван Посошков вспоминал о дворянине Федоре Мокеевиче Пустошкине, который состарился, а ни на какой службе не был, от чиновников откупался взятками или притворялся больным и даже имитировал сумасшествие — с рычанием бросался на окружающих. Так что традиция косить от армии освящена веками. Другой способ избавиться от государственной службы состоял в посылке вместо себя другого человека.
Тот же Посошков рассказывает про Ивана Золотарева, который «дома соседям своим страшен, яко лев, а на службе хуже козы, в Крымской поход не мог он отбыть и, чтобы не идти на службу, послал вместо себя убогого дворянина… и дал ему лошадь да человека своего, и тот под его именем и был на службе».
В перечень служебных обязанностей теперь вошла и учеба. Все дворяне были обязаны учить своих детей сначала в гарнизонных училищах, а затем в корпусах. Домашнее воспитание разрешалось только детям состоятельных родителей, имеющих средства для того, чтобы нанять учителей. Но и домашние дети не были избавлены от государственного контроля. В 7, 12, 16 и 20 лет они должны были являться на смотры, где держали экзамен перед представителями администрации. Продолжать учиться дома могли лишь те, кто успешно проходил через эти испытания. Смотры дворянских детей проводились иногда в Герольдии, иногда в Сенате, а иногда их проводил и лично император. О царском смотре 1712 года сохранились воспоминания Василия Васильевича Головина: «Мая в последних числах был нам всем смотр, а смотрел сам его царское величество и изволил определить нас по разбору на трое: первые, которые летами постарее, в службу в солдаты, а середних — за море, в Голландию, для морской навигацкой науки, в которых и я, грешник, в первое несчастие определен, а самых малолетних в Ревель в науку».
Заграничная учеба проходила под наблюдением особого надсмотрщика, присланного из России «для понуждения навигацкой науки», так что на вольницу рассчитывать не приходилось. А за уклонение от учения грозили каторжные работы или ссылка.
С вольницей вообще было плохо. Никакой свободы выбора у дворян не было. Род занятий определялся государственными потребностями, материальным положением семьи дворянина и даже местом службы его братьев: герольдмейстер следил за тем, чтобы по гражданской части служило не более трети представителей дворянского рода.
Не обладали дворяне и правом по своему усмотрению выбирать место жительства. При основании Петербурга был составлен список лиц, обязанных переселиться в новую столицу. Наиболее знатным отправили персональные повестки, а остальным просто зачитали приказ. Таким образом, единственной привилегией представителей знатных родов оказалось то, что приказ о насильственном переселении в финские болота им вручали в письменной форме, а не зачитывали устно.
Культурная жизнь провинции с любительскими театрами, литературными чтениями и домашним музицированием стала повсеместным явлением
Фото: РИА НОВОСТИ
«Ты дворянин и непременно должен служить со шпагой, а не с пером…»
Табель о рангах формально уравнивала гражданскую службу с военной и включала чиновническую деятельность в список дворянских занятий. На канцелярскую работу дворян направляли насильственно, как и на военную службу, выбирая тех, кто был наиболее к ней приспособлен. Хотя на первых порах в канцеляриях служили лица недворянского происхождения. Дворяне были на руководящих должностях, что обязывало их подчиняться куда более жестким правилам по сравнению с простыми служащими. Должностные инструкции требовали, чтобы трудящиеся в канцеляриях дворяне «оказывали свою природу» через учтивое обращение с канцелярскими работниками. Императорские указы официально запрещали канцелярским дворянам пьянствовать, играть в карты и другие азартные игры (простым канцеляристам и дворянам на военной службе это разрешалось).
Кроме того, дворяне Сенатской канцелярии должны были иметь приличную одежду и белье, а также пудрить волосы каждый день, «чтоб им не безчестно было являться пред честными людьми, а особенно в праздники вместе с кадетами ходить по двору». В общем, дресс-код в госучреждениях тогда был не менее строгим, чем сейчас.
Гражданскую службу дворяне полагали куда менее престижной, нежели военную. Да и не сильно они там задерживались: одних из-за профнепригодности отправляли в солдаты, другим удавалось отпроситься в действующую армию офицерами. Лишь при Павле I, когда армейская дисциплина стала более строгой, а воинская служба — более обременительной, многие дворяне стали предпочитать гражданскую службу военной.
Ради большей популярности штатской стези для служащих по гражданскому ведомству вводились аксессуары, свойственные военным. И это приносило плоды. Известно, например, что дворяне с некоторым презрением относились к инженерной службе до того времени, пока инженеры не получили военные чины и мундиры.
Одетых в мундиры инженеров дворянское общество было готово считать своими. Хотя и в XIX веке, когда престиж гражданских профессий был весьма велик, многие твердо стояли на том, что дворянин должен быть только военным. Характерный диалог приводит в «Семейной хронике» Иван Аксаков: «Хочешь, Сережа, в военную службу? — Не хочу.— Как тебе не стыдно: ты дворянин и непременно должен служить со шпагой, а не с пером».
Табель о рангах позволяла прилежному служаке дослужиться до личного дворянства
Фото: Mary Evans Picture Library / EAST NEWS
На свободу с чистой совестью
При всем своем несвободном положении дворянское сословие было элитой российского общества, и монархам приходилось считаться с дворянством и всячески его задабривать. Именно поэтому эпоха дворцовых переворотов ознаменовалась попытками освобождения дворян. Первой об этом задумалась Анна Иоанновна, подписавшая манифест, по которому «для лучшего содержания шляхетских домов и деревень» семьям, в которых было несколько сыновей, разрешалось одного из них не отправлять на государственную службу, а оставлять для управления имением.
Правда, он оставался дома на положении срочника-резервиста: его обязанностью было учиться и быть готовым в случае необходимости отправиться на службу по призыву.
Более последовательно поступил Петр III, выпустивший манифест «О даровании вольности и свободы всему Российскому дворянству». В документе говорилось, что ради реформирования российского общества Петр I некогда повелел дворянам «вступать в военные и гражданские службы» и учить «благородное юношество не только разным свободным наукам, но и многим полезным художествам». Ради этого дворянских детей отрывали от семей и отправляли в отечественные и заграничные учебные заведения. Дворянам все эти обязанности «казались тягостными и несносными», поэтому после того, как реформаторская программа Петра I была выполнена, у государства появилась возможность даровать дворянам «вольность и свободу». Заключалась вольность в следующем. В мирное время дворяне освобождались от военной службы и получали право уходить в отставку, переходить на гражданскую службу, уезжать за границу.
Кроме того, отменялись регулярные проверки знаний дворянской молодежи. Теперь родители были обязаны лишь один раз — в 12-летнем возрасте — записать своих детей в Герольдии, а затем заниматься их воспитанием самостоятельно. При этом права и привилегии дворян сохранялись. Они по-прежнему не платили личных налогов и были освобождены от телесных наказаний.
На первых порах количество дворян, просившихся в отставку, обескураживало. Казалось, что дворянство самоустранится от общественной жизни. Случалось, что дворянский депутат отказывался ехать на выборы предводителя дворянства, поскольку он дворянин и ничего никому не должен.
Стали раздаваться голоса, что русский человек ленив и без принуждения никого не удастся заставить трудиться. Однако право на праздность, которую российское государство даровало дворянам, неожиданно оказалось мощнейшим фактором развития российского общества.
В новую столицу насильственно переселяли как подневольных строителей, так и подневольную элиту
Фото: Fine Art Images / EAST NEWS
Сообщество свободных людей
После убийства Петра III Екатерина II в несколько видоизмененном виде перевыпустила ряд его законов, поэтому дворянская свобода ассоциируется скорее с екатерининской Грамотой на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства, а не с петровским манифестом.
Особое положение дворян Жалованная грамота обосновывает тем, что их предки много сделали для России.
Абсурдное на первый взгляд решение об освобождении наиболее образованной и активной части российского общества от каких бы то ни было государственных обязанностей стало приносить блестящие плоды. Екатерине удалось переформатировать систему общественных приоритетов. Дворяне начали по доброй воле делать то, к чему принуждал их Петр I. Ненавистные повинности превратились в добровольные и престижные занятия. Если раньше заграничная поездка воспринималась как ссылка, то теперь возможность пересекать границу становится одной из дворянских привилегий. Если раньше обучение дворянских детей было обязанностью, а отказ от учебы был чреват серьезным наказанием, то теперь родители сами были заинтересованы в том, чтобы их дети получили возможность учиться. В провинции, не говоря уж о столицах, одно за другим начали возникать учебные заведения для дворянских детей, в том числе для девочек. В маленьких городах открываются частные пансионы, в которых учат французскому и немецкому языкам, географии, истории и арифметике.
Ради образования детей люди из деревень перебираются в города. Небогатые дворянские семьи начинают кооперироваться и устраивать домашние школы. В своих «Записках» А. Т. Болотов вспоминает, что у него в доме постоянно собирались дети знакомых, с которыми он занимался законом Божьим, физикой, рисованием и т. д. Развлечения дворянской молодежи все более заметно отличаются от развлечений крестьян: на смену качелям и городкам приходят совместное музицирование и домашние спектакли.
В перечень престижных занятий попадают литература, наука, искусство. В провинции возникают дворянские общества, которые проводят балы, организуют концерты, создают библиотеки. Благодаря организационной и издательской деятельности Николая Новикова во многих городах появляются книжные лавки. Хорошим тоном было порассуждать о литературных новинках, поэтому в журналах оказались востребованы разделы библиографии. Чтение библиографических обзоров давало возможность получить представление о литературных и научных новинках, не читая их.
Сатирические журналы (они в конце XVIII века выходили в большом количестве) охотно иронизировали по поводу того, что «хотя за большое невежество почитается не знать имен современных писателей или названий вновь выходящих творений — но никто их не читает». В селах появляются молодые дворяне, ведущие «философическую» жизнь, то есть изучающие труды античных философов, ботанику, электричество и другие увлекательные, но не сулящие особых выгод предметы. Отголоски такого образа жизни в хрестоматийных строках из «Горя от ума»: «Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник, князь Федор, мой племянник». Возникает мода путешествовать и писать путевые заметки.
Резко возрастала степень участия дворян в местном управлении, причем этот род деятельности считался не государственной повинностью, а почетным правом. Сконструированная Жалованной грамотой система дворянского самоуправления оказала огромное влияние на жизнь дворянства, в первую очередь провинциального.
Если в петровские времена получение образования было одной из тяжких дворянских повинностей, то после екатерининского освобождения образование превратилось в привилегию
Фото: Фотохроника ТАСС / Фото ИТАР-ТАСС
Пример для подражания
Екатерина II уважала сочинения французских просветителей и по мере сил пыталась адаптировать их идеи к российским реалиям.
При чтении екатерининских законов это бросается в глаза. Если посмотреть написанный Екатериной «Наказ» (концепцию, определившую все законотворчество того времени), большая часть статей этого документа (496 из 631) окажутся прямыми заимствованиями из сочинений Монтескье и его эпигонов, а также из статей «Энциклопедии» Дидро. Согласно политической концепции французских энциклопедистов, монархия отличается от деспотии тем, что при монархе имеется прослойка людей, осуществляющих связь монарха с народом: «Дворянство умеряет высшую власть и своим собственным великолепием приучает взоры народа без испуга наблюдать и поддерживать блеск королевской власти». Энциклопедисты подчеркивали, что взаимоотношения внутри дворянского сообщества строятся не на экономических принципах (вслед за Монтескье Екатерина запретила дворянам заниматься торговлей), а на идеях чести и служения. «Дворянством,— поучают авторы «Энциклопедии»,— правит честь, предписывая ему повиновение желаниям государя; однако эта честь диктует, что государь никогда не должен поручать ему бесчестного дела.
Честь предписывает дворянству как самое высшее служить государю во время войны».
Сейчас трудно сказать, в какой степени русское дворянство соответствовало екатерининскому пониманию идей французских просветителей. Но именно этот слой русского общества в течение по крайней мере следующего века определил общественное развитие страны. Принципы личной свободы, неприкосновенности личности, свободы передвижения, выбора места жительства начали восприниматься как ценность именно в дворянском сообществе. Выработанные в екатерининскую эпоху нормы дворянской жизни оказались тем идеалом, на который сознательно или бессознательно ориентировались представители всех сословий. Если раньше в России существовало лишь сообщество закрепощенных людей, разделявшихся на тех, кто платит подати, и тех, кто служит государству, то к концу XVIII века общество стало делиться на свободных и крепостных. Можно сказать, что в России либерализация означала лишь то, что податные сословия постепенно усваивали систему ценностей дворянской культуры.
Именно с дворянством связана и борьба за личную свободу. Права дворян воспринимались как прецедент и допускали хотя бы гипотетическую возможность распространения дворянских привилегий на другие сословия.
С освобождением дворян связана и идея вины и долга помещиков по отношению к народу. Если до дворянских вольностей владение поместьями и крепостными оправдывалось тем, что дворяне таким образом получают вознаграждение за чиновничью или военную службу, то после отмены обязательной службы подобное владение стало восприниматься как большая несправедливость. Для российского общества XIX века это была одна из важнейших идей, породившая смежную — о необходимости служения народу. Началась эпоха народничества — просветительских кружков и хождения в народ. И освобождение крестьян было прямым следствием освобождения дворян. Да и произошло оно на другой день. Петр III подписал манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» 18 февраля, а Александр II подписал манифест об отмене крепостного права 19-го.
Но между этими событиями прошло 100 лет.
После отмены крепостного права дворянские хозяйства перестали играть заметную роль в экономической жизни страны. Эффективными менеджерами стали лишь немногие бывшие землевладельцы. Родовые гнезда и вишневые сады шли с молотка. Эпоха дворян кончалась, но в том, что приходило ей на смену, дворянского было еще больше. По мере того как падало реальное значение дворянства, влияние дворянской культуры на русское общество лишь возрастало. Благородное сословие, каковым объявила дворян Жалованная грамота, еще очень долго оставалось образцом, которому подражали представители других слоев общества. Результат этого общеизвестен. Дворянская литература XIX века стала русской классической литературой, дворянская модель образования определила господствующие идеи русской, а затем и советской педагогики. Ведь и советская и постсоветская школа в значительной степени ориентирована на дореволюционные гимназии.
Попытки просветить и цивилизовать народ всегда означали приобщение его к дворянским стандартам.
Всеобщее образование означало лишь приспособление гимназических программ к массовой аудитории. Не случайно же после Второй мировой войны делались попытки ввести в советскую школу древние языки. Тогда же была восстановлена и школьная форма, делающая советских школьников похожими на гимназистов. И так во всем. Восстановление офицерских погон в армии, кодексы офицерской чести, детское музицирование и прогулки в парке с няней, говорящей по-французски… Сословие, утратившее обязанности, но сохранившее привилегии, оказалось удивительно продуктивным. Ему пытаются подражать даже через 100 лет после того, как оно ушло с исторической сцены.
|
Непосредственный результат такой борьбы, как та, которая только что была описана в общих чертах, если бы в её процесс не вмешивались другие экономические силы или другие особенности соперничества, заключался бы в том, чтобы делать людей трудолюбивыми и бережливыми.
Совсем иначе, однако, обстоит дело с занимающим высшее положение денежным классом, который представляет для нас здесь непосредственный интерес. Этот класс также не лишён стимула к усердию и экономии, однако вторичные факторы денежного соперничества столь сильно определяют его действие, что практически подавляется всякая тенденция в этих направлениях и стимул к усердию не получает практически никакого выражения. Самым сильным из вторичных факторов соперничества, как и самым широким по масштабам воздействия, является требование воздержания от производственной деятельности. Это особенно справедливо в отношении варварской стадии развития культуры. В привычном мышлении людей в условиях хищнической культуры труд начинает ассоциироваться со слабостью и подчинением хозяину.
Для того чтобы заслужить и сохранить уважение людей, недостаточно лишь обладать богатством и властью. Богатство или власть нужно сделать очевидными, ибо уважение оказывается только по представлении доказательств. И свидетельство богатства не только служит тому, чтобы внушать другим представление о своей важности и поддерживать вживе и в бдении ощущение своей значимости в других людях, — оно едва ли не так же полезно в создании и оберегании своего самодовольства. На всех ступенях развития культуры, кроме низших, человек обычного склада ума находит утешение в чувстве уважения к самому себе и поддерживает его «приличным окружением» и устранением от «низких обязанностей».
Архаичное представление о различии низкого и почётного в образе жизни человека и сегодня остаётся весьма и весьма сильным. Настолько сильным, что мало кто из «класса лучших» не обладает инстинктивным отвращением к чёрной работе. Мы живо воображаем себе нечистоту, которую стало ритуалом приписывать в особой степени тем занятиям, что по привычке мысленно связываются у вас с домашней прислугой. Как представляется всякой личности изысканного вкуса, определённые обязанности, которые, по обыкновению, возложены на слуг, неразрывно связаны с осквернением души. Плебейское окружение, захудалые, то есть недорогие, жилища и грубые занятия в общем производстве подвергаются безоговорочному презрению и избегаются.
Это личное, субъективное значение праздности и других свидетельств богатства несомненно является большей частью производным и второстепенным. Оно отчасти отражение того факта, что праздность утилитарна как средство заслужить у других почёт, а отчасти — результат подмены одного понятия другим. Выполнение работы стало свидетельством уступающей силы, поэтому сам труд путём мысленного опущения промежуточных понятий стал рассматриваться как низкий по самой сути.
В течение собственно хищнической стадии и особенно следующих за ней ранних стадий квазимиролюбивого развития производства праздная жизнь являлась самым наглядным и убедительным доказательством денежной силы, а следовательно, и превосходства в силе вообще. Причём всегда при условии, что праздный господин может продемонстрировать свой покой и блаженство. На этой стадии богатство состоит главным образом из рабов, а выгоды, происходящие из обладания таким богатством и властью, имеют форму в основном личного услужения и его непосредственных плодов. Демонстративное воздержание от труда становится, таким образом, традиционным признаком превосходства в денежных успехах и общепризнанным показателем степени заслуженного почёта. И наоборот, так как прилежание в производительном труде есть признак бедности и подчинения, оно становится несовместимым с престижным положением в обществе. Таким образом, привычки прилежания и бережливости не получают постоянной поддержки со стороны денежного соперничества, широко распространённого в обществе.
Если бы институт праздного класса не возник сразу же с появлением частной собственности, уже в силу бесславия, приписываемого занятости в производительном труде, он появился бы в любом случае в качестве одного из первых последствий обладания собственностью. И нужно заметить, что, хотя праздный класс существовал в принципе со времён зарождения хищнической культуры, с переходом от хищнической к следующей за ней денежной стадии культуры институт праздного класса наполняется новым смыслом.
В течение собственно хищнической стадии различие между праздным классом и трудящимися слоями является до некоторой степени лишь формальным. Здоровые мужчины ревностно чуждаются всего, что в их представлении является рабской повинностью, однако на самом деле их деятельность ощутимым образом способствует поддержанию жизни группы. Последующая стадия квазимирного производства обычно характеризуется установившейся системой рабского труда, стадами скота, слоем подневольных табунщиков и пастухов; производство продвинуто настолько, что общество уже больше не зависит от средств к существованию, добываемых охотой или каким-либо другим видом деятельности, которую можно безусловно отнести к разряду доблестной. С этого момента и далее отличительной чертой в жизни праздного класса является демонстративное освобождение от всяких полезных занятий.
Обычные, характерные занятия праздного класса в этой зрелой фазе его исторического развития являются почти такими же по форме, как и в его раннюю пору. Этими занятиями являются управление, войны, спорт и развлечения и отправление обрядов благочестия. Лица, чрезмерно вдающиеся в тонкости теоретических рассуждений, могут настаивать на том, что эти занятия всё же являются, косвенным и несущественным образом, «производительными». Однако следует заметить, и это имеет решающее значение для рассматриваемого вопроса, что основным мотивом участия праздного класса в этих занятиях, несомненно, не является увеличение состояния посредством производительных усилий. На этой, как и на любой другой, стадии развития общества правление и войны, по крайней мере отчасти, осуществляются для денежной прибыли тех, кто в них участвует, но это — прибыль, получаемая почётным способом: захватом и обращением в свою пользу. Эти занятия носят характер хищнического, а не производительного промысла. Нечто подобное можно сказать и об охоте, но с одним отличием.
