Александр Николаевич Радищев. Слово о писателе. «Путешествие из Петербурга в Москву»

Сегодня на уроке мы:

·     поговорим
о судьбе русского писателя Александра Николаевича Радищева;

·     обсудим
основные темы повести Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».

Александр Николаевич Радищев родился в богатой
дворянской семье 31 августа 1749 года. Он был старшим ребёнком в семье. Ещё у
Александра Николаевича было 4 сестры и 6 братьев.

Первые годы его жизни прошли в родовом поместье Радищевых, селе
Верхнее Облязово Саратовской губернии.

Как и большинство дворянских детей того времени, грамоту
Радищев изучал по церковным книгам. Его отец Николай Афанасьевич Радищев был
человеком образованным и добрым. Он настолько хорошо относился к своим
крестьянам, что они прятали его вместе с младшими детьми во время восстания
Пугачёва.

Николай Афанасьевич стремился дать детям хорошее образование,
поэтому в возрасте семи лет мальчика отправили в Москву к родне по матери,
которая принадлежала к роду Аргамаковых.

Семья Аргамаковых принимала у себя весь цвет русской
интеллигенции. Вместе с детьми Аргамаковых Радищев учился у лучших учителей,
среди которых были профессора университета.

В московском обществе этих лет зрело недовольство политикой
императора.

Дворяне обсуждали крепостное право, бюрократию, новые законы
правительства, труды европейских философов. Эти разговоры сильно влияли на
юного Радищева и стали основой его смелых взглядов.

В 1762 году Радищева взяли в Пажеский корпус. В нём
готовили пажей для придворной службы. Пажи прислуживали императрице и развлекали
её, поэтому науками в Пажеском корпусе серьёзно не занимались.

Но Радищев очень много узнал о придворной жизни за годы
учёбы, и придворная карьера его не прельщала. Он мог видеть борьбу вельмож за
место у трона, подлые интриги и предательство.

В 1766 году по распоряжению Екатерины II Радищева в числе лучших воспитанников
отправляют учиться в университет Лейпцига.

После окончания юридического факультета молодые специалисты
должны были работать в правительстве.

За 5 лет в университете Радищев не только закончил
юридический факультет, он прошёл почти полный курс медицинского факультета и
получил право заниматься врачебной практикой.

Радищев изучал естественные науки, историю, философию и
литературу.

В Лейпциге он увлёкся трудами французских просветителей – Жана
Жака Руссо, Дени Дидро, Вольтера.

Интересно, что в эти же годы в университете учился будущий
классик немецкой литературы Иоганн Вольфганг Гёте.

Куратором русских студентов в Лейпциге назначили майора
Бокума. Куратор прикарманил деньги, которые выделяли на содержание студентов.
Его подопечные жили в ужасных условиях и питались впроголодь. В конце концов
молодые люди взбунтовались и попали за это под суд. Спасло их только вмешательство
русского посла.

Зачинщик бунта, Фёдор Ушаков, вскоре после этого тяжело
заболел и умер. Перед смертью он просил дать ему яд, чтобы избавить от мук
болезни. На такой шаг его друзья не решились, но этот случай произвёл на
Радищева сильное впечатление.

Церковь считала самоубийство страшным грехом, но под влиянием
просветителей-материалистов у юноши появляется мысль, что человек имеет право
распоряжаться своей жизнью.

Воспоминания об этих событиях стали основой для «Жития
Фёдора Васильевича Ушакова», которое Радищев написал в 1789 году.

После возвращения из Лейпцига в 1771 году Радищева определили
в Сенат на должность протоколиста. Нудная работа была для него невыносима, но
ещё тяжелее было наблюдать за махинациями чиновников, подтасовками фактов и взяточничеством.

В 1773 году он ушёл из Сената и два года служил юридическим
советником в штабе Финляндской дивизии.

В Петербурге Радищев познакомился с Николаем Новиковым,
который издавал журнал «Живописец».

Новиков рискнул анонимно опубликовать очерк Радищева «Отрывок
путешествия…», в котором писатель заклеймил крепостничество, обрисовав его
порядки самыми мрачными красками. Этот очерк наделал много шума, его автора
обвинили в оскорблении всего дворянского корпуса. Но вместо извинений Новиков
написал статью в защиту «Отрывка», а позже опубликовал его вторую часть.

В 1773 году Новиковым был издан перевод труда аббата Мабли
«Размышления о греческой истории».

Фамилия Радищева в книге не значилась. Молодой писатель
дополнил свой перевод примечаниями, в которых назвал монархию «наипротивнейшим
человеческому естеству состоянием». Публиковать такое открыто было рискованно.

