О выставке Павла Рыженко в Музее Вооруженных сил

Художник Павел Рыженко. Страшный суд

«Страшный Суд» — это роспись западной стены для кафедрального собора Якутска, написанная по благословению епископа Якутского и Ленского Зосимы. Рыженко рассказывает, что сразу предупредил: он не сможет написать «каноническую», в смысле воспроизведения древних образцов, работу. Но владыка ответил, что современному человеку важнее увидеть икону в актуальных формах — главное сохранить сам святоотеческий дух. Радостно слышать сегодня о таких архиереях, которые избирают путь подлинного, актуального консерватизма — совмещения консерватизма и патриотизма в духе со смелостью формы, способа донесения до людей Истины.

И Рыженко блестяще исполнил с благословением, хотя и пережил немало искушений, в том числе и едва не унесшую его в могилу болезнь. Диаволу было против чего воевать — неверию, русофобии во всех ее формах, от либеральной до гитлеристской,теплохладности, и «христианству широкого профиля» нанесен страшный удар. «Страшный Суд» — картина в традиции таких произведений русской иконописи, как «Церковь Воинствующая» — вечное содержание, облеченное в злободневную форму, которая именно благодаря этому становится не просто политической. В этой иконе прекрасная формула, как-то встретившаяся мне в Интернете: «проведение Страшного Суда в интересах русского народа» отлилась в великолепный иконический образ.

Господь и апостолы судят мiр. Перед Господом умоляют Его о милости Божия Матерь и Иоанн Креститель. Слева от Христа — легионы Константина, древние мученики и древнерусские витязи. Справа — Христолюбивое Воинство России, где нашлось место и солдатам Первой мировой и десантникам второй Чеченской. В центре композиции — грешник, в образе которого Рыженкоизобразил себя. Он в ужасе смотрит на весы в руках ангела, на которых чаша бесовская явно перевешивает чашу ангельскую, бесы крючьями тянут её вниз. Но он не видит, что над его головой ангел поднимает свой свиток, который может всё перевесить.

Одесную Господа (то есть слева от зрителя), происходит всеобщее воскресение мертвых, торжествует Святая Русь, осеняемая шатровой церковью. Из могил встают русские люди разных эпох и радостно приветствуют друг друга — большим потоком они направляются в рай, предводительствуемыеЦарственными Мучениками и батюшкой Серафимом; в этом потоке можно увидеть и Суворова, и молодого моряка с «Курска». А чуть ниже — ребенок молится у могилы со звездой… могилой не атеиста и безбожника, но воина погибшего за Родину в Великой Отечественной войне, поднимает свой крест мученик Евгений Родионов, на его горле следы убийства его врагами Божьми. А рядом из могилы встает, осеняя себя крестным знамением, заслуженный ветеран, имеющий некоторые черты сходства с И.В.Курчатовым, «отцом» русской атомной бомбы.

Ошую Господа (то есть справа от нас) — туда спускается древний змий (канонический для православной иконографии Страшного Суда — вообще, канон в смысле наличия обязательных образов и фигур Рыженко соблюдает достаточно точно), там полыхают развалины нового Вавилона — небоскребы Америки, вместе с её Статуей Свободы, её Арлингтонским кладбищем и вертолетом «Апач», который бессильно пытается сопротивляться Ангелу с Монограммой Христовой на щите. Внизу воскресают только для того, чтобы оказаться в Геенне, ренессансный алхимик, горделивый фарисей, самоубийца, гламурный педераст с баксамина груди, другие разные враги Божии. Если Одесную люди встают из могил с крестом, то ошую, из разных «светских» могил. Особенно потрясающий образ блудницы, грудь которой вымазана в крови от прикосновений убитых ею во чреве детей. Тут художник нашел тонкую деталь (Рыденко мастер очень глубокой детали), чтобы выразить не просто абстрактную идею блуда, а идею предельно актуальную — блудница одета в деловой костюм и на груди у нее бейджик, то есть это карьеристка, делавшая аборты, чтобы дети не мешали её преуспеянию…

Рыженко – ученик Глазунова, но идет дальше учителя в синтезе блестящей живописной техники и глубокого истинно русского содержания. Тут строго выверенная, целостная, согласованная композиция, подчиненная одной общей идее, каждая часть исполнена с присущим Рыженко фантастическим живописным мастерством, но все вместе они «собираются», не распадаются на обрывки. В этом смысле «Страшный Суд» Рыженкопрочитывается нашим современником как целое даже лучше, чем древние иконы, язык которых большинству непонятен. Рыженкоумеет делать непонятное понятным, не роняя уровня и не теряя глубины.

По фрагментам картину можно посмотерть здесь: https://alchevskpravoslavniy.ru/kartiny/strashnyj-sud-xudozhnik-pavel-ryzhenko.html

Художник на весах вечности. Кончина Павла Рыженко

16 июля 2014 года. Смерть Рыженко — это, конечно, удар. 43 года. Инсульт. Господи!

Надеюсь, что то, что Господь прибрал его в дни памяти Царя Мученика и преп. Сергия, которым он посвятил многие свои работы — это знак милости.

Рыженко дебютировал в 1996 году полотном «Калка» — посвященным одному из страшнейших военных поражений в русской истории. Гордый победитель Субудай рассматривает связанного, истерзанного, но не покоренного русского князя, смиренно принимающего свой мученический крест в воздаяние за гордыню и княжеские раздоры. На заднем плане – выстроенная из тел русских пленников пирамида для пирующих завоевателей. Тщательно выстроена композиция, выписаны каждая деталь костюма и пейзажа. Картину можно разглядывать часами.

Последние мысли его были о Стрелкове позавчера. Оказывается они вместе делали картину «Стоход».

*** Рыженко очень антиреволюционный и антивоенный художник — что может показаться парадоксом для баталиста. Для него война — это перерыв в тихой и молитвенной, наполненной простыми радостями и красивыми вещами мирной жизни. В этот мир и врывается зло и смута, чтобы убивать и мучить людей и ломать вещи. Подвиг нужен чтобы остановить зло. Война нужна для того, чтобы всех не убили. А революция — это безумие, морок, от которого нужно пробуждение.

Павел Рыженко об Игоре Стрелкове… 14 июля 2014 Вот уже три месяца как ведет войну Новороссия — форпост Великой России. Как я понимаю, лучшие люди России не на словах, а на деле исполненные мужества, доказывают всему миру, что чудо воскрешения Великой Святой Руси — это не миф. Вот хотел бы я рассказать историю, которая случилась со мною год назад. Я начал работу над картиной «Стоход», шел сентябрь 2013 года. Столкнулся с множеством проблем, связанных с передачей тонкостей формы русской императорской гвардии. Я поделился этими проблемами со своим другом Анатолием. «Дружище, я к тебе пришлю своего друга, который всё знает о форме русской армии. Жди через пару дней!» — сказал Анатолий. И вот пролетели как минута эти дни. В один из сентябрьских деньков в мою мастерскую заходит человек, представившийся просто — Игорь. Меня сразу поразил его вид. Внешне такого человека можно было бы спутать в толпе, он ничем не выделялся. Скромность и обыденность его одежды чем-то напоминала униформу научного сотрудника из НИИ 80-х годов. Рубашка, выпущенная воротом на дешевый свитер, застегнутая до последней пуговицы, серые брюки. Столь ценимая в Москве точка опоры, т.е. обувь, не выдавала в нем скрытого миллионера. Лишь лицо произвело на меня такое впечатление, что я потерял на мгновение дар речи. Это было подлинное лицо русского офицера. Подчеркиваю, русского! Не советского и не россиянского, а русского! Открытый лоб, короткая стрижка, слегка печальные глаза, худощавость и одновременно округлость нижней части лица. Маленькие, ровно подстриженные, холеные усики. Речь твердая, очень четкая, но при этом какая-то застенчивая. Вообще соединение застенчивости и твердости, легкая картавость, полное отсутствие столь модного сейчас матерка закругляли этот портрет в образ некоего инопланетянина, случайно оказавшегося в центре Москвы. Я сдружился с Игорем. Мы вместе работали над картиной «Стоход». Я — как художник, Он — как консультант по форме…

Прошло несколько месяцев и он так же внезапно исчез, как и появился. И вот — Крым, затем Славянск… Замелькали портреты героев сопротивления. И вот, всматриваясь в один из них, я уловил знакомые черты. Тот же грустный и одновременно твердый взгляд, те же усики, та же худощавая округлость нижней части лица.

Игорь Иванович Стрелков, Вы позволили мне иметь счастье быть с Вами знакомыми. Если Вы прикажете, я завтра же оставлю кисть и отправлюсь под Ваше командование в сражающийся Донбасс.

Прошу всех, кто любит Россию, помолитесь о великом человеке с печальным и твердым взглядом — Игоре Ивановиче Стрелкове.

***

Я о Рыженко написал статью в 2008 году, когда увидел его «Страшный Суд». Её потом перепечатала газета Завтра.

ХУДОЖНИК НА ВЕСАХ ВЕЧНОСТИ

В субботу Господь судил мне оказаться в Манеже на выставке Павла Рыженко, проходящей в рамках выставки «Московская семья: традиции и современность». Узнал я о ней за неделю до того в Свято-Даниловом монастыре, где можно приобрести репродукции многих картин этого замечательного художника. И надеялся «вживую» увидеть его «Куликовский» и «Царский» циклы, портреты Иоанна Грозного и Алексея Михайловича, и великолепную картину-икону «Выбор Веры. Мученичество святого Георгия», и его легендарный первый шедевр – «Битву на Калке»…

Павел Рыженко — потрясающий исторический живописец. Его отличает умение рисовать (в наше безумное время этот нормальный для художника навык есть у единиц, так что приходится оговаривать специально), исключительное искусство в выстраивании сюжета, идеи, мета-смысла картины, потрясающее умение выписывать детали, любовь к вещам и умение охарактеризовать ситуацию именно через вещь, тонкий юмор, построенный на игре человека с природой («Муравейник», кот в ногах Алексея Михайловича, ежик под рукой Пересвета накануне Куликовской битвы)… Кто-то сказал, что Рыженко – это Семирадский, Суриков, Васнецов и Нестеров «в одном флаконе». И действительно, уже того, что было создано художником в предшествующие годы достаточно, чтобы обеспечить ему место в первом ряду гениев русской живописи…

И это место было бы тем более выдающимся, что Рыженко редкий искренне православный и искренне патриотичный из русских исторических реалистов, многие из которых некогда, употребили свой талант скорее для разрушения и уничижения русской истории, а не её созидания. Так что ожидания от этой встречи с искусством замечательного живописца были большими…

Но то, что я увидел, меня совершенно потрясло и перевернуло. Я знал о Рыженко как о мастере портрета, исторической и духовной картины, но не о Рыженко как об идеологическом иконописце. «Страшный Суд» Рыженко — это настоящий переворот в русском искусстве. Он потряс и тем, что художник выразил и мои тоже мысли о Боге и России и тем, как мастерски и смело это сделано.

«Страшный Суд» — это роспись западной стены для кафедрального собора Якутска, написанная по благословению епископа Якутского и Ленского Зосимы. Рыженко рассказывает, что сразу предупредил, что не сможет написать «каноническую» в смысле воспроизведения древних образцов работу. Но владыка сказал, чтобы художник не сомневался — современному человеку важнее увидеть икону в актуальных формах, главное, чтобы был сохранен святоотеческий дух. Радостно слышать сегодня о таких архиереях, которые избирают путь подлинного актуального консерватизма – консерватизма и патриотизма в духе со смелостью формы, способа донесения до людей Истины.

И Рыженко блестяще исполнил благословение, хотя и пережил немало искушений, в том числе и едва не унесшую его в могилу болезнь. Диаволу было против чего воевать – неверию, русофобии во всех ее формах от либеральной до гитлеристской, теплохладности и «христианству широкого профиля» нанесен страшный удар. «Страшный Суд» — картина в традиции таких произведений русской иконописи как «Церковь Воинствующая» — вечное содержание облеченное в злободневную политическую форму, которая именно благодаря этому становится не просто политической. В этой иконе прекрасная формула, как-то встретившаяся мне в Интернете: «проведение Страшного Суда в интересах русского народа» отлилась в великолепный иконический образ.

Господь и апостолы судят мiр. Перед Господом умоляют Божия Матерь и Иоанн Креститель. Справа и слева от Него — воинство небесное. Слева от Христа — легионы Константина, древние мученики и древнерусские витязи. Справа — Христолюбивое Воинство России, где нашлось место и солдатам Первой Мировой и десантникам Второй Чеченской.

В центре композиции — грешник, в образе которого Рыженко изобразил себя. Он в ужасе смотрит на весы в руках ангела, на которых чаша бесовская явно перевешивает чашу ангельскую, бесы крючьями тянут её вниз. Но он не видит, что над его головой ангел поднимает свой свиток, который может перевесить все бесовские.

Одесную Господа (то есть слева от зрителя), происходит всеобщее воскресение мертвых, торжествует Святая Русь, осеняемая шатровой церковью. Из могил встают русские люди разных эпох и радостно приветствуют друг друга — большим потоком они направляются в рай, предводительствуемые Царственными Мучениками и батюшкой Серафимом, — в этом потоке можно увидеть и Суворова, и молодого моряка с «Курска». А чуть ниже — ребенок молится у могилы со звездой… могилы не атеиста и безбожника, но воина погибшего за Родину в Великой Отечественной Войне, поднимает свой крест мученик Евгений Родионов, на его горле следы убийства его врагами Божьми. А рядом из могилы встает осеняя себя крестным знамением заслуженный ветеран имеющий некоторые черты сходства с И.В. Курчатовым, отцом русской бомбы. Ангел указывает на идущего ко Христу Царя Мученика некоему бритоголовому длиннобородому человеку восточной внешности, который присутствует и на картинах царского цикла Рыженко.

Ошую Господа (то есть справа от нас) — туда спускается древний змий (канонический для православной иконографии Страшного Суда — вообще канон в смысле наличия обязательных образов и фигур Рыженко соблюдает достаточно точно), там полыхают развалины нового Вавилона — небоскребы Америки, вместе с её Статуей Свободы, её Арлингтонским кладбищем и вертолетом «Апач», который бессильно пытается сопротивляться Ангелу с Монограммой Христовой на щите. Внизу воскресают только для того, чтобы оказаться в Геенне ренессансный алхимик, горделивый фарисей, самоубийца, гламурный педераст с баксами на груди, другие враги Божии. Если Одесную люди встают из могил с крестом, то ошую, из разных «светских» могил.

Особенно потрясает образ блудницы грудь которой вымазана в крови от прикосновений убитых ею во чреве детей. Тут художник нашел тонкую деталь (Рыженко мастер очень глубокой детали), чтобы выразить не просто абстрактную идею блуда, а идею предельно актуальную — блудница одета в деловой костюм и на груди у нее бейджик, то есть это карьеристка, делавшая аборты, чтобы дети не мешали её преуспеянию…

В картине нет никакой «глазуновщины» в том смысле, в каком это выражение было запущено, чтобы хаять всю русскую патриотическую живопись. Рыженко – ученик Глазунова, но идет дальше учителя в синтезе блестящей живописной техники и глубокого истинно русского содержания. Тут не глянцевый набор склеенных вместе картинок «анфас», а строго выверенная, целостная, согласованная композиция, подчиненная одной общей идее, каждая часть исполнена с присущим Рыженко фантастическим живописным мастерством, но все вместе они «собираются», не распадаются на обрывки. В этом смысле «Страшный Суд» Рыженко прочитывается нашим современником как целое даже лучше, чем древние иконы, язык которых большинству непонятен.

А Рыженко умеет делать непонятное понятным не роняя уровня и не теряя глубины. В двух довольно толстых книгах отзывов восторженные благодарности не только от пенсионеров и «профессиональных патриотов». «Круто», «клёво», «аффтар жжошь!», «панравилась» — расписываются ставя смайлики «Кати из 6 Б» и даже «Коли из 3 класса». Побывавшие здесь школьники, на которых, казалось бы, нет никакой надежды, отнюдь не глухи к такому настоящему, несентиментальному и нелукавому искусству. Искусству, которое, кстати сказать, не боится быть «красивым».

Это вообще удивительное стратегическое преимущество современной России. Мы еще умеем делать вещи, которые уже совершенно разрушены на Западе. Епископ Венский Иларион (Алфеев) потряс музыкальный мир, создав великолепные «Страсти по Матфею», стоящие на уровне лучших образцов классической музыкальной традиции. Рыженко своими работами не только восстанавливает, но и «переустанавливает» великую русскую живопись, исцеляя ее от интеллигентской фиги в кармане. Православие, Самодержавие и Народность — тема его картин без двусмысленности и двоемыслия. Но при этом Рыженко не художник «субкультуры», считающий, что благие намерения вполне искупят художественную неряшливость. Это именно Художник. Художник по какому угодно гамбургскому счету. И остается поздравить Россию с рождением Художника.

Кстати отрадным фактом является то, каким образом вообще оказалось возможным, что столь смелая и «неполиткорректная» экспозиция стала центральным событием официозной выставки в Манеже. Этим мы обязаны новой первой леди — Светлане Медведевой. «- Если бы не Светлана Владимировна, моих работ на этой выставке не было бы, — поделился Рыженко с прессой — Самостоятельно художникам почти невозможно пробиться на большие площадки. А теперь мои работы смогут увидеть тысячи людей». Меня этот факт обнадежил. Может быть либералы зря так потирают руки, ожидая «нового царствования» и надеются на то, что оно станет эпохой «перестройки».

Павел Рыженко (1970 — 2014), Страшный суд — Помощник узникам на пути к вере

Источник

Художник Павел Рыженко. Страшный суд.
2007 г.
570×1200 х.м. 3 последний вариант.

«Я специально оставил несорванной одну печать при вхождении в небесные врата на Суд. Чтобы каждый представил себя в центре холста и определил свое место на небесном полотне».
Павел Рыженко

Красная звезда 25.10.2007

С февраля по апрель нынешнего года в Центральном музее Вооруженных Сил в Москве проходила выставка работ художника Павла Рыженко. В четырех залах были представлены 43 картины, посвященные в основном знаменательным событиям истории Отечества. Вернисажами столицу не удивишь. И чрезвычайно редки сейчас очереди за пищей духовной. Но, чтобы посмотреть полотна Рыженко, в ЦМВС выстраивались очереди по 300 человек. Работой, вызвавшей особый интерес, стала картина-панно «Страшный суд», которую сразу же после завершения выставки увезли в далекую Якутию, где она стала достоянием одного из православных храмов края. Но нынешней осенью в одном из главных залов музея, где хранится Знамя Победы, а на колоннах высечены имена Героев Советского Союза, прославившихся на фронтах Великой Отечественной войны, экспонировалась еще одна работа молодого художника под тем же названием. Однако это совсем не копия первой картины. После отзывов, в том числе посетителей выставки, художник написал новое полотно, смысл которого стал еще более близким пониманию живущих в XXI веке. Буквально на днях она тоже на какое-то время покинет Москву: «Страшный суд» увидят тысячи людей в Южном федеральном округе. В Ставрополе ее представит вместе с художником глава МЧС Сергей Шойгу, дальше будут музеи Ростова-на-Дону, Волгограда. А позже — залы Парижа, в частности Лувра. Картину хотят увидеть и в Англии.

— Павел Викторович, почему вы решили обратиться к теме, художественное воплощение которой — высочайшая ответственность мастера, берущегося за осмысление основного библейского постулата — неизбежности для человечества Страшного суда?

— На самом деле это была фреска для Кафедрального собора в Якутии. Она была исполнена по благословению епископа Якутского и Ленского Зосимы. Он попросил меня не просто расписать стену храма в православных традициях живописи XIV-XV веков, но, отталкиваясь от видения Страшного суда русским художником Васнецовым, развить эту тему. Дело в том, что классическая иконография отталкивается от духовного взгляда на событие. Там нет ни пространства, ни времени, ни портретных характеристик, ни страстей. Чтобы ничего не отвлекало от созерцания собственной души. У меня была другая задача. Чтобы человек сам на себя посмотрел со стороны. Молодое поколение сейчас живет в сложном сплетении виртуального и реального миров. Но невозможно прожить жизнь без осознания ее духовной составляющей. И я представил, что уже прозвучала труба архангела. Я открываю глаза. Что я вижу? Именно как бы в реальности, ведь мы будем воскрешены в физическом теле. И я попробовал изобразить происходящее в трехмерном пространстве. Небо настоящее. И вдруг на этом небе — ангелы. На обыкновенном небе, которое мы видим каждый день. Оно похоже на обычное — и не похоже уже. Я потому изобразил самого себя в центре, чтобы каждый мог поставить себя на это место. Я не Бог: Господь надо мною принимает чашу с кровью, пролитую Россией за Господа Иисуса Христа за всю ее историю. Я — человек, со всеми своими грехами, который должен понять сам, где его место — в аду или раю, как он оценивает свое место на высшем чистилище. Только в православной культуре, которой живо веками наше Отечество, есть понятие Страшного суда. Мир страшен своими неправедными законами, далекими от исконных заповедей справедливости. Но ведь есть вера в истинное и мерило Высшего Суда. У человечества нет однозначного понимания греха и правды. Зато есть понятия защиты частной собственности, мнений и т.п. условностей. Мы теряем соль, превращая ее в песок. Мы не нефтью богаты или углем перед Спасителем, а лишь хранением Божьей истины, которая перешла людям в первозданном виде от апостолов. Будет понятие православной Веры — будет и что защищать в самом высоком смысле этого слова. Но именно Христос проливал кровь свою за человечество. И это ставит православие на космическую высоту осознания мироздания.

— Что же в вашем представлении есть ад или рай? Каков общий сюжет вашей картины?
— На картине рай условно справа. Это Восток. Ад — слева, как образ Запада, с его поистине двойной моралью. С правой стороны у меня на холм взбирается как бы сама Русь, с ее мучениками. Я показал там и реальные личности — например, Дмитрия Донского, Преподобного Серафима. Там есть матрос с «Курска», простой парень, который мог и выпить, сквернословить, но в момент познания истины ценой своей жизни земной остановил реактор. Это обобщенный образ простого человека, который, когда надо, грудью закроет ближнего своего. Поэтому на картине можно увидеть воинов, проливших кровь за Веру, за возможность нашу жить в Отечестве, любить, строить, продолжать жизнь. Там есть и герой нашего времени — солдат Женя Родионов, которого почитают представители разных религиозных конфессий. Он не просто отказался снять православный крест. Он его поныне достойно несет за всех нас. Моя цель и была показать, как человек САМ СЕБЯ взвешивает на небесных весах. Это шествие к престолу Господню и некое понятие крестного хода. Сейчас приходит осознание необходимости таких вот шествий в действительности. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в мае 2007 года началась Международная духовно-просветительская программа «Под звездою Богородицы», посвященная историческому событию — восстановлению единства Русской Православной Церкви.

— Такое резкое деление: Восток — рай, Запад — ад. С чем это связано? И почему на стороне ада — известная статуя Свободы?

— Грешники есть везде. Кристально чистых людей нет вообще. Но нельзя размывать понятия Добра и Зла. Иметь массу оправданий греха, даже если человек совершает зло. Я даже не говорю о мировых масштабах — как войны, например. Он просто бросает жену с тремя детьми на произвол судьбы. И его оправдывают некими особыми обстоятельствами. Мол, он встретил свою настоящую любовь. Или чем-то подобным. Но ведь зло уже есть. Духовно-нравственная беда в том, что на одно событие люди имеют порой по 20-30 мнений. А значит, на самом деле не имеют ни одного. Но есть же Крест с евангельскими заповедями. И по нему сверяйте и оценивайте свои поступки. Меня одна верующая женщина спросила, почему на картине у ангелов такой строгий взгляд. А он сейчас не может быть иным. Сейчас в мире, в России царит некое благостное затишье. Но это — как перед бурей. Уже сейчас вырывается на улицы городов неуправляемая агрессия. Когда нет единого стержня, рушится конструкция мироздания. Поэтому там, где ад, у меня и высится статуя Свободы с ее лицемерием и вседозволенностью. От чего люди должны быть свободны? Для чего? И падают, уходят в ад, тщетно цепляясь за землю, те, кто решил: ЛЮБОЙ поступок можно оправдать, подвести под него оправдательный закон. Значит, пришло время остановиться и оглядеться: куда идем? Судьба грешника — в руках архангела, который еще не положил на чашу весов свой последний свиток.

Я специально оставил несорванной одну печать при вхождении в небесные врата на Суд. Чтобы каждый представил себя в центре холста и определил свое место на небесном полотне.

Ирина ПАВЛЮТКИНА

Я сперва удивлялся, где 6-я рота.А вот она, на небесах. За воинами Первой Мировой

В одном строю воины Константина и русские витязи

Святая Русь

Святой мученик Евгений и девочка у миглы погибшего в Великой Отечественной

Неизвестный из царской свиты, которого интересно опознать

Фрагмент картины «Страшный суд»

Герой-ветеран

Русские идут в Рай

Всесмехливому аду уже не смешно

Блудница с бейджиком. Как-то очень похожа на Монику Левински

Астролог

Фарисей

Содомит

Соицидник и американский «солдат демократии»

God kill America

Художник на весах. Фрагмент картины

«Страшный Суд» — это роспись западной стены для кафедрального собора Якутска, написанная по благословению епископа Якутского и Ленского Зосимы. Рыженко рассказывает, что сразу предупредил: он не сможет написать «каноническую», в смысле воспроизведения древних образцов, работу. Но владыка ответил, что современному человеку важнее увидеть икону в актуальных формах — главное сохранить сам святоотеческий дух. Радостно слышать сегодня о таких архиереях, которые избирают путь подлинного, актуального консерватизма — совмещения консерватизма и патриотизма в духе со смелостью формы, способа донесения до людей Истины.

И Рыженко блестяще исполнил с благословением, хотя и пережил немало искушений, в том числе и едва не унесшую его в могилу болезнь. Диаволу было против чего воевать — неверию, русофобии во всех ее формах, от либеральной до гитлеристской,теплохладности, и «христианству широкого профиля» нанесен страшный удар. «Страшный Суд» — картина в традиции таких произведений русской иконописи, как «Церковь Воинствующая» — вечное содержание, облеченное в злободневную форму, которая именно благодаря этому становится не просто политической. В этой иконе прекрасная формула, как-то встретившаяся мне в Интернете: «проведение Страшного Суда в интересах русского народа» отлилась в великолепный иконический образ.

Господь и апостолы судят мiр. Перед Господом умоляют Его о милости Божия Матерь и Иоанн Креститель. Слева от Христа — легионы Константина, древние мученики и древнерусские витязи. Справа — Христолюбивое Воинство России, где нашлось место и солдатам Первой мировой и десантникам второй Чеченской. В центре композиции — грешник, в образе которого Рыженкоизобразил себя. Он в ужасе смотрит на весы в руках ангела, на которых чаша бесовская явно перевешивает чашу ангельскую, бесы крючьями тянут её вниз. Но он не видит, что над его головой ангел поднимает свой свиток, который может всё перевесить.

Одесную Господа (то есть слева от зрителя), происходит всеобщее воскресение мертвых, торжествует Святая Русь, осеняемая шатровой церковью. Из могил встают русские люди разных эпох и радостно приветствуют друг друга — большим потоком они направляются в рай, предводительствуемыеЦарственными Мучениками и батюшкой Серафимом; в этом потоке можно увидеть и Суворова, и молодого моряка с «Курска». А чуть ниже — ребенок молится у могилы со звездой… могилой не атеиста и безбожника, но воина погибшего за Родину в Великой Отечественной войне, поднимает свой крест мученик Евгений Родионов, на его горле следы убийства его врагами Божьми. А рядом из могилы встает, осеняя себя крестным знамением, заслуженный ветеран, имеющий некоторые черты сходства с И.В.Курчатовым, «отцом» русской атомной бомбы.

Ошую Господа (то есть справа от нас) — туда спускается древний змий (канонический для православной иконографии Страшного Суда — вообще, канон в смысле наличия обязательных образов и фигур Рыженко соблюдает достаточно точно), там полыхают развалины нового Вавилона — небоскребы Америки, вместе с её Статуей Свободы, её Арлингтонским кладбищем и вертолетом «Апач», который бессильно пытается сопротивляться Ангелу с Монограммой Христовой на щите. Внизу воскресают только для того, чтобы оказаться в Геенне, ренессансный алхимик, горделивый фарисей, самоубийца, гламурный педераст с баксамина груди, другие разные враги Божии. Если Одесную люди встают из могил с крестом, то ошую, из разных «светских» могил. Особенно потрясающий образ блудницы, грудь которой вымазана в крови от прикосновений убитых ею во чреве детей. Тут художник нашел тонкую деталь (Рыденко мастер очень глубокой детали), чтобы выразить не просто абстрактную идею блуда, а идею предельно актуальную — блудница одета в деловой костюм и на груди у нее бейджик, то есть это карьеристка, делавшая аборты, чтобы дети не мешали её преуспеянию…

Рыженко – ученик Глазунова, но идет дальше учителя в синтезе блестящей живописной техники и глубокого истинно русского содержания. Тут строго выверенная, целостная, согласованