Бизнес-притча. Осел, отец и сын

В базарный день старик-отец и его младший сын отправились в город. Отец был небогат, поэтому мог позволить себе только одного осла. Зато добросердечен – поэтому сам шел по длинной пыльной дороге пешком, а сын ехал за ним на осле.

Но пара встреченных прохожих, увидев эту сцену, стала громко обсуждать ее между собой:

— Нет, ну надо же. Никакого уважения к старшим, никакого порядка! Пацаненок, будто бы падишах, сидит в седле, а почтенный старец плетется пешком.

Сын не стерпел стыда, убедил отца сесть на осла вместо него, а сам пошел пешком.

Но это продолжалось недолго – следующий же путник, увидев это, выпучил глаза и начал стыдить отца:

— Эх ты, бездушный лентяй – твой бедный ребенок совсем измучился на этой дороге, а ты не даешь ему ехать верхом!

И это, в общем-то, тоже было верно. Тогда отец поманил сына рукой и посадил его на осла перед собой. И что же? Следующий встречный воскликнул:

— И как только земля носит таких извергов! Осел чуть не падает с ног, неся двойную ношу – а им все равно!

Когда оба путника, красные от стыда, слезли с осла и пошли пешком, ведя его в поводу, им казалось, что уж теперь-то никто не скажет, что они неправы. Пока веселая компания, едущая им навстречу, не осмеяла их, крича:

— Вот простаки! Зачем же им осел, раз они все равно не едут на нем?

И вот в этот-то момент отец повернулся к сыну, и лицо его было совершенно спокойно. Он сказал:

— Знаешь, как бы мы ни поступали, все равно это кому-нибудь не понравится. Так что мы можем просто делать то, что сами считаем верным.

Получили пользу от притчи? Получите еще больше:

• Статьи с методиками делового и личностного роста
• Самые принципиальные для российского бизнес-сообщества новости
• Старые и современные притчи о главном

Выдаем тайны по e-mail. Подпишитесь на них

.

Поделитесь с друзьями!

Притча о блудном сыне

Еще сказал: у некоторого человека была два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю страну и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного пеленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, и пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! Ты всегда со мною, и веемое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся (Лк.15,11-32).

Эта притча чрезвычайно богата содержанием. Она лежит в самой сердцевине христианской духовности и нашей жизни во Христе; в ней человек изображен в тот самый момент, когда он отворачивается от Бога и оставляет Его, чтобы следовать собственным путем в «землю чуждую», где надеется найти полноту, преизбыток жизни. Притча также описывает и медленное начало, и победоносное завершение пути обратно в отчий дом, когда он, в сокрушении сердца, избирает послушание.

Прежде всего, это вовсе не притча об отдельном грехе. В ней раскрывается сама природа греха во всей его разрушительной силе. У человека было два сына; младший требует от отца свою долю наследства немедленно. Мы так привыкли к сдержанности, с какой Евангелие рисует эту сцену, что читаем ее спокойно, словно это просто начало рассказа. А вместе с тем, если на минуту остановиться и задуматься, что означают эти слова, нас поразит ужас. Простые слова: Отче, дай мне… означают: «Отец, дай мне сейчас то, что все равно достанется мне после твоей смерти. Я хочу жить своей жизнью, а ты стоишь на моем пути. Я не могу ждать, когда ты умрешь: к тому времени я уже не смогу наслаждаться тем, что могут дать богатство и свобода. Умри! Ты для меня больше не существуешь. Я уже взрослый, мне не нужен отец. Мне нужна свобода и все плоды твоей жизни и трудов; умри и дай мне жить!»

Разве это не самая сущность греха? Не обращаемся ли мы к Богу так же спокойно, как младший сын из евангельской притчи, с той же наивной жестокостью требуя от Бога все, что Он может нам дать: здоровье, физическую крепость, вдохновение, ум, — все, чем мы можем быть и что можем иметь — чтобы унести это прочь и расточить, ни разу не вспомнив о Нем? Разве не совершаем мы снова и снова духовное убийство и Бога и ближних — детей, родителей, супругов, друзей и родных, товарищей по учебе и по работе? Разве мы не ведем себя так, будто Бог и человек существуют только ради того, чтобы трудиться и давать нам плоды своей жизни, да и самую жизнь, а сами по себе не имеют для нас высшего значения? Люди и даже Бог — уже не личность, а обстоятельства и предметы. И вот, взяв с них все, что они могут нам дать, мы поворачиваемся к ним спиной и оказываемся на бесконечном расстоянии: для нас они безличны, мы не можем встретиться с ними взором. Вычеркнув из жизни того, кто нам дал что-то, мы становимся самоуправными обладателями и исключаем себя из тайны любви, потому что больше ничего не можем получить и неспособны давать сами. Это и есть сущность греха — исключить любовь, потребовав от любящего и дающего, чтобы он ушел из нашей жизни и согласился на небытие и смерть. Это метафизическое убийство любви и есть грех в действии — грех сатаны, Адама и Каина.

Получив все богатство, которым одарила его «смерть» отца, даже не оглянувшись, со свойственным молодости легкомыслием, младший сын покидает надоевшую ему безопасность родительского крова и с легким сердцем устремляется в края, где ничто не будет стеснять его свободы. Отделавшись от отцовской опеки, от всех моральных ограничений, он теперь может безраздельно отдаться всем прихотям своенравного сердца. Прошлого больше нет, существует только настоящее, полное многообещающей привлекательности, словно заря нового дня, а впереди манит безграничная ширь будущего. Он окружен друзьями, он в центре всего, жизнь радужна, и он еще не подозревает, что она не сдержит своих обещаний. Он полагает, что новые друзья льнут к нему бескорыстно; на самом деле люди относятся к нему точно так же, как он поступил по отношению к отцу: он существует для своих приятелей постольку, поскольку он богат и они могут попользоваться его мотовством. Они едят, пьют и веселятся; он полон радости, но как же далека эта радость от мирного и глубокого блаженства Царства Божиего, открывшегося на брачном пире в Кане Галилейской.

Но вот наступает время, когда иссякает богатство. По неумолимому закону, и земному и духовному (Мф.7, 2 — какою мерою мерите, такою и вам будут мерить), все оставляют его: сам по себе он никогда им не был нужен, и судьба его отражает судьбу его отца; он для друзей больше не существует, его удел — одиночество и нищета. Покинутый и отверженный, он терпит голод, холод и жажду. Его бросили на произвол судьбы, как сам он бросил своего отца. Но отец, хоть тоже покинут, богат своей несокрушимой любовью, ради которой он готов жизнь положить за сына, принять даже его отречение, чтобы сын мог свободно идти своим путем. Сына же ждет бесконечно большее несчастье — внутренняя опустошенность. Он находит работу, но это только увеличивает его страдание и унижение: никто не дает ему еды, и он не знает, как добыть ее. А что может быть унизительнее, чем пасти свиней! Для евреев свиньи символ нечистоты, как бесы, которых изгонял Христос. Его работа — образ его состояния; внутренняя нечистота соответствует обрядовой нечистоте свиного стада. Он достиг последнего дна, и теперь из этой глубины он начинает оплакивать свое несчастье.

Подобно ему, мы чаще оплакиваем свои несчастья, чем благодарим за радости жизни, и не потому, что выпадающие нам испытания чересчур суровы, а потому что мы встречаем их так малодушно и нетерпеливо. Оставленный друзьями, отверженный всеми, блудный сын остается наедине с самим собой и впервые заглядывает в свою душу. Освободившись от всех обольщений и соблазнов, лжи и приманок, которые он принимал за освобождение и полноту жизни, он вспоминает детство, когда у него был отец, и он не должен был, словно сирота, скитаться без крова и пищи. Ему становится ясно, что нравственное убийство, которое он совершил, убило не отца, а его самого, и что та беспредельная любовь, с которой отец отдал свою жизнь, позволяет ему сохранять надежду. И он встает, оставляет свое жалкое существование и отправляется в дом отца с намерением пасть к его ногам в надежде на милость. Но не только воспоминание картины домашнего уюта — огня в очаге и накрытого к обеду стола — заставляют его возвратиться; первое слово его исповеди не «прости», а «отец». Он вспоминает, что на него была безгранично излита любовь отца, а из нее проистекали и все блага жизни. (Христос сказал: Ищите же прежде Царства Божия… и это все приложится вам. ) Он возвращается не к чужому человеку, который не признает его, которому придется говорить: «Разве ты не помнишь меня? Когда-то у тебя был сын, который предал и покинул тебя — это я». Нет, из глубин его вырывается слово «отец», оно подгоняет его и окрыляет надеждой. И в этом он открывает истинную природу раскаяния: в настоящем раскаянии сочетаются видение нашего собственного зла и уверенность, что даже для нас есть прощение, потому что подлинная любовь не колеблется и не угасает. При одном только безнадежном видении наших проступков раскаяние остается бесплодным; оно исполнено угрызений совести и может привести к отчаянию. Иуда понял, что совершил; увидел, что его предательство непоправимо: Христос был осужден и умер. Но он не вспомнил, что Господь открыл о Себе и Своем Небесном Отце; он не понял, что Бог не предаст его, как он предал своего Бога. Он потерял всякую надежду, пошел и удавился. Мысль его сосредоточилась только на его грехе, на нем самом, а не на Боге, Отце Иисуса — и его Отце. ..

Блудный сын возвращается домой, потому что память об отце придает ему силу вернуться. Его исповедь мужественна и совершенна: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Он осужден собственной совестью, для себя у него нет оправдания, но в прощении есть тайна смирения, который мы должны учиться снова и снова. Мы должны учиться принимать прощение актом веры в любовь другого, в победу любви и жизни, смиренно принимать дар прощения, когда он предлагается. Блудный сын открыл отцу свое сердце — и значит, был готов принять прощение. Когда он приближается к дому, отец видит его, бежит навстречу, обнимает и целует его. Как часто стоял он на пороге, всматриваясь в дорогу, по которой сын ушел от него! Он надеялся и ждал. И вот, наконец, день, когда его надежда исполнилась! Он видит своего сына, который покинул его богато разодетый, украшенный драгоценностями, ни разу не оглянувшись на дом своего детства, потому что все его помыслы и чувства были в неизведанном, манящем будущем; сейчас отец видит его нищим, в лохмотьях, совершенно подавленным бременем прошлого, которого он стыдится; и без будущего. .. как-то встретит его отец? Отче, я согрешил… Но отец не позволяет ему отречься от сыновства, он как бы говорит ему: «Вернувшись домой, ты вернул мне жизнь; когда ты пытался убить меня, ты убил себя самого; теперь, когда я вновь ожил для тебя, ты тоже вернулся к жизни!» И обернувшись к слугам, отец дает распоряжение: Принести лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги…

Многие переводы, в том числе русский, гласят «лучшую одежду», но в греческом и в славянском тексте говорится о «первой одежде». Разумеется, «первая одежда» могла быть лучшей в доме, но разве не более вероятно, что отец сказал слугам: «Пойдите и найдите ту одежду, которую мой сын носил в день, когда он ушел, ту, что он бросил на пороге, облекшись в ризу измены»? Если ему принесут лучшую одежду, бедняга будет чувствовать себя неуютно, словно ряженый; у него будет ощущение, что он не дома, а в гостях, и его принимают со всеми приличествующими гостеприимству знаками внимания и почета. В уютном домашнем кругу не надевают лучшую одежду. По контексту вернее думать, что отец посылает за одеждой, которую сын сбросил, а отец поднял, сложил и бережно спрягал, как Исаак хранил одежду, принесенную братьями Иосифа, — разноцветную одежду, испачканную, как он считал, кровью погибшего сына. Так и здесь, юноша сбрасывает свои лохмотья и снова надевает знакомую одежду, чуть поношенную, — она ему впору, по росту, уютна, она ему привычна. Он озирается: годы распутства, обмана и неверности, проведенные вне отчего дома, кажутся кошмаром, — словно их и не было вовсе. Он здесь, дома, как будто никуда и не отлучался; на нем одежда, к которой он привык. Отец рядом, только немного постарел, да морщины стали глубже. Вот и слуги, как всегда, почтительны и смотрят на него счастливыми глазами. «Он снова с нами, а мы думали, что он ушел навсегда; он вернулся к жизни, а мы боялись, что причинив смертельное горе отцу, он погубил свою бессмертную душу, уничтожил свою жизнь!»

Это возвращение изгладило пропасть, отрезавшую его от отчего дома. Отец идет и дальше — он вручает ему перстень, который не просто обычное кольцо. В древности, когда люди не умели писать, любой документ заверялся перстнем с печатью. Дать кому-то свой перстень означало отдать в его руки свою жизнь, свое имение, семью и честь — все. Вспомните Даниила в Вавилоне, Иосифа в Египте: дарованием перстня со своей руки передают им царь и фараон власть управлять от их имени. Подумайте об обмене обручальными кольцами; этот обмен как бы говорит: «Я верю в тебя и полностью вверяю себя в твои руки. Все, что у меня есть, все, что я есть, безраздельно принадлежит тебе». У Кьеркегора есть такие слова: «Когда я говорю — моя страна, моя невеста, это означает, что не я обладаю ими, но что я всецело принадлежу им».

В притче приведен и другой пример этой отдачи самого себя. Сын потребовал половину богатства своего отца, пожелал обладать тем, что получил бы после его смерти, — и ему-то отец сейчас доверяется. Почему? Просто потому, что тот вернулся домой. Отец не просит отчета в том, что сын делал на стране далече. Он не говорит: «Когда ты мне все расскажешь о себе, я посмотрю, стоит ли доверять тебе». Он не говорит, как постоянно, прямо или косвенно, делаем мы, когда к нам приходит кто-то, с кем у нас была ссора: «Что же, я возьму тебя на испытание; попробуем восстановить нашу дружбу, но если я увижу твою неверность, все твое прошлое припомнится, и я прогоню тебя, потому что прошлое будет свидетельствовать против тебя, явно доказывая твою постоянную неверность». Отец ничего не спрашивает. Он не говорит: «Посмотрим». Он как бы подразумевает: «Ты вернулся. Постараемся вместе загладить ужас твоего отсутствия. Видишь, одежда, которая на тебе, говорит о том, что ничего не произошло. Ты такой же, каким был до ухода. Перстень, который я вручил тебе, служит доказательством, что я не питаю сомнений на твой счет. Все принадлежит тебе, потому что ты мой сын». И он одевает обувь на ноги его, чтобы, как пишет в Послании к ефесянам апостол Павел, они были обуты в готовности благовествовать мир.

Для пира закалывают откормленного тельца; этот пир — пир Воскресения, уже пир жизни вечной, трапеза Агнца, пир Царствия. Сын, который был мертв, ожил; он, потерявшийся в земле чуждой, в безвидной пустыне, как говорится в начале книги Бытия, вернулся домой. Отныне сын в Царстве, потому что Царство это — Царство Любви, Царство Отца, Который любит его, спасает, восстанавливает и возвращает к жизни.

Но тут появляется старший сын. Он всегда был хорошим работником в доме отца, и жизнь его безупречна. Но он так и не понял, что главное в отношениях отцовства и сыновства — не работа, а сердце, не долг, а любовь. Он во всем был верен; но отец у него был, сам он был сыном — только внешне. И брата у него не было. Прислушайтесь к тому, что он говорит отцу. Услышав пение и ликование, он подзывает слугу и спрашивает, что все это значит, А слуга отвечает: Брат твой пришел, и отец твой заколол откормленною теленка, потому что принял его здоровым. Старший сын осердился и не хотел войти. Отец выходит звать его, но тот говорит: Вот, я столько лет служу тебе (слово «служить» по-гречески и по-латински сильное слово, оно означает рабскую обязанность выполнять всякого рода неприятную работу) и никогда не преступал приказания твоего. .. Он мыслит только в категориях приказаний и преступлений; он никогда не уловил за словами — содержания, в голосе — сердечности, теплоты совместной жизни, в которой и у него и у отца своя роль, — для него все это сводилось к приказаниям и обязанностям, которые он никогда не нарушал. Но ты, — продолжает он, — никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, растративший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Обратите внимание, что он говорит «сын твой», а не «брат мой»: он не желает иметь ничего общего с этим братом. Я знал подобную семью: отец души не чаял в дочери, а сына считал своим несчастьем; он всегда говорил жене: «моя дочь», но «твой сын».

Итак, перед нами ситуация «сын твой». Если бы блудный был «брат мой», все было бы иное: он не преступал бы приказаний отца, но и не получил бы откормленного теленка. Как же отвечает отец? Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое. Отец считает его своим сыном. Да, он сын ему, они всегда вместе, рядом. Для сына же не так: они в полном согласии — а это не одно и то же. У них нет общей жизни, хотя нет и разделения, — они живут вместе, но без единства и глубины. (Все Мое Твое — слова из молитвы Христа Отцу перед предательством.) А о том надобно было радоваться и веселиться, — продолжает отец, — что брат твой сей был мертв и ожил; пропадал и нашелся.

Итак, путь ведет из глубин греха в отчий дом. Вот что предстоит нам, когда мы решаемся не зависеть больше от общественного мнения и избрать критерием поведения суд Божий, звучащий в голосе совести, открывающийся в Писании, явленный в личности Того, Кто есть Путь, Истина и Жизнь. Как только мы соглашаемся, чтобы Бог и совесть были нашим единственным судьей, пелена спадает с наших глаз; мы становимся способны видеть и понимаем, что такое грех: действие, отрицающее личную реальность Бога и тех, кто нас окружает, сводящее их до положения предметов, которые существуют лишь постольку, поскольку мы можем пользоваться ими без ограничений. Осознав это, мы можем вернуться в себя, освободиться от всего, что крепко держит нас, словно в плену, можем войти в себя и очутиться лицом к лицу с блаженством, которое для этого юноши представляло его детство, время, когда он еще жил в отчем доме.

Вы, наверное, помните то место в конце Евангелия от Матфея, где Христос велит Своим ученикам вернуться в Галилею. Они только что пережили самые ужасные, мучительные дни в своей жизни. Они видели своего Господа в кольце ненависти, видели, как Он был предан, сами по слабости изменили Ему: в Гефсиманском саду их одолел сон и они разбежались при появлении Иуды. Двое из них издали следовали за своим Господом и Богом до двора Каиафы, где они остались со слугами, а не с Ним, как Его ученики. Один из них, Петр, на тайной вечери сказал, что останется верным, если и все Ему изменят, — и он трижды отрекается от Учителя. Они видели Страсти Христовы. Они видели, как Он умирал. И вот они видят Его живым рядом с собой. Иудея олицетворяет для них пустыню, опустошенность, конец всякой жизни и надежды. Христос отсылает их обратно в Галилею: «Идите туда, где вы впервые увидели Меня, где мы близко общались в обыденной жизни, где не было еще боли, страдания, предательства. Вернитесь к тем дням, когда все было полно невинности и безграничных возможностей. Вернитесь в прошлое, в его глубины. Идите, научит все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам».

Возвращение вглубь своего «я» ведет в глубину, где мы впервые увидели жизнь, познали жизнь, где мы были живы в Боге вместе с другими людьми. Только из самой сердцевины этого оазиса прошлого, далекого или близкого, можем мы отправиться в дорогу, в обратный путь с обращением «Отче», а не «Судия» на устах, с исповеданием греха и с надеждой, которую ничто не в силах уничтожить, с твердой уверенностью, что Бог никогда не допустит нашей приниженности, что Он стоит на страже нашего человеческого достоинства. Он никогда не позволит нам стать рабами, ибо Его творческим Словом и нашим предназначением мы призваны быть сынами и дочерьми Его по усыновлению. Мы можем идти к Нему с полным доверием, зная, что Он ждал нас все то время, пока мы и не вспоминали о Нем. Он Сам выйдет нам навстречу, когда мы нерешительно приближаемся к дому. Он Сам заключит нас в объятия и оплачет наше жалкое состояние, измерить которое мы не умеем, потому что не знаем, ни откуда мы пали, ни сколь высокое призвание презрели. Мы можем идти к Нему в уверенности, что Он оденет нас в первую одежду, в славу, которой Адам лишился в раю. Он облечет нас во Христа, в Котором вся первозданность, более ранняя, чем весенняя свежесть, в которой мы были рождены. Он — человек, каким его задумал, возжелал Бог. В Него мы должны облечься. Слава Духа Святого покроет нас, обнаженных грехом. Теперь мы знаем, что как только мы возвратимся к Богу, Он вернет нам Свое доверие, даст нам перстень, силой которого Адам разрушил гармонию, вызванную к бытию творческой волей Божией; перстень Единородного Сына, Который умер на кресте из-за человеческого предательства и Чья смерть была победой над смертью; Чье Воскресение и Вознесение — наше возвращение — уже эсхатологически осуществились в полноте единения с Отцом.

Когда мы возвращаемся в отчий дом, когда остаемся лицом к лицу с судом нашей совести и Бога, суд этот не основывается на глубине нашего богословского видения, он основывается не на том, что один только Бог может нам дать как путь приобщенности к Его жизни. Божий суд основывается на одном: «Ты — человек или ты ниже достоинства человека?» Вы, вероятно, вспомните в этой связи притчу об овцах и козлищах у Матфея (25,31-46): Господи! когда мы видели Тебя алчущим… или жаждущим… или странником… или нагим… или больным… или в темнице?.. Если мы не умеем вести себя, как человек, мы никогда не поймем, как вести себя по-Божьи. Если мы возвратились в Отчий дом, если мы должны облечься во Христа, если сияние Духа должно исполнить нас, если мы хотим совершить наше призвание и стать истинными детьми Божиими, Его сынами и дочерьми, мы должны прежде всего изо всех сил постараться добиться того, что в нашей власти — стать человечными, поскольку чувства товарищества, сострадания, милосердия заложены в нас, независимо от того, хороши мы или дурны.

Мы можем возвратиться к Отцу. Мы можем возвратиться с доверчивой надеждой, потому что Он — хранитель нашего достоинства. Он хочет нашего спасения. Он требует только одного: Сын Мой, отдай сердце твое Мне, все остальное Я сам приложу, — как говорит Премудрый. Эта дорога шаг за шагом ведет нас оттуда, где мы находимся, слепые, вне Царства, хотя страстно желаем увидеть его полноту внутри себя и победу его над всем вокруг; эта дорога ведет нас туда, где мы окажемся перед судом Божиим. Мы видим, как прост этот суд, как велика должна быть в нас надежда и как в этой надежде мы можем идти к Богу, твердо зная, что Он Судия, но в первую очередь Он — Искупитель наш, Тот, Кому человек настолько дорог, драгоценен, что мера, цена нашего спасения в Его очах — вся жизнь, вся смерть, все борение и богооставленность, весь ужас, который претерпел Единородный Сын Божий.

По книге: Митрополит Антоний Сурожский. Духовное путешествие.Размышление перед Великим Постом

Притча про отца.

Притча об отце и дочери. «Мой сын никогда не будет сапожником!»

Поделится в соц. сетях

Отец, я устала, у меня такая тяжелая жизнь, такие трудности и проблемы, я все время плыву против течения, у меня нет больше сил… что мне делать?

Отец вместо ответа поставил на огонь 3 одинаковых кастрюли с водой, в одну бросил морковь, в другую положил яйцо, а в третью насыпал зерна кофе. Через некоторое время он вынул из воды морковь и яйцо и налил в чашку кофе из 3 кастрюли.

— Что изменилось? – спросил он свою дочь.

— Яйцо и морковь сварились, а зерна кофе растворились в воде – ответила она.

— Нет, дочь моя, это лишь поверхностный взгляд на вещи. Посмотри – твердая морковь, побывав в кипятке, стала мягкой и податливой. Хрупкое и жидкое яйцо стало твердым. Внешне они не изменились, они лишь изменили свою структуру под воздействием одинаковых неблагоприятных обстоятельств – кипятка. Так и люди – сильные внешне могут расклеиться и стать слабаками там, где хрупкие и нежные лишь затвердеют и окрепнут…

— А кофе? – спросила дочь

— О! Это самое интересное! Зерна кофе полностью растворились в новой враждебной среде и изменили ее – превратили кипяток в великолепный ароматный напиток. Есть особые люди, которые не изменяются в силу обстоятельств – они изменяют сами обстоятельства и превращают их в нечто новое и прекрасное, извлекая пользу и знания из ситуации…

На планете Земля жил-был однажды отец. Он пока ещё не был отцом, но скоро должен был им стать, ибо у него вот-вот должен был родиться ребёнок. Он очень хотел, чтобы родился мальчик, и строил в отношении будущего сына грандиозные планы. Отец был плотником и хотел обучить отпрыска плотницкому ремеслу. «Мне так многому нужно его научить, — часто говаривал он. — Я открою ему все тайны профессии, и уверен, ему понравится и он продолжит наше семейное дело». И когда появился ребёнок и оказался он мальчиком, отец был на седьмом небе от счастья. «Это мой сын! — кричал он всем. — Вот тот, кто продолжит славное дело нашей семьи. Вот тот, кто будет носить моё имя. Вот новый великий плотник, ибо я научу его всему, что знаю сам. Мы с сыном здорово заживём».

Ребёнок вырос, стал старше. Он любил своего отца. И отец души не чаял в нём: то и дело брал сына на руки, приговаривая: «Погоди, сынок, я тебя всему научу! Тебе понравится! Ты продолжишь нашу династию и наше ремесло. Люди будут гордиться тобой и после моей смерти». Но произошло неожиданное. Сыну постепенно стало докучать отношение отца, он начал чувствовать, что у него собственный путь в жизни, пусть даже он ни не мог облечь свои чувства в слова.

Понемногу сын начал бунтовать. Когда он стал подростком, его уже совсем не интересовали ни ремесло плотника, ни династия.

Он уважительно обратился к отцу:

Отец, пожалуйста, услышь меня. У меня есть собственные мысли и желания. Есть то, что меня интересует, и это не ремесло плотника.

Отец не поверил своим ушам и сказал:

Но, сынок, ты ничего не понимаешь! У меня больше жизненного опыта, и я лучше знаю, что тебе нужно. Дай мне всему этому тебя научить. Поверь мне. Дай мне быть для тебя тем, кем я должен быть, — твоим наставником, и мы здорово с тобой заживём.

У меня другое мнение на этот счёт, отец. Я не желаю быть плотником, как и не желаю обидеть твои чувства. Но у меня свой путь в жизни, и я хочу последовать ему.

Это был последний раз, когда сын разговаривал с отцом уважительно, ибо их взаимное уважение постепенно разрушалось и исчезало, а в сердцах поселилась пустота.

Став ещё старше, сын понял, что отец по-прежнему пытается сделать из него того, кем он быть не хотел. И он, даже не попрощавшись, ушёл из дома, оставив записку: «Пожалуйста, оставь меня в покое».

Отец был потрясён. «Я двадцать лет ждал! — думал он. — А мой сын? Он должен был стать всем: плотником, великим мастером своего дела, носящим моё имя. Какой позор! Он разрушил мою жизнь!»

А сын думал: «Этот человек испоганил мне детство и старался превратить меня в того, кем я вовсе быть не хотел. И я не хочу, чтобы нас связывали какие-либо чувства». И на всю дальнейшую жизнь кроме гнева и ненависти между сыном и отцом ничего не оставалось. И когда у самого сына родился ребёнок, прекрасная девочка, сын подумал: «Возможно, только по этому случаю мне стоит пригласить отца, чтобы он увидел продолжение своего рода». Но затем он изменил своё мнение: «Нет, именно отец испортил мне детство, он ненавидит меня. Я не хочу иметь с ним ничего общего». Таким образом, отец так никогда и не увидел свою внучку.

На смертном одре он оглянулся на свою жизнь и произнёс: «Наверное, сейчас, когда моя смерть близка, я должен позвать своего сына». И в этот миг прозрения, чувствуя приближение смерти, он послал за сыном.

Сын прожил счастливую жизнь. Он умер в окружении любящей семьи, которая оплакала его душу, навсегда покинувшую Землю.

Сын после смерти последовал в пещеру творения. В трёхдневном путешествии он снова обрёл свою сущность и своё имя, и отправился дальше, в зал славы. Там ему устроили бурное чествование, и буквально миллионы существ в восхищении аплодировали ему за то, через что он прошёл, живя на Земле. И когда закончилось торжество, сын, уже в своём настоящем облике вселенского существа, которым он был, попал в одну из областей, где сразу же встретил своего лучшего друга, с которым расстался, когда отправлялся на планету Земля. Он увидел его через разделявшую их пустоту и воскликнул:

Это ты! Я так по тебе соскучился!

И они обнялись, переплетая свои энергии. С огромной радостью они вспомнили о былых временах вселенной, до того, как сын отправился на Землю.

Весело порхая по вселенной, однажды он сказал своему другу:

А знаешь, ты был прекрасным отцом на Земле.

Дружище, а ты был прекрасным сыном, — ответил друг. — Разве не было прекрасно то, через что мы прошли на Земле? Как же мощно работает дуальность, она разделила нас на Земле и заставила забыть, что мы друзья.

Как вообще может быть что-то подобное? — спросил бывший сын.

Завеса была очень плотна, так что мы не знали, кто мы на самом деле, — ответил бывший отец.

Но то, что мы планировали, прекрасно получилось, не так ли? — спросил бывший сын.

Да, так, — ответил друг, — ибо у нас не возникло и проблеска понимания того, кто мы на самом деле!

Однажды очень богатый человек взял своего сына в поездку по стране с единственной целью — показать мальчику, что значит жить без денег. Несколько дней они провели на ферме у очень бедной семьи.По возвращении домой отец спросил, понравилась ли ему поездка.

«Понравилась, отец», — ответил мальчик.

«Видел, как бедны могут быть люди?» — задал вопрос мужчина.

«О, да!» — последовал ответ.

«А что ты извлек из нашего путешествия?» — вновь спросил отец.

А сын ответил:

«Я видел, что у нас одна собака, а у них четыре. У нас бассейн до середины сада, а у них ручей, которому нет конца. У нас в саду светят заморские фонари, а у них ночью сияют звезды. У нас терраса до переднего двора, а у них просторы до самого горизонта.

У нас небольшой участок земли, на котором мы живем, а у них бескрайние поля, которые нельзя окинуть взглядом. Мы покупаем пищу, а они выращивают ее сами. У нас вокруг дома стены для защиты, а у них друзья».

Отец мальчика застыл в онемении.

«Я понял, как мы на самом деле бедны». Мы слишком часто забываем о том, что имеем, и сосредотачиваемся на том, чего у нас нет.

В одном городе два родных брата. Один брат был успешным человеком, известным на весь город своими хорошими делами. Другой брат был тоже известен, но своими преступлениями.

Однажды полиция поймала преступника, и дело передали в суд. Перед судом группа журналистов обступила его, и один задал вопрос:

— Как получилось, что вы стали преступником?

— У меня было тяжёлое детство. Мой отец пил, избивал мою мать и меня. Кем же ещё я мог стать?

Спустя время несколько журналистов подошли к первому брату, и один спросил:

— Вы известны своими достижениями; как получилось, что вы добились всего этого?

Человек задумался, а потом ответил:

— У меня было тяжёлое детство. Мой отец пил, избивал мою мать, моего брата и меня. Кем же ещё я мог стать?

Современная притча

Мать наставляла свою дочь:

— Выбор мужа — ответственное дело. К этому надо относиться с умом. Вот посмотри на папу. Он может починить всё, что угодно: и машину сам чинит, и в доме всё может починить: электричество, сантехнику… И мебель, если поломается, тоже починит…

Дочка кивала головой. А потом сказала:

— Я поняла, мама! Если я найду себе такого мужа, как ты говоришь – у меня никогда не будет ничего нового.

Родители выбрали для сына лучшего учителя. Утром дед повел внука в школу. Когда дед и внук вошли во двор, их окружили дети.
— Какой смешной старик, — засмеялся один мальчик.
— Эй, маленький толстяк, — скорчил рожицу другой.
Дети кричали и скакали вокруг деда и внука. Тут учитель позвонил в колокольчик, объявляя начало урока, и дети убежали.
Дедушка решительно взял внука за руку и вышел на улицу.
— Ура, я не пойду в школу, — обрадовался мальчик.
— Пойдешь, но не в эту, — сердито ответил дед. — Я сам найду тебе школу.

Конечно же, каждый отец работает для того, чтобы было хорошо его семье, а особенно — детям. Но это вовсе не значит, что можно не уделять ребенку время по будням, ссылаясь на усталость и на то, что «Я вообще-то деньги для тебя зарабатываю». Деньги — это не совсем то, что на самом деле нужно нашим детям. Им необходимо внимание, любовь и забота. И даже часик, проведенный папой с ребенком, сделает малыша намного счастливее. Об этом притча.

Как-то раз один человек поздно вернулся домой с работы, как всегда уставший и задерганный, и увидел, что в дверях его ждет пятилетний сын.

Папа, можно у тебя кое-что спросить?

Конечно, что случилось?

Папа, а сколько ты получаешь?

Не твое дело, — возмутился отец.

И потом, зачем это тебе?

Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?

Ну, вообще-то 500. А что?

Пап: — сын посмотрел на него снизу вверх очень серьезными глазами. — Пап, ты можешь занять мне 300?

Ты спрашивал только для того, чтобы я дал тебе денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? — закричал тот. — Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать! Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь…

Малыш тихо ушел к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. «Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег?»

Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво. «Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да черт с ними, с тремя сотнями, он ведь еще вообще ни разу не просил у меня денег». Когда он вошел в детскую, его сын был уже в постели.

Ты не спишь, сынок? — спросил он.

Нет, папа. Просто лежу, — ответил он.

Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, — сказал отец. — У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.

Мальчик сел в кровати и улыбнулся.

Ой, папка, спасибо! — радостно воскликнул он.

Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец, увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.

Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? — проворчал тот.

Потому что у меня было недостаточно, но теперь мне как раз хватит, — ответил ребенок. — Папа, здесь ровно пятьсот. Можно, я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу, чтобы ты поужинал вместе с нами.

Мораль

Морали нет. Просто хотелось напомнить, что наша жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее всю на работе. Мы не должны позволять ей утекать сквозь пальцы, не уделяя хотя бы крохотную ее толику тем, кто по-настоящему нас любит, самым близким людям. Если нас завтра не станет, наша компания очень быстро заменит нас кем-то другим. И только для семьи и друзей это будет действительно большая потеря, о которой они будут помнить всю свою жизнь.

Притча о двух блудных сыновьях (Лк. 15, 11–32)[11]. Истины Нового Завета

Притча о двух блудных сыновьях (Лк. 15, 11–32)[11]

Эта притча, наверное, самая известная из всех притч Спасителя и послужила ярким прообразом для несметного количества произведений художников, музыкантов, писателей и поэтов. Однако хотелось бы отметить и богословское значение притчи о заблудшем сыне.

В центре повествования этой притчи находится образ милостивого отца, который терпеливо ожидает возвращения блудного сына и радуется этому возвращению. Эта притча показывает нам возникновение и рост покаянного чувства в сердце грешника[12].

Надо сказать, что благодаря своему высокому литературному достоинству и проникновенному изображению Божественной милости, превосходящей все ожидания, притча наиболее знакома и любима среди всех притч Иисуса. Однако, что касается ее названия, а следовательно, и содержания, по-прежнему существует некоторая неразбериха. Традиционное ее название – «Притча о блудном сыне». Начало же притчи дает нам все основания называть ее притчей о человеке, имевшем двух сыновей. («Еще сказал: у некоторого человека было два сына» (Лк. 15, 11)). Некоторые библеисты предлагают называть ее «Притчей о блудных сыновьях»[13] или «Евангелием в Евангелии», по обилию в ней милосердных истин[14]. Мы больше склоняемся к названию притчи «притча о двух блудных сыновьях», так как отец теряет одного сына в дальней стране, другого же – за баррикадами самодовольства. Старший сын ухитрился, не покидая, отчего дома, стать таким же далеким от своего отца, каким был его брат, питаясь со свиньями. Оба брата предстают перед нами эгоистичными, несмотря на все различие их путей. Эгоизм младшего был связан с безрассудной любовью к жизни. Он требовал свою часть наследства, потому что хотел наслаждаться разнообразными наслаждениями и удовольствиями, которые предлагает мир, не предвидя, что праздная независимость приведет к нищете и постыдному рабскому состоянию. Согласно ветхозаветному законодательству, старшему сыну предназначалось две трети наследства отца (после его смерти), а младший сын мог рассчитывать на одну треть. В случае если раздел происходил раньше смерти отца, доля младшего сына сокращалась на одну десятую часть. В последнем случае сыновья становились собственниками имущества, но право распоряжаться им сохранялось за отцом[15]. При разделе, который мы видим в притче, младшему сыну предлагается контроль над его частью имущества, соответственно отец уже не мог удерживать часть дохода для своего содержания, а сын не мог претендовать на какую-либо дополнительную часть после смерти отца.

Эгоизм старшего брата был менее очевидным. Он не хотел ничего, ничего не требовал и ничем не обладал. Он посвятил себя служению отцу, не прекословил отцовским приказам и думал, без сомнения, что он – образец бескорыстия; он был центром своих мыслей, так что не был способен к тому, чтобы сорадоваться или соскорбеть своему отцу. По отношению к своему брату (которого он даже не считает братом: ср. Лк. 15, 30: «Это сын твой») он не только не милосерд, но и не справедлив. Он предпочитает верить, что его брат присовокупил к расточительству еще и распутство: «А когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами…» (Лк. 15, 13). Для такого вывода старший брат не имел никаких оснований.

Г. Доре. Встреча блудного сына с отцом

Блудный сын был введен в крайнюю нужду: едва ли иудей мог унизиться больше, чем он. Пасти свиней у евреев считалось нечистым занятием, потому что само животное относилось к нечистым (Лев. 11, 7). А желание утолить голод означало последнюю степень падения. Согласно Талмуду, проклят всякий человек, который разводит свиней или обучает своего сына греческой философии[16]. Несчастья, которые испытал младший сын на себе, побудили его вспомнить тот комфорт и безопасность, которыми он был окружен в доме отца и которых он лишился своим необдуманным поступком. Все это заставило его «встать и пойти к отцу». Такой решимости предшествовало «прихождение в себя» (Лк. 15, 17). Рассуждая о покаянии, И. Иеремиас отмечает неопределенность понятия ????????, мета?ния – перемена мыслей, раскаяние в учении Иисуса Христа об обращении. Более ясное его понимание выражено в притче о блудном сыне. Перемена в его жизни описывается словами ??? ?????? ?? ????? – «придя в себя» (Лк. 15, 17). При этом первое, что он делает, – признает свою вину[17]. Что касается старшего брата, то он обнаруживает отталкивающие черты своего характера в каждом слове, которое он произносит. Когда он услышал веселье в доме своего отца, первым его действием было не присоединиться к радости отца, а ненужный вопрос к слугам о причине веселья. Новость о возвращении его повесы-брата направила его мысль к осознанию собственной правоты и о том, что он достоин награды. Он почувствовал себя обиженным и ущемленным, так как отец угощает брата больше, чем его – послушного сына. Действительно, отец встречает младшего сына с большими почестями. В Лк. 15, 20 сообщается, что отец целует своего обретенного сына, этот поцелуй, несомненно, напоминает нам о поцелуе Давида как знаке прощения своего сына – Авессолома (2 Цар. 14, 33).

Лучшая одежда, перстень и обувь, которые вручает отец младшему сыну, дают нам возможность видеть отношение отца. Ведь такие же знаки достоинства получает Иосиф от фараона при возведении первого в сан правителя Египта (Быт. 41, 42). Некоторые толкователи видят особое значение в том, что сыну дается перстень как символ власти и обувь как символ свободного человека. Кроме того, обувь оставалась на ногах только у хозяина дома, остальные снимали ее при вхождении в дом[18]. Таким образом, старший из сыновей имел формальные причины для недовольства. Когда отец приглашал его войти и разделить с ним радость обретения погибшего сына, он прервал его с грубым протестом, который, как мы видели, имел формальный довод. Работая на своего отца, он находился как бы в рабском послушании ему и никогда не был послушен ему как сын. С. Говорун указывает: «Старший сын видит себя праведным: он никогда не преступал приказания отца. Для него радость заключается не в пребывании с отцом, но в том, чтобы где-то в стороне от него повеселиться с друзьями над козленком. Козленок же – это не теленок Евхаристии; радость, о которой мечтает этот сын, находится вне Евхаристии. Он слуга, работающий за плату, а не сын»[19].

Отец отвергает все попытки навязать ему мнение старшего сына. Со всеми их недостатками он любит их обоих и никогда не перестанет считать их сыновьями, даже если кто-то из них попытается занять его место в семье[20]. В последнем диалоге отца с сыном разговаривают два мировоззрения: благодатное и юридическое[21]. Ответ старшего сына напоминает протест работников первого и третьего часа в Мф. 20, 12: «Эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами». Несомненно, что в восприятии ранней Церкви старший сын воплощал в себе худшие черты фарисейства, хотя, конечно, не все фарисеи грешили самодовольством и осуждением заблудших[22]. Например, Блаженный Феофилакт говорит: «Итак, цель притчи сей, сказанной по поводу ропота фарисеев на Господа за принятие Им грешников, состоит в том, чтобы научить нас не отвергать грешников и не роптать, когда Бог принимает их, хотя бы мы были и праведны. Младший сын – блудницы и мытари, старший сын – фарисеи и книжники, предположительно принимаемые за праведников. Бог как бы говорит: пусть вы действительно праведны и не преступали никакого повеления, но неужели же не должно принимать тех, кои обращаются от зла? Подобных работников вразумляет Господь настоящею притчей. Небезызвестно мне, что некоторые под старшим братом разумели ангелов, а под младшим – природу человеческую, возмутившуюся и не покорившуюся данной заповеди. Другие разумели под старшим израильтян, а под младшим язычников. Но истинно то, что мы сейчас сказали, именно, что старший сын представляет собою лице праведных, а младший – грешников и раскаивающихся, и все построение притчи составилось из-за фарисеев, которым Господь внушает, что они, хотя бы сами и были праведны, не должны огорчаться принятием грешников»[23]. В широком понимании младший сын может представлять язычников, а старший – иудеев. Вопрос о возвращении старшего брата притча оставляет открытым. Упорствовал ли он в своем неприятии возвратившегося брата или последовал его примеру и, признав свой поступок неправильным, раскаялся и принял участие в праздничной трапезе, неясно. Иисус Христос не ответил на этот вопрос, видимо, предполагая, что каждый из слушателей должен занять по отношению к героям притчи определенную позицию и, таким образом, ответить на вопросы, поставленные в притче. При этом, как кажется, притча не говорит о предположении прощения заблудшим народам, но показывает, что респектабельным иудеям надо радоваться о возрождении грешников, и одновременно предупреждает их, что пока они не научатся делать этого, они останутся отделенными от их Небесного Отца и не знающими Его истинного характера[24].

Следует отметить, что во всей 15-й главе Евангелия от Луки развивается великая истина о Боге, ищущем грешников. В ней Спаситель отвечает на упрек в том, что Он общается с грешниками. Он сказал, что, согласно божественному замыслу, заблудившуюся овцу (Лк. 15, 3–6) надо искать, – также надо искать потерянную монету (Лк. 15, 8–10) и раскрывать двери перед блудным сыном, даже если он не заслуживает прощения. В каждой из притч отражена идея божественной инициативы: пастырь ищет овцу; женщина подметает пол, чтобы найти монету; отец жаждет возвращения блудного сына. Главный герой притчи о блудном сыне – не сын, а любящий его отец. Притча в первую очередь говорит не о греховности человечества, а о любви и благодати Божией. Иудейские ученые признают, что такая забота о грешниках – нечто новое. Готовность Бога сделать первый шаг признавали и фарисеи, но все-таки обычно именно грешнику приходилось проявлять инициативу, чтобы вернуться к Богу. Для иудаизма забота о грешниках – вещь совершенно неслыханная, что отчетливо видно из настроений Ездры, где автор, сожалея о малом числе праведников, говорит: «Истинно не помышляю Я о делах тех созданий, которые согрешили, прежде смерти, прежде суда, прежде погибели; и услаждаюсь подвигами праведных, и вспоминаю, как они странствовали, как спасались и старались заслужить награду» (3 Езд. 8, 38). Суть Евангелия в том, что Бог по собственной инициативе ищет и спасает заблудших[25].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Притча — Отец и сын

Духовные притчи одного из лидеров движения Нью-Эйдж (новая эра) — Крайона.

На планете Земля жил-был однажды отец. Он пока еще не был отцом, но скоро должен был им стать, ибо у него вот-вот должен был родиться ребенок. Он очень хотел, чтобы родился мальчик, и строил в отношении будущего сына грандиозные планы. Отец был плотником и хотел обучить отпрыска плотницкому ремеслу. «Мне так многому нужно его научить, — часто говаривал он. — Я открою ему все тайны профессии, и уверен, ему понравится и он продолжит наше семейное дело». И когда появился ребенок и оказался он мальчиком, отец был на седьмом небе от счастья. «Это мой сын! — кричал он всем.

Вот тот, кто продолжит славное дело нашей семьи. Вот тот, кто будет носить мое имя. Вот новый великий плотник, ибо я научу его всему, что знаю сам. Мы с сыном здорово заживем».

Понемногу сын начал бунтовать. Когда он стал подростком, его уже совсем не интересовали ни ремесло плотника, ни династия.

Он уважительно обратился к отцу: «Отец, пожалуйста, услышьте меня. У меня есть собственные мысли и желания. Есть то, что меня интересует, и это не ремесло плотника».

…Я не желаю быть плотником, как и не, желаю обидеть ваши чувства, сэр. Но у меня свой путь в жизни, и я хочу последовать ему». Это был последний раз, когда сын разговаривал с отцом уважительно, ибо их взаимное уважение постепенно разрушалось и исчезало, а в сердцах поселилась пустота.

А на 83-м году отец умер. На смертном одре он оглянулся на свою жизнь и произнес: «Наверное, сейчас, когда моя смерть близка, я должен позвать своего сына». И в этот миг прозрения, чувствуя приближение смерти, он послал за сыном.

В ответ сын ему передал следующее: «Мне безразлично, что с тобой происходит, ибо ты разрушил мою жизнь. Я ничего не хочу о тебе знать». И добавил: «Я даже буду рад, если ты умрешь!» О, какой же ненавистью кипели слова и сердце отца! Он испустил свой последний вздох, думая, как же его угораздило родить столь презренного сына…

Официальный сайт — Сухомлинский В.А. «Притчи и истории»

Соблазняюсь притчей о блудном сыне: получается, что старший сын, живя с отцом, не был счастлив?

Здравствуйте, Анна!

Данная притча весьма ёмкая и многогранная, имеющая много разных пластов и смыслов. И ваше наблюдение по-своему справедливо. Например, митрополит Антоний (Блюм), один из выдающихся проповедников ХХ века, как раз рассуждал примерно в этом же ключе:
«Как часто мы бываем жестоки к людям вокруг нас, которых мы ставим на положение старшего сына, никогда не признанного, всегда ожидая, что он сделает нужное, неуклонно и совершенно».
Но обратите внимание и на другую сторону. Не случайно перед этой притчей Иисус приводит пример из обыденной жизни: пастух, имеющий в стаде сто овец, если обнаруживает пропажу хотя бы одной, то идет искать ее одну, беспокоясь о ней больше, чем об остальных 99! А когда найдет, будет радоваться об этой пропавшей больше, чем о тех же 99, никуда не пропадавших (см. Лк. 15, 3-7). Если у Вас этот пример не вызывает возражений, тогда смотрите дальше: отец фактически потерял младшего сына, не зная, что с ним, долгие годы. Он мог считать его уже погибшим. И вот сын объявляется, и отец уже вне себя от радости. Он забывает про всё на свете, в том числе старшего сына, и для него единственная радость сейчас – его возвратившийся младший сын. Ему всё внимание, для него пир горой. Да, здесь есть некоторая несправедливость, но, согласитесь, её можно понять. Если Вы мать не одного ребенка, то, наверно, поймете. А вот трагедия старшего сына в том, что он всё то долгое время не переживал о брате так, как переживал отец, и не испытывал к нему любви и связанного с ней беспокойства о его судьбе. Более того, он, возможно, даже намеренно вычеркнул его из своей жизни. И когда его без вести пропавший брат объявился, он не почувствовал никакой радости, но стал упрекать отца, что тот так принял этого нерадивого, распутного сына своего, «растратившего имение своё с блудницами». Можно задуматься, ну а если не было бы никакого пира, принял бы этот старший брат своего младшего с радостью и любовью? Прочувствовал бы все то, что творилось у того в душе, как отец?..
Надеюсь, что ответил хотя бы отчасти на ваш вопрос.

С уважением, священник Филипп Парфенов.

Кто был блудным сыном? Значение этой притчи

«Прилично было праздновать и радоваться, потому что брат ваш был мертв и жив; пропал и нашел». (Луки 15:32)

Притча о блудном сыне, или «Потерянный сын» встречается в Новом Завете Библии в Луки 15: 11-32. Это третья из трех притч в этой главе, адресованная смешанной аудитории, состоящей из сборщиков налогов, грешников, фарисеев (религиозных лидеров) и учителей закона.Все три притчи посвящены поиску потерянных вещей: заблудшей овцы, потерянной монеты и потерянного сына.

Точно так же все три притчи указывают на небесную радость над каждым грешником, который раскаивается в грехах и обращается к Иисусу.

Иисус имел в виду свою конкретную аудиторию, смесь «грешников» и «праведников», когда он рассказывал эти три истории. Иисусу было предложено рассказать эти притчи, потому что фарисеи и учителя закона обвиняли его в том, что он приветствовал грешников и ел с ними (стих 2).

Очевидно, фарисеи и учителя закона считали себя праведниками, а другую половину аудитории — грешниками. Иисус рассказывал истории о заблудшей овце, монете и сыне, чтобы прояснить вопрос о том, кто действительно «заблудший».

Итак, кто был блудным сыном? Какая у него история?

Притча о блудном сыне

Притча начинается с представления трех персонажей: отца и двух его сыновей. Подводя итог сказке, младший из двух сыновей требует свою долю отцовского имущества, которую отец дает ему.

Вскоре после того, как он получил наследство, он бежит и растрачивает богатство «в дикой природе» (Луки 15:13). Оказавшись в нищете и в разгар жестокого голода в стране, он нанимается к свиноводу. Убедившись воочию, что свиньи ели лучше, чем он, он решает вернуться к отцу и попросить разрешения служить наемным слугой в имении.

Затем в Луки 15: 20-24 говорится следующее:

«И он встал и пошел к отцу своему. Но когда он был еще далеко, его отец увидел его и исполнился сострадания к нему; он подбежал к своему сыну, обнял его и поцеловал.

«Сын сказал ему:« Отец, я согрешил против неба и против тебя. Я больше не достоин называться твоим сыном ».

« Но отец сказал своим слугам: «Быстрее! Принеси лучший халат и надень его. Наденьте ему на палец кольцо, а на ноги — сандалии. Принесите откормленного теленка и убейте его. Давай устроим праздник и отпразднуем. Ибо этот мой сын был мертв и снова ожил; он был потерян и найден ».

Тем временем, старший сын добросовестно трудился на полях для своего отца.Увидев, что его отец празднует возвращение мятежного брата, он рассердился и отказался присоединиться к празднованию. Его отец умолял своего старшего сына попытаться понять его радость по поводу возвращения того, что он потерял. Как будто его младший сын умер и снова ожил. Он был потерян, а теперь его нашли! История заканчивается тем, что отец умоляет старшего сына.

Значение блудного сына

Многие пришли к выводу, что эта притча в первую очередь о старшем сыне, а не о блудном сыне.

Несмотря на разнообразную аудиторию, Иисус обращался непосредственно к религиозным лидерам и учителям закона. Он целился прямо во тьму их сердец, умоляя их отказаться от своей веры в свою праведность и дела.

«Ибо благодатью вы спасены, через веру — и это не от вас самих, это дар Божий — не делами, так что никто не может хвалиться» (Ефесянам 2: 8-9).

Религиозные лидеры времен Иисуса доверяли религии, основанной на делах, а не переживали спасение по милости Божьей через свою веру.Как и старший брат из притчи, они считали себя достойными «сыновьями».

Если мы не увидим себя недостойными, мы не сможем упасть на благодать Божью. Если мы не осознаем, что мы духовно обездолены, мы никогда не будем спасены. Только нуждающиеся обращаются за помощью или спасением.

«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Матфея 5: 3).

Определение блудного сына

Мерриам-Вебстер дает два смысла определения «блудного сына»:

1: тот, кто тратит или дает щедро и глупо

2: тот, кто вернулся после отсутствия

Важность Обоих братьях в притче о блудном сыне

Наши проповеди часто могут быть сосредоточены на младшем брате, брате, который физически убежал из дома. Часто, когда мы слышим притчу, возможно, мы можем идентифицировать себя с одной из двух. Может быть, мы похожи на старшего брата, который пренебрегает милостью, данной ему отцом. Несмотря на то, что он дома, он никогда не бывает дома. И когда начинается вечеринка, он отказывается идти, чтобы отпраздновать возвращение пропавшего сына.

Или, возможно, мы больше отождествляем себя с младшим сыном. Как и он, мы растратили свое богатство и убежали как можно дальше от церкви и веры.

Некоторые из нас могут даже идентифицировать себя с фигурой отца в этой истории.Возможно, у нас есть члены семьи, которые сбились с пути или не хотят иметь ничего общего с нами и нашей христианской верой. Несмотря на то, что многие из нас слышали притчу много раз, мы всегда можем извлечь из нее новые уроки. Скорее всего, мы знаем кого-то в своей жизни, кто чувствует сильную связь с одним из двух персонажей.

Но, говоря о сыновьях, мы должны понимать, что оба сына блудные. Никакие праведные дела никогда не принесут нам места на небесах. Старший брат злоупотребил благодатью, данной ему отцом.Он думал, что, поскольку он остался, он заработал свое наследство. Как христиане, мы должны анализировать свое сердце, чтобы увидеть, не случилось ли с нами чего-то подобного. Считаем ли мы, что заслужили благодать Божью? Считаем ли мы себя выше других блудных сыновей, которые возвращаются домой? Если да, попросите Бога изменить ваше сердце и присоединиться к празднованию возвращения домой пропавшего сына.

Мы — блудный сын

Блудный сын, или потерянный сын, нарушил благодать.Благодать чаще всего определяется как незаслуженная или незаслуженная услуга. У него был любящий отец, хороший дом, продовольствие, будущее и наследство, но он променял все это на мирские удовольствия. Мы блудный сын.

«Все мы заблудились, как овцы, каждый из нас обратился на свой путь…» (Исайя 53: 6).

Мы думаем, что знаем лучше. Мы растрачиваем благодать Божью и обмениваем ее на бесполезное сокровище. И все же, когда мы осознаем, что мы недостойны, живем как свиньи, грешники, мятежники, нуждаемся, нищие, голодные, грязные и опустошенные, настолько, что это заставляет нас снова бежать в объятия Благодати, мы будем спасены. Ибо благодатью мы спасены, и все грешники, сборщики налогов и блудные дети говорят: «Аминь!»

«Радость в присутствии Ангелов Божьих над одним грешником, который кается» (Луки 15:10).

Вот 15 библейских стихов, которые каждый христианин должен знать наизусть, чтобы вы могли скачать и поделиться с близкими!

Кристи Уокер была миссионером в Берлине, Германия, более 15 лет работала с международной церковью в качестве директора студенческого служения.Она является автором двух книг: «Разочарование: тонкий путь от Христа» и « Убежденный». Применение библейских принципов к выбору жизни.

Фото предоставлено: GettyImages / Halfpoint

Эта статья является частью нашей большой библиотеки ресурсов популярных библейских притч. Мы хотим предоставить удобные для чтения статьи, которые отвечают на ваши вопросы о значении, происхождении и истории притч в Священном Писании. Мы надеемся, что они помогут вам лучше понять смысл и цель Слова Божьего в отношении вашей сегодняшней жизни.

Отцу блудного сына не следовало бежать! — Biola Magazine

Примечание: так важно читать Новый Завет глазами первого века. Этот урок по притче о блудном сыне взят из Прощения Иисуса, одного из 36 DVD библейских исследований о жизни Иисуса в серии из шести DVD под названием «Более глубокие связи», редактируемой профессором школы теологии Талбота Мэттом Уильямсом. Эти исследования, которыми воспользовались почти 200 000 человек, объясняют жизнь и учения Иисуса из контекста первого века, чтобы помочь нам понять их более глубокий смысл и то, как применить его в нашем современном контексте.Каждый из видеоуроков представлен в Израиле и преподается разными исследователями Нового Завета из разных мест, таких как горизонт Чикаго, Скалистые горы, пляж и т. Д.

Однажды днем, когда моему сыну было 3 года, он был на меня расстроен. Он решил, что пора бежать из дома. С него достаточно отца. Он собирался сделать это один — в 3 года! Итак, он вышел из гаража, пошел по подъездной дорожке и пошел по тротуару. У него было три дома по улице, прежде чем я побежал к нему — как можно быстрее — обнять его и отвести домой.

Я сбежал! Конечно, я сбежал. Для нас это имеет смысл.

Однако в первом веке мужчина с Ближнего Востока никогда — никогда — не бежал. Если бы ему пришлось бежать, ему пришлось бы застегнуть тунику, чтобы не споткнуться. Если бы он это сделал, то обнажил бы его ноги. В той культуре мужчинам было унизительно и стыдно показывать свои голые ноги.

Итак, вот вопрос: если мужчине было стыдно бежать в этой культуре, почему отец бежал, когда его сын вернулся к нему? Что побудило его стыдиться себя? Прежде чем ответить на этот вопрос, мы должны понять важный еврейский обычай первого века.

Кеннет Бейли, автор книги Крест и блудный сын , объясняет, что если еврейский сын потерял свое наследство среди язычников, а затем вернулся домой, община проводила церемонию, называемую кезаза . Они разбивали перед ним большой горшок и кричали: «Теперь вы отрезаны от своего народа!» Сообщество полностью отвергнет его.

Так почему же сбежал отец? Вероятно, он бежал, чтобы добраться до своего сына , прежде чем он вошел в деревню.Отец бежит — и стыдит себя — в попытке добраться до своего сына до того, как община доберется до него, чтобы его сын не испытал стыда и унижения их насмешек и отторжения. Деревня последовала бы за бегущим отцом, стала бы свидетелем того, что происходило на окраине деревни между отцом и сыном. После этого эмоционального воссоединения блудного сына с его отцом стало ясно, что у них не будет церемонии кезаза ; не было бы отказа от этого сына — , несмотря на то, что он сделал .Сын раскаялся и вернулся к отцу. Отец принял на себя весь позор, который должен был обрушиться на его сына, и ясно показал всей общине, что его сына ждут дома.

Прекрасное приложение для нашей собственной жизни кристально чистое. Наш Небесный Отец взял на себя наш позор через своего Сына, Иисуса, который добровольно перенес крест за нас. Он взял стыд наших грехов, чтобы нам не пришлось. В результате нас можно простить, восстановить — принять. Нам не нужно бояться идти домой к нашему Отцу и исповедовать свои грехи, независимо от того, что мы сделали или сколько раз мы это делали (помните, Иисус учил своих последователей прощать 70 раз по семь).

В притче только отец мог вернуть сына к полному сыновству в семье. В нашем случае мы грешники, и мы ничего не можем сделать, чтобы восстановить наши утраченные отношения со Святым Богом Вселенной. Он звонит нам и ждет — один-единственный раскаивающийся шаг в его сторону, и он уходит, а бежит по , чтобы поприветствовать нас домой!

Бог не только прощает нас, но и берет на себя наш позор. Он снимает с себя груз, который мы несем на наших плечах за наши прошлые ошибки, и снова охотно вытирает сланец.Пусть мы испытаем то, с чем столкнулся блудный сын, вернувшись к Отцу: «Но когда он был еще очень далеко, его отец увидел его и исполнился сострадания к нему; он подбежал к своему сыну, обнял его и поцеловал »(Луки 15:20).

Мэтью Уильямс

Мэтью Уильямс — заведующий кафедрой Нового Завета и директор программ бакалавриата и магистратуры богословской школы Талбота Университета Биола. Уильямс был удостоен звания профессора года Университетом Биола и продолжает проповедовать и преподавать в различных церквях и на конференциях по всей территории Соединенных Штатов и Испании.Он опубликовал видеоматериалы по изучению Библии: Евангелие от Иоанна: определение личности и цели , Притчи об Иисусе, Прощение Иисуса, Жизнь Иисуса, Последние дни Иисуса, Молитвы Иисуса, Чудеса Иисуса; и совместно редактировали «Что на самом деле заботило авторов Нового Завета» . Он также является главным редактором библейских и богословских книг на испанском языке: Comentarios Biblicos con Aplicacion: Serie NVI; Biblioteca Teológica Vida; и Colección Teológica Contemporánea. Он является автором различных глав в книгах и статьях, в том числе Синоптическая проблема: три взгляда на истоки Евангелия , Эпистола-а-лос-Галатас и Синоптические Евангелия .

Что мы можем узнать о любви от отца Блудного Сына

Этот отрывок впервые был опубликован в январском / февральском выпуске журнала LDS Living за январь / февраль.

Притчу, которую мы обычно воспринимаем как историю о блудном сыне (см. От Луки 15: 11–32), более полезно было бы назвать историей о праведном отце двух сыновей.Мы можем узнать о Христе в Его роли Отца как Создателя этой земли, как Главы тех, кто принял Его Евангелие, и как Того, кто сделал возможным наше воскресение — наше духовное возрождение и физическое спасение.

В онлайн-словаре Merriam-Webster есть несколько определений слова «блудный сын». Первые два отражают то, как мы обычно думаем о младшем сыне в рассказе: «характеризующийся обильными или расточительными расходами» и «безрассудно расточительным». Но третье определение описывает отца: «дающий много. ¹ Итак, помня об этом изобилии, мы могли бы назвать это притчей о блудном Отце.

Портрет, который Иисус дает нам этой семьи, обязательно широк. Нам ничего не известно о жизни обоих сыновей до того, как младший сын захотел уйти. У нас нет понимания мыслей и ожиданий этого младшего сына, поэтому его образ в самом начале является одномерным. Все, что мы изначально узнаем, — это то, что он растратил свое имущество на буйную жизнь.

Друг и ученый, Дэвид Батлер, сказал, что, когда младший сын спрашивает, пока его отец еще жив, о той доле собственности, которая будет ему после смерти отца, он фактически говорит: «Я хочу ты был мертв. ² И все же отец, по-видимому, ликвидирует активы, чтобы выполнить то, о чем просил этот, казалось бы, недобрый и неблагодарный сын.

Мы с вами никогда не хотели получить награду до того, как она наступит в срок? Первый урок притчи о Христе как Отце заключается в том, что Он действует с любовью по отношению к нам, даже когда наша любовь к Нему остыла. (И второй урок может заключаться в том, что мы должны проявлять осторожность в том, что мы просим у Него, потому что Он может подчиниться!)

Еще один образ Христа как Отца возникает, когда мы представляем этого щедрого, щедрого и любящего патриарха, стоящего у окна и смотрящего на дорога с надеждой и верой, что его сын вернется; возможно, он проводит дни на пике своей земли в поисках, в постоянных поисках того долгожданного момента, когда тот, кто заблудился, вернется домой.

По словам старейшины Джеффри Р. Холланда:

Нежный образ встревоженного и верного отца этого мальчика, бегущего ему навстречу и осыпающего его поцелуями, — одна из самых трогательных и сострадательных сцен во всем священном писании. Он говорит каждому чаду Божьему, своенравному или нет, как сильно Бог хочет, чтобы мы вернулись под защиту Его рук.3

То, что отец не ждет, пока сын подойдет к нему, и не идет величественным шагом выдающегося человека, а бежит омыть слезами заблудшего человека, — это еще один урок Христа как Отца: Он всегда стремится приветствуем любой подход, который мы делаем к Нему; Он всегда бдителен, всегда рад, когда мы ищем Его.

Чтобы позволить этой истине глубоко погрузиться, давайте на мгновение задумаемся о противоположном, антитезе безоговорочной любви этого отца. Возможно, в те нечестивые годы в неполной средней школе вы видели, как сокурсники избегают других, потому что боялись, что их собственное социальное положение может ухудшиться, если их сочтут слишком дружелюбными, слишком добрыми по отношению к тем, на которых написано «некруто». Были ли вы сторонним наблюдателем, избегали ли вы, были ли вы молчаливым наблюдателем, неудобным, но инертным? Как и я, в разных обстоятельствах и в разное время вы, вероятно, подходите для каждой роли.

Итак, мы знаем, как легко, как по-человечески разбирать скудную дозу любви, которая абсолютно зависит от нашего взгляда на достоинства получателя.

Однако этот отец — прообраз и символ Христа-Отца — оказывает радушный и нежный прием, и он делает это еще до того, как сын когда-либо откроет рот. Этот отец не ждал, чтобы услышать признания, слова раскаяния, заявления о сожалении и мольбы о прощении.

Этот отец никогда не позволяет своему сыну выпрашивать возможность стать его слугой.Этот сын, с множеством недостатков и ошибок (символ и прообраз каждого из нас), принят своим отцом как сын и снова как наследник. Христос как Отец также покрывает нас Своей совершенной любовью, дарует прощение и милость, с трудом добытые в Гефсиманском саду и на Голгофском кресте, на любое проявление покаяния и любое желание стать лучше. Может ли быть более глубокий способ продемонстрировать, что Его любовь безоговорочна, и что когда сердце изменяется, прошлое забывается и раскрывается славное наследие?

Когда в истории появляется старший сын, мы еще больше узнаем о величии и характере отца.Он отворачивает неуместный гнев этого сына мягкими, нежными словами, словами, которые мы все молимся когда-нибудь услышать: «Ты всегда со мной, и все, что у меня есть, — Твое» (Луки 15:31). Конечно, самое замечательное, что мы знаем о нашем Небесном Отце и Христе как Отце, — это то, что каждый из них так же точно дал бы такое же славное благословение и обещание и младшему сыну.

Когда я читал о реакции старшего сына на звуки радости и веселья и, возможно, ощущения запаха откормленного теленка на вертеле, я вспоминал опыт, который я испытал, будучи студентом колледжа, нянчивая некоторых из моих племянниц и племянников. когда их родители ушли на вечер.Одна племянница, которой в то время было около 4 или 5 лет, выработала привычку продлевать неизбежное время отхода ко сну как можно дольше. Я отправила всех детей наверх спать, мыла посуду и убирала на кухне. Эта племянница появлялась несколько раз, ей нужно было выпить воды, у нее был вопрос, она просила еще одну историю. В конце концов, я твердо сказал ей ложиться спать. Она села на нижнюю ступеньку лестницы и какое-то время причитала, а затем вошла в свою комнату. После того, как около получаса было тихо, я на цыпочках прошел в ее комнату, чтобы посмотреть, что она делает.Когда я подошел к ее кровати, я увидел, что она крепко скрестила руки на груди, а нижняя губа надувалась — и она крепко спала!

Легко удержать разочарование, как это сделала моя племянница той ночью и как, кажется, сделал старший брат из притчи. Если каждый из нас может вспомнить моменты своей жизни, когда мы были на положении младшего сына, я полагаю, мы также можем вспомнить времена, когда мы были на месте старшего. Разве мы не все хотим получать признание за нашу хорошую работу? За нашу верность и надежность? Иногда мы немного изгибаемся, когда луч прожектора освещает тех, кто сделал меньше, или в течение более короткого времени, или с меньшим количеством препятствий перед ними?

Или, возможно, мы привыкли к уважению и признательности за нашу верность, и мы чувствуем себя вправе ожидать, что другие признают наш вклад. Это как если бы камеры на смартфонах нашей жизни постоянно находились в режиме «селфи», всегда обращенными лицом к нам, а не для того, чтобы запечатлеть мир вокруг нас.

Мы можем даже почувствовать, что демонстрируем нашу верность, в данном случае отцу, плохим обращением с теми, кто, по нашему мнению, унизил его. Когда мне было 10 или 11 лет, наша семья жила в Гленвью, штат Иллинойс. Через дорогу от нас жили мать и дочь, которые присоединились к Церкви вскоре после того, как мы туда переехали, но теперь переехали на Гавайи.Въехали отец и его довольно непослушные сыновья.

Однажды моя мать упомянула, что один из мальчиков сделал грубый жест одним пальцем и сказал что-то недоброе, когда она выезжала с нашей подъездной дорожки. Несколько дней спустя один из этих мальчиков постучал в нашу дверь и, когда я ответил, спросил, может ли он одолжить немного сахара (насколько я помню). Я снисходительно сказал ему, что, поскольку они проявили неуважение к моей матери, я не дам им ничего. Когда в тот день мама вернулась домой, мне не терпелось рассказать ей, как я отстоял ее честь.Она посмотрела на меня грустными глазами и сказала: «О, я думаю, у них непростая жизнь, и если им нужна еда, мы всегда хотим помочь». Я мгновенно перешел от ощущения, что я был ее стойким защитником, к пониманию того, что вместо этого разочаровал ее. Когда я перешел через улицу и принес сахар, мне резко сказали, что он им больше не нужен, и отношения, которые могли быть полезны для всех участников, остались мертворожденными. Это воспоминание до сих пор не дает мне покоя.

Урок, который я усвоила от своей матери, заключался не просто в том, что мы всегда должны делиться едой с нуждающимися, но, что еще важнее, в том, что плохое поведение другого человека не дает нам возможности ответить тем же.Иисус учил, что ученик подставит другую щеку, пройдет вторую милю, «даст просящему у тебя, и от взявшего у тебя не отвращайся» (Матфея 5:42). Моя мать услышала в призвании Учителя возможность расти в любви даже для тех, кто поначалу видел ее в менее благосклонном свете.

Итак, что становится очевидным из этой притчи, так это то, что, хотя старший сын может любить своего отца, любовь не была мотивацией для его работы и усилий. В его мире раздел богатства — игра с нулевой суммой: все для его брата значит меньше для него самого.Еще раз процитируем старейшину Холланда:

.

Тот, кто до сих пор, по-видимому, был очень доволен своей жизнью и доволен своей удачей, внезапно чувствует себя очень несчастным просто потому, что другому тоже повезло. Кто это так тихо нашептывает нам на ухо, что подарок, сделанный другому человеку, каким-то образом умаляет полученные нами благословения? Кто заставляет нас чувствовать, что если Бог улыбается другому, то Он, должно быть, как-то хмуро смотрит на нас? Мы с тобой оба знаем, кто это делает — это отец всей лжи.4

Что, по мнению старшего сына, должно быть наградой за его труды, за то, что он был верным сыном, оставшимся дома? Что бы это ни было, в какой-то мере в его глазах было бы недостаточно, если бы это также было отдано его брату. Похоже, он поверил в евангелие дефицита.

Мы узнаем о Христе как Отце, что Его любовь никогда не уменьшается, потому что она дарована в равной степени. Каждому получателю предлагается получить все, что может дать Его Отец.Мы узнаем, что Его готовность прощать, Его благодать встретить нас там, где мы находимся, и поднять нас к Нему, а также Его милость и сострадание полностью доступны каждому из нас. Мы узнаем, что Его благость безгранична, это колодец, который никогда не иссякнет. Нет никакой градационной кривой: для одного обретения вечной жизни не означает, что другой или тысяча должны получить меньшую славу. Вечная жизнь, которая является описанием качества, а не продолжительности жизни Бога, не является игрой с нулевой суммой. В Его доме только изобилие.

Цель и замысел Христа-Отца состоит в том, чтобы каждый человек, рожденный для земной жизни, вернулся и был возвышен, чтобы вечно наслаждаться той жизнью, которой Он наслаждается. Давайте узнаем о Нем.

Свинец из Shutterstock

В книге «Лучшее сердце: влияние чистой любви Христа» Том Кристоферсон сочетает истории из Священных Писаний, личный опыт, цитаты, метафоры и комментарии, чтобы показать это, как врач, лечащий пациентов с сердечными заболеваниями. , Мастер-Врач заботится о нас и изменяет наши духовные сердца, чтобы они работали в ритме с Его.Доступно в магазинах Deseret Book и на сайте deseretbook.com.

Примечания

1. https://www.merriam-webster.com/dictionary/prodigal
2. Дэвид Батлер и Эмили Белл Фриман, «Не пропустите это», видео-подкаст, 29 апреля, 2019; https://youtu.be/WwnCotAkIaA
3. «Другой блудный сын», прапорщик, май 2002 г.
4. «Другой блудный сын», прапорщик , май 2002 г.

3 причины притчи о блудном сыне не то, что вы думаете

3.Христос обращается к своенравным последователям правил, а не к своенравным нарушителям правил

Подобно фарисеям или старшему сыну в притче, законник может казаться послушным Богу, но, как указывает теолог Томас Чалмерс, под поверхностью законнических стремлений скрывается злой корень: и жить» . . . создание [,] стремится быть квадратным и даже со своим Создателем, фактически, все время преследует свой собственный эгоизм, а не славу Божью; и со всеми приспособлениями, которые он старается выполнить, души послушания нет.(10)

В таком случае присутствует вид послушания, но не душа послушания. Посредством внешнего подчинения законник преследует Бога на своих условиях. Он может делать много правильных вещей, но по неправильным причинам. Он выбирает договоренность о сделках с Богом, основанную на делах, а не отношения с Богом, основанные на незаслуженной благосклонности.

Поскольку Бог отказывается уважать условия законника, законник находится в постоянном состоянии внутреннего волнения.Поскольку он ищет награды за заслуги, он неправильно понимает, а иногда даже ненавидит награды благодати, особенно когда эти награды дарованы тем, кого законник считает недостойными.

В конечном итоге именно этот законничество Иисус раскрывает и обращается к кульминации своей третьей притчи в Луки 15. И как отец в притче Иисуса реагирует на своего сына-законника? «Сын мой, — говорит он, — ты всегда со мной, и все, что у меня есть, твое» (ст. 31).

Это почти как если бы Иисус умолял фарисеев через отца: «Перестаньте вести себя так, будто вы должны зарабатывать то, что есть у Бога, или что его удовольствие зависит от ваших действий.Примите свое сыновство без заслуг и усилий. Радуйтесь тому факту, что все, что есть у Бога, может быть вашим — не потому, что у вас нет своенравного сердца (оно есть!), А потому, что Его наследство дается даром, а не заслужено ».

Чему учит нас отец блудного сына о любви и истине | Национальный католический регистр

Все мы должны стараться помочь другим вернуться домой, стремиться к покаянию и раскаянию и искать милосердной любви Бога; но мы всегда должны делать это по правде.

Из всех притч история о блудном сыне, пожалуй, самая любимая. Многие из нас, кто столкнулся с Отцом Милосердия в таинстве Покаяния, видят параллель с нашей собственной жизнью, как и мы. Тем не менее, один аспект этой притчи часто упускается из виду — это урок любви, истины и жизненно важной связи между ними.

Притча не объясняет точно , почему блудный сын хотел уйти из дома, но мы знаем это: он больше не хотел жить со своим отцом.Сыну, казалось, надоело жить по отцовским правилам; вместо этого сын хотел жить по своему собственному набору правил, то есть вообще без правил. О блудном сыне святой Августин пишет:

Но если он извращенно желает подражать Богу, что, поскольку у Бога нет никого, кем бы Он управлял, так и он должен желать использовать свою собственную силу, чтобы жить без правил, что ему остается, кроме того, что, потеряв все тепло, он должен холодеют и теряют сознание и, отступая от истины, исчезают. ”

Увидев бессмысленность жизни по своим собственным правилам, сын осознал свою пустоту и решил не только вернуться домой к отцу, но и отрепетировал речь, которую он планирует произнести по прибытии. Хотя его раскаяние было несовершенным — скорее из-за страха продолжающихся страданий, чем из-за любви к отцу, — он раскаялся. Отец видит, что его сын идет издалека, и выбегает, чтобы поприветствовать его, поцеловать его и сказать своим слугам, чтобы они приготовили пир для его сына.

Хотя его сын ушел из дома, отец никогда не переставал любить его. Просьба сына о наследстве подразумевает, что он никогда не желает возвращаться домой, но отец тосковал по возвращению сына. И хотя сын выразил несовершенное раскаяние, он получил полное прощение от отца.

Легко сосредоточиться на том, чем занимается отец блудного сына; менее очевидно то, что он делает , а не .Отец блудного сына не говорит: «Знаешь, я понимаю, почему ты ушел; в конце концов, моим правилам было очень трудно следовать. Я ослаблю эти правила для вас. Добро пожаловать обратно!»

Почему отец не сказал эти слова своему сыну? Если уж на то пошло, почему отец еще не нашел своего сына, чтобы сказать ему это? Ответ в том, что правила отца коренятся в истине. Проблема никогда не заключалась в отцовских правилах; именно отказ сына следовать этим правилам привел к несчастью.Только будучи отягощенным грехом, блудный сын наконец обнаружил, что его отцовское иго было легким и его бремя было легким.

Здесь для нас есть урок. Иногда мы настолько решительно настроены вернуть кого-то в семью или в лоно, что ослабляем правила, ослабляем истину и ослабляем католическую веру. Некоторые люди, кажется, настаивают на смягчении католической веры, чтобы приспособиться к тем, кто считает ее правила, основанные на божественном законе, слишком жесткими.Однако это им не помогает. Католическая вера — это весна для душ, но сад веры можно настолько разбавить водой, что ничто не расцветет.

Стоит помнить, что Бог не выбрал десять случайных правил, которые мы должны соблюдать. Вместо того, чтобы быть произвольным набором правил, который мог быть или десятью правилами, Десять Заповедей рассказывают нам о том, Кто такой Бог, кто мы и кем Он нас создал.Десять заповедей — это руководство к счастью и миру, а пороки, противоположные заповедям, — это рецепт несчастья.

Следовательно, когда мы отказываемся увещевать грешников — что еще хуже, когда мы поощряем других в их грехах, — мы совершаем им несправедливость, которая дальше всего от любви и милосердия. Поступая так, мы помогаем им и подстрекаем их не только к отрицанию Бога, но и к отрицанию самих себя.Говоря о возвращении блудного сына, святитель Амвросий пишет: «Он справедливо возвращается к себе, потому что отступил от себя. Ибо тот, кто возвращается к Богу, восстанавливает себя, а тот, кто отступает от Христа, отвергает себя от самого себя ».

Отец блудного сына не был снисходительным родителем — то есть родителем, одобряющим греховное поведение своего ребенка, — и Бог тоже. И никому из нас не должно быть.Жалко, что поведение, представляющее собой снисходительное воспитание, не является исключительной прерогативой родителей; Его могут показать прелаты и родители, друзья или члены семьи.

Писание говорит нам, что истина освободит нас; поэтому было бы ложью предполагать или вести себя так, как будто верно обратное: грех освобождает нас. Все мы должны стараться помочь другим вернуться домой, стремиться к покаянию и раскаянию и искать милосердной любви Бога; но мы всегда должны делать это по правде.

Эта статья впервые появилась в Реестре 28 июня 2017 года.

Бог Отец явился в «Блудном сыне»

Традиционно притча о блудном сыне была одним из величайших источников надежды для человечества, поскольку Иисус дает нам метафору для Своего Отца, подчеркивающую Его прощение и милосердие.Мы заблудились, как блудный сын, но Отец приветствует нас, что бы мы ни делали. Все, что от нас требуется, — это «проснуться», осознать истину Его милосердия и любви и попросить прощения. Чтобы представить концепцию дара, которая так важна для нашего понимания Бога и наших отношений с ним, я хочу предложить несколько иную интерпретацию этой притчи.

У одного человека было два сына, и младший сын сказал своему отцу: «Отец, дай мне долю твоего имения, которая достанется мне.”

Отец в притче, конечно же, Бог Отец. В начале притчи младший сын подходит к отцу и требует своего наследства. Слово «давать» в первом предложении притчи считается императивом. Это следует понимать не так, как в «Отче наш» — «Хлеб наш насущный дай нам на сей день» — в молитве это понимается как прошение, на самом деле: «Пожалуйста, обеспечьте нас сегодня нашими нуждами». Это требование того, чем, по мнению младшего сына, обязан ему.Однако наследство — это действительно подарок отца своим сыновьям. Это то, что нужно передать, когда он умрет. Это то, что накоплено усилиями отца именно в качестве подарка, который можно использовать, когда он больше не может обеспечивать своих сыновей, как он это делал при жизни. Это последний «подарок себя» от отца своим наследникам. По иронии судьбы, сын говорит: « отдайте мне часть своего имущества, которая должна достаться мне», что, конечно же, является приказом в отношении чего-то причитающегося, а не просьбой о подарке.Это означает, что младший сын хочет того, что принадлежит отцу — «вашего имущества» — и хочет этого до смерти отца, когда право собственности обычно передается. Имущество обычно переходит к сыновьям, но не , а до. Хотя мы видим, что наследование имения также имеет сыновнее правосудие, мы можем применить слово дар как лучшую категоризацию происходящего. Он обладает всеми качествами подарка. Цель этого подарка, как и всех остальных, — доставить удовольствие и заботиться о любимом человеке.Это односторонний процесс, и компенсация не требуется и даже не возможна, так как отец умер бы до того, как наследство было распределено. Это чистый подарок.

Требование сына о том, что является подарком, вынуждает отцовский дар совершать поступок справедливости: «то, что должно прийти ко мне», то есть «то, что мне должно». Долг может возникнуть только по справедливости; подарок может возникнуть только из чаевых. Младший сын в этом случае требует подарка как должника, как чего-то, что принадлежит ему по праву, помещая наследство на арену справедливости, фактически отрицая безвозмездный характер наследства и, таким образом, в реальном смысле отрицание любви, побуждающей к подарку.Так поступать с отцом — это в высшей степени грубо. Это, безусловно, один из способов отрицать дары нашего Бога-Отца, предполагая, что самим своим существованием мы обязаны тем, что Он хочет дать нам в качестве даров — нашей жизни, вселенной, Его спасению и рогу изобилия благ. мы получаем от него каждый день. Мы принимаем все дары от Бога, включая само существование, как данность . Мы забываем и отрицаем своим безразличием намерение, стоящее за дарами, а именно его любовь к нам. Мы также отрицаем нашу зависимость от этих даров.Большинство из нас большую часть времени воспринимают все творение во всей его красоте и величии как должное. Современный человек также предполагает, что он спасен Богом, у которого нет другого выбора, кроме как простить. Но подарки раздаются не по справедливости; они не должны, это акт любви без желания вернуть. Легко представить, как отец на протяжении всей своей жизни с радостью размышлял о том, что сможет дать своим сыновьям прекрасное наследство. Мы можем представить, что это намерение и есть его цель.

Итак, отец разделил имущество между ними.Через несколько дней младший сын собрал все свое имущество и отправился в далекую страну, где растратил свое наследство на распутную жизнь.

Это второй способ, которым сын грешит против отца. Он растрачивает собственность «на распущенную жизнь». Это похоже на выброс денег в сточную канаву, но с дополнительным отрицательным результатом использования их в греховных целях. Кроме того, хотя чистый подарок дается без желания контролировать использование подарка получателем, тем не менее, никто не хочет, чтобы стоимость подарка была обнулена.Это указывало бы на полное отсутствие благодарности, поскольку подарок не ценится должным образом. Во всех этих случаях сын грешит против отца.

Когда он беспрепятственно растратил все, в этой стране разразился жестокий голод, и он оказался в крайней нужде. Поэтому он нанял себя к одному из местных жителей, который отправил его на свою ферму пасти свиней. И ему хотелось наесться досыта стручков, которыми кормились свиньи, но никто ему не давал.

Сын отделяется от отца и плохо использует наследство.Поскольку подарок был сделан, он чувствовал, что владение своим новым богатством следует использовать по своему усмотрению, без учета пожеланий или приличий отца. Сын, разбазаривший наследство, оказывается в отчаянном положении и сдается в аренду местному фермеру, который не заботится о нем. Он обнаруживает, что кормит свиней, запрещенных для евреев, и хочет есть то, что кормит их. Младший сын приходит к выводу, что, отрезав себя от любви отца, он также отрезал себя от своих любовных актов.Вскоре у него заканчивается то, что ему нужно, и он оказывается в стране, где никто не заботится о нем, никто ему ничего не даст. Это связано с тем, что он не имеет отношения к тем, на кого работает. Без отношений подарки не текут. Мы отдаем спонтанно тем, кого любим и о которых заботимся. Мы можем представить себе намерения отца в это время. Он жаждет и дальше проявлять свою любовь к сыну, даря ему дары своего присутствия, своего времени, своей привязанности и материальных благ, но это разочаровывает его.Мы можем вообразить тоску отца по возвращению сына, чтобы он мог потратиться на молодого человека. Таким образом, притча разъясняет природу Бога-Отца. Он добрый Бог, совершенный дающий. Это не экстраполяция, поскольку мы видим, что «дарение» — это первое действие отца, когда возвращается сын. Он разделил наследство, потому что не хотел ограничивать свободу сына, хотя мог. Он знает, что его сын должен выучить тяжелый, но необходимый урок, но не будет заставлять его руку.Поскольку у сына нет никаких отношений с фермером, кроме наемных отношений, о нем не заботятся. Теперь он готов усвоить урок. Забота его отца была подарком.

Придя в себя, он подумал: «Сколько наемных рабочих моего отца имеют более чем достаточно еды, но вот я умираю от голода. Я встану, пойду к отцу и скажу ему: «Отец, я согрешил против неба и против тебя. Я больше не заслуживаю называться твоим сыном; относитесь ко мне так, как если бы вы относились к одному из своих наемных рабочих.«Итак, он встал и вернулся к отцу.

Мы можем легко усомниться в обращении сына и его намерении загладить свою вину перед отцом, как в «несовершенном раскаянии», основанном на ситуации, в которой он оказался, более вероятно, чем в полном осознании того, какие грехи он совершил. Его «обращение» больше похоже на расчет. Однако слова, исходящие из его разума, определенно указывают на то, что он осознает, что потерпел неудачу в благочестии: «Я согрешил против неба и против вас».

Когда он был еще очень далеко, отец заметил его и исполнился сострадания.Он подбежал к сыну, обнял его и поцеловал.

Стремление отца соединиться с младшим сыном, быть в отношениях с ним и отдать себя ему реализуется, когда он видит его. Его сострадание может означать «милосердие»; Кажется, здесь действительно сочетание жалости и беспокойства. Он «тронут с состраданием», даже когда сын находится на расстоянии. Отец никогда не просит извинений, никогда не обижается или не злится. Важно только то, чтобы ему вернули сына.Его выраженная привязанность является доказательством этого. Отец охвачен не гневом, а любовью к своему сыну. Точно так же и наш Бог Отец никогда не перестает любить нас. Ужасное пренебрежение, как в рассказе, не «ранит» Бога-Отца больше, чем случайное разбивание любимой лампы маленьким ребенком могло бы прекратить любовь родителей. Родитель ловит ребенка и обнимает его, чтобы заверить его в своей любви и рассеять вину и тревогу, которые естественным образом возникают в сознании сына. Первое действие отца — подарить ему любовь.

Величайшее желание Бога — вернуться к отношениям, чтобы снова осыпать нас дарами, материализацией Своей совершенной любви к нам. Люди разные. Нас обижает несправедливость других, и мы нуждаемся в извинениях, а возможно, и в большем, чтобы вернуться к отношениям. Мы проецируем нашу природу на Бога и предполагаем, что Его нужно «побудить» к милосердию и прощению с помощью наших извинений. Бог не меньше за наши грехи. Он не прячется и не надувается, пока мы не извинимся, как мы. Он не перемещается и не терпит потерь.Он «тронут» своей постоянной любовью к нам, к своим сыновьям и дочерям, которым он желает отдать. Точно так же мы исповедуем свои грехи не ради Бога, не для того, чтобы отвратить Его отвращение к нам, или чтобы заслужить Его прощение.

Его сын сказал ему: «Отец, я согрешил против неба и против тебя; Я больше не заслуживаю называться твоим сыном.

Сын считает необходимым признаться отцу, хотя отец не просил у него таких извинений.Сыну это важно. Он знает, что может исцелить отношения, в любом реальном смысле, только если он вернется в общую реальность с отцом. Эта общая реальность — признание факта его греха перед отцом, когда он ушел. Сын должен вернуться в общую реальность, не основанную на лжи. Первоначальная ложь заключалась в том, что ему «задолжали» свое наследство, наследство, которое он был «свободен» разбазаривать.

Но его отец приказал своим слугам: «Поскорее принесите лучшую одежду и наденьте его; надеть кольцо ему на палец и сандалии на ноги.Возьмите откормленного теленка и зарежьте его. Тогда давайте отпразднуем пир, потому что этот мой сын умер и снова ожил; он был потерян и был найден ».

Отец очень рад возвращению сына, которого он потерял. Он был «мертв» для него в его отсутствие. Он не может больше ждать, но осыпает его подарками. Хотя притча всегда будет пониматься как о прощении и милосердии, ни одно из этих слов не используется. Язык притчи действительно дар.Самым большим желанием отца является не справедливость и, возможно, даже не милосердие. Он в первую очередь стремится восстановить отношения, которые позволяют его дарам снова течь. Это, безусловно, метафора нашего Бога-Отца. Мы можем легко и ошибочно полагать, что его прощение зависит в первую очередь от нашего признания. Это антропоморфизация того, как мы понимаем Отца. Его любовь направлена ​​на наше благо. Он не любит нас меньше, когда мы грешим. Это может помочь нам понять истинную природу исповеди.Это не столько бегство от виселицы правосудия, сколько возвращение к общей с Богом реальности наших проступков, в первую очередь ради нас, а не Его.

Тогда начались торжества. Теперь старший сын был в поле и на обратном пути, приближаясь к дому, он услышал звуки музыки и танцев. Он подозвал одного из слуг и спросил, что это может значить. Слуга сказал ему: «Твой брат вернулся, и твой отец зарезал откормленного теленка, потому что он вернул его живым и невредимым.Он рассердился, и когда он отказался войти в дом, его отец вышел и умолял его. Он сказал своему отцу в ответ: «Послушай, все эти годы я служил тебе и ни разу не нарушил твои приказы; но ты никогда не дал мне даже козленка, чтобы я мог полакомиться с моими друзьями. Но когда вернется ваш сын, который проглотил ваше имущество с проститутками, вы за него заколите откормленного теленка ». Он сказал ему: «Сын мой, ты всегда здесь со мной; все, что у меня есть, твое. Но теперь мы должны праздновать и радоваться, потому что ваш брат умер и снова ожил; он был потерян и был найден.”

Показательно, что слуга замечает, что празднование произошло из-за того, что сын вернулся «живым и невредимым», а не из-за его признания. Здесь мы видим отголоски ревности Каина и Авеля. Старший сын, который всегда подчинялся приказам отца и служил ему, рассматривает принятие отца и дары по отношению к блудному сыну как акт несправедливости, поскольку отец не обращался с ним таким же образом, с вечеринкой. Он составляет каталог грехов другого сына, пытаясь сравнить себя со своим братом.Но отец отвечает: «Сын, ты всегда со мной; все, что у меня есть, твое. То есть он, как и младший сын, накопил наследство в качестве подарка ему. Сын совершает другую ошибку в отношении наследства отца; что он это заслужил. Старший сын представляет собой второй способ неправильного понимания даров, которые нам дает Бог, которые они заслужили: «Все, что у меня есть, принадлежит тебе», то есть все, что у меня есть, — это подарок тебе.

Вместо того, чтобы старший сын работал с отцом и для отца в качестве подарка ему, он внутренне считает, что накопил долг, который отец должен ему вернуть, по справедливости.Мы поступаем таким же образом, думая, что можем заслужить небеса, или действовать таким образом, чтобы заслужить творение и искупление, вместо того, чтобы рассматривать их как дары. Таким же образом Иисус накапливает дары благодати и спасения индивидуально для каждого из нас после его жертвенной смерти. Мы наследуем самый беспричинный дар из всех, хотя все мы своенравные сыновья и дочери.

Эти две ошибки во многом схожи с двумя способами, в которых мы можем быть виновны в предположении: что все зависит от Бога или что все зависит от меня.Младший сын ошибочно полагает, что ему причитаются дары отца, а старший сын думает, что он должен их заработать. Если мы видим постоянные дары Бога по отношению к себе, мы можем избежать обеих этих ошибок. Мы можем не думать, что его любовь или прощение должны быть ему даны или проданы.

Мое намерение при анализе этой притчи состоит не в том, чтобы заменить учение о том, что притча указывает на милость Бога, но добавить к нему «анализ даров» с точки зрения Бога как совершенного любовника, дающего не только дары. , но его самого.

Притча о блудном сыне

Однако старший брат блудного сына, который остался служить в доме своего отца, не разделяет радости отца. Вместо этого он завидует, что отец не оказал ему чести. Его отец убеждает его не обижаться на брата, а вместо этого радоваться за него.

Любовь Бога Отца

История блудного сына — это картина любви Бога к нам, как к Его детям. Любовь Бога к нам не зависит от нашей верности; это безоговорочно.Он любил нас, когда мы были еще грешниками. Хотя мы требовательны и не остаемся верными, Бог по-прежнему остается нашим верным и любящим Отцом. Когда мы приходим к покаянию в своих грехах, Он готов простить нас и приветствует нас с распростертыми объятиями.

«… Я любил тебя вечной любовью; поэтому я и дальше остаюсь верным вам ». — Иеремия 31: 3 (NRSVCE)

Любить семью Бога

Пример старшего сына показывает, как нельзя относиться к другим верующим.Мы все равны в Его глазах — грешники, спасенные Божьей благодатью. Иисус рассказывает эту притчу вскоре после того, как группа фарисеев и книжников жаловалась на то, что Иисус дружит со сборщиками налогов и грешниками. Иисус отвечает на их критику притчей о заблудшей овце и притчей о потерянной монете, демонстрируя Свою готовность преследовать грешников.

Христос в образе Доброго Пастыря

Если Иисус, Царь всего творения, ценит наименьшее из них, насколько больше должны мы? Мы не должны относиться к себе выше, чем к тем, чьи грехи мы считаем «хуже», чем наши, но должны любить и принимать их как других членов церкви.Мы должны разделить их радости и печали и жить с ними в гармонии.

Как тело одно, хотя и имеет много частей, и все части тела, хотя и многие, составляют одно тело, так и Христос. Ибо одним Духом все мы были крещены в одно тело, евреи или греки, рабы или свободные люди, и все мы были напоены одним Духом…

Глаз не может сказать ни руке: «Ты мне не нужен», ни снова головой к ногам: «Ты мне не нужен.«В самом деле, те части тела, которые кажутся более слабыми, тем более необходимы … Если [одна] часть страдает, все части страдают вместе с ней; если чтят одну часть, все части разделяют ее радость. — 1 Коринфянам 12: 12-13, 21-22, 26

.