На службе в армии Радищеву приходилось сталкиваться с
превышением полномочий высших военных чинов, изучать дела беглых рекрутов и
военные приказы.

Там он смог прочитать манифесты Емельяна Пугачёва. После того
как бунт Пугачёва был жестоко подавлен, Радищев ушёл в отставку и женился.

Избранницей Радищева стала Анна Васильевна Рубановская,
в которую писатель был страстно влюблён. Родители невесты рассчитывали на более
выгодного жениха для дочери, но любовь оказалась сильнее расчёта.

После восьми лет брака Радищев овдовел. Воспитывать трёх
сыновей и дочь ему помогала младшая сестра покойной жены Елизавета.

Свою самую знаменитую книгу «Путешествие из Петербурга в
Москву» Радищев начал писать в 1775 году.

Работа над ней заняла у писателя целых 5 лет.  За это
время взгляды Радищева менялись, у него появлялись новые идеи, которыми автор
стремился поделиться с миром.

История издания этой книги очень интересна. Радищеву удалось
получить разрешение напечатать книгу у самого обер-полицмейстера Петербурга
Никиты Ивановича Рылеева. Скорее всего, чиновник не стал её читать, а название
его обмануло. Но все издатели наотрез отказались печатать «Путешествие из
Петербурга в Москву».

Слишком уж опасные темы затронул автор в этой книге.

Радищев говорил в ней обо всех пороках современного общества:
произволе чиновников, жёсткой цензуре, неравных браках, развращённости
общества, плохом влиянии на дворян воспитателей-иностранцев и многом другом.

Но главной темой «Путешествия из Петербурга в Москву» стала жизнь
крепостного крестьянина. Радищев не просто описывал ужасы крепостного
права. Писатель указывал, что оно пагубно влияет на развитие страны. Более
того, Радищев предложил отменить крепостное право!

Издатели понимали, что выпустить книгу, автор которой
отрицает самодержавие, яростно и гневно обличает крепостничество, нападает на
государственный строй и порядки, значит подписать себе смертный приговор.

Но Радищев был полон решимости. Он купил типографский станок
и с помощью друзей и слуг напечатал 600 экземпляров книги. 25 из них Радищев
отдал в продажу, ещё несколько подарил друзьям. Один экземпляр был отослан
Гавриилу Романовичу Державину в знак глубокого уважения.

Есть версия, что именно Державин передал опасную книгу
Екатерине II.

Гавриил Романович был убеждённым монархистом.

Кроме того, он лично участвовал в подавлении Пугачёвского
бунта. Поэтому идей Радищева он категорически не разделял.

Реакция общества была невероятно острой. У императрицы книга
вызвала ярость. Екатерина II
возмущённо сказала своему личному секретарю, что автор «Путешествия» «бунтовщик
хуже Пугачёва».

Началось следствие. Радищева арестовали и посадили в
Петропавловскую крепость.

Его обвинили в издании книги, «наполненной самыми вредными
умствованиями, разрушающими покой общественный и умаляющими должное ко властям
уважение, стремящимися к тому, чтобы произвесть в народе негодование противу
начальников и начальства и, наконец, оскорбительными, неистовыми изражениями
противу сана и власти царской».

19 августа 1790 года Радищеву утвердили смертный приговор.
Его исполнения писатель ждал целый месяц, находясь в тюрьме. Но в честь
торжества по случаю мирного договора со Швецией казнь заменили на ссылку в
Сибирь.

Державин написал по этому поводу такие строки:

«Езда твоя в Москву со истиною сходна,

Некстати лишь смела, дерзка и сумасбродна,

Я слышу, наконец, ямщик кричит: вирь, вирь!

Знать, русский Мирабо, поехал ты в Сибирь».

В Илимском остроге Радищев много читал, вёл научные
наблюдения, занимался литературой.

Пригодились и его врачебные навыки ‒ он успешно лечил
местных жителей.

 В ссылку к Радищеву приехала сестра его умершей жены Елизавета
Васильевна. За пять лет жизни в Илимском остроге она родила ему ещё троих
детей. Елизавета Васильевна умерла от простуды, когда Радищевы возвращались из
ссылки.

Император Павел Первый освободил Радищева в 1796 году.
Писателю вернули дворянский титул и чины в обмен на обещание не писать книг,
подобных «Путешествию из Петербурга в Москву». Радищев честно сдержал слово.

В 1801 году Радищева вызвали в Петербург и назначили членом
Комиссии составления законов. Для него это был шанс воплотить в жизнь свои
идеи, чтобы изменить к лучшему жизнь России.

Радищев начал работу над новым «Государственным уложением».

Он снова предложил отменить крепостное право, уничтожить
«Табель о рангах», ввести закон о свободе слова и вероисповедания. Но проект
реформ не оценили.

Более того, глава комиссии граф Завадовский укорил его: «Эх,
Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему! или мало тебе было
Сибири?»

Радищев был потрясён. Мысль о второй ссылке для него была
кошмаром. К литературе он охладел. Его идеи оказались ненужными, их даже
признали вредными. Радищев был в отчаянии. Мысль о самоубийстве, которая
появилась ещё в студенческие годы, возникла у него снова. Ночью 12 сентября
1802 года Радищев принял яд. Похоронили писателя на Волковском кладбище в Петербурге.

Весь тираж «Путешествия из Петербурга в Москву» сожгли в 1790
году. Остались только книги, которые Радищев подарил друзьям. Второй раз книгу
издал Герцен в своей лондонской типографии в 1858 году.

В России её напечатали ещё через тридцать лет крохотным
тиражом в сто экземпляров. А массовое издание появилось только после отмены
цензуры в 1906 году.

«Он любил истину и добродетель. Пламенное его
человеколюбие жаждало видеть мудрость, воссевшую на троне всемирном. Он зрел
лишь слабость и невежество, обман под личиною святости и сошёл во гроб. Он
родился быть просветителем, жил в утеснении – и сошёл во гроб; в сердцах
благородных патриотов да сооружится ему памятник, достойный eгo!», ‒
писал на смерть Радищева Иван Мартынович Борн.

13 непонятных слов и выражений из книги «Путешествие из Петербурга в Москву»

Александр Радищев издал книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» в 1790 году и был приговорен за это к смертной казни (потом казнь заменили шестью годами ссылки). Книгу Радищева проходят в 9 классе — и многие слова, которые использовал автор, вызывают вопросы у современных подростков. Попробуем с этим хоть немного помочь и разъяснить некоторые из них.

Но с дозволения вашего высокородия, благородия или высокоблагородия, не ведаю, как честь ваша, они не знают что им нужно.

Употребление таких слов называлось «титулованием» — к людям дворянского происхождения, духовным и государственным служащим нужно было обращаться в соответствии с присвоенным им титулом, саном или чином. «Ваше высокородие» — это обращение к лицам в чинах 5-го класса (в соответствии с «Табелью о рангах»), к которым, например, относится статский советник. «Ваше высокоблагородие» — это обращение к лицам в чинах 6—8-го классов (коллежский асессор, надворный советник). «Ваше благородие» — обращение к лицам в чинах 9—14-го классов (титулярный советник, коллежский секретарь и коллежский регистратор). То же самое «Ваше Благородие» могло означать и обращение к баронам и дворянам в принципе.

Бочку взвалили в кибитку; поворотя оглобли, курьер уже опять скачет; успел лишь зайти в кабак и выпить два крючка сивухи.

В кабаках царской России водка из бочонка должна была сначала наливаться в казенную мерку, которую называли «крючок», а потом уже — в посуду. Существовало 4 вида таких мерок, различающихся размерами: штоф (1,2 литра), полуштоф (0,6 литра), косушка (0,3 литра) и шкалик (60 мл). Все они представляли собой металлические ёмкости с выгравированной государственной печатью, широкие снизу и узкие сверху. Они имели длинные ручки, с крючками на концах, чтобы их можно было вешать (отсюда их название).

Сивухой называли низкокачественный, плохо очищенный мутноватый («сивый») алкоголь.

Вдруг почувствовал я быстрый мраз, протекающий кровь мою, и, прогоняя жар к вершинам, нудил его распростираться по лицу.

«Мраз» — то же самое, что и «мороз». Здесь Радищев употребляет это слово, описывая свое физическое состояние — легкий озноб, который заставил его покраснеть (ему стало стыдно перед своим слугой Петрушкой).

Ты думаешь, что кусок хлеба и лоскут сукна тебе дают право поступать с подобным тебе существом, как с кубарем.

Кубарь — это деревянная детская игрушка, волчок, приводимый в движение при помощи веревочки. Кубари были распространены на территории России примерно с X–XI веков. «Поступать с человеком, как с кубарем» — значит вертеть им, как захочется, ни во что его не ставить.

Спасибо, барин, — говорил мне пахарь, отряхая сошник.

Сошник — это режущая часть сохи или плуга, металлический наконечник, предназначенный для взрыхления почвы.

Стихотворческое воображение преселяло уже меня в прелестные луга Пафоса и Амафонта.

Это древние города на Кипре, где находились храмы богини красоты — Афродиты.

Барин подушных не заплатит; ни барана, ни холста, ни курицы, ни масла не уступит.

Подушная подать (подушный оклад или подушный налог) — сумма, которую платили в государственную казну все жители страны, кроме дворян и других привилегированных категорий. Подушный налог во время написания книги составлял около 1 рубля с человека в год. Этот налог был введен Петром I — как способ найти деньги на содержание армии. С начала XX века роль подушного налога в государственной системе выполняет налог подоходный.

А как попал в наместники и когда много стало у него денег своих, много и казенных в распоряжении, тогда стал он к устерсам как брюхатая баба. Спит и видит, чтобы устерсы кушать.

«Устерсами» в России XVIII века называли устриц. Это прямое заимствование из голландского языка (oesters).

Против бреду я себя не предостерег, и от того голова моя, приехав на почтовый стан, была хуже болвана.

Болванами называли деревянные обрубки (чурки) или формы для расправления шляп и париков.

Забронировать в обед: Путешествие из Петербурга в Москву | TORCH

Зарегистрируйтесь здесь.

Присоединяйтесь к нам на онлайн-вебинаре TORCH Book at Lunchtime на тему Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву Александра Радищева в переводе Эндрю Кана и Ирины Рейфман. Это мероприятие организовано совместно с Институтом Гарримана Колумбийского университета и Российской библиотекой.

Книга во время обеда – это серия небольших обсуждений книг, проводимых во время семестра с комментаторами из разных дисциплин. Мероприятия бесплатны для посещения и открыты для всех.

О книге:

« Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву » Александра Радищева — одно из важнейших произведений, появившихся в России в эпоху Екатерины Великой. Рассказ о вымышленном путешествии по почтовому маршруту сочетает в себе литературу, философию и политическую экономию, чтобы разоблачить социальную и экономическую несправедливость и ее причины на всех уровнях российского общества. Вскоре после публикации книги в 1790 году Радищев был приговорен к смертной казни за радикализм и вместо этого сослан в Сибирь.

Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву только что был удостоен книжной премии AATSEEL (Ассоциации американских преподавателей славянских и восточноевропейских языков) 2021 года в категории «Художественный перевод». ААТСЕЕЛЬ сказал:

«Когда Александр Радищев в марте 1790 г. самостоятельно опубликовал свое Путешествие из Петербурга в Москву , он вскоре оказался в тюрьме Петропавловской крепости со смертным приговором, замененным ссылкой в Сибирь. Французская революция заставила Екатерину Великую запретить книгу и обвинить его в подстрекательстве к революции. Имя Радищева оставалось табу до восшествия на престол Александра II. Несколько оставшихся экземпляров книги и рукописей продолжали циркулировать, пока книга не была окончательно впервые опубликовано в России в 1907. Радищев представлял другой прием для своего совета Екатерине — трактат, восхваляющий свободу, равенство и реформы, против крепостного права и коррумпированной монархии. Этот перевод появляется в то время, когда его послание снова кажется свежим и необходимым.

Это всего лишь второй перевод, и первый, в котором язык Радищева воспринимается всерьез, как часть его художественности, а не дефекта. В «Путешествии » Радищев меняет свой язык от легко читаемого просторечия до плотных пассажей, которые едва понятны носителям языка. Здесь Радищев использует искусственно архаичный церковнославянский язык с витиеватым синтаксисом и неологизмами, которые увеличивают нравственный вес важных мест и заставляют читателя обратить внимание. Переводчики решили перевести трудности русского языка Радищева на в основном читабельный, доступный английский, с редкими неровностями. Радищев также включил отрывки из своей длинной оды, Liberty , которые они переводят в соответствующий метр и рифму. Переводчики предоставляют экспертное введение, которое варьируется в широких пределах, но представляет собой подробный обзор контекста для такой проблематичной крупной работы. Кажется, это один из тех переводов, где перевод разъясняет оригинал и полезен для всех читателей — ученых, преподавателей, студентов и обычных читателей. Путешествие заслуживает того, чтобы его читали на английском языке гораздо чаще. Это перевод, чтобы познакомить новых читателей с исторически важным и своевременным призывом сбросить шоры с наших глаз, изменить наш мир и жить в соответствии с нашими идеалами».0005

Спикеры:

Председатель: Доктор Оливер Готов (колледж Святого Антония)

Профессор Ирина Рейфман (Колумбия)

Профессор Эндрю Кан (MML)

Профессор Зофия Стэпсориски (Politics)

0

. Моменты

Эндрю Кан

Твердым голосом и звонким произношением я наконец продекламировал
последующий.

Каждый человек рождается в этом мире равным любому другому. У всех нас одинаковые конечности, у всех есть разум и воля.
Следовательно, человек, рассматриваемый вне общества, есть существо, ни от кого не зависящее в своих собственных поступках. Но он ставит предел этим,
соглашается не подчиняться одной общей воле, становится послушным приказам других людей, в
слово становится гражданином. Ради чего он сдерживает свои желания? С какой целью он установил власть над
сам? Неограниченный в проявлении своей силы воли, почему он ограничивает ее условием послушания? ‘За
ради него самого», — говорит разум. «Ради него самого», — говорит внутренний голос. «Ради него самого», — говорит
мудрое законодательство. Отсюда следует, что тот, кто хочет лишить его преимущества быть гражданином, является его врагом.
Он ищет в законе защиты и возмездия против своих 90враг. Если закон либо не в силах его защитить, либо не желает этого, либо не
власть немедленно помочь ему в его нынешнем горе, тогда гражданин использует свое естественное право на защиту, сохранение, благосостояние.
Для гражданина. . . первая обязанность, вытекающая из его организма, — защита, сохранение, благополучие. Асессор убит
крестьяне нарушили своими зверскими действиями их гражданские права. В тот момент, когда он потворствовал насилию своего
сыновей, когда к душевной боли суженых прибавлял изнасилование, когда грозил убийством за то, что они осмелились сопротивляться его адскому
господства, в этот момент закон, призванный защищать гражданина, был далек и его сила была неощутима. Это было, когда
проснулся закон природы, и власть оскорбленного гражданина, неотделимая от закона о вреде, вступила в силу.
Крестьяне, убившие звероподобного Асессора, перед законом невиновны. . . . Гражданин, независимо от положения жизни
в котором ему суждено было родиться, есть и всегда будет человеком. ^[1]

Александр Радищев, прозападный русский
государственный служащий и теоретик права, больше всего запомнился как автор «Путешествия из Петербурга».
в Москву (1790 г.), произведение литературы о путешествиях, в котором рассказчик путешествует по России эпохи позднего Просвещения. ^[2]
Радищев имел непосредственный опыт работы с судебной и налоговой системами России и предлагает резкую критику
состояние империи, пропущенное через истории эксплуатации и неудачных реформ. Хотя книга прошла цензуру,
Екатерина Великая отреагировала яростно, приказав конфисковать и уничтожить весь тираж в более чем 600 экземпляров.
копии. Первоначальный смертный приговор был заменен ссылкой в ​​Сибирь. Социалисты-революционеры, в том числе большевики, считали его героем и предвестником радикальной политики. ^[3]

Россия восемнадцатого века была абсолютистской
государство. Однако в нем не было недостатка в верховенстве закона. ^[4] Екатерина обнародовала новый свод законов в 1767 году. Хотя большая часть этого документа была
заимствованная из произведений Монтескье и Беккариа, упаковка выглядела прогрессивно. ^[5] В случае,
были реализованы только несколько частей кода. «Путешествие» ставит вопрос о том,
в основе лучшего общества лежат альтернативные формы правления; в административной реформе и менее коррумпированной государственной службе
и судебная власть; или в изменениях моральных ожиданий, которые принесут пользу общему
хорошо и потенциально воспитывать правящий класс. Радищев склонялся к
избегайте явной терминологии, которая сразу же вызвала бы возражения абсолютному правителю. Он использует русское слово для
демократия только один раз во всех его произведениях, 91но часто заменяет эквивалент
письменные заявления об интересе, состоянии и правах
люди.

Этот контекст лежит в основе создания демократического момента в седьмой главе
(«Зайцово») Путешествия. Путешествие
представляет собой скорее прагматическую, чем теоретическую критику абсолютизма.
в момент позднего царствования Екатерины, когда было замечено, что оно выродилось в деспотизм
и разнузданного блата. В предыдущей главе назван «Новгородом» в честь легендарного города-государства.
и республику, разрушенную Иваном Грозным в шестнадцатом веке, оратор спрашивает: «Что такое народное право?»
Опираясь на миф Руссо о естественном состоянии, он приравнивает
народное право и общая воля. В интересующей нас главе он обращается к смыслу прав граждан.
средством политического заявления является речь в суде, положившая конец рассказу о несправедливости. Рассказывает «Зайцово»
как сын помещика воспользовался своим правом сеньора и жестоко изнасиловал молодую
крестьянская девушка. Жених и его братья пришли ей на помощь, завязалась рукопашная, помещик и его сыновья были убиты.
и крестьян отдали под суд. Этот отрывок взят из речи одного из судей, защищавшего право
рабов на самооборону и определяет народное насилие как демократический инструмент. В отрывке используются концепции эгалитаризма,
гражданство и право на сопротивление. При явном лечении
условиях, при которых население может выйти из состояния экономической покорности, в главе дается неявное определение
политических договоренностей, к которым «демократия» может относиться как к идеальной или возможной альтернативе.

Речь начинается с декларации эгалитарного принципа, чтобы установить
идея о том, что каждый человек имеет право на свободу. Это замечательно
прогрессивное заявление в его российском контексте. При отсутствии экономической свободы Радищев спрашивает, можно ли пользоваться свободой
посредством коллективных действий для защиты отдельных лиц или группы, когда социальная
контракт был нарушен: народные действия могли бы положить конец правонарушениям и в долгосрочной перспективе привести нормы поведения в соответствие с
концепция естественного порядка, которую он считал свободным. Аргументы на основе естественной справедливости
не были рутинными в русской мысли и письменности того времени. Единственным прецедентом государственной санкции народных действий был
традиционная идея «коллективной ответственности», рассматриваемая как более пассивный способ выполнения определенных требований, предъявляемых
на крестьянство, как уровни налогов или воинской повинности. ^[6] Кроме того,
обсуждаемый здесь принцип всеобщей воли также был бы провокационным, поскольку возражения Екатерины Великой против
Руссо были хорошо известны.

Демократия, представленная в драматической истории, рассказанной в этой главе, предполагает прямое участие
членов группы, которые прибегают к коллективным действиям, когда хозяева, которым они исторически уступили автономию, больше не
править адекватно. В основе этой точки зрения лежит идея о том, что осуществление власти одного лица над другим не может быть оправдано.
если это грубо нарушает интересы подчиненного лица. Эта эгалитарная защита демократии предполагает, что общество,
определяются классовыми структурами, чьи экономические интересы превыше всего, должны, по крайней мере, гарантировать безопасность 92 подчиненного класса. В этих рамках разум должен применяться в суждении и
наказания за преступления в целях обеспечения безопасности всех. Однако когда эти условия нарушаются, он предвидит, как это бывает
здесь демократический процесс, при котором даже крепостные становятся гражданами и народ восстает: демократия здесь есть власть народа в ее основном смысле. Гражданство истолковывается с моральной точки зрения в соответствии с
какое подчинение элите или государству прекращается, когда их власть
были скомпрометированы нарушением этих основных прав. Демократия делает
не распространяться на политическую сферу через представительство или избирательное право,
и он включает в себя элемент самоопределения только тогда, когда самость сталкивается со значительной опасностью. Именно в этих условиях
что даже крепостные, которых всегда следует признавать людьми, могут стать временными гражданами.

Эта речь представляет собой демократический момент, потому что она создает говорящего, который является
ярый защитник интересов народа. На практике, как показывает Путешествие
неоднократно, свобода дает право на жизнь без угрозы телесных повреждений, но не означает, что любой человек является
хозяин своей жизни. Это не видение равного продвижения интересов отдельных лиц в рамках плюралистического
общество. Его идея равенства не является реляционной, поскольку Радищев (который
никогда не освобождал своих крепостных) нигде не утверждает, что все равны в политических правах; или что равные возможности заниматься
социальное равенство должно быть нормой. Но речь предусматривает возможность того, что есть условия, в которых поборник
народ, как избранный представитель или, возможно, как Гракхи в Древнем Риме, поднимется, если демократические действия смогут
возглавить постоянное изменение социальных условий. Взгляды Радищева на власть располагались между действительностью
русской истории и его знакомство с влиятельными европейскими отчетами.
Он вслед за Монтескье признал, что многие факторы влияют на типы правления, наиболее подходящие для наций, и в этом
уважение теоретически принимает точку зрения, что абсолютизм и олигархия были естественной формой Российского государства.

Если Радищев признает, что исторически республиканизм
в России погас, он не приемлет ни того, что больше не будет республиканцев, ни того, что другие принципы
демократического объединения не может вступить в игру. Несколько вдохновений могут объяснить оправдание народного восстания,
и они включили бы Локка, эссе Дидро о «Естественном праве» («Le droit naturel») в
Энциклопедия, Руссо как автор первого и второго дискурсов, аббат
«История двух Индий» Рейнала (1777 г.), особенно в связи с рассказами о рабах.
восстание и черный Спартак, и французская декларация
прав человека и гражданина (1789 г.). Немногие русские знали сочинения Джона Локка, но Радищев, кажется, хорошо
знал о его двух трактатах. Он может вслед за Локком предположить, что существуют права
не зависит от осуществления избирательного права, которое не может быть нарушено, потому что можно не давать согласия
к их нарушению. Он не отрицает экономического превосходства землевладельцев. Но он отрицает любое предположение, что
они могут быть превосходны по своей природе. Защита обвиняемых братьев основывается на том, что их нельзя было ожидать
отказаться от своей минимальной свободы на основе эгалитарного принципа, согласно которому все человеческие
люди разделяют фундаментальный моральный статус.

Во фрагменте «Рассуждения о политической экономии» Руссо спрашивает:
не тело нации, взявшее на себя обязательство так же добросовестно заботиться о сохранении наименьшего из своих членов, как и о
что из всех остальных? и является ли безопасность отдельного гражданина менее общим делом, чем безопасность всего государства?» ^[7]
В изображении Радищева ответ на риторический вопрос состоит в том, что сохранение экономических интересов
элиты было единственной функцией крестьянства. Но история изнасилований и насилия подтверждает, что экономическая
безопасность одного класса поставила под угрозу физическую безопасность более крупного класса. Суть выступления в «Зайцово»
заключается в том, чтобы сделать выводы из насилия. Во-первых, такие эпизоды обнажают систему принуждения в национальном масштабе.
из которых новые моральные требования становятся актуальными. Ясно, что говорящий полагает, что существует моральное равенство между крепостными
и хозяева в соответствии с точкой зрения Локка о том, что все имеют равные естественные права и что то, что требуется с точки зрения морали, должно
также быть принятым по справедливости. Каждый человек имеет право не причинять вреда
другими, и в этом случае Радищев утверждает, что помещики лишились своих прав из-за неправомерных действий, спровоцировавших убийство.
Помещики теперь должны быть обязаны признать права своих крепостных в будущем, и развивать отношения общины,
если не ради равноправия, то как минимум ради собственной самозащиты.

Но строгое принуждение избегать принудительных практик, уже санкционированное в
своды законов екатерининского режима, но не получили широкого распространения, налагает на социально-экономическую группу сдержанность и стандарт
минимально приличное поведение. Дело об оправдании кажется землевладельцам спорным, потому что оно принимает эгалитарную предпосылку.
это было чуждо им как членам социально-экономической группы, чьи привилегии ничем не ограничивались. В очерке «О юриспруденции».
(1801–1802 гг.), Радищев использует язык прав человека, чтобы указать, что существуют обязательные обязанности и средства защиты.
которые должны уважаться как благо сами по себе. Выступление в «Зайцово» не претендует в основном на
прав человека, поскольку его эгалитаризм в основном инструментальный и направлен на прекращение насилия и сигнализацию
потребности измениться, потому что демократическая санкция является скрытой силой исправления зла.

Несмотря на более позднюю советскую традицию читать Радищева как протобольшевика,
Journey не дает плана перестройки российской политической экономии
в эпоху Екатерины Великой. Критика, однако, предполагает, что любые попытки реформ могут исходить из угрозы
социальных волнений. Чтобы предотвратить восстание, правительству и дворянам придется пересмотреть свои методы и упражнения.
общее человечество. Читатели могут заподозрить, что неинструментальная вера в локковские естественные права и 94строго морального долга уважать их было бы его истинным чувством, и что
здесь есть фоновая идея, что все люди равны в своей фундаментальной ценности. Он показывает понимание того, что мало русских
поняли бы это как содержательную точку зрения, что иллюстрируется реакцией элитных сверстников, которые возмущены речью
и читать это как оправдание убийства, а не совет умерить свои действия в соответствии с минимальным определением
прав и свобод. Далее в главе приводятся меньшие доводы в пользу морального поведения, основанного на личных интересах. Пока короткий
В идеале это все же лучший результат, потому что разумное поведение будет способствовать безопасности обеих сторон.

В Journey предполагается, что класс
иерархия России, гарантированная ее авторитарной политической системой, не изменится, хотя и поддается реформированию.
Эта идея прав человека в основном сводится к «низшим
ограничения допустимого человеческого поведения». ^[8] Даже обеспечение признания таких принципов, как эгалитаризм и права
лежащая в основе демократии в основном смысле групповой самозащиты была бы серьезным сдвигом. Завершается глава о Новгороде.
что республиканизм как форма правления был лишь всплеском в истории России.
истории и не подлежит возрождению. Это не исключает ценности республиканизма или обещания более радикальных форм прямой демократии, подразумеваемых в оправдании коллективных действий и
народные права.

Отражает ли это выступление пессимизм или оптимизм автора в отношении того, что демократия
какой-то может длиться дольше, чем миг в России? Исторические теории свободы, народного суверенитета
а демократическое право на правосудие не имело основания в России восемнадцатого века. На практике принципы общественного договора и естественного права, принятые Екатериной в 1767 г. , не привели к реструктуризации собственности.
связи; также реформа системы правосудия не искоренила широко распространенную коррупцию.
Как просветитель и переводчик исторического труда Мабли, Радищев считал, что народы прошли через
циклы прогресса и упадка определяются такими факторами, как экономические обстоятельства, международное положение и модели лидерства. Собственные позиции Радищева в отношении форм конституции колебались между просвещенным абсолютизмом
к радикальному республиканизму, умеренному к концу жизни надеждой на парламентского монарха при молодом царе Александре
I. ^[9] Римская республика была свергнута аграрной
конфликтов, и Новгородская республика не выдержала нашествия. Эпоха французов
Революция дала живой пример того, что может произойти, когда экономическая эксплуатация и политическое брожение дойдут до предела.
без возврата. Это произошло в тот момент, когда некоторые русские мыслители, как Радищев и как его оратор, имели понятийный язык
необходимо было объяснить, почему бесчеловечность, представленная в местных актах тирании, была несовместима с выживанием абсолютизма.

Самоуничтожение абсолютизма обещало положительные реформы или узурпацию
суверенная власть народа, сценарий, который он не мог полностью изучить.
Радищев возлагал надежды на класс образованной элиты и меритократических государственных служащих, которые знали больше. Искусство демократичности
Момент здесь состоит в том, чтобы предложить модель поведения, которая могла бы стабилизировать жизнь двух сословий.
в качестве среднесрочного средства, добиваясь компромисса, или может оправдать на основе самообороны передачу суверенитета народу. Этот переход от насилия к новой социальной системе
можно подумать, что он воспроизводит переход, который Руссо изображает в конце первой книги «Социального общества».
Договор, в котором фундаментальный пакт «вместо того, чтобы разрушить естественное равенство,
напротив, заменяет моральное и законное равенство». ^[10] Используя этот язык, в тени французского
революцией и ее угрозой насилия со стороны толпы, он стремился поставить императрицу в известность о выборе между постепенным переходом
к справедливой олигархии или к жестокому переходу к власти народа. ^[11]

^[1] Александр Радищев,
Путешествие из Петербурга в Москву, изд. В. А. Западов
(Л.: Наука, 1992),
42–3. Все переводы мои. Нет полного или адекватного перевода
«Путешествие Радищева» пока доступно на английском языке. Перевод Эндрю Кана
а Ирина Рейфман всего Путешествия из Питера в Москву впереди
в серии «Русская библиотека», издаваемой Columbia University Press.

^[2] Доступное введение,
см. Дэвида Маршалла
Ланг, Первый русский радикал: Александр
Радищев, 1749–1802 (Лондон: Аллен
& Unwin, 1959), большая часть которых была резюмирована у Джонатана
Израиль, демократическое просвещение (Оксфорд: Oxford University Press, 2011), 626–30.

^[3]
См., например, вступительный очерк к Радищеву А. Н. Полное собрание сочинений, изд. А. К. Бороздин, И. И. Лапшин,
и П. Э.
Щеголева (Санкт-Петербург:
М.И. Акинфьева, 1907), вып. 1,
vii–xxxviii.

^[4] О происхождении восемнадцатого века
гражданских прав в России см. Изабель
де Мадариага, Политика и культура в
Россия восемнадцатого века (Лондон: Longman,
1998), 92–7.

^[5] Изабель де Мадариага,
Россия в эпоху Екатерины Великой (Лондон: издательство Йельского университета, 1981).

^[6]
Майкл Конфино,
Domaines et seigneurs en Russie vers la fin du XVIII-e siècle. Этюд
de Structures Agraires et de Mentalités économiques (Париж:
Institut d’études Slaves, 1963), 96.

^[7]
См. Жан-Жак Руссо,
http://www.rousseauonline.ch/Text/discours-sur-l-economie-politique.php
[по состоянию на 14.07.17].

^[8] Генри Шу,
Основные права (Принстон:
Princeton University Press, 1996), 48.

^[9]
См. Франко
Вентури, Европа Люмьер.
Recherches sur le 18e siècle (Париж: EHESS,
1971), 283–4.