Воздержание от труда теперь является не только почётным илп похвальным делом, но становится тем, что необходимо для благопристойности. Собственность как основа почтенности является самым простым и настоятельным требованием на протяжении ранних стадий накопления состояния.
Этот запрет на труд имеет значение для дальнейшей производственной дифференциации классов. Когда растёт плотность населения и хищническая группа превращается в оседлую общность, законные власти и обычаи, регулирующие систему собственности, получают больший простор и согласованность в своих действиях.
У лиц с повышенной чувствительностью, которым в течение длительного времени прививаются аристократические манеры, чувство постыдности физического труда может стать столь сильным, что в критической ситуации и при необходимости выбора голос инстинкта самосохранения будет оставаться без внимания.
Уже отмечалось, что слово «праздный», в том смысле, в каком оно здесь употребляется, не означает лень или неподвижность. Оно означает непроизводительное потребление времени. Время потребляется непроизводительно, во-первых, вследствие представления о недостойности производительной работы и, во-вторых, как свидетельство возможности в денежном отношении позволить себе жизнь в безделье. Однако праздный господин не проводит всю свою жизнь на глазах у зрителей, которых нужно впечатлять сим зрелищем почтенного досуга, по идеальному замыслу эту жизнь и составляющего. На некоторое время его жизнь по необходимости удаляется от взоров, и об этом личном времени, которое проводится не на публике, праздный господин должен ради своего доброго имени уметь дать убедительный отчёт.
Непреходящим свидетельством производительного труда выступает его материальный продукт — обычно какой-нибудь предмет потребления. Доблестная деятельность также призвана обеспечить какой-либо осязаемый результат, который может служить для демонстрации в виде трофея или добычи. На более поздней стадии развития общества входит в обычай придумывать себе какие-нибудь отличительные знаки и регалии почёта, которые-будут служить традиционно признанными доказательствами доблести и в то же самое время указывать на качество или степень доблести, символом которой они выступают. По мере того как возрастает плотность населения и человеческие отношения становятся сложнее и многообразнее, все элементы жизни подвергаются пересмотру и-отбору; в этом процессе использование трофеев развивается в систему рангов, титулов, степеней и знаков отличия, типичными примерами которых являются геральдические изображения, медали и почётные украшения.
С экономической точки зрения праздность, рассматриваемая как вид занятости, находится в тесном родстве с доблестной деятельностью; а достижения, свойственные праздной жизни и хранимые в качестве её внешних критериев, имеют много общего с трофеями такой деятельности. Однако праздность в более узком смысле в отличие от доблестной деятельности, а также от всякого мнимо-производительного употребления сил на что-нибудь по существу бесполезное никакого материального результата обычно не оставляет. Поэтому критерии былых свершений при праздной жизни обычно принимают форму «нематериальных» ценностей. Такими нематериальными свидетельствами былой праздности являются квазинаучная или квазихудожественная образованность, а также осведомлённость о процессах и событиях, не имеющих непосредственного отношения к продвижению вперёд человеческого общества. Так, к примеру, в наше время имеются знания о мёртвых языках и оккультных науках, правописаний, синтаксисе и просодии, о различного рода семейном музицировании и самодеятельном искусстве, о том, как следует сегодня одеваться, обставлять жилье и какой иметь выезд, об играх и развлечениях, а также о любимых питомцах, таких, как собаки и скаковые лошади.
В известном смысле можно эту образованность отнести к учёности. Помимо и кроме неё есть ещё ряд общественных явлений, которые постепенно переходят из области учёности в область физического навыка и ремесла. Такое промежуточное положение занимает то, что известно как воспитанность и умение держать себя, вежливое обхождение, этикет, а также вообще соблюдение приличий и церемоний. Явления такого рода более навязчиво и непосредственно предстают общему вниманию и потому утверждаются все шире и настоятельнее в качестве необходимого свидетельства почтенной степени праздности.
Источник или, лучше сказать, происхождение хороших манер следует, конечно, искать в чём-то другом, нежели в сознательных усилиях со стороны благовоспитанных людей показать, что на приобретение этих манер было потрачено много времени. Конечная цель введения и разработки этих отправлений, когда они были новы, заключалась в их более высокой эффективности в смысле красоты и выразительности. Своим появлением и развитием церемониальный кодекс большей частью обязан желанию человека снискать к себе доверие или продемонстрировать проявление доброй воли. Как полагают социологи и антропологи, в поведении благовоспитанных лиц на любой более поздней стадии развития общества этот начальный мотив за редким исключением присутствует почти всегда.
Внешние приличия, будучи символами, составляя язык жестов, были сначала полезны исключительно для замещения символизируемых фактов и качеств, однако вскоре они претерпели превращение, и теперь сущность человеческого общения в результате происшедшего превращения остаётся обычно без внимания. Вскоре хорошие манеры стали, по общему представлению, иметь реальную значимость сами по себе. Они приобрели сакраментальный характер, в значительной мере не зависимый от тех сущностей, которые первоначально за ними угадывались. К отклонениям от кодекса внешних приличий все стали относиться с характерной неприязнью, а хорошее воспитание является в повседневном представлении не просто случайным признаком превосходства, а неотъемлемым свойством благопристойной души человеческой. Мало что вызывает у нас такое инстинктивное отвращение, как нарушение внешних приличий; и мы так далеко ушли в деле приписывания традиционному соблюдению этикетавнутренней значимости, что мало кто из нас способен отделить нарушение этикета от чувства существенного недостатка достоинства у нарушающего.
Тем не менее, хотя хорошие манеры в представлении их носителя, равно как и в представлении зрителя, обладают такой внутренней значимостью, исходным основанием той популярности, которой пользуются хорошие манеры и воспитанность, является лишь ощущение присущей декору правильности. Скрытые экономические основания хороших манер следует искать в почетном характере того праздного или непроизводительного потребления времени и сил, без которого не обходится их. приобретение. Знание хороших манер и навык приходят в результате продолжительной практики. Утончённый вкус, изысканные манеры и образ жизни являются пригодными доказательствами благородного происхождения, потому что хорошее воспитание требует времени, сил и расходов и, следовательно, выходит за пределы возможностей тех, чьи силы и время поглощаются работой. Знание правил приличия является prima facie свидетельством того, что та часть жизни благовоспитанного человека, которая не проходит на глазах у зрителя, проведена достойным образом, в приобретении совершенств, которые не приносят никакой прибыли.
Та часть достопочтенной праздной жизни, которая проводится не на глазах у зрителей, лишь в той мере может служить поддержанию репутации, в какой она приводит к осязаемым, наглядным результатам, которые можно сравнить и соизмерить с результатами такого же рода, предъявляемыми соперничающими соискателями почёта. Подобные явления в области праздного поведения, умение себя держать и прочее логически вытекают просто из постоянного воздержания от труда, даже когда субъект не задумывается о сути дела, усердно проникаясь духом праздной власти и состоятельности. Особенно верным представляется тот факт, что праздная жизнь, продолжающаяся таким образом в течение нескольких поколений, будет оказывать постоянное, прослеживаемое действие на личность конкретного индивида, а ещё более — на его привычное поведение, манеру себя держать.
В этой связи следует обратить внимание на то обстоятельство, что в преднамеренном производстве культурного класса использовалась возможность выработки в человеке, в его поведении патологических и других индивидуальных особенностей путём тонкого имитирования и систематической тренировки, что часто сопровождалось очень благоприятным результатом. Таким образом, в процессе развития того, что попросту называется снобизмом, в значительном ряде случаев в семьях и родословных достигается «синкопированное» благородное воспитание, ускоренная эволюция знатного происхождения. Это «синкопированное» благородное происхождение приводит к тому, что среди факторов, определяющих положение праздного класса в обществе, знатное происхождение никоим образом не уступает другим факторам, которые, быть может, соответствуют и более долгой, но не столь энергичной подготовке в соблюдении денежных приличий.
Наблюдается, далее, соизмеримая степень соответствия признаваемому в данное время обществом кодексу щепетильных особенностей в отношении приличествующих способов и средств потребления. В этом отношении можно сопоставить различия между двумя людьми в степени соответствия идеалу, можно также с некоторой степенью точности сортировать людей, ранжируя их по шкале хороших манер и воспитанности. В этом отношении оказание почтения производится обычно слепо, на основании соответствия принятым канонам вкуса и без сознательного» учёта денежного положения или степени праздности, в которой живёт какой-либо данный кандидат в почтенные люди; однако каноны благовоспитанности, согласно которым производится такая оценка, находятся в постоянном подчинении закону демонстративной праздности, на самом-деле претерпевая постоянные изменения и подвергаясь пересмотру для приведения в тесное согласие с его требованиями. Так что, хотя непосредственное основание для различий и может быть иным, всё-таки общим принципом благовоспитанности и её испытанной пробой является требование существенного и очевидного расхода времени.
Разумеется, учтивость в повседневном общении в немалой степени является непосредственным выражением внимательного и доброжелательного расположения, и этот элемент поведения большей частью не требует отыскания каких-либо скрытых оснований почтения, объясняющих как его наличие, так и одобрительное к нему отношение. Однако нельзя сказать то же самое о кодексе приличий. Последние являются выражением общественного положения. Всякому небезразличному человеку, разумеется, достаточно ясно, что наше поведение по отношению к прислуге и другим занимающим в денежном отношении более низкое и зависимое положение — это поведение члена общества, занимающего по состоянию более высокое положение, хотя нередко проявление статуса сильно видоизменяется, смягчаясь по сравнению с первоначальным выражением неприкрытого господства. Подобным образом ваше поведение по отношению к тем, кто стоит выше, а в значительной мере и к тем, кто занимает равное положение, выражает более или менее традиционное отношение подчинённости.
Как отмечалось ранее, есть основания полагать, что институт собственности зарождался с возникновением собственности на людей, главным образом — женщин. Побуждениями к приобретению такой собственности, очевидно, были:
Личное услужение занимает особое место в экономическом развитии общества. На протяжении квазимиролюбивой производственной стадии, и особенно во время раннего развития производства в рамках этой стадии, полезность услужения людей представляется обыкновенно доминирующим стимулом к приобретению людей в собственность. Прислуга ценится за её службу. Однако этот мотив становится доминирующим не за счёт снижения собственной значимости двух других факторов полезности прислуги. Увеличение полезности последнего из названных назначений слуг, скорее, связано с изменением условий общественной жизни.
Вскоре начинается разделение труда, при котором личное услужение и обслуживание хозяина становится обязанностью особой части слуг, в то время как те из них, которые целиком используются в собственно производственных занятиях, все более теряют всякую непосредственную связь с особой своего владельца.
Этот процесс постепенного отстранения от обычного вида производственных занятий, как правило, начинается с освобождения жены или главной из жён. После того как общество перешло к оседлому образу жизни, захват жён у вражеских племён как обычный источник обеспечения себя рабами становится практически невозможен. Там, где достигнут такой прогресс культуры, главная жена обыкновенно имеет благородное происхождение и этот факт будет ускорять её освобождение от простой, низкой работы. Здесь невозможно рассмотреть то, каким образом зарождается понятие благородной крови, а также какое место это понятие занимает в развитии института брака. В целях нашего изложения достаточно будет сказать, что благородная кровь — это кровь, облагороженная длительным соприкосновением с накопленным богатством либо высокими привилегиями.
При всём том подчинении, в котором женщина может находиться у своего господина, при всём её более низком положении по отношению к мужским представителям того слоя общества, который ей определён рождением, свою роль сыграет принцип, заключающийся в том, что благородство передаётся по наследству, и этот принцип возвысит её над простым рабом; а как только этот принцип приобретет силу закона, он будет действовать, наделяя её в некоторой мере той прерогативой праздности, которая является главным признаком благородства.
Развитию особого разряда личных слуг, когда это позволяет денежное положение хозяина, способствует также тот факт, что личному услужению начинает придаваться весьма серьёзное значение. Особа господина, будучи воплощением достоинства и чести, имеет наинаиболее важное значение.
Во всех этих аспектах наибольшей полезности прислуги служит увеличение её численности и более высокая специализация. Происходит, следовательно, постоянное приумножение и разделение положения и обязанностей домашней и личной прислуги наряду с сопутствующим этому постепенным отстранением слуг от производительного труда.
После того, как достаточное распространение получает практика использования особого корпуса слуг, чтобы таким образом являть публике свою демонстративную праздность, в тех службах, где слуги должны выставляться напоказ, предпочтение начинает отдаваться мужчинам. Мужчины, особенно здоровые, красивые лицом парни, каким подобает быть слугам у дверей и прочим лакеям, явно более впечатляющи, да и обходятся дороже, чем женщины.
Во всех сферах и областях общественной жизни, на любой ступени экономического развития праздность в жизни госпожи и лакея от полноправной праздности благородного господина отличается тем, что за ней закрепляется характер занятия довольно нелёгкого. В большой мере оно принимает форму старательных забот по обслуживанию господина, либо забот о содержании и улучшении обстановки в доме; поэтому праздностью оно является лишь в том смысле, что представители этого слоя не выполняют или выполняют незначительную производительную работу, а не в том, что они избегают всего, что выглядит как труд. Зачастую обязанности, выполняемые госпожой или домашней прислугой, изрядно трудны и по своему назначению нередко считаются крайне необходимыми для блага всего дома.
Однако во многом эти службы, относимые в сегодняшней повседневной жизни к заботам о доме, а также многие из «удобств», требующиеся культурному человеку для благополучного существования, носят характер церемоний.
Следовательно, их нужно должным образом отнести к проявлению праздности в том смысле, в каком здесь употребляется этот термин. Хотя эти службы могут быть главным образом или всецело церемониальными по своему характеру, тем не менее иногда они являются настоятельно необходимыми условиями личного блага. Однако, даже если они лишаются таких свойств, они всё же остаются настоятельно необходимыми, так как потребность в них воспитывалась в нас под традиционным страхом нечистоты или неблагопристойности. При их отсутствии мы испытываем чувство неудобства, но не потому, что это прямо приводит к физическому неудобству; чувство вкуса, не привыкшего различать, что считается дурным и что считается хорошим, не будет оскорблено и при их отсутствии.
Подобная праздность хозяек дома и лакеев, называясь заботами о доме, может зачастую превращаться в утомительную тяготу — особенно в окружении достойных соперников, когда борьба за почтенность дома принимает напряжённую форму. Так нередко бывает в современной жизни. В этих случаях службу, включающую выполнение обязанностей домашней прислугой, можно было бы справедливым образом назвать расточительными усилиями, а не подставной праздностью. Однако последний термин имеет то преимущество, что указывает на происхождение и развитие функций прислуги, а также даёт точное указание на реальную экономическую основу их полезности, ибо эти занятия полезны главным образом как способ придания денежной почтенности хозяину дома или членам его семьи на том основании, что в поддержку этой почтенности демонстративным образом расточается определённое количество времени и сил.
Таким образом, возникает побочный, или производный, праздный слой. Его функция — представлять праздность подставным образом, ради почёта первичного, законнорождённого праздного класса. Этот подставной праздный слой отличается от собственно праздного класса по характерному признаку — свойственному ему образу жизни. Праздность слоя господ — это проявление предрасположения, по крайней мере, показного, избегать труд, эта праздность, как полагают сами господа, приумножает их благополучие и заполняет жизнь; а праздность слоя слуг, освобождённых от производительного труда, является в некотором роде вынужденной и обычно не направлена или направлена не в первую очередь на их собственное благо. Праздность слуги — это не его собственная праздность. Покуда он является в полном смысле слугой, не будучи в то же самое время представителем низшего слоя собственно праздного класса, его праздность протекает обычно под видом специализированной службы, отвечающей тому, чтобы способствовать проявлению жизни своего господина во всей её полноте.
Хороший слуга должен знать своё место — это первое необходимое качество, и его наличие должно быть заметно. Не достаточно, чтобы он умел выполнять те или иные нужные физические операции, он обязан, помимо всего прочего, уметь выполнять их по должной форме. Можно было бы сказать, что домашнее услужение является не физической, а духовной функцией. Постепенно вырастает разработанная система приличий, специфическим образом регулирующая способ должного представления подставной праздности слуг. Всякий отход от этих формальных канонов должен вызывать резкое осуждение не только потому, что он выказывает недостаток в физической результативности или же потому, что говорит об отсутствии рабского расположения, темперамента, но и потому, что при ближайшем рассмотрении свидетельствует об отсутствии специальной подготовки. Специальная подготовка в личном услужении стоит сил и времени, и там, где она явно присутствует в достаточно высокой степени, она доказывает, что слуга, её имеющий, не занят производительным трудом и никогда не был к нему привычен.
Может сложиться такое представление, что под только что сказанным имелось в виду, будто ущерб от неподготовленного слуги заключается в прямом намеке на его недорогую стоимость или бесполезность. Это, конечно, не так. Существующая связь гораздо более опосредованна. Здесь происходит то, что вообще часто имеет место. Всё, что поначалу представляется нам оправданным на той или иной основе, вскоре становится для нас привлекательным как что-то само по себе благодатное, уже покоящееся в нашем образе мыслей в качестве чего-то действительно правильного. Но для того, чтобы какая-либо особенность в правилах поведения сохраняла своё особое положение, она должна опираться на привычку или предрасположенность, устанавливающую нормы её развития.
Этот очерк, дающий в несколько идеализированном и схематичном виде картину развития домашнего услужения и указывающий на его природу, оказывается в наиболее близком сходстве с той культурной стадией, которая была названа здесь квазимиролюбивой стадией производства.
Личное услужение все ещё является элементом большой экономической важности, особенно в том, что касается распределения и потребления благ, но даже и здесь его относительное значение ранее было несомненно меньше. Наивысшее развитие подставной праздности приходится на прошлое, а не на настоящее, а его наилучшее выражение в настоящее время следует искать в образе жизни высших слоёв праздного класса. Современная культура многим обязана этому классу: сохранением традиций, обычаев и образа мышления, бытовавших на уровне более архаичной культуры, где они получили самое широкое распространение и наиболее результативное развитие.
В современном промышленном обществе так высоко развиты механические приспособления, используемые в повседневной жизни для создания благ и удобств, что личная прислуга или, вернее, любого рода домашняя прислуга нанимается кем-либо практически лишь в силу канона почтенности, перенесённого традицией из прежнего общественного уклада.
Непосредственным мотивом того, чтобы содержать домашнюю прислугу, к примеру, в умеренно обеспеченном семействе в паши дни, выступает (внешне) тот факт, что члены семейства не способны, не испытывая при этом неудобства, охватить всю работу, необходимую такому современному институту, как дом. А причинами того, что они не в состоянии сделать это, являются, во-первых, то, что у них чересчур много «общественных обязанностей», и, во-вторых, то, что работа, которую нужно сделать, слишком трудна и её слишком много. Эти две причины можно переформулировать следующим образом.
Проявления подставной праздности в современных условиях складываются большей частью из того, что называется домашними обязанностями. Эти обязанности теперь быстро становятся работой, выполняемой не столько во благо лично главы семьи, сколько для поддержания престижа семейства, взятого как совокупная единица — группа людей, членом которой на официально равных условиях является хозяйка. Как только семейство, для которого выполняются обязанности по хозяйству, отходит от своей архаичной основы, каковой является собственность в форме брака, безусловно, появляется тенденция к выходу этих обязанностей из категории подставной праздности в исконном смысле этого слова, за исключением тех случаев, когда они выполняются наёмной прислугой. Другими словами, так как подставная праздность возможна лишь на основе статуса или наёмной службы, исчезновение из человеческих взаимоотношений статуса в любой момент развития влечёт за собой исчезновение подставной праздности при достигнутом на сей день уровне общественной жизни.
|
И такой результат наблюдается в той мере и постольку, поскольку он касается низших слоёв, для которых производительный труд является обычным средством к приобретению материальных ценностей. Это справедливо главным образом в отношении трудящихся слоёв оседлой общности людей, находящейся на аграрной ступени общественного производства, в которой существует значительное дробление собственности и где законами и обычаями этим слоям обеспечивается более или менее определённая доля продукта общественного производства. Этим низшим слоям в любом случае не избежать труда, и трудовая повинность поэтому не является для них особо унизительной, по крайней мере в пределах своего слоя. Они, поскольку труд является тем образом жизни, который ими осознан и с которым они примирились, скорее, испытывают некоторую соревновательную гордость оттого, что их работа носит производительный характер. Причём это нередко единственная доступная им область соперничества. Среди тех, для кого приобретение и соперничество возможны только в сфере производительности и бережливости, борьба за денежную престижность в известной мере выливается в повышенное усердие и крайнюю осмотрительность в расходах.
Однако в процессе соперничества выдвигаются определённые вторичные факторы, о которых ещё будет идти речь, видоизменяющие весьма существенным образом соперничество и удерживающие его в рамках этих направлений как среди слоёв, лежащих ниже в денежном отношении, так и среди денежного класса.
Труд, следовательно, является показателем более низкого положения и становится недостойным высокого звания человека. Благодаря этой традиции труд воспринимается как унижающий достоинство, и традиция эта отнюдь не умерла. Наоборот, с развитием социальной дифференциации она приобретает силу аксиомы благодаря старинному, неписаному и не вызывающему сомнения закону.
Вынужденный отход от привычного ему уровня приличий, будь то в личном имуществе или в виде и размере его повседневной деятельности, воспринимается — даже помимо осознания того, имеет ли он одобрение или неодобрение со стороны товарищей, — как ущемление его человеческого достоинства.
Эти вещи несовместимы с жизнью на удовлетворительном духовном уровне — с «высокими мыслями». Известная степень праздности и освобождения от непосредственного контакта с такими производственными процессами, которые отвечают первоочерёдным повседневным целям человеческой жизни, со времён древнегреческих философов и до настоящего времени неизменно воспринимаются теми, кто над этим задумывается, как предпосылка к достойной, или красивой, или даже безупречной жизни. Сама по себе праздная жизнь (и все с ней связанное) облагораживает человека и является прекрасной в глазах всех цивилизованных людей.
Наоборот, этот вид соперничества вовсе не содействует участию в производительном труде. Труд неизбежно стал бы позорным, будучи свидетельством бедности, если бы даже он не стал считаться неблагопристойным занятием уже при той древней традиции, что была унаследована от более ранней культурной стадии. Старинный обычай хищнической культуры заключается в том, что производительных усилий следует остерегаться как недостойных для здоровых телом людей, и этот обычай укрепляется, а отнюдь не отбрасывается при переходе от хищнического к квазимиролюбивому образу жизни.
Именно с этого времени и впредь он и является «праздным классом» как на деле, так и в теория. К этому моменту институт праздного класса восходит в своём законченном виде.
Воздержание от труда традиционно свидетельствует о состоятельности и, следовательно, является общепризнанным показателем положения в обществе; и это неотступное требование того, чтобы богатство вознаграждалось, ведёт к ещё более сильному настоянию на праздности. Nota notae est nota rei ipsius. Согласно установленным законам человеческого бытия, праздность, являясь общепризнанным свидетельством обладания богатством, закрепляется в образе мыслей людей как нечто, что само по себе обладает значительными достоинствами и существенно облагораживает, тогда как производительный труд в то же самое время и по той же причине в двойном смысле становится недостойным. В довершение всего труд не только позорен в глазах общества, но и морально невозможен для благородных, рождённых свободными людей и несовместим с достойной жизнью.
Вскоре затем практически становится невозможным накапливать богатство простым захватом и, что логично и последовательно, одинаково невозможным приобретать богатство путём производственной деятельности людям неимущим, но гордым. Им открыта другая возможность — жизнь в нужде или нищете. Везде, где срабатывает критерий демонстративной праздности, появляется второстепенный и в некотором смысле незаконнорождённый праздный слой — крайне бедный и кое-как перебивающийся в нужде и неудобстве, но морально не способный снизойти до прибыльных занятий. Опустившийся господин или дама, видавшая лучшие времена, — явление весьма частое и в наши дни. Это распространяющееся повсюду чувство унижения собственного достоинства при самой незначительной физической работе знакомо не только всем цивилизованным народам, но и народам менее развитого уровня денежной культуры.
Так, например, рассказывают о некоторых полинезийских вождях, которые под давлением хороших манер предпочитали голодать, но не подносить пищу ко рту собственными руками. Правда, по крайней мере отчасти, такое поведение могло произойти из-за чрезмерной святости или табу, связываемых с личностью вождя. Это табу сообщалось через прикосновение пальцев и делало всё, чего касался вождь, негодным в качестве пищи человеку. Однако табу само является производным понятием от представления о недостойности труда или несовместимости труда с принципами морали; так что истолкованное в этом смысле поведение полинезийских вождей вернее следует канону почтенной праздности, чем может показаться вначале. Лучшим примером, или по крайней мере более очевидным, является случай с одним из королей Франции, который простился с жизнью из-за чрезмерной моральной стойкости при соблюдении правил хорошего тона. В отсутствие должностного лица, в обязанности которого входило передвижение кресла господина, король безропотно сидел перед камином, позволяя своей королевской персоне поджариться настолько, что его уже нельзя было спасти.
Однако, поступая таким образом, он спасал своё Наихристианское высочество от осквернения низкими усилиями.
Ему следует найти какое-нибудь средство для очевидного доказательства досуга, проводимого не на виду у зрителей. Это можно сделать только косвенно, посредством осязаемых, неэфемерных результатов досуга, проведённого таким образом, — аналогично уже знакомой демонстрации осязаемых плодов труда, выполняемого для праздного господина работающими у него ремесленниками и слугами.
Во всех этих отраслях знаний изначальным мотивом, из которого и происходило вначале приобретение знаний и благодаря которому они когда-то вошли в моду, могло быть что-то совершенно отличное от желания показать, что время было проведено не в производственном занятии; однако, если бы эта образованность не оправдывалась в качестве прочного свидетельства непроизводительных затрат времени, она не смогла бы существовать, сохраняя за собой положение традиционной образованности праздного класса.
Следует отметить, что все это соблюдение церемоний, которое попадает под общую рубрику хороших манер, занимает более важное место в оценке людей на той стадии культуры, когда в качестве признака почтенности наибольшую популярность приобретает демонстративная праздность, чем на более поздних стадиях общественного развития. Варвар квазимирной стадии производства заметно более благовоспитанный человек в том, что касается соблюдения декорума, чем любой из людей, кроме разве что самых изысканных в другой, более поздний век. Действительно, общеизвестно или по крайней мере так принято теперь считать, что хорошие манеры портятся по мере того, как общество отходит от патриархальной стадии. Немало господ старой выучки вынуждены были высказывать свои сожаления по поводу невоспитанных манер и недостаточной обходительности, наблюдающихся даже среди высших слоёв в современных промышленных обществах; а распад церемониального кодекса — или что иначе называется вульгаризация жизни — среди собственно промышленных слоёв предстаёт взору всех тонко чувствующих лиц как одна из главных аномалий цивилизации поздних времён.
Распад, который этот кодекс претерпевает у какого-нибудь деятельного народа, свидетельствует — никаких осуждений! — в пользу того факта, что декорум является продуктом жизни праздного класса и её показателем, в полной мере расцветающим лишь в условиях системы, построенной на положении в обществе.
Хорошие манеры, говорят нам, — это отчасти развитие языка жестов, а отчасти символические и традиционные пережитки, представляющие собой былые проявления господства, личного услужения или личного контакта. В значительной мере они являются выражением отношений статуса — языком жестов, символически выражающим господство, с одной стороны, и подчинённость — с другой. Везде, где в настоящее время образ жизни, пользующийся поддержкой общества, наделён признаками хищнического склада ума, а вследствие этого — положения господства и подчинённости, там следование всяким щепетильным особенностям в поведении имеет крайне важное значение, а упорство, с которым традиционно блюдутся ранги и титулы, вплотную приближается к идеалу, установленному варварами квазимиролюбивой культуры кочевников. Хорошие примеры сохранения такого духовного настроя можно найти в некоторых из стран континентальной Европы. Что же касается уважения к хорошим манерам, то и в этом явлении, обладающем самостоятельной ценностью, европейские страны приближаются к архаичному идеалу.
Можно примириться с изменой вере, но с нарушением этикета — нельзя. «Манеры делают человека».
В конечном счёте значение хороших манер заключается в том факте, что владение ими — своего рода расписка в праздном образе жизни» Следовательно, обратно, поскольку праздность есть традиционное средство обретения денежной репутации, тона всякого, кто домогается малой толики благопристойности своего денежного состояния, ложится долг приобретения некоторой опытности в соблюдении внешних приличий.
Однако можно придать ещё больше совершенства всей той опытности в соблюдении декорума, что приходит в результате пассивного усвоения привычки, а также всему тому, что указывает на накопленный поколениями опыт праздной жизни. Для этого нужно заботливо и усердно приобретать признаки достопочтенной праздности, а затем энергично и систематически демонстрировать эти побочные признаки освобождённости от работы. Попросту говоря, это тот момент, в котором достижению благопристойной опытности в приличиях праздного класса могут существенно содействовать прилежные усилия и денежные расходы. И наоборот, чем больше степень опытности и чем очевиднее высокая степень усвоения привычки следовать тому, что не служит никакой прибыльной или какой другой полезной цели, тем значительнее потребление времени и денег, подразумеваемое как необходимое для приобретения нужных навыков, и тем значительнее создающееся в результате доброе имя. В условиях соперничества за совершенное овладение хорошими манерами развитие необходимых навыков отнимает немало усилий; отдельные элементы благопристойности развиваются во всеохватывающий порядок, подчинение которому требуется от всех, кто хочет считаться безупречным в смысле репутации.
И следовательно, с другой стороны, та демонстративная праздность, которая способствует развитию хороших манер, превращается постепенно в старательные упражнения по умению держать себя, в воспитание вкуса, то есть в умение разбираться в том, какие предметы потребления отвечают приличию и. каковы отвечающие приличию способы их потребления.
В пределах этого принципа может наблюдаться значительный диапазон отклонений, однако это — видоизменения формы выражения, а не содержания.
Покажите такого благородного господина или госпожу, чьё властное поведение, свидетельствуя о господстве и независимости их экономического положения, вызывало бы у нас в то же время столь же убедительное ощущение доброты и справедливости. Именно среди представителей того праздного слоя, который занимает самое высокое положение и с кем мало кто может сравниться, следование приличиям находит своё самое полное и зрелое выражение. Именно этот наивысший слой придаёт правилам приличия ту окончательную формулировку, в которой они служат законом поведения для более низших слоёв. И здесь также кодекс поведения самым очевидным образом связан с достойным положением в обществе, демонстрируя со всей ясностью, что это положение несовместимо со всякой грубой производительной работой. Божественная самоуверенность и властное самодовольство, подобные тем, которыми обладает человек, привыкший требовать подчинения, не тревожась о дне грядущем, даются от рождения и являются мерилом оценки благородного господина, достойного своего высокого положения; а по общему представлению, даже более того, такая манера поведения принимается как качество, присущее превосходящему достоинству, перед которым низко-рождённый простолюдин счастлив склониться и уступить.
Рабы, в частности женщины, высоко ценятся в качестве свидетельства состояния и в качестве средства накопления богатства. Наряду со скотом, если это пастушеское племя, они представляют собой обычную форму вложения средств для извлечения выгоды. Женщины-рабы могут настолько определять характер экономической жизни общества в условиях квазимиролюбивой культуры, что у некоторых народов, стоящих на этой стадии развития, женщина становится единицей стоимости — как, например, во времена Гомера. Там, где дело обстоит так, можно не сомневаться, что основой системы производства будет подневольное рабство и что рабами обычно будут женщины. Общественным отношением, до основания пронизывающим такую систему, является отношение хозяина и слуги. Общепринятым свидетельством состояния выступает владение большим числом женщин, а вскоре также и другими рабами, занятыми обслуживанием особы своего господина и производством для него материальных ценностей.
В то же время те слуги, чья обязанность заключается в личном услужении, включая выполнение обязанностей по хозяйству, постепенно оказываются в стороне от производительных работ, выполняемых с целью получения прибыли.
В браке пользуется предпочтением женщина с такими предками — и благодаря получающемуся в результате союзу с её родственниками, обладающими властью либо состоянием, и потому что, как представляется, высокое достоинство, которое было связано с немалыми ценностями и большой властью, черен кровь передаётся потомкам. Женщина будет невольницей своего мужа, как до приобретения мужем была невольницей отца, однако в то же время в ней течёт благородная отцовская кровь; отсюда и возникает некоторая моральная несообразность в том, что женщина выполняет унизительную работу таких же, как она, служанок.
При содействии этого принципа наследуемости благородства жены всё больше освобождаются от труда, если это позволяет состояние их обладателей, до тех пор, пока освобождение не охватывает как занятия ремеслом, так и унизительное прислуживание. По мере того как продолжается развитие производства и собственность оказывается сосредоточенной в руках сравнительно малого числа людей, степень состоятельности среди высших слоёв повышается. Та же тенденция к освобождению от ремесла, а с течением времени — от низких занятий в хозяйстве будет проявлять себя в отношении прочих жен, если такие имеются, а также в отношении всех непосредственно обслуживающих особу своего господина. Это освобождение происходит тем позднее, чем отдалённее связь, в которой находится слуга по отношению к особе своего хозяина.
И для его почтенного положения в обществе, и для его самоуважения делом одного момента должно быть появление по его зову слуг с различной специализацией, обслуживание которыми его персоны не отвлекается от этой главной их обязанности никакими побочными занятиями. Эта специализированная прислуга полезна больше для показа, чем для действительного несения службы. Поскольку же она содержится не просто демонстрации ради, она доставляет удовлетворение своему хозяину главным образом тем, что даёт простор для проявления его склонности к господству. Правда, содержание постоянно увеличивающегося аппарата домашней прислуги может потребовать добавочного труда, но, так как прислуга обычно увеличивается с тем, чтобы служить в качестве средства создания доброго имени, а не удобства, такое ограничение не будет очень веским.
Благодаря тому, что такая прислуга является свидетельством платёжеспособности, наблюдается постоянная тенденция включать в обязанности прислуги всё меньшее число функций, так что эти обязанности в результате превращаются в чистую условность. Особенно это справедливо в отношении тех слуг, которые заняты самым явным и непосредственным обслуживанием хозяина, так что их полезность заключается теперь большей частью в их демонстративном отстранении от производительного труда, а также в том, что это отстранение представляет собой доказательство господской власти и богатства.
Они лучше подходят для такой работы, так как выказывают большее расточение времени и сил. Следовательно, в экономическом укладе праздного класса работающая жена-хозяйка времён раннего патриархата со своей свитой усердных служанок вскоре уступает место неработающей госпоже и лакею.
Поскольку эти службы дают материальный эффект и способствуют благу господина ила прочих живущих в доме, их следует считать производительной работой. Лишь занятия, которые не входят в вышеперечисленные, следует отнести к проявлениям праздности.
В той мере, в какой сказанное справедливо, труд, затрачиваемый на выполнение таких служб, следует относить к праздности, и, если только они выполняются не экономически независимым главой хозяйства, их следует относить к подставной праздности.
Свидетельство такого отношения подчинённости очевидным образом присутствует в поведении и образе жизни слуги. Подобное часто справедливо и в отношении жены хозяина дома на протяжении продолжительной экономической стадии, в пределах которой жена все ещё является прежде всего служанкой, то есть пока остаётся в силе семья с мужчиной во главе. С тем чтобы отвечать требованиям образа жизни праздного класса, слуга не только должен выказывать подчинённость своего положения, но и демонстрировать специальную выучку и навык подчинения. Жена или слуга должны не только выполнять определённые функции, но и выказывать подчинённое положение; столь же настоятельным требованием является то, что они должны обнаруживать приобретённые навыки в тактике подчинения — сообразно с усвоенными канонами демонстративной праздности. Даже сегодня именно эта способность, это приобретённое искусство внешних проявлений подчинённого положения составляет главный элемент полезности наших высоко оплачиваемых слуг, равно как и одно из главных украшений благовоспитанной хозяйки дома.
Специальная подготовка — prima facie свидетельство подставной праздности, распространяющееся не только на настоящий момент, но имеющее обратную силу. Так что услужение со специальной подготовкой имеет ту полезность, что не только удовлетворяет инстинктивную расположенность господина к доброму, искусному мастерству, его наклонность к демонстративному господству над теми, чьи жизни подчинены его собственной, но и ту, что оно делает очевидным гораздо большее потребление человеческого труда, чем демонстрировалось бы просто текущей праздностью в исполнении слуги, не получившего специальной подготовки. Слуга, разливающий вино за столом благородного господина, или лакей, открывающий дверцу его экипажа, будет наносить серьёзный урон, если он исполняет свои обязанности так неуклюже, что наводит на мысль о том, что, быть может, он больше привык пахать землю или пасти овец. Такая неуклюжая работа будет означать, что господин не в состоянии обеспечить себя слугами, прошедшими специальную выучку; другими словами, это будет предполагать его неспособность платить за потребление времени, сил и наставлений, требующихся для того, чтобы подготовить слугу для специальной службы в условиях жёсткого кодекса внешних приличий.
Если в исполнении слугой своих функций обнаруживается недостаток средств со стороны его господина, это исполнение не достигает фактически самого основного своего назначения, ибо главная польза от прислуги — это то, что она представляет собой доказательство платёжеспособности хозяина.
Потребность в подставной праздности или демонстративном потреблении подчинённого труда является доминирующим побуждением к содержанию прислуги. Пока это остаётся верным, без лишнего обсуждения можно прийти к соглашению, что всякий отход от общепринятой практики, когда обнаруживается, что обучение прислуги происходило в сжатые сроки, вскоре оказывается безболезненным. Требование дорогостоящей подставной праздности действует косвенно, выборочно, направляя формирование нашего вкуса — нашего представления о том, что правильно и что нет в делах такого рода. Таким образом, искореняются, не получая одобрения, несообразующиеся с этим требованием начинания. Когда уровень состояния, признаваемый общественным мнением престижным, становится выше, усложняется система владения прислугой и её использования. Приобретение в собственность и содержание рабов, занятых в материальном производстве, свидетельствует о богатстве и доблести, а содержание ничего не производящих слуг — о ещё большем размере состояния и более высоком положении.
На основании этого принципа возникает сословие прислуги — чем многочисленнее, тем лучше, — у которой одна обязанность — тупо прислуживать особе своего владельца и таким образом служить очевидным доказательством его способности, не производя, использовать значительное количество подчинённого труда. Затем происходит разделение труда среди прислуги и тех, кто находится в зависимости и чья жизнь проходит в поддержании почёта праздного господина. При этом, тогда как одни занимаются за него материальным производством, другие, обычно во главе с женой или главной женой, потребляют за него, демонстрируют праздность, представляя тем самым очевидное доказательство, что их хозяин способен нести большие денежные убытки, которые не вредят его незаурядной состоятельности.
Именно на этой стадии личное услужение впервые поднимается до положения экономического института и занимает значительное место в образе жизни общества. В ходе развития культуры квазимиролюбивая стадия идёт за собственно хищнической стадией — это две последовательные фазы варварства. Характерная черта квазимиролюбивой стадии — официальное соблюдение мира и порядка, при всём том, что на этой стадии в жизни общества существует слишком много элементов принуждения и классового антагонизма, чтобы называть её миролюбивой в полном смысле этого слова. Для многих целей с любой другой точки зрения, отличной от экономической, можно было бы с тем же успехом назвать её стадией статуса. Этим термином вполне подытоживается способ установления различий между людьми, а также духовное состояние людей на этом культурном уровне. Но в качестве описательного термина как для указания на тенденцию развития производства, так и для характеристики преобладающих в этот момент экономического развития способов производства термин «квазимиролюбивый» кажется предпочтительным.
В том, что касается обществ западноевропейской культуры, эта фаза экономического развития, вероятно, ушла в прошлое, за исключением малочисленной, хотя весьма бросающейся в глаза части членов общества, в ком привычки мышления, свойственные варварской культуре, претерпели лишь относительно слабое разложение.
Единственным исключением будет прислуга, нанимаемая для ухода за лицами нездоровыми и слабоумными. Однако такую прислугу надо относить не к категории домашних слуг, а к категории квалифицированных сиделок, являющихся, следовательно, видимым, а не действительным исключением из правила.
Те лица, чьё время и энергия заняты в таких делах, признаются, что все эти церемонии, как и внимание, которое, между прочим, уделяется одежде и другим видам демонстративного потребления, очень утомительны, но совершенно неизбежны.
О праздности и лени
Первая заповедь, предложенная Богом первому человеку, назначила труд в поте лица, то есть труд упорный, энергичный. Потом в числе заповедей о любви к Богу назначена и мера труда: шесть дней работай. И еще Спасителем заповедан нам труд с обетованием, что трудящийся достоин пропитания.
Видно, труд имеет весьма важное значение в жизни человека! Видно, жизнь без труда – не жизнь во славу Божию и во спасение души нашей! Недаром святые мужи охраняли себя от праздности и всего более избегали ее.
И народная мудрость, как плод здравого смысла и многовековой житейской опытности, как вывод составившегося убеждения и установившегося верования, сложила пословицу: «Леность – подруга праздности, а праздность – мать всех пороков».
А казалось бы, на первый взгляд, какое зло делает человек, если он ничего не делает? Иные даже почитают завидным состоянием, если человек имеет возможность устранить от себя всякий труд и жить, ничего не делая.
Что же проистекает из праздности? Какие плоды праздности мы вкушаем в жизни? Какой конец жизни она приготовила человеку?
Прежде всего, праздность, как преступление заповедей, есть грех, и мы не чаем, как пагубны для нас последствия этого греха.
«Не затем руки даны, чтобы даром болтались», – гласит пословица. И не затем Бог вдунул в лицо бездушного человека при его сотворении дыхание жизни, то есть даровал человеку душу богоподобную, бессмертную, с чистым умом и святой волей, чтобы душа и сердце пребывали у человека в бездействии, стремились к покою, были бы погружены в глубокий сон.
Такой человек был бы не что иное, как двигающийся мертвец.
Праздность – учительница всякой злобы. Пуста жизнь человека без дела и занятий. Из-за уклонения от надлежащего полезного дела человек праздный невольно старается пополнить жизнь свою суетными и греховными развлечениями и, таким образом, широким путем порока идет к неизбежной погибели. «Скучен день до вечера, коли делать нечего» – справедливо замечает пословица. Таким образом, праздность заставляет человека искать развлечений безнравственных, развратных, богопротивных… И здесь-то корень и источник различных пристрастий к забавам, от которых страдают люди праздные, теряя здоровье и честь, и которые делают человека вовсе не тем, чем он должен быть.
Человеку же, усердно занятому исполнением дела своего звания и знания, некогда заниматься суетными развлечениями, и никакая дурная мысль не утвердится в душе, озабоченной мыслию о добром и полезном.
Подруга праздности, лень, как неразлучная ее спутница, забирает человека в свои когти, усыпляя его разум, а ленивый – что больной и убогий: все примащивается, как бы удобнее полежать.
Посмотрите на действие муравья и оставьте леность. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя, но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою. Или посмотрите на пчелу, как она трудолюбива, какую почтенную работу она производит: ее труды употребляют во здравие и цари, и простолюдины; любима же она всеми и славна: хотя силою она слаба, но мудростию почтенна.
Ах! Страшно будет нам, когда Господь потребует у нас отчета в употреблении времени и сил!
Итак, возлюбленнейший, берегитесь праздности и лени. Они сильно противны воле Божией, они сильно вредны душе нашей, они грозят страшной участью в вечности; дорожите временем, дорожите каждой минутой, время – дорогой дар Божий. Творите дела благочестия охотно душою, трудитесь, подвизайтесь, не забывая, что тернистый путь – путь к Небу, а легкий путь – к аду.
Из книги «Письма с Афона»
«Православная Винниччина», №3 (31), март 2016 года
«О духе праздности».
Прот. Максим Первозванский
Поделиться
Наш собеседник — клирик московского храма Сорока Севастийских Мучеников в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский.
Разговор шел о смыслах первого прошения великопостной молитвы Ефрема Сирина, чтобы Господь оградил нас от духа праздности: что такое внешняя и внутренняя праздность, и почему она так опасна для духовной жизни?
Также мы говорили о целях и задачах Великого поста. Отец Максим ответил: где проходит граница между состоянием покоя и праздностью.
Ведущий: Александр Ананьев
А. Ананьев
— Недавно я узнал, друзья, что знакомое нам слово «праздность» не является синонимом безделью, как я думал об этом раньше, этимология его куда страшнее: праздность есть — пустота. Это страшнее, потому что пустота — это отсутствие полноты, отсутствие Бога, именно так, под праздностью понимается ад — место отсутствия бытия. И как же иначе теперь звучит первое прошение преподобного Ефрема Сирина: «Дух праздности, уныния не даждь ми».
И вот именно об этом первом прошении преподобного Ефрема Сирина я хочу сегодня поговорить с клириком московского храма Сорока Севастийских мучеников, с главным редактором молодежного портала «Наследник онлайн» протоиереем Максимом Первозванским. Добрый вечер, отец Максим.
о. Максим
— Добрый вечер.
А. Ананьев
— Рад вас видеть.
о. Максим
— Да, я тоже очень рад.
А. Ананьев
— Я хочу вас поздравить с началом Великого поста и первый вопрос, с вашего позволения, будет носить несколько общий характер. Не так давно я услышал вот какое определение цели Великого поста, оно мне показалось очень близким, поскольку понятным и простым: «Это время, которое отведено нам для того, чтобы избавиться хотя бы от одного, пускай маленького, пускай незначительного, если, конечно, бывают маленькие, незначительные грехи, но вот от одного греха, и вот через это избавление хотя бы от одного нашего привычного и прилипшего к нам, вросшего в нас греха стать лучше и сделать один маленький шаг навстречу Богу», вот это определение мне показалось очень близким и понятным.
Если бы я попросил вас, отец Максим, дать такое простое, бытовое, понятное человеческое определение Великого поста, для чего он нужен и какова его цель, как бы вы мне ответили?
о. Максим
— Во-первых, я все-таки хотел бы сказать, что то определение, которое вы сейчас озвучили, оно не может быть целью, это все-таки задача. Помните, как там в умных методологических рассуждениях: цели, задачи, методы и так далее, вот это все-таки задача, Великим постом мы можем поставить перед собой подобного рода задачу и это очень хорошо и правильно, и конструктивно, я бы даже сказал. А все-таки целью Великого поста является обновление наших отношений с Богом и обновление нашей жизни в целом, тут я сейчас несколько пафосных вещей скажу, хотя постараюсь, как вы попросили, максимально простыми словами это выразить: то чувство жизни с Богом, та полнота жизни, та мотивация к жизни, та радость о Боге, о Христе, о любви, о добре, о счастье, она в нашей жизни имеет, к сожалению, свойство притупляться, она имеет свойство размываться, она имеет свойство вообще куда-то уходить и на ее место приходит ну, например, праздность, о которой мы сегодня с вами договорились разговаривать, когда ничего не хочется делать, когда отсутствует практически полностью мотивация, кода ты не чувствуешь, зачем, когда ты потерял смысл жизни.
Вот чтобы противостоять этим состояниям, они очень многообразны, это я назвал какой-то минимальный процент, у каждого свои есть проблемы, но вот пост имеет своей целью обновление души, обновление духа, приближение к Богу, вот что-то в таком духе.
А. Ананьев
— Получается по вашим словам, вот это состояние праздности, расслабленности, такой успокоенности болезненной, оно как бы нам естественно и если ничего не делать, то мы автоматически скатываемся в это естественное для человека состояние праздности, получается?
о. Максим
— Ну уж простите, можно я сумничаю с точки зрения второго начала термодинамики: любая система стремиться к хаосу.
А. Ананьев
— Не к покою?
о. Максим
— К хаосу, то есть представьте себе, что если у вас есть какая-то не хаотичная хоть сколько-нибудь упорядоченная система, например, у вас в левой части комнаты дым зеленого цвета, а в правой, допустим, дыма нет или желтого цвета, что будет через пару минут с этой комнатой — она будет равномерно задымлена каким-то однородным примерно цветом, это и есть хаос.
Хаос противостоит космосу, в древнегреческой философии — упорядоченности, и вот весь наш мир, к сожалению, он устроен таким образом, что он стремится к этому самому полному отсутствию космоса, то есть к смерти, на самом деле, к тепловой смерти, наш мир, наша Вселенная в целом стремится к тепловой смерти, идет туда и каждый из нас, родившись, он начинает умирать, как это ни парадоксально, даже, вот я совсем недавно читал в связи с обсуждениями вопросов допустимости и этичности экстракорпорального оплодотворения, и я внимательно ознакомился с современными представлениями и начале жизни, и вот одно из них, это не церковное определение, что наступает такой момент буквально, он не сразу с момента зачатия, несколько дней от зачатия, когда, по сути дела, вот уже несколько клеточек начинают умирать, начинают укорачиваться, то есть буквально наша смерть начинается даже не с момента нашего рождения, а чуть ли не с момента зачатия, и противостоять этому, по большому счету, могут либо те силы, которые заложены в нас Богом, жизненные силы, которые не зависят, по сути дела, от нас, ну или наш дух, который будет либо умножать эти жизненные силы, либо способствовать этому бесконечному разложению и это очень хорошо видно на самых простейших примерах.
Вот я буквально вчера разговаривал с одним студентом, который, по сути дела, на фоне самоизоляции, всех этих дистанционных обучений, он предыдущий семестр вообще забил на учебу, он вообще не учился, он не понимал, зачем ему это нужно, он говорит: «Я потерял смысл, я потерял мотивацию, а вот сейчас, выйдя на улицу и сходив в зимний поход» — представляете, он просто сходил в зимний поход, поспал в снегу, говорит: «Я сейчас с таким удовольствием хожу в университет, я учусь, я понимаю, зачем я это делаю». То есть праздность, даже в простом смысле этого слова, а не в таком, как вы его вначале описали, она приводит к тому, что мы теряем мотивацию, теряем жизненные силы, теряем смысл.
А. Ананьев
— Вот странно, отец Максим, мы в обычной земной жизни, мы же живем как-то равномерно, очень ровно, не бывает же такого, что вот мы как-то следуем уголовному и административному кодексу две недели подряд, а на третью неделю как-то спускаемся: а не буду я следовать этому, и начинаем совершать преступления — нет, мы как-то живем и стабильно, ровно, у нас нет спадов.
В семейной жизни мы вот так живем, нет же такого, что я верен жене полгода, а потом раз, у меня такой спад, и я пошел во все тяжкие, а потом опять — да нет же, мы же как-то, раз уж пошли, так живем, почему же в духовной жизни у нас такая синусоида, такие качели, когда у нас за периодом праздности, усталости и отступления от Бога следует вот это намеренное, требующее усилий с нашей стороны, движение к Богу, почему мы не можем жить как-то постоянно хорошо?
о. Максим
— Знаете, я бы не согласился с тем, что в обычной жизни у нас нет этой самой синусоиды, о которой вы сказали, это, конечно, не совсем синусоида, это гораздо боле сложная кривая, но, в общем, все одно и тоже, на мой взгляд, все-таки. Дело в том, что есть даже такое аскетическое понятие у святых отцов, когда разбираются всевозможные грехи, есть такая категория грехов, она называется «грехи против устроения», вот таким сложным словом, этот термин говорит о том, что каждый из нас, он как-то определенным образом устроен и эти грехи против устроения — это грехи, например, вы с утра читаете три канона и акафист, а я с утра читаю только «Молитву Оптинских старцев», вот ваша духовная жизнь устроена так, а моя иначе, и вот если вы вместо трех канонов и акафиста, допустим, прочитаете просто три канона, опустите акафист — это будет ваш грех против устроения, хотя вы прочитаете гораздо больше молитв, чем прочитаю я, прочитав всего лишь Молитву Оптинских старцев, потому что у меня другое устроение.
То есть мы в своей жизни находим некое устроение, когда заканчиваются бури молодости или проходим очередной кризис, как нормативный, какой-нибудь кризис среднего возраста или какой-нибудь ненормативный, не дай Бог: тяжелую болезнь, смерть, горе какое-то, развод, когда все в нашей жизни как бы обнуляется, и мы по-новому устраиваем себя, новое устроение у нас появляется, и вот этот некий баланс, о котором вы говорите: да, вот у нас устоявшиеся отношения на работе, с коллегами, с начальством, примерно устоявшиеся отношения с супругой, с детьми, все как-то, как вы определили, на самом деле все равно в нашем грешном мире, в котором все так или иначе отравлено первородным грехом, это все так или иначе разъедается, и, кстати, грех не единственная причина, а жизнь еще одна, может быть, даже более мощная причина, мы изменяемся, у нас появляются какие-то новые цели, новые смыслы. Я устроился и хорошо себя чувствую, но я уже год не ходил в спортзал и та телесная расслабленность, которая в течение первых двух недель, а потом даже первых двух месяцев никак себя не проявляла, наконец дала себя знать, и я вдруг осознал, что мое тело со мной не дружит и мне необходимо обновление моего физического состояния, это может быть по-разному в зависимости от возраста, может, мне давно пора в зал, может быть, хотя бы просто начать бегать по утрам, тем более весна на улице, может быть, просто гулять, если мне уже достаточно много лет, и я не могу уже ни спортзал, ни бегать, все равно я должен каким-то образом начать, может быть, просто к врачам сходить и диету новую выбрать, исключить что-то, то есть мне все равно необходимо пересмотреть свои отношения с моим телом, например.
То же самое происходит с друзьями, регулярно это происходит в семье с супругами, со старшими, с родителями, с младшими детьми, когда вроде бы все было нормально, больше того, если человек этого не замечает и считает, что все это ему не нужно, все это обычно заканчивается примерно так, как часто бывает, когда случается в семье развод или не дай Бог измена, когда потерпевшая сторона говорит: «Господи, да как же так, у нас же все было хорошо, почему вдруг он куда-то ушел?» Или: «Почему вдруг она сказала: „Давай, я больше так не могу, мы будем разводиться“, у нас же все было прекрасно!» То есть мы не видим и не чувствуем того, что у нас давным-давно все не прекрасно, и вот пост, как раз он в частности эту задачу решает — осознать, где мы, понять, где у нас не прекрасно, понять, насколько мы отстоим от Бога, понять, насколько наша молитва… Это, конечно, не всех касается, но большинства людей, давно живущих церковной жизнью это именно так касается: почему наша молитва давно нас не радует, почему я давно не стремлюсь к Богу и в храм? У каждого свое, но увидеть, что душа не в нормальном состоянии христианском — это очень важно и что-то сделать, дальше уже задачи, о которых вы говорите, например, есть какой-то довлеющий, определяющий грех или страсть, или зависимость, или еще что-то и что-то начать с ней делать.
А. Ананьев
— На «вопросы неофита» сегодня отвечает клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор молодежного портала «Наследник онлайн» протоиерей Максим Первозванский. Отец Максим, вот буквально вчера я сидел и думал: «вот кто бы мне дал этот волшебный пинок, чтобы я наконец пошел в спортзал, занялся собой» и буквально на следующий же день — вот что значит разговор с настоящим священником, -вы услышали мой незаданный вопрос и дали мне вот этот самый волшебный пинок, спасибо вам большое (смеется). Смотрите, получается, что, как в той старой шутке про медицину: «нет здоровых людей, есть недообследованные» — нет духовно здоровых людей, есть просто люди, которые не видят того, что все не прекрасно?
о. Максим
— Да, пока гром не грянет — мужик не перекрестится, и пост в некотором смысле профилактика этого «грома», чтобы мы не доводили уже свою жизнь до такого состояния, когда все будет совсем плохо.
Помните, как в том чудесном не постовом анекдоте, а может, наоборот, очень даже постовом: «Доктор, скажите, пожалуйста, сестра, может быть, таблетка какая поможет? —Доктор сказал: в морг — значит, в морг». То есть когда уже будет поздно что-то делать, хотя мы знаем, что пока мы живы еще ничего не поздно, но все-таки лучше заниматься профилактикой, чем оперативным вмешательством.
А. Ананьев
— Список возможных грехов, на которые способен человек, я, например, он очень длинный, среди них есть много таких, не очень страшных грехов, как, например, съесть посреди ночи эклер, а есть грехи, которые мы называем «смертными», страшные грехи, которые разрушают нас, как Публий Корнелий разрушил Карфаген и еще солью сверху засыпал руины, чтобы наверняка, вот такие страшные грехи. При этом первое место в своем списке тяжких грехов, которые мешают нам сделать шаг навстречу Богу преподобный Ефрем Сирин отводит именно праздности и на первый взгляд это странно, потому что ну неужели нет гораздо более важных грехов? Почему Ефрем Сирин ставит на первое место не случайно абсолютно, не по алфавитному порядку, а именно праздность?
о.
Максим
— Все-таки я бы здесь очень важное различие ввел, когда мы говорим о грехах, мы все-таки чаще всего имеем ввиду какое-то деяние, то есть убийство, блуд, воровство, идолослужение, ложь, то, что описано в заповедях Божиих, Ефрем же Сирин вместе с многими другими отцами идет по так называемым все-таки страстям, по состояниям, в которых мы можем пребывать, это не совсем греховное деяние и поэтому оно гораздо тоньше скрыто: я же никому ничего плохого не делаю, я просто сижу на диване, я даже вроде бы и ни в каких особых тяжких зависимостях не пребываю, я не сижу в интернете, не смотрю сериалы, не занимаюсь какими-то другими делами, я просто ничего не делаю, я ничего не хочу, почему следующим грехом, именно проявлением, о котором будет говорить Ефрем Сирин, будет уныние — потому что уныние просто непосредственно абсолютно автоматически следует из праздности. Проблема как раз нашего времени, особенно так называемого «креативного класса», она в том и состоит, что очень много праздности, которая ведет, как следствие, к унынию, то есть мы не переводим наши мысли, наши чувства, наши размышления, наши сомнения, даже наш гнев и озабоченность мы не переводим в деяния, а мы продолжаем с ними жить в праздности, вот эти все знаменитые диванные бои, эксперты, мы типа думаем, что мы с кем-то сразились на полях каких-нибудь обсуждений в комментариях к какому-нибудь Ютюбу, «Инстаграму», тем самым мы сделали что-то важное, что-то великое или даже и не сражались там, а просто думали, переживали, страдали, вот это когда чувственная сторона нашего естества продолжает жить своей жизнью, мы вроде бы эмоционально переживаем, но ничего не делаем, оно как раз является серьезнейшим испытанием для нашего духа, тут, правда, есть другая сторона, и как раз Великий пост очень хорошо это показывает, если вы пробовали когда-нибудь Великим постом прийти в монастырь на утреннюю службу, которая может длиться 4, 5, иногда даже 6 часов, на которой читается псалтирь, как пишет Александр Сергеевич Пушкин, вот эта самая молитва Ефрема Сирина: «.
..священник повторяет во дни печальные Великого поста, все чаще мне она приходит на уста», когда ничего не происходит пять часов, ты должен даже не обязательно стоять, ты должен сидеть, слушать слова молитвы, время от времени вставая, совершая земные поклоны и вновь опять садясь, то мы поймем, насколько мы одновременно не можем пребывать в покое, нам требуется деятельность, мы должны куда-то бежать. Я просто помню, как меня ломало в первый мой такой уже Великий пост как раз на службе в Новоспасском монастыре, когда два часа прошло, и я понимаю, что мне срочно нужно, у меня есть дела, вот я должен что-то делать, при этом ум мой понимает, что нет у меня никаких дел, я освободил это время специально для того, чтобы побыть на молитве, я не служащий священник, я просто нахожусь в храме и молюсь, но нет, меня прямо, я просто не могу, я как наркоман или алкоголик, неведомая сила моих страстей поднимает меня и вытаскивает меня из храма не потому что я бесноватый и не могу пребывать в благодати Божией, а потому что вот этот покой, который не есть праздность, а который есть осмысленное пребывание в Боге и в молитве, он чужд моей душе, я суечусь и одновременно пребываю в праздности, вот это удивительное состояние, с одной стороны, безделья, а с другой стороны, бесконечной суеты и необходимости как бы что-то делать.
Вот пост призван разрушить это.
А. Ананьев
— Ну до чего ж интересно, одной из целей моих вот этого разговора было найти различия между каким-то положительным правильным состоянием покоя, который нам необходим, чтобы услышать себя, услышать Бога, угомониться внутри и тем, что Ефрем Сирин преподобный называет праздностью, где вот эта разница, как ее найти? Я сейчас вспомнил, у меня был одноклассник, его звали Паша, и наша мудрая классная руководительница на выпускном сказала ему вещь, которую мы с ним запомнили на всю жизнь, она говорит: «Паш, сохрани, пожалуйста, в себе ту лень, в которой ты преуспел, как никто другой, эта лень делает тебя хорошим человеком, потому что тебе лень делать гадости», как она сказала, мы это запомнили. И вот сейчас я понимаю, что, на самом деле, страшная штука это, если ты не делаешь гадости, это еще не делает тебя хорошим человеком, как пела группа «Воскресение» в свое время: «Я добрый, но добра не сделал никому».
о.
Максим
— Да, это правда и ваша руководительница классная была мудрой женщиной. Я как-то раз столкнулся с похожей ситуацией, когда разговаривал с одной молодой женщиной, я уже не помню, давно это было, не помню всего контекста, помню, я задал ей вопрос: «А ты не боишься, что муж начнет тебе изменять?» Какие-то там были проблемы, она говорит: «Нет, он слишком ленивый», то есть вот эта лень может действительно…Помните, я второй раз уже вспоминаю анекдоты, не вполне уместные, может быть, как три кота поспорили, кто из них ленивей, один за кошечкой поленился пойти, другой встать поленился, чтобы к миске с едой подойти, а третий говорит: «Ребят, вы ничего не понимаете, помните, как я тут три дня назад орал полдня? — Да, а чего ты орал-то? — Да я сел себе на причинное место, так лень встать было». То есть, конечно, лень, она противостоит нашим страстям, но здесь есть принципиально важное отличие, я немножко о нем уже сказал, вы это прямо почувствовали сразу: дело в том, что одно из важных очень таких деланий для христианина — это то, что называется на церковном языке словом «невидимая брань» или «невидимая война», также и называется книга, например, Никодима Святогорца, посвященная этому вопросу, но вообще очень многие авторы на эту тему писали, и Феофан Затворник писал, Игнатий Брянчанинов, ну и мы видим, «Невидимая брань» Никодима Святогорца, это то чтение, которое мы можем и должны, мне кажется, Великим постом себе обеспечить, так а в чем тут, собственно, суть: дело в том, что наш разум и наше сердце, наши мысли и чувства в обычной жизни представляют из себя проходной двор просто для помыслов, есть такое понятие в православной аскетике: «помысел» или мысли и чувства, то есть мы что-то подумали и параллельно что-то почувствовали, например, подумали: «хорошо бы мяса съесть» и тут же почувствовали соответствующий голод, увидели: «какая красивая девушка» и тут же почувствовали приражение блудной какой-то страсти и так далее, то есть это не просто мысли и не просто чувства, это именно мысли-чувства или помысел.
Так вот, наш человеческий состав, я, вы, кто угодно, являемся проходным двором для этих самых помыслов, этих самых мыслей-чувств и праздность, она как раз обеспечивает отсутствие каких-либо заграждений для этих помыслов, то есть они любые, приходят-уходят, на что-то нас побуждают, даже говорят: «Какая интересная мысль пришла мне в голову!» Она ведь действительно пришла, мы сами по себе очень редко что-то рождаем, мы можем как-то отнестись к тем помыслам, которые к нам приходят и в большинстве случаев, особенно если человек ведет не слишком благочестивую жизнь это плохие помыслы, то самое сползание к хаосу, в том числе, в духовно-душевной сфере, оно как раз и происходит от того, что эти помыслы, они нас буквально постепенно разрушают, подтачивают, я сейчас не говорю про какие-то мощные помыслы, которые сразу нас разрушают, мной может овладеть помысел пойти ограбить банк, в обычном состоянии я подумаю: Господи, чушь какая! И отмахнусь от него, а кого-то этот помысел начнет сжирать, кто-то оглянется на улице вслед красивой девушке и забудет через десять секунд, а кого-то блудные помыслы буквально сжирают и так далее, то есть постепенно мы наполняемся, есть эти помыслы, которые фоном идут, но они все равно подтачивают, они все равно разрушают, и есть мощнейшие помыслы, которые уже переходят в страсти и пороки, которые в конечном счете и в дела переходят, но начинается все, собственно, в душе, в голове и в сердце.
И эта праздность, о которой мы с вами говорим, она как раз, как я уже сказал, это проходной двор, а сосредоточенный покой — тут есть две концепции, тот самый, о котором говорил мастер Угвэй в «Кунг-фу Панде», то есть это восточные практики, когда ты, по сути дела, вытесняешь всю эту суету, все эти мысли, все эти чувства, ты как бы освобождаешь пространство и место, и наша православная христианская традиция, которая призывает все-таки, утверждает простые вещи, что свято место пусто не бывает и призывает наполнить нашу душу Божественным: Божественными мыслями, Божественными чувствами, Божественным деяниями, хотениями, то есть не просто зачистить это пространство от всякой грязи, которую осознаем как мы, так и соответственно, всякие восточные традиции и практики, но путь дальше, он разный, там это путь уже к другому хаосу, к нирване, то здесь для нас это все-таки соединение с Богом и наполнение нашего разума, чувств и воли Божественным присутствием, Божественными силами.
А.
Ананьев
— Чем дальше, тем больше у меня вопросов, отец Максим, и все их я постараюсь задать через минуту полезной информации на радио «Вера». Совсем скоро мы вернемся к разговору и выясним, что такое внешняя праздность и праздность внутренняя, имеет ли праздность отношение к празднику и как часто за внешней праздностью мы камуфлируем вот эту внутреннюю пустоту и чем она страшна. Не переключайтесь, мы скоро продолжим разговор.
А. Ананьев
— Мы возвращаемся к разговору о праздности с клириком московского храма Сорока Севастийских мучеников, главным редактором молодежного портала «Наследник онлайн» протоиереем Максимом Первозванским. Еще раз добрый вечер, отец Максим.
о. Максим
— Добрый вечер.
А. Ананьев
— Хочу немножко отмотать назад к помыслам, потому что у меня очень много вопросов: а разве человек как-то отвечает за свои вот эти вот помыслы, вот за эти мысли, которые возникают у него в голове сами по себе, они приходят, стучатся, и уже дальше как-то ты сам пытаешься понять: так, ну вот если мне захотелось мяса Великим постом, ну понятно, я говорю себе: нет, мы этого делать не будем, мы дождемся Пасхи и вот на пасхальной неделе поедем с женой на дачу и приготовим вкусное мясо, но сейчас мы этого делать не будем.
Но я же не могу себе сказать: «Так, Александр, давай тебе не будут приходить мысли о мясе!» Я же как-то не руковожу этими мыслями или если я просто вижу какую-то прелестную девушку, которая проходит мимо, и у меня сразу возникает какая-то мысль: «наверное, ее волосы пахнут жасмином» — ну я же не могу эти мысли регулировать, я могу сказать себе: «мы никогда не узнаем, как пахнут ее волосы, симпатичная девушка, до свидания, я иду домой, мне надо купить домой картошки, лука и моркови». Но какой вред принесли мне эти мысли? Да никакого вреда, они пришли и ушли, а вы сказали сейчас удивительную вещь: эти помыслы нас делают хуже, они нас подтачивают, мы сильно рискуем, когда они приходят, но мы ими: а — не управляем, б — как мне кажется, они абсолютно безвредны.
о. Максим
— Вы знаете, очень точный анализ вы, на самом деле, провели и мне остается только прокомментировать то, что вы сказали. Дело в том, что за то, что эти помыслы нам пришли мы действительно не отвечаем и есть определенная категория людей православных верующих, которые этого не понимают, к сожалению, и страшно мучаются совестью от того, что подобного рода мысли им приходят.
Это ведь могут быть не только помыслы о том, как пахнут волосы проходящей девушки, а это могут быть богохульные помыслы, это могут быть всевозможные совсем неприятные вещи, человек ужасается тому, что приходит ему в голову и чем больше он ужасается, чем больше ответственность он за эти помыслы начинает внутри себя самого нести, обвиняя себя в этом, тем с большей силой они его атакуют, то есть случайно пришедшая мысль может превратиться в навязчивую буквально от того, что человек познает ее, как свою и ужасается, начинает вроде бы каяться в том, что как же так, вот как же меня так могло угораздить, Господи, прости меня! То есть он только концентрируется на этой мысли, давая ей возможность прямо буквально прописаться в душе и в сердце. Помысел имеет несколько стадий жизни в человеке и первый называется «прилог» — это такой церковный термин, прилог, то есть за прилоги мы не отвечаем, то, что мысль пришла и постучалась мы не отвечаем, а вот если, например, я вас не обвиняю, но вы меня уже соблазнили, я уже целых три минуты думаю, как пахнут волосы этой девушки, жасмином или, может, еще чем-то, и вот это уже не прилог, это уже вторая стадия, которая называется «размышление», то есть я впускаю этот помысел в свою жизнь и начинаю его анализировать, вот этот этап тоже может быть для некоторых помыслов безгрешным, например, лучше я не скажу для каких помыслов безгрешен, а скажу, для каких он уже недопустим: он недопустим как раз для хульных и блудных мыслей, если я начну анализировать свои мысли на этом этапе, они уже начинают свою разрушительную работу, если я какие-то подумал вещи, даже не буду их озвучивать, про Бога, про святых, про Матерь Божью, я их должен просто отогнать, поэтому и говорят: «со всяким грехом борись, а от блудных и хульных бегай», то есть надо просто любым способом эту мысль из головы удалить, может, она удалится у вас сама, то есть, допустим, вас не зацепило, 30 секунд прошло, и вы уже забыли про эту девушку, а вот я, грешный блудник, продолжаю об этом думать, продолжаю чувствовать, начинаю размышлять об этом.
Возможен третий этап, он называется «сочетание», когда я принимаю эту мысль, когда я начинаю мысленно вдыхать запах волос этой самой девушки, понятно, что эта девушка здесь вообще ни при чем, она давным-давно ушла и знать меня не знает, но дьявол, бес создал некий мираж, создал во мне некую проекцию, которая начинает жить своей жизнью и вести свою разрушительную работу. Дальше я могу просто помучившись, развернуться и пойти следом за этой девушкой, а не за картошкой или за луком и это уже будет переход в действие, и это уже непосредственно как бы грех дело, но начинаются этапы с того, что первое: безгрешная вещь — прилог, а дальше все зависит от нас. И есть люди, которые абсолютно неподвержены тем или иным страстям и поэтому прилоги от них отскакивают, как от стенки горох, как одна мне бабуля сказал 90-летняя, говорит: «Батюшка, я слава тебе Господи, избавилась от блудных помышлений, а молодая была — ой блудила, ой, блудила!» То есть понятно, что есть вещи, которые, может быть, в силу возраста, физического устроения или там еще чего-то нам абсолютно не опасны, а есть вещи, которые для нас могут представлять серьезную опасность и здесь вот эта неосознанность того, что мы предоставляем свою душу в проходной двор, не видя, что в ней происходит это очень страшно и поэтому одна из задач как раз поста — это повысить уровень осознанности того, что у нас в душе происходит.
А. Ананьев
— Вот, отец Максим, чем опасны эти спортивные залы, о которых вы говорите, если человек не будет ходить в эти спортивные залы, у человека быстрее наступит старость и отступят блудные мысли. (смеется)
о. Максим
— В общем, даже нет, потому что наоборот, сначала он превратится в мешок с костями и жиром, от него отвернется собственная родная жена, и он начнет мучиться блудными помышлениями.
А. Ананьев
— Понятно. Если говорить серьезно, вот вы сейчас сказали, что дьявол хитро нас обступает, заставляет нас что-то — я слушаю вас и честно по-неофитски не понимаю: причем здесь дьявол? Это же мы сами, это я сам позволил какой-то мысли прорасти, я позволил сделать шаг в сторону, это же не дьявол, это же я сам.
о. Максим
— Во-первых, все-таки мысль приходит, как мы уже с вами выяснили, можно, конечно, на эту тему размышлять и вполне атеистически, и современная психология проработала достаточно подробные способы осознания, осмысления этих процессов, когда мы выстраиваем, можно это все рассуждать в терминах психозащиты, освобождения, той же самой осознанности, но все-таки православная традиция утверждает, что в мысли мы говорим не только с собой, но и с носителем этих самых помыслов, которые так или иначе действительно привносятся, большой разницы здесь нет, для меня по крайней мере, можно рассуждать так, что мы боремся с собственной поврежденной природой, чему способствует дьявол теми или иными способами, то есть мы не должны визуализировать бесов с копытами и рогами, которые нам пытаются что-то у нас в голове подвинтить, а можем это сделать вполне себе почти натуралистично, когда вы, наверное, слышали об этих размышлениях по поводу того, что за одним плечом у тебя там Ангел-Хранитель, за другим плечом у тебя бес, и бес всячески тебя подзуживает, всяческие мысли плохие вкладывает, еще что-нибудь, а Ангел помогает тебе их отражать, я сейчас даже не про внешнюю жизнь, а про ту самую внутреннюю борьбу и это тоже очень, мне кажется, точное выражение того, что с нами происходит.
Правда, у меня иногда возникает чувство, что кто мы такие, чтобы аж два бесплотных существа занимались непосредственно нашим сопровождением, но Церковь утверждает, что да, наша душа достаточно ценный приз, чтобы за нее вот так сражались.
А. Ананьев
— Я так по-неофитски все время, когда слышу фразу «бес попутал», думаю: да какой бес тебя попутал, это ты сам себя попутал, причем здесь бес, ну зачем ты сваливаешь вину на кого-то еще?
о. Максим
— Нет, вы знаете, Александр, простите, я все-таки договорю эту тему. Мне очень важным представляется такое утверждение, что если ты жене не изменял — плохо предлагали, если ты банк до сих пор не ограбил — просто возможности не было, то есть вот это утверждение, оно для меня, по крайней мере, говорит о том, что к каждому из нас да, при желании ключик-то подобрать не так уж и сложно, поэтому мы и просим Господа в молитве: «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго», чтобы мы не подверглись тем искушениям, которым мы не сможем противостоять, то есть реальная наша свобода, когда мы можем противостоять, она не такого уж широкого диапазона, что стоит чуть-чуть крантик-то подкрутить, и мы уже покатимся во все тяжкие.
..
А. Ананьев
— Я как-то головой понимаю, что вы правы, но при этом у меня перед глазами моя жена Алла Сергеевна Митрофанова, я не могу себе представить ситуацию, при которой она ограбит банк, не вернет старушке выпавший из старушки кошелек с деньгами или еще что-нибудь более страшное, да не может она этого сделать.
о. Максим
— А я могу, к сожалению, при всей любови к Алее Сергеевне и понимая, что она одна из лучших женщин, которых мне приходилось встречать на этом свете, я понимаю, что на каждого человека найдется ключик.
А. Ананьев
— Мы подошли, наверное, наверное, к самой непростой части нашего разговора, в качестве иллюстрации, опять же, возьму проходящую мимо девушку с каштановыми волосами, пахнущими жасмином: я прекрасно понимаю, что если я в этот момент занимаюсь тем, что гружу мешки с углем из вагона в грузовик, у меня никаких помыслов не возникнет насчет этой девушки, потому что я буду непразден, я буду заниматься делом, я буду занят тяжким физическим трудом, но вот здесь возникает очень важный момент: как часто мы вот этой суетой, вот этими мешками с углем, вот этими работами, у меня одна работа, две, пять, семь, мы просто создаем внутри себя и вокруг себя такой мощный информационный шум, какую-то имитацию бурной деятельности, я сейчас именно подчеркиваю: имитацию бурной деятельности, которая по сути и есть праздность или, может быть, даже что-то более страшное, чем праздность.
Праздность внешняя, она понятна, это ты сидишь на диване, у тебя старые тапки, старая газета, ты ничего не делаешь и все понятно, это леность, все, но праздность внутренняя, она же гораздо страшнее, чтобы она не бросалась тебе в глаза, я это очень хорошо по себе знаю, чтобы оправдать самого себя в своих глазах и глазах окружающих, я забиваю свою жизнь какими-то проектами, какими-то делами просто чтобы не заниматься действительно тем, чем я должен заниматься, отец Максим.
о. Максим
— Да, вы очень точно это обрисовали, это правда и поэтому пост — это время все-таки перезагрузки, в том числе, и образа жизни, и попытка встать лицом к лицу с собой, с Богом, это действительно очень важно, к сожалению, не всегда это удается даже в Великий пост, но это усилие обязательно нужно делать, потому что суета, о которой мы уже в начале нашей передачи немножко говорили, и вот сейчас вы так в полноте о точно об этом вспомнили, она не менее разрушительна для внутренней жизни, чем леность и безделье, поэтому то, о чем я говорил, об устроении человека, пост — это как раз время обновить свое устроение, понять, что для тебя.
..Вы знаете, я с одним человеком разговаривал не так давно, он пару лет назад после как раз Великого поста обновил свое устроение в таком серьезном для него вопросе: он 20 лет не ел мяса и для него это было таким мощным духовным деланием, которое помогало ему какие-то вопросы свои решать, а потом он говорит: «Я вдруг понял в пост, именно в пост, что последние годы этот вид моего устроения ничего, кроме тщеславия в соответствующих ситуациях и гордыни и превозношения над другими уже не приносит, никакого результата, только отрицательный, пост кончится, я начну есть мясо», что он, собственно, и сделал, то есть он пересмотрел. Дело в том, что наше устроение, мы ведь как, особенно, если вот наша передача-то «Вопросы неофита», в неофитском периоде жизни мы впервые формируем свое устроение христианское и формируем его так, чтобы оно работало, отбрасываем то, что не работает, радуемся и внедряем в свою жизнь то, что приносит плод и устраиваемся каким-то хорошим образом, начинаем вести какую-то духовную жизнь, перестраиваем отношения с окружающими, и это вот работает, а потом проходит какое-то время, это необязательно даже заканчивается неофитский период, он может закончиться, может не закончиться, и какие-то вещи перестают работать, это факт, это неизбежно с любым человеком, сколько бы лет в жизни он не жил, 20, 30, всю жизнь, это больше не работает и это надо отбросить и сказать: да, Господи, это было здорово, но это всего лишь средство, это не чтение этого акафиста или вот эти тридцать земных поклонов, которые я клал на протяжении последних пяти лет каждый день — это больше для меня не работает, это стало рутиной, автоматизмом или даже наоборот, ничего, кроме раздражения, не приносит, и по совету и размышлению с опытным духовным каким-то наставником, если таковой обретается, можно свое устроение менять.
И пост — это как раз лучшее время, когда мы поймем этот самый баланс мешков с углем, физической нагрузки, баланс чтения, баланс праздности, но праздность ведь тоже нужна в определенные периоды нашей жизни, тут я не так давно видел доклад один любопытный, доказывающий, что если наш мозг хотя бы какую-то часть времени жизни не занят ничего неделанием, то не происходит, в том числе, перезапуск, перезагрузка мозга, крайне необходимая и это именно не сон, когда мы отдыхаем, когда вроде бы мозг не работает и тоже перезагружается, а это именно просто вот ты гуляешь и слушаешь птичек, ты вдыхаешь приближающиеся запахи весны, ты смотришь на отражение солнца в лужах, ты ни о чем не думаешь в этот момент, ты просто живешь и это состояние тоже очень важно, но оно должно быть не более скольких-то процентов времени от нашей жизни, потому что если мы сведем нашу жизнь к этому просто совершенно пенсионерскому уже образу, я сейчас не хочу обидеть никого из пенсионеров, но я по себе могу сказать, что я в какой-то период своей жизни, будучи еще весьма далек от пенсионного возраста, позволил себе такой полупенсионерский образ жизни, когда я сам решаю, достаточно «на расслабоне», как говорит молодежь, что мне делать, что мне не делать, на что мне откликаться, проблемы все решены, я понял, как быстро я начал разрушаться просто вот реально я начал разрушаться и слава Богу, Господь послал, я не шучу, послал мне Ангела-Хранителя, который взял и выдернул меня, не просто сказал мне что-то, а устроил локально мою жизнь и мои встречи на короткой дистанции так, чтобы это буквально выдернуло меня из этого состояния, иначе мы бы с вами точно здесь не разговаривали.
А. Ананьев
— Клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор молодежного портала «Наследник онлайн» протоиерей Максим Первозванский рассуждает сегодня вместе со мной в программе «Вопросы неофита» о том, что такое праздность. И в своих размышлениях о праздности вспомнил я, отец Максим, мрачную историю Содома, которая убедительно доказывает, собственно, то, о чем мы с вами уже говорили, что корень всех пороков именно праздность, там было так хорошо и так комфортно, и такие прекрасные пальмы, столько фруктов и красивых людей вокруг, что в конце концов судьбе Содома не позавидуешь, все рухнуло, по сути, из-за праздности, отсюда мой следующий вопрос будет несколько неожиданный: правильно ли я понимаю, что будь преподобный Ефрем Сирин, автор этой великой покаянной молитвы великопостной нашим современником, он бы в качестве синонима праздности скорее всего использовал бы выражение «зона комфорта»?
о. Максим
— Возможно.
Проблема, конечно, в том, что наши современные термины, они не являются синонимами святоотеческих терминов, с этим мы сталкиваемся постоянно, когда например, рассуждаем о унынии и выгорании, это ведь не одно и то же, хотя в выгорании мощнейшая часть уныния, как страсти, но есть и много чего другого, то же самое и здесь, зона комфорта и праздность — это не вполне синонимы, хотя, говоря о праздности, мы можем порассуждать и о зоне комфорта, проблема только в том, что человеку действительно сложно себя выдернуть из зоны комфорта, там же хорошо и вы, как раз я понял, к предыдущим моим словам, когда я почувствовал, что у меня все хорошо, что все вопросы решены, задача решена, землекопа полтора, как радовался герой советского мультфильма, все плохо только потому, что землекопа действительно полтора, задача решена, но она решена для нас сиюминутно и оказывается, что те силы души, которые, например, еще есть, а у каждого в разный период времени они очень разные, они не используются по назначению, а ведь наша аскетика православная говорит о том, что в основании каждого нашего греха и порока лежит, на самом деле, пусть и омраченные, пусть и неверно использованные, но дарованные нам Богом правильные и хорошие силы души, такая гневательная сторона души — это же не только про раздражение и гнев, по которым она, собственно, получается названа, это ведь и про движение, это про внутреннюю силу, это про желание что-то делать, это про ревность ту, не ревность, что жена там с кем-то, а ревность о Боге, и когда мы не употребляем силы нашей души по назначению, а это в падшем мире требует усилий, то они начинают извращаться и направляться во вред.
Как говорит Иоанн Дамаскин: в раю грех был делом противоестественным, то есть для человека, для Адама и Евы, живших в раю естественным было безгрешное состояние, после грехопадения для нас естественным состоянием стало греховное состояние, а святая жизнь есть состояние сверхъестественное. Есть, конечно, еще и противоестественное состояние — это когда мы те же самые силы души еще и извращаем, мне естественно хочется много и вкусно есть, и это приводит к ожирению, к болезням желудочно-кишечного тракта и к дебелости тела, это естественно. Можно противоестественно стремиться к паштету из соловьиных языков или из карпов, пойманных в районе клоаки максимум, еще что-нибудь, это уже будет противоестественно, но святая жизнь для нас сейчас, она сверхъестественна, это значит, что она всегда требует усилия, всегда требует выхода из зоны комфорта и в этом да, вы правы.
А. Ананьев
— Да, подумал, что для маленького ребенка еще грехи противоестественны, вот только что родившийся малыш, год, два, три, ну он разве может грешить?
о.
Максим
— Может, конечно, может.
А. Ананьев
— Думаете?
о. Максим
— Именно на примере ребенка очень хорошо видно естественность грехов для человека, когда он еще вроде чистый лист, когда он еще никем не испорчен, но мы видим, что это отнюдь не ангел, я не имею ввиду совсем новорожденного ребенка, который никакой воли, кроме еще инстинктов каких-то не обладает, но уже достаточно быстро, еще до года он находит слабые места в обороне родителей, начинает манипулировать, если ему это позволить, мы видим, как если ему позволить есть что он хочет, он будет есть вредные сладкие для него конфеты, портить зубы, он будет смотреть, дай ему сейчас телефон, какой-нибудь или гаджет, он тут же начнет смотреть всякую ерунду…
А. Ананьев
— Но сие есть человек, вкусивший с дерева добра и зла. (смеется)
о. Максим
— И поэтому очень важно, чтобы родители, поскольку сам ребенок еще действительно не отвечает за свое состояние, он не может, у него отсутствуют способы саморегуляции, именно поэтому долг родителей и взрослых ограничивать наших детей в действии в них тех самых нехороших и злых проявлений их собственной уже греховной поврежденной сущности.
А. Ананьев
— Заканчивая разговор о праздности не могу не вспомнить о том, что на Руси, отец Максим, женщину, носящую под сердцем своего ребенка называли «непраздной», что означает пребывающей в состоянии, противоположном праздности, то есть безделью и в этом мне видится глубокий образ — это, чтобы быть непраздным, нужно и мужчине, и женщине, всякому человеку, который стремится стать настоящим христианином, нужно носить под сердцем «ребенка» — такую живую душу, за развитие и безопасность которой мы несем ответственность. Непраздным быть сложнее, праздным проще, можно есть и пить все, что угодно, а непраздным нет, надо следить за собой, надо ограничивать себя в чем-то, надо в конце концов регулярно гулять, что тоже не всегда хочется и вообще как-то вести особый образ жизни.
о. Максим
— Здорово, что вы вспомнили непраздную жену, но у меня по-другому, прекрасный образ по поводу ребенка своей души под сердцем, у меня еще один образ в связи с этим возник: почему жена называлась непраздной и почему ее состояние вне ношения ребенка или вне кормления грудью считалось праздным — потому что считалось, что она не выполняет своего предназначения, в современном мире, конечно, мы не сводим предназначение женщины к родам и к кормлению, но все равно у каждого человека есть некое предназначение, которое он должен искать, которое в каждый момент времени он должен угадывать и которому он должен следовать, и в этом смысле он должен быть непразден, он должен быть в тонусе, в поиске, в молитве, в обращенности к Богу: «Скажи мне, Господи, путь, воньже пойду яко к Тебе взяв под сердцем непраздную душу мою», это такая молитва очень созвучная как раз молитве о праздности Ефрема Сирина: «Скажи мне, Господи, путь, воньже пойду».
И да, если мы пребываем в праздности — мы теряем себя, себя теряем и Бога теряем. Простите.
А. Ананьев
— Спасибо вам большое. Сегодня мы беседовали о первом прошении замечательной великопостной покаянной молитвы преподобного Ефрема Сирина с клириком московского храма Сорока Севастийских мучеников, главным редактором молодежного портала «Наследник онлайн» протоиереем Максимом Первозванским. Кстати, вот уже совсем скоро у вас ведь престольный праздник, и совсем скоро мы поговорим о сорока мучениках Севастийских и о том, что этот праздник значит для вас. Спасибо вам большое за этот разговор.
о. Максим
— Храни вас всех Господь.
А. Ананьев
— Я Александр Ананьев, продолжим разговор уже через неделю и это будет разговор о втором прошении преподобного Ефрема Сирина — об унынии, присоединяйтесь к нам, на светлом радио.
Между праздностью и празднословием | Православие и мир
Как связаны между собой праздность, уныние, любоначалие и празднословие? Над молитвой преподобного Ефрема Сирина продолжает размышлять протоиерей Игорь Прекуп.
Единый дух у праздности и уныния, любоначалия и празднословия — единый, хотя и кажется это странным: что касается праздности и уныния — еще куда ни шло, ну празднословие, ладно, допустим, но при чем тут любоначалие?
Во-первых, стоит обратить внимание на то, что уныние — явление отнюдь не «плоскостное». Его не следует сводить к подавленности, бессилию, точно так же, как и праздность — к лени. Это явление объемное и многоаспектное, скажем так. Сводить уныние к депрессии — по меньшей мере, поверхностно. Не говоря уже о том, что отождествление тех или иных духовных состояний с похожими, пусть даже с общей в чем-то этиологией, явлениями психического плана — некорректно.
И дело не в том лишь, что смешивать разные дискурсы — моветон. Это разные области исследования: связанные, да, но разные, поскольку психика и душа — не одно и то же, подобно тому как тело человека и одежда на нем, хотя и влияют одно на другое — температура тела прогревает одежду, одежда удерживает тепло; состав ткани влияет на телесное самочувствие (поносите-ка свитер из неочищенной шерсти), а тело своими особенностями конструкции, движений влияет на состояние одежды (где-то образуются «пузыри», в определенных местах швы расползаются, обувь стаптывается характерным образом) — тем не менее, не отождествляются (хотя «по одежке встречают», а она, в самом деле, зачастую много говорит о личности, и наоборот, отношение к человеку непроизвольно переносится на его одежду, а части одежды святых чуть ли не наряду с их мощами издревле почитаются как носители благодати Духа Святого (Деян.
19; 12)).
Поэтому, когда приходится читать или слышать, что «депрессия — это уныние», возникает желание поставить кол и отправить на пересдачу. Депрессия лечится медикаментозно, уныние — нет, потому что это — страсть, явление душевного порядка, химией тут не поможешь.
Уныние охватывает человека по его малодушию: при виде трудностей у него опускаются руки, он не видит смысла ни в сопротивлении противникам, ни в попытке преодолеть обстоятельства: от него ничего не зависит, все уже предрешено…
Доходит до совершенно анекдотических ситуаций. Мой родственник, нейрохирург, рассказывал об одном ассистенте, что всякий раз, когда во время операции случалась какая-нибудь не то, чтобы даже экстремальная ситуация, а просто требующая принятия энергичных мер, например, кровотечение открылось, так тот буквально опускал руки и отходил от стола со словами: «Ну, вот и все… вот и все…» Хирург ему: «Зажим! Иначе, в самом деле „все“ будет!» — а тот себе в прострации пребывает и повторяет как мантру: «Вот и все…».
Комично, да. Идиотизм всегда комичен. Можно, конечно, отмахнуться, трус, дескать. Трус-то он трус, но не в этом только дело. Страх дает импульс, а вот что этот импульс в человеке активизирует? В данном случае можно констатировать, что с тем горе-ассистентом происходил приступ уныния: все кончено, предпринимать что-либо бесполезно, бессмысленно. Это именно уныние, а не отчаяние — тут нечего чаять: есть ситуация конкретная в настоящем, а сил ее решить нет. И нет их потому, что человек позволил себе впасть в уныние, позволил страсти овладеть собой (уныние влечет за собой отчаяние, но это особый разговор). А позволил — тут тебе и праздность, и парализующая лень…
Свт. Иоанн Златоуст уподобляет уныние «смертоносному червю», который касается не только плоти, но и самой души, «оно — моль, поедающая не только кости, но и разум, постоянный палач, не ребра рассекающий, но разрушающий даже и силу души, непрерывная ночь, беспросветный мрак, буря, ураган, тайный жар, сожигающий сильнее всякого пламени, война без перемирия, болезнь, затемняющая многое из воспринимаемого зрением».
Он же объясняет, что душа, будучи «объята облаком уныния», неспособна «ни спокойно выслушать что-либо полезное, ни сказать», и что очень важно: в этом состоянии она «скоро задыхается, если у нее нет руки, которая бы поддержала ее».
О том же говорит и прп. Нил Синайский: «…Душа, когда отовсюду окружило ее уныние, скоро бывает подавлена, если не найдет, кто простер бы к ней руку, и утешил ее». А каково это — «протягивать руку» тому, кто не расположен «спокойно выслушивать»?
И, тем не менее, никаких нет оправданий нам, типа «сам виноват», «что я могу сделать, если человек сам себе помочь не хочет», «а он меня о помощи не просил» (не звал, не приглашал, не жаловался). В состоянии уныния такого «пассивного» типа, располагающего к глухой замкнутости, человек вряд ли попросит о помощи. У него даже и на это сил нет. Все блокировано внутренне. Это как раз тот самый случай, когда не надо (якобы смиренно) ждать, пока позовут на помощь или обратятся за советом.
Впрочем, говоря, что уныние — причина праздности и лени, не будем забывать, что у этих пороков есть не только «пассивная», но и «активная» форма.
«Уныние, — пишет прп. Иоанн Лествичник, — подущает к странноприимству; увещевает подавать милостыню от рукоделия; усердно побуждает посещать больных… увещевает посещать скорбящих и малодушествующих; и, будучи само малодушно, внушает утешать малодушных»…
Ах, какая «золотая жила» эти слова для тех, кто, оправдывая свой эгоизм, ставит под сомнение доброкачественность милосердия своих ближних, качество их отзывчивости, щедрости, гостеприимства, и собирает аргументы против укоров своей совести! Как удобно, ссылаясь на прп. Иоанна, опорочить чьи-то искренние порывы, чтобы раз и навсегда успокоиться насчет своего лицемерия!
Спешу разочаровать: св. Иоанн Лествичник, перечисляя признаки «активной» формы уныния, ведет речь о тех людях, которые сами по себе не горят ни странноприимством, ни милосердием, но усердствуют во всем этом, чтобы отвлечься даже не столько от самой страсти уныния, сколько от той тоски, которую оно производит в душе; заботятся о дальних, уклоняясь от заботы о ближних, в частности, о домашних, и от работы над внутренними проблемами, порождаемыми страстями, в том числе и унынием.
Кстати, о тоске. Сохранилось наставление прмц. Марии Гатчинской проф. И.М. Андреевскому, благодаря которому это наставление дошло до нас во всей точности, ясности и утонченности мысли. «Тоска, — сказала ему м. Мария, — есть крест духовный — посылается она в помощь кающимся, которые не умеют раскаиваться, то есть после покаяния снова впадают в прежние грехи… А потому — только два лекарства лечат это, порой крайне тяжкое, душевное страдание.
Надо или научиться раскаиваться и приносить плоды покаяния, или со смирением, кротостью и терпением и великой благодарностью Господу нести этот крест духовный, тоску свою, памятуя, что несение этого креста вменяется Господом за плод покаяния… А ведь какое это великое утешение — сознавать, что тоска твоя есть неосознанный плод покаяния, подсознательное самонаказание за отсутствие требуемых плодов. От мысли этой — в умиление прийти надо, и тогда тоска постепенно растает, и истинные плоды покаяния зачнутся…»
Уныние — страсть крайне тяжкая и опасная.
Если подверженный ей человек не в состоянии «приходить в умиление» и нести этот крест со смирением и благодарностью Богу, то не грех будет или заняться таким делом, которое помогло бы преодолеть тоску, или в меру развлечься, лишь бы только не сломаться, не впасть в отчаяние. Поэтому, если налицо симптомы «активной» формы уныния, это не повод налетать на человека и начинать обличать его состояние, попутно разоблачая суетность его стремления к доброделанию.
Тем более, что естественное доброе стремление-то может быть искренним, и благодаря унынию оно просто высвободилось как бы под предлогом создания позитивного психологического фона, а тут мы со своими «духовными увещеваниями» раз! — и припечатаем, заклеймим как обманный маневр… Нет, все же тут многое сгодится, только бы не дать трясине уныния засосать болящего. Многое, да, но в меру, постепенно приходя к мысли о необходимости решать духовные проблемы духовными средствами.
Конечно, борясь с унынием, стоит помнить о точках опоры этой страсти, чтобы невольно их не подпитать и не создать еще более благоприятной почвы для нее.
Поэтому уместно вспомнить предостережение прп. Иоанна Лествичника, что матерь уныния — тщеславие.
Вот вам и связка с любоначалием.
Это лишь на первый поверхностный взгляд у любоначалия ничего общего ни с унынием, ни с праздностью. Напротив, любоначалие — закономерное следствие праздности духовной: уход от работы над собой, от строительства своей души, от роста духовного — в рост карьерный, отвлечение от своего внутреннего ничтожества на значимость внешнюю. Любоначалие — это характерное для уныния проявление тщеславно самоутверждающейся активности (использование служебного или иерархического положения, в том числе и возрастного — властолюбие в масштабах семьи, например). С унынием через тщеславие у любоначалия связь очень прочная.
Однако подобно тому, как некорректно сводить праздность к лени, было бы неправильно сводить любоначалие к властолюбию. Причина несводима к своему следствию. Прот. Александр Шмеман, рассуждая о любоначалии, акцентирует наше внимание на сути этого явления: «Если Бог — не Господь и Владыка моей жизни, то я сам превращаюсь в своего господина и владыку (кредо секуляризма.
— И.П.). Я становлюсь абсолютным центром моего собственного мира и рассматриваю все с точки зрения моих потребностей, моих мнений, моих желаний и моего суждения».
Жажда первенствовать — страстная, всеобъемлющая, всепоглащающая, подчиняющая себе все прочие стремления и потребности, определяющая восприятие реальности, всего и вся — вот что такое любоначалие. Прп. Ефрем употребил слово φιλαρχία <филархия>; ἀρχή <архи> — начало, а отсюда уже значение возглавления, начальствования как правления, господства, но по сути это — первенство, которое может стремиться к власти, к господству, к подчинению своей воле кого-то или чего-то (от себе подобных до природных стихий), а может и не преследовать этих целей, довольствуясь упоительным сознанием достигнутого первенства («Я ль на свете всех милее, / Всех румяней и белее?»).
Любоначалие, не интересующееся управлением, не стремящееся властвовать, это отнюдь не безобидное явление на уровне мелкого самолюбия (и Пушкин это убедительно показал на примере злой мачехи).
Стремление первенствовать любой ценой вынудит осваивать искусство манипуляции, заставит предпринимать самоотверженные усилия, ради достижения своей цели, не гнушаясь устранением конкурентов. Зависть пока еще никто не отменял.
Она, проклятая, побудила Денницу к богоборчеству, она же побудила его в злобе на Отца надругаться над Его образом, склонив человека к погибельному предательству, она же возбудила в Каине смертоносную ненависть к брату и стала причиной первого убийства. Опять же в Каине было «всего лишь» желание первенствовать, а не властвовать, но Господь призрел только «на Авеля и на дар его» (Быт. 4; 4)… на Авеля, ставшего прообразом Христа, Которого тоже убили из зависти.
Н.О. Лосский, рассуждая о типах зла, делит все так называемые «отрицательные ценности» на две категории: зло сатанинское и зло как порождение земного эгоизма. Последнее выражается не в любви к злу как таковому, а в предпочтительном интересе к себе в смысле сосредоточенности на своих переживаниях и невнимания к чужой жизни, отсутствия интереса к ней, тогда как «сатанинское зло есть гордыня деятеля, не терпящего превосходства Бога и других деятелей над собою, стремящегося поставить себя на место Бога и занять исключительное положение в мире, выше остальных тварей».
Земной эгоизм толкает порой на страшные преступления, но злодей при этом как бы и сам не рад, он бы предпочел никому не причинять зла и ничему не наносить ущерб, ради получения тех или иных благ, да вот… не видит другого пути, ему не нравится само по себе средство, которым он достигает своей цели, он не радуется горю тех, кто из-за него страдает (хотя мало-помалу может войти во вкус) — он просто «борется за место под солнцем в виде гаража».
Иное дело — зло сатанинское: его стержень — стремление к первенству ради первенства: властвовать, чтобы переживать свое господство, наслаждаться им, состязаться в споре не для того, чтобы установить истину, но чтобы вынудить противника и аудиторию признать свою правоту, и если не доказать, так навязать ее! Любоначалие порождает властолюбие и побуждает любить власть как средство упиваться своим первенством, своим господствующим положением.
Любоначалие, коренящееся в порочной праздности духа и питаемое тщеславием, порождающим уныние, неизбежно выражается в празднословии (αργολογία <аргология>).
О чем, однако, лучше побеседовать, если Бог даст, в другой раз.
определение безделья по The Free Dictionary
(См. также РЕДНОСТЬ .)
подогреватель скамейки См. ПОДЧИНЕНИЕ .
бесполезная деятельность Заниматься работой, не имеющей или не имеющей практической ценности; выглядеть занятым, ничего не делая.
Они бездельничали, когда на ранчо больше нечего было делать. (Chicago Tribune , 4 октября 1935 г.)
Этот сленговый термин неизвестного происхождения в США получил распространение в 1930-х годах с распространением рабочих мест в государственном секторе, созданных для борьбы с обширной безработицей во время Великой депрессии.В качестве существительного этот термин по-прежнему в основном используется для обозначения непредвиденных государственных контрактов, заключенных для удовлетворения определенных интересов, несмотря на сомнительную ценность проекта. Благодеяние термина «одолжение или дар, предоставленный безвозмездно» явно относится к его значению, но элемент собачка вызывает недоумение.
В одном источнике говорится, что бесполезный труд — это шотландское слово, обозначающее мрамор, полученный в подарок, без работы над ним.
goldbrick Прогульщик, бездельник, бездельник и скупердяй.Этот уничижительный термин для второго лейтенанта, назначенного из гражданской жизни, вероятно, произошел от золотых слитков этих офицеров. Теперь этот американский сленговый термин применяется к военным или гражданским работникам в синекурах или к тем, кто выполняет свои обязанности неэффективно или вяло.
В рядах, заселенных вонючими, мошенническими, сквернословящими золотыми кирпичами, были настоящие герои. (Джон Стейнбек, Когда-то была война , 1958)
Сленговое использование этого термина восходит к началу этого века.
иметь свинец в штанах Думать или действовать очень медленно или тяжеловесно; быть вялым, апатичным или ленивым. Подразумевается, что тот, чьи штаны утяжелены свинцом, движется очень медленно. Несколько связанных выражений использовались в качестве команд во время Второй мировой войны и в течение нескольких лет после нее, но сегодня их редко можно услышать.
К ним относятся получить лидерство и получить лидерство из штанов .
Она знает, что мне грозит неизбежная опасность умереть от недоедания, если она не вытащит свинец из штанов и не начнет двигаться дальше с этой картинкой.(П. Г. Вудхауз, Замороженные активы , 1964)
Микки Маус около См. УКЛОНЧИВОСТЬ .
обезьяна около См. ШАЛОСТЬ .
на пляже Безработный; без работы. Этот американский сленговый термин первоначально относился к безработным морякам; либо пенсионер, либо безработный. Вероятно, это расширение глагола на берег , «вытаскивать [корабль] на берег или пляж».Лондон.
почивать на лаврах см. самодовольство .
отдыхать на веслах См. ПЕРЕДЫШКА .
сидеть сложа руки Ничего не делать, особенно когда обстоятельства диктуют действие; сдерживать аплодисменты или слабо аплодировать. Первоначально театральное выражение, сидеть на руках подразумевает, что люди в аудитории настолько холодны (то есть не реагируют), что они сидят на руках, чтобы согреться, и поэтому не могут аплодировать.
Ну, сидели сегодня сложа руки, ладно. Казалось, они никогда не согреются. (Эдна Фербер, Show Boat , 1926)
В более широком смысле, сидеть на руках часто используется образно для описания бездействия человека в ситуации, когда действие было бы более уместным.
бездельничать Проводить время без дела; сильно скучать. Это выражение относится к ленивому времяпровождению игры своими большими пальцами.Общая фраза, иногда подразумевающая состояние непроизвольного бездействия, чаще описывает простое дурачество.
Вы бы заставили весь мир половину времени ничего не делать, кроме как вертеть пальцами. (Дуглас Джеррольд, Лекция миссис Кодл за занавесом , 1846)
Живописные выражения: тематический словарь, 1-е издание. © 1980 The Gale Group, Inc. Все права защищены.
праздность – определение и значение
Они могут произвести то, что они называют праздностью сейчас, и много досады и страдания.
Ревизор по борьбе с рабством, Омнибус
Там мы все вылезли, чтобы размять сведенные мышцы и разжечь огонь, чтобы приготовить язык бегемота, Кутласс проклинал нас за то, что мы позволили тому, что он назвал праздностью , встать между нами и местью.
Тропа цвета слоновой кости
Там мы все вылезли, чтобы размять сведенные мышцы и разжечь огонь, чтобы приготовить язык бегемота, Кутласс проклинал нас за то, что мы позволили тому, что он назвал праздностью , встать между нами и местью.
Тропа цвета слоновой кости
В представлениях моих соотечественников есть грубость; они не будут убеждены, что что-либо хорошее может заключаться в том, что они называют праздностью ; они не могут предвидеть ничего, кроме зла, от молодого человека, который не изучает ни физику, ни право, ни евангелие, не открывает лавки, не занимается сельским хозяйством, но проявляет непостижимую склонность довольствоваться тем, что оставил ему отец.
Натаниэль Хоторн
В представлениях моих соотечественников есть грубость; они не будут убеждены, что что-либо хорошее может заключаться в том, что они называют праздностью ; они не могут предвидеть ничего, кроме зла, от молодого человека, который не изучает ни физику, ни право, ни евангелие, не открывает лавки, не занимается сельским хозяйством, но проявляет непостижимую склонность довольствоваться тем, что оставил ему отец.
Натаниэль Хоторн
В представлениях моих соотечественников есть грубость; они не будут убеждены, что что-либо хорошее может заключаться в том, что они называют праздностью ; они не могут предвидеть ничего, кроме зла, от молодого человека, который не изучает ни физику, ни право, ни евангелие, не открывает лавки, не занимается сельским хозяйством, но проявляет непостижимую склонность довольствоваться тем, что оставил ему отец.
Отрывки из брошенного произведения (из «Мхов из старого особняка»)
Другими словами, ни один человек не должен бездельничать, если он хочет работать в программе социальной защиты.
Павлина Р. Чернева: Женщинам нужна работа, а не подачки
Другими словами, ни один человек не должен бездельничать, если он хочет работать в программе социальной защиты.
Павлина Р. Чернева: Женщинам нужна работа, а не подачки
Другими словами, ни один человек не должен бездельничать, если он хочет работать в программе социальной защиты.
Павлина Р. Чернева: Женщинам нужна работа, а не подачки
Другими словами, ни один человек не должен бездельничать, если он хочет работать в программе социальной защиты.
Павлина Р. Чернева: Женщинам нужна работа, а не подачки
определение и синонимы слова idle в словаре английского языка
IDLENESS — определение и синонимы слова idleness в словаре английского языка
Файлы cookie Educalingo используются для персонализации рекламы и получения статистики веб-трафика.Мы также делимся информацией об использовании сайта с нашими партнерами в социальных сетях, рекламе и аналитике.
Скачать приложение
educalingo
Безделье — постоянный грех, а труд — обязанность. праздность есть дьявольское пристанище для искушений и бесполезных, отвлекающих размышлений; в то время как труд приносит пользу другим и нам самим.
Энн Бакстер
ПРОИЗНОШЕНИЕ праздности
ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ праздности
Безделье это существительное .Существительное — это тип слова, значение которого определяет действительность. Существительные дают названия всем вещам: людям, предметам, ощущениям, чувствам и т. д.
ЧТО ОЗНАЧАЕТ IDLENESS ПО-АНГЛИЙСКИ?
Определение слова idle в словаре английского языка
Первое определение безделья в словаре — это состояние безработицы, незанятости или неактивности. Другим определением безделья является желание не работать; лень. Безделье есть также состояние неэффективности, бессилия, бесплодия или тщеславия.
СЛОВА, РИФМУЮЩИЕСЯ СО СЛОВОМ праздности
Синонимы и антонимы слова idle в английском словаре синонимов
СИНОНИМЫ СЛОВА «праздность»
Указанные слова имеют то же или сходное значение, что у слова «idleness», и относятся к той же грамматической категории.
Перевод слова «idleness» на 25 языков
ПЕРЕВОД праздности
Узнайте перевод idleness на на 25 языков с помощью нашего многоязычного переводчика английского языка.
Переводы слова idleness с английский на другие языки (), представленные в этом разделе, были получены с помощью автоматического статистического перевода; где основной единицей перевода является слово «idleness» на английском языке.
Переводчик английский —
китайский
№
1 325 миллионов говорящих
Переводчик английский —
испанский
осиосидад
570 миллионов говорящих
Английский
безделье
510 миллионов говорящих
Переводчик английский —
арабский
الكسل
280 миллионов говорящих
Переводчик английский —
португальский
оциосидаде
270 миллионов говорящих
Переводчик английский —
бенгальский
কর্মহীনতা
260 миллионов говорящих
Переводчик английский —
французский
ойзивете
220 миллионов говорящих
Переводчик английский —
малайский
Конёл
190 миллионов говорящих
Переводчик английский —
немецкий
Никштун
180 миллионов говорящих
Переводчик английский —
японский
Номер
130 миллионов говорящих
Переводчик английский —
корейский
게으름
85 миллионов говорящих
Переводчик английский —
яванский
Кепенак
85 миллионов говорящих
Переводчик английский —
вьетнамский
vô ich
80 миллионов говорящих
Переводчик английский —
тамильский
வேலையில்லா
75 миллионов говорящих
Переводчик английского языка —
маратхи
आळशीपणा
75 миллионов говорящих
Переводчик английский —
турецкий
Тембеллик
70 миллионов говорящих
Переводчик английский —
итальянский
Озио
65 миллионов говорящих
Переводчик английский —
польский
bezczynność
50 миллионов говорящих
Переводчик английский —
румынский
Лене
30 миллионов динамиков
Переводчик английский —
греческий
απραξία
15 миллионов динамиков
Переводчик английский —
африкаанс
Ледигейд
14 миллионов динамиков
Переводчик английский —
шведский
сисслолёшет
10 миллионов динамиков
Переводчик английский —
норвежский
Ледиган
5 миллионов динамиков
Тенденции использования бездействия
ТЕНДЕНЦИИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕРМИНА «IDLENESS»
Термин «безделье» используется регулярно и занимает 76.
355 позицию в нашем списке наиболее часто используемых терминов в словаре английского языка.
На показанной выше карте показана частотность использования термина «праздность» в разных странах.
Тенденции основных поисковых запросов и примеры использования безделье
Список основных поисковых запросов, которые пользователи ввели для доступа к нашему онлайн-словарю английский языка и наиболее часто используемые выражения со словом «idleness».
ЧАСТОТА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕРМИНА «IDLENESS» СО ВРЕМЕНЕМ
На графике показано годовое изменение частотности использования слова «idleness» за последние 500 лет. Его реализация основана на анализе частоты появления термина «праздность» в оцифрованных печатных источниках на английском языке в период с 1500 года по настоящее время.
Примеры использования в литературе на английский языке, цитаты и новости о слове праздность
10 КАТАСТРОВ С «БЕЗДЕЛЬНОСТЬЮ»
Известные цитаты и высказывания со словом праздность .
Безделье действительно сводит меня с ума, но я лучше буду читать или писать, чем делать что-либо только для того, чтобы работать. Мне привили какое-то уважение к актерскому мастерству: я слишком люблю его, чтобы иметь с ним плохие отношения.
Безделье — постоянный грех, а труд — обязанность. праздность есть дьявольское пристанище для искушений и бесполезных, отвлекающих размышлений; в то время как труд приносит пользу другим и нам самим.
Говорят, что безделье порождает зло, и это очень верно; но само озорство есть только попытка вырваться из тоскливого вакуума безделья .
Чревоугодие и праздность — две величайшие радости жизни, но они не почетны.
Безделье является приложением к благородству.
Трудолюбие — мать удачи, а праздность , противоположная ей, никогда не приводила человека к цели ни одного из его наилучших желаний.
Я не думаю, что необходимость — мать изобретения. Изобретательность, на мой взгляд, возникает прямо из безделья , может быть, и из лени — избавить себя от хлопот.
Душераздирающе видеть, как много людей запутались в паутине вынужденного безделья , больших долгов и терзающей неуверенности в себе.
Сидони Габриэль Колетт
Курильщики, мужчины и женщины, вводят и оправдывают безделье в своей жизни каждый раз, когда они закуривают сигарету.
Праздность является входом в беспорядок и уступает место распущенности. Люди, которым нечего делать, быстро устают от собственной компании.
10 КНИГ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К
«праздность»
Поиск случаев использования слова праздность в следующих библиографических источниках.Книги, относящиеся к слову idleness , и краткие выдержки из этих книг для получения представления о контексте использования этого слова в литературе на английский языке.
Ёсида Кэнко (1283–1352) был буддийским священником, ученым-затворником и поэтом, имевшим связи с аристократией средневековой Японии.
2
Во славу Безделье и другие очерки
Так утверждает Бертран Рассел в начале «Восхваления праздности», сборника эссе, в которых он поддерживает достоинства хладнокровия и свободного исследования; голос спокойствия в мире сводящего с ума неразумия.
3
Тревоги Праздность : Праздность в восемнадцатом веке…
Безделье также беспокоило писателей того времени, поскольку писательство стало прибыльной профессией. Джордан исследует жизнь и творчество двух писателей, особенно одержимых праздностью, Сэмюэля Джонсона и Уильяма Каупера.
4
Любовь-в- безделье : Стихи
Поэзия.ЛГГТ-исследования. «Если бы я сократил эту книгу до одной буквы, это было бы О. Роскошь, одержимость, оргазм и опера — все это начинается с раскрытого горла, зияния, освобождения сдерживаемого желания.
Кристофер Хеннесси, 2011
5
Безделье , Вода и каноэ: размышления о гребле для…
В этой книге описывается культурное значение двухвекового рекреационного гребли в Канаде, иллюстрируя с помощью современных интервью и опубликованных источников, что опыт гребли на каноэ значил для участников этого вида спорта.
6
Безделье Работа: Беседа о труде любви из Овидия…
Исследование ключевых произведений западной литературы о любви от классического Рима до позднего средневековья, которое фокусируется на содержащемся в них идеологически насыщенном дискурсе любовного труда и, таким образом, исследует их в контексте античного …
Анна Рейн в отчаянии: сбежать из Сомерсета, убежать от матери и, прежде всего, найти модель взрослой жизни, на которой можно основывать свое будущее.
Шарлотта Мендельсон, 2013
Действие этих комических историй происходит во время Первой мировой войны и сразу после нее, когда благородный мир эдвардианской Англии изменился до неузнаваемости.
Все влюбляются, хотя и не в тех людей, которых ожидают, и результаты удивительны и веселы.
Из торгового издания в мягкой обложке.
10
Безделье , Созерцание и эстетика, 1750–1830 гг.
Изучая работы Адама Смита, Джереми Бентама, Фридриха Шиллера, Уильяма Каупера, Сэмюэля Тейлора Кольриджа, Мэри Уоллстонкрафт и многих их современников, это исследование указывает на дискуссию о человеческой деятельности и способностях, которые …
10 НОВОСТЕЙ, ВКЛЮЧАЮЩИХ ТЕРМИН «ПРОСТОЙ»
Узнайте, о чем говорит национальная и международная пресса и как термин безделье используется в контексте следующих новостей.
Образование в тюрьмах должно улучшиться, говорит Майкл Гоув — BBC News
…коллективно виноват в неспособности «искупить и перевоспитать» преступников, и он будет призывать положить конец « безделью и тщетности» тюремной жизни.
«Новости Би-би-си, 15 июля»
Гостевая колонка: Райкерс улучшается, но реформа требует времени — NY Daily …
Мы добавили пять часов программирования, чтобы уменьшить безделье и усилить терапию для душевнобольных заключенных.Это новые, некарательные способы … «Нью-Йорк Дейли Ньюс, 15 июля»
Неисправимая несправедливость — Мнение — Jerusalem Post
Он неустанно работал над исправлением ситуации, но снова и снова его призывы встречали праздность и небрежность. В январе 2014 года правосудие … «Jerusalem Post Israel News, 15 июля»
Я миллениал, и я не понимаю своих сверстников — даже немного
Почему бездействие ? Откуда берется неспособность принимать решения? Почему они не могут совершать? Что, если бы они с самого начала заблудились.
.. «Нью-Йорк Обсервер, 15 июля»
Танцовщица Годварда направляется на онлайн-аукцион : Торговля антиквариатом …
… картина маслом 1909 года с изображением сидящей фигуры под названием «Лето . Безделье : Дневные сны» в октябре 2012 года у Лоуренса Крюкерна было продано 320 000 фунтов стерлингов. «antiquestradegazette.com, 15 июля»
Соединение Меркурия и Марса — PostBulletin.com: Образ жизни
Под этим могучим соединением Меркурия и Марса время вытягивается перед нами, как ленивый медведь, лишь дерзая прервать его безделье . «Постбюллетень, 15 июля»
Новый iPod Shuffle и Nano на самом деле не Apple Music…
Вчера был отмечен день обновленных моделей iPod, обновленных после трех лет простоя и оставшихся в стороне.
Не один вариант iPod … «WCCFtech, 15 июля»
Улыбка, которую я ни на что не променяю — Мусульмане 4 Человечество …
Успех в покорении нашего злейшего врага, которым является не кто иной, как мы сами: чрезмерная любовь к комфорту, праздность и … «Onislam.net, 15 июл»
Dog Mountain: Сообщество встревожено реакцией провинции после пожара …
Это объяснение может быть недостаточным для многих жителей Долины, которые использовали бездействие водяного бомбардировщика Hawaii Mars на озере Спроат как … «Alberni Valley Times, 15 июля»
Сборная Мадейры National Top Club продолжает марш после победы над …
Теперь миски можно описать как «полдень, проведенный в конце напряженного безделья ». Это никогда не было так ясно продемонстрировано, как в .
.. «Cranbrook Herald, 15 июля»
.
ССЫЛКА
«ОБРАЗОВАНИЕ. Безделье [онлайн]. Доступно по адресу
Определение из словаря KJV
простоя
Я’ДЛЭ, а.
1. Без работы; не занят делами; неактивный; ничего не делать.
Зачем вы стоите здесь целый день праздно? Мат.20.
Бездельничать значит быть порочным.
2. Ленивый; дается отдых и легкость; отвращение к труду или занятости; ленивый; как праздный человек; бездельник.
3. Досуг; вакантный; не занято; как простой; часы простоя.
4. Неиспользованный; безработные; применяется к вещам; как мой меч или копье простаивают.
5. Бесполезный; напрасно; неэффективный; как праздная ярость.
6. Бесплодный; бесплодный; не производит добра.
Огромных антресов и праздных пустынь.
Праздные сорняки.
7. Мелочь; напрасно; не имеет значения; как праздный рассказ; праздная причина; пустые рассуждения.
8. Убыточные; не стремящийся к назиданию.
За каждое праздное слово, какое скажут люди, они дадут ответ в день суда. Мат.12.
Простой отличается от ленивого; последний подразумевает конституциональное или привычное отвращение или нерасположение к труду или действию, вялость; тогда как праздный в собственном смысле означает просто безработного. Трудолюбивый человек может быть праздным, но он не может быть ленивым.
I’DLE, v.i. Потерять или провести время в бездействии или без работы.
Бездельничать, в переходном смысле, тратить в праздности; так же, чтобы бездельничать.
безделье
I’DLENESS, сущ. Воздержание от работы или занятости; состояние лица, не занятого в труде или не занятого в бизнесе; состояние ничегонеделания. Праздность — родительница порока.
От праздности рук дом падает. Еккл.10.
1. Отвращение к труду; нежелание работать или напрягать тело или ум; лень; лень; вялость.
Это настоящая лень; но праздность часто является следствием лени, и иногда это слово может быть использовано для ее обозначения.
2. Неважность; тривиальность.
Обезьяны праздности.
3. Неэффективность; бесполезность. Мало использовался.
4. Бесплодие; бесполезность. Мало использовался.
5. Пустота; глупость; увлечение; как праздность мозга. Мало использовался.
Безделье, Моральные аспекты | Encyclopedia.com
Праздность — это бездеятельность, хотя применительно к людям она часто понимается не как отрицание, а как неправильное направление деятельности, когда человек занимается тривиальными или бесполезными делами и пренебрегает серьезным и стоящим.В отличие от терминов, иногда принимаемых в качестве его синонимов — лени, лени и лености — оно может иметь или не иметь моральный оттенок. Вынужденное безделье рабочих во времена всеобщей безработицы, например, не является моральной ситуацией, по крайней мере, в том, что касается рабочих.
Безделье — это существительное прилагательного idle, которое происходит от среднеанглийского и англо-саксонского idel, — тщетный или бесполезный. Этот смысл сохраняется в использовании формы прилагательного, но нынешнее значение существительного имеет тенденцию подчеркивать производное понятие бездействия, и оно часто сопровождается пренебрежительным намеком на преступную лень.Эта тенденция к нравственному смыслу сближает значение этого слова со значением других терминов, более привычных в латинской традиции, — otiositas, pigritia, segnities, и torpor. Однако, поскольку значение этих терминов лишь безразлично передается английским словом «праздность», это слово обычно не используется в руководствах по аскетизму, моральному богословию или этике. Лень, или лень в смысле духовной лени, являются более распространенными терминами.
Праздность, даже добровольная, не обязательно греховна.Стремление улучшить каждый светлый час может быть чрезмерным, ибо человек нуждается в отдыхе и расслаблении (см.
эвтрапелию). Когда в общей картине слишком много времени уделяется отдыху, неизбежно возникает какая-то ошибка из-за пренебрежения как долгом, так и возможностью добра. Так сказано в Правиле св. Бенедикта , «Праздность — враг души» (гл. 48). Закон труда — это закон природы человека, а также закон Бога (Бытие 2.15; 3.19). Созданный несовершенным, человек должен использовать свои способности для их развития.Безделье является угрозой, если не фрустрацией, этому процессу. В этом смысле она противопоставляется всякой добродетели, а не какой-то одной добродетели, и этим, возможно, объясняется, почему св. Фома Аквинский относился к ней лишь мимоходом ( Summa theologiae 1a2ae, 41.4; 44.4 ad 3), связывая ее со страхом. , и особенно страх напряжения, которое повлечет за собой работа.
Поскольку безделье преступно, так как связано с пренебрежением к чему-либо обязательному, его конкретный характер и тяжесть как греха зависят от характера невыполненного обязательства.Иногда праздность заслуживает порицания из-за ее источника, например, когда она возникает из-за отсутствия интереса или отвращения к духовным ценностям, которые должны побуждать человека к усилиям и деятельности (см.
acedia). Наконец, праздность может быть виновной, потому что она дает повод для греха, «ибо праздность есть способный учитель нечестия» (Сир. 33.28). Специфическая злоба в этом случае неотличима от того вреда, к которому она вообще приводит.
Библиография: e. vansteenberghe, Словарь католической теологии , изд.а. вакант и др. (Париж 1903–50) 11.2: 2023–30.
[стр. fitzgerald]
Не ешьте хлеб праздности и 5 простых способов разнообразить свой список дел
Эта страница/публикация может содержать партнерские ссылки. Как партнер Amazon, а также партнер других программ, это означает, что если вы покупаете что-то по этим ссылкам, я буду бесплатно получать комиссию за соответствующие покупки! Для получения более подробной информации посетите нашу страницу Отказ от ответственности для партнеров
.
Она хорошо смотрит на пути своего дома
и не ест хлеба праздности.Притчи 31:27 (ESV)
Я никогда не думал, что Библия предлагает много практических советов по ведению домашнего хозяйства, пока не изучил Притчи 31.
В Притчах 31:10-31 содержится так много жизненных уроков, в том числе о том, как добиться успеха на работе и поддерживать хорошие отношения с членами семьи или друзьями!
Легко подумать, что ведение домашнего хозяйства в современном мире сильно отличается от того, что было тысячи лет назад. Тем не менее, основы остаются в значительной степени неизменными, и их можно увидеть в Притчах 31:10-31 в качестве примера для всех женщин.
За время существования этого сайта мы подробно изучили каждый стих из 31-й главы Притчей (10-26), но сегодняшний стих одним махом резюмирует жену из 31-й главы Притчей!
Важное примечание:
Прежде чем мы внимательно рассмотрим Притчи 31:27, я хочу напомнить вам, что Притчи 31 — это шедевр библейской женственности.
Он демонстрирует лучшие и самые яркие моменты в жизни женщин с прицелом на то, чему мы все можем научиться у них сегодня: настойчивости, лидерским качествам, как личным, так и бытовым; библейской мудрости через честное размышление о своих жизненных обстоятельствах, а также об окружающих нас людях… список можно продолжить!
Это НЕ список того, что она делает ежедневно, и мы люди, не совершенные.Совершенство недостижимо. Пожалуйста, не смотрите на это место Писания и не думайте, что вы «ниже чем» или что вы никогда не соответствуете ему. Вместо этого используйте его как модель, чтобы немного улучшить каждую область своей жизни.
Не ешьте хлеб праздности и как разнообразить свой список дел
Поскольку мы «хорошо следим за своими домашними делами», пожалуйста, знайте, что быть занятым — это нормально. Это всего лишь часть управления нашим домом. Вкушение хлеба праздности сильно отличается от отдыха. Если мы тратим свое время впустую на социальные сети, смотрим телевизор и покупаем одежду, когда в наших домах царит катастрофа, тогда нам нужно встать и вернуться к тому, чтобы хорошо смотреть на то, как ведет себя наш дом.
Не поймите меня неправильно — отдых очень важен. На самом деле это заповедано Богом, но также чрезвычайно важно избегать выгорания. Должен быть баланс между управлением своим домом (это непростая задача!) и отдыхом, не бросая все на то, чтобы есть хлеб безделья и лениться.
Наша домашняя работа также важна, она приносит много благословений и пользы нам и нашим семьям.
Хлеб праздности
Мы видели ее внимательность ко всем аспектам жизни женщины с благородным характером, заботясь о муже, детях, слугах и даже бедняках.Мы видели, как она рано встает, поздно ложится спать и работает при свете лампы, когда это необходимо. Мы видели, как она разводит виноградник, шьет одежду для себя и своей семьи, гобелены и постельное белье. Мы читали о том, что она продает товары, чтобы помочь с семейными расходами. Когда мы узнаем больше об этой благоговейной жене, мы увидим, что она стремится к совершенству в каждой из своих обязанностей!
Женщина из Притч 31 знала, что ее роль домохозяйки и жены была предопределена Богом.
Она серьезно подошла к этой роли и «сразила» ее!
Она не сидела сложа руки и смотрела мыльные оперы (хорошо, если бы в библейские времена было телевидение) и не давала расти горе белья.Она была занята своей ролью жены с благородным характером. Она не «ела хлеб праздности», а была занята хозяйством, семьей и своими обязанностями. Она прославилась тайм-менеджментом!
Что значит бездействовать? Бездействие означает много разных вещей. Это может относиться к человеку, который избегает работы, ленив и бесцелен; можно также представить двигатель, медленно работающий без нагрузки или без передачи.
Бездействие и отдых — это не одно и то же, как было сказано выше.
Когда мы чувствуем, что не можем бездействовать – никогда – мы впадаем в состояние истощения. Мы не отдаем себя семье и, скорее всего, не проводим время с Богом.
Отличие праздности от отдыха заключается в слове «отключенный».
Безделье отвлекает нас от работы, к которой нас призвал БОГ.
Однако отдых — это , воссоединяющий с целью БОГА. Подзарядка себя, проводя время с теми, кого мы любим, и с нашим Небесным Отцом.
Бог, Творец Вселенной, завершил Свою работу Творения и отдыхал в седьмой день. Он повелевает нам делать то же самое, соблюдая субботу. Бог создал нас по Своему образу, и нам тоже заповедано (а не предложено) отдыхать.
Так совершены небо и земля и все воинство их. И завершил Бог в седьмой день дело Свое, которое Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день и освятил его, потому что в этот день Бог почил от всех дел Своих, которые Он совершил при творении.
Бытие 2:1-3 (ESV)
Как мы отдыхаем?
Воскресенье, в нашем доме, день отдыха. Мы ходим в церковь, потом я готовлю простые закуски, и мы смотрим футбол (конечно, только во время футбольного сезона).
Это время поклоняться, проводить время друг с другом и отдыхать.
Другие идеи для отдыха могут включать:
- Прогулка по творению Бога и восхищение Его мастерством.
- Вздремнуть
- Заниматься творчеством.Бог — Великий Творец. Делая что-то творческое, такое как написание, ведение библейского дневника, рисование или посещение уроков рисования, — все это прекрасные способы отдохнуть и соединиться с Богом, Творцом.
- Собираемся на пикник. Опять же, быть на природе, которую создал наш Отец, и проводить время вместе, не беспокоясь о своем списке дел, является ключевым фактором здесь.
Это всего лишь несколько идей, которые помогут восстановить связь во время отдыха.
Чтобы мы рассмотрели разницу между праздностью и отдыхом, давайте раскроем Притчи 31:27, фраза за фразой.
«Она хорошо выглядит»
На иврите это переводится как цафа (цав-фав’) «высматривать или осматривать, шпионить, следить».
Эта фраза означает, что она заботится о своей семье в первую очередь. Она не беспокоится о новом умывальнике, который купил сосед, или о том, что эти сумасшедшие Смиты делают в квартале. Она не проводит часы на арамейском Facebook (хе-хе-хе, как бы ЭТО выглядело? :D). Вместо этого она внимательно следит за своим домом, своей семьей и расставляет приоритеты в их потребностях и своих обязанностях.
«на пути»
Еврейский перевод звучит так: халийках (хал-и-кав’) «ходьба; по смыслу процессия или марш, караван — компания, идущий, прогулка, путь».
Поскольку мы «хорошо следим за своими домашними делами», пожалуйста, знайте, что быть занятым — это нормально. Это всего лишь часть управления нашим домом. Вкушение хлеба праздности сильно отличается от отдыха. Нажмите, чтобы твитнуть
«из ее семьи»,
На иврите байит (бах’-йит) «дом (в самых разных применениях, особенно семья и т.
Здесь мы видим, за чем она следит: за укладом своей семьи – их здоровьем, занятиями, познанием Бога, что они едят, как отдыхают.
Она наблюдает за тем, как они живут своей жизнью, и следит за тем, чтобы она была хорошей и достойной Бога. Она следит за тем, чтобы они ели овощи и чистили зубы. Она следит за тем, чтобы у них были чистые туники и они чувствовали себя любимыми. Как жена, которая стоит больше, чем рубины, она управляет домом, заботясь о своем муже и семье и наблюдая за их жизнью.
«и хлеба праздности не ест»
‘акал (ав-кал’) «есть»
лехем (лехэм) «пища (для человека или животного), особенно хлеб или зерно (для его приготовления)»
`atsluwth (атс-лух’) «праздность — безделье».
Ура! Хорошо, эта скороговорка на иврите такая мощная! Женщина благородного характера не ленива и не праздна. Она умеет распоряжаться своим временем и не упускает возможности работать и служить своей семье.
Она следит за тем, чтобы дом (и семья) шли гладко.Благодаря ее бдительному оку и заботе ее дом чист, организован, сыт и чтит Бога. Она (ТЫ, дорогой друг) незаменима!
Если у вас проблемы в этой области, не волнуйтесь.
Есть несколько небольших шагов, которые вы можете предпринять, чтобы улучшить свое управление временем. Вы можете сопротивляться желанию «есть хлеб праздности» и играть роль жены и мамы.
Вот мои главные советы о том, как «хорошо вести хозяйство» и не есть «хлеб праздности».
Вставай пораньше
Если вам трудно успевать все в и без того загруженный день, подумайте о том, чтобы вставать немного раньше. Всего 30-60 минут дадут вам дополнительное время, чтобы спланировать и организовать свой день и избавиться от некоторых рутинных дел.
Уменьшить экранное время
Согласно отчету CNN за июль 2016 года, взрослые американцы проводят перед экранами в среднем ДЕСЯТЬ ЧАСОВ в день. В то время как для многих это включает в себя работу за компьютером, большая часть из них связана со смартфоном или телевизором.Сокращая время, проводимое за экраном, вы увеличиваете количество часов в день.
Хотя я за то, чтобы расслабиться и посмотреть хорошее телешоу, не позволяйте экранному времени съедать все ваши продуктивные дневные часы. Если эта область является борьбой для вас. Подумайте о том, чтобы один вечер в неделю не проводить перед экраном, и вместо этого используйте это время, чтобы заняться домашними делами, уборкой или провести время с семьей.
Установить процедуры
Многие из нас страдают от «аналитического паралича». У нас так много дел, что мы не знаем, с чего начать, поэтому мы прыгаем от одного занятия к другому без реального плана.Это может заставить нас есть хлеб праздности! Я призываю вас, если у вас еще нет рутины, начать вечернюю рутину и работать с ней, добавляя больше по мере необходимости. Я много писал на эту тему на своем родственном сайте Home Style Haven, где есть печатные формы, которые помогут вам составить лучший распорядок дня для вас и вашей семьи.
Во-вторых, после планирования еды, распорядок дня — главная причина, по которой мой дом в порядке и поддерживается чистота.
Попробуйте планирование блоков
Растущие списки дел, которые включают в себя все: от покупки продуктов до приготовления пищи, от уборки и уборки до оплаты домашних счетов, неудивительно, что мы перескакиваем с одной задачи на другую, но порой так мало успеваем.Если это похоже на вас, рассмотрите возможность использования расписания блоков. Например, используйте вторник после обеда (или после работы) для выполнения поручений, а в среду вы можете выделить час для работы с домашними документами (оплата счетов, регистрация, чтение почты и т. д.). Выделяя время для выполнения одной задачи или группы связанных задач, вы с большей вероятностью выполните пункты из своего списка дел.
Каждый день я выделяю 30 минут на уборку разных частей дома, чтобы не отставать и не тратить на уборку весь субботний день.
Использование планировщика или календаря
Это кажется очевидным, не так ли? Но правда в том, что мало кто использует их больше, чем для записи на встречи и встречи.
Найдите планировщик, который вам нравится, и используйте его, чтобы запланировать время для связанных задач, как описано выше. Для некоторых из нас наличие письменного документа является катализатором, необходимым для обеспечения выполнения задач. Я люблю вычеркивать пункты из моего списка дел. Я, возможно, даже записал задачи, которые я выполнил после того, как я их выполнил, просто ради удовольствия вычеркнуть их из своего списка 🙂
Я использую комбинацию Trello для своих списков и бумажного планировщика.Я предпочитаю бумажные планировщики, приправленные библейскими стихами, — это планировщик Paper Sunday, планировщик Spiritual Seeds и планировщик Hopefuel. Я также большой поклонник планировщика Tools4Wisdom Hardcover.
Я всегда стремился к женщине с благородным характером (отсюда и название этого сайта), поэтому мне интересно видеть, как она жила в свое время. Хотя наши дома сейчас могут отличаться от того, что было у нее тогда (например, без электричества), все же есть много основных принципов, которые применимы.
Как дела в этом районе? Вы едите хлеб безделья, или вам нужно работать над улучшением в этой области? Расскажите мне в комментариях ниже или по электронной почте и дайте мне знать, какие ресурсы вы хотели бы помочь с этим.
Если вы хотите копнуть глубже, ознакомьтесь с моей книгой Полное собрание Притчей 31, Жена: поэтапное исследование того, что значит быть женщиной из Притчей 31 в современном мире.
Потому что он жив,
Сью
E SV — «Цитаты из Священных Писаний взяты из Библии ESV® (Священная Библия, английская стандартная версия®), авторское право © 2001, Crossway, издательское служение Good News Publishers.Используется с разрешения. Все права защищены.»
Сьюзен — писательница, спикер и создательница служения «Женщины благородного характера». Она увлечена тем, что помогает женщинам-христианкам углублять свое хождение с Богом через изучение Библии и творческое поклонение, а также укреплять их браки.
Она живет в сельской местности на севере центральной части штата Миссури со своим красивым и веселым мужем и множеством собак, кошек и кур.
Сьюзан бежит на Иисуса, кофе и недосып.
Всемирная служба Би-би-си | Изучение английского языка
Вопрос от Энн Макконнелл из Англии:
Почему ленивый и бездельный не являются точными синонимами?
Карен Адамс ответы:
Здесь у нас есть два слова, которые означают очень похожие вещи.Ленивый, которого мы знаем, означает кого-то, кто на самом деле не говорит очень сложно, но также и с очень похожим значением, бездельник.
Это бездействует – i.d.l.e. Оба слова на самом деле могут использоваться для описания человека, который не очень много работает, например, «Джон очень ленивый». или «Джон действительно бездействует». И то, и другое означает, что Джон на самом деле не работает так много, как должен.
Однако между этими двумя словами есть очень тонкие различия, которые означают, что мы не можем использовать их полностью взаимозаменяемо. Например, слово «ленивый» всегда будет иметь негативный оттенок; это даст нам очень негативное представление о человеке, для описания которого оно используется.
Так что лень всегда считается очень плохой вещью.
Тем не менее, idle может использоваться и в других контекстах, по-прежнему означая, что что-то или кто-то не работает, но без отрицательного суждения. Так, например, если вы нажмете кнопку «Печать» на своем компьютере, вы можете увидеть знак с надписью «Принтер простаивает». Это означает, что принтер в данный момент ничего не делает. Точно так же иногда фабрики должны закрываться, потому что не хватает работы, и в этот момент фабрика простаивает. Кроме того, рабочая сила, люди простаивают.
Таким образом, когда мы используем idle таким образом, мы не даем отрицательный комментарий людям или предмету, мы просто говорим, что они не работают.
Очень важно подумать о прилагательных, которые вы используете, потому что очень многие из них могут иметь разные коннотации. Например: дешево и недорого. Оба означают, что что-то не стоит больших денег. Однако в британском английском мы часто используем прилагательное «дешевый» для описания чего-то не очень хорошего качества.
Так что иногда это может иметь негативную коннотацию.
Точно так же вы можете найти два прилагательных, которые означают похожие вещи, но одно прилагательное может использоваться с более широким диапазоном существительных. Так например богатый и богатый. Мы можем говорить о богатых людях или богатых людях. Оба означают людей с большим количеством денег.
Однако мы можем также говорить о богатой еде, богатой обстановке, что означает очень хорошее качество. Так что здесь богатый имеет немного другое значение. Важно помнить, что трудно найти слова, которые являются точными синонимами, которые можно использовать взаимозаменяемо во всех контекстах.
Поэтому, когда вы изучаете новые синонимы, важно знать не только то, что у них общего, но и то, в чем между ними разница.
Помните, когда мы говорим, что кто-то ленив, мы имеем в виду, что он не очень усердно работает, но мы не можем сказать, что принтер ленив, мы можем только сказать, что принтер простаивает.
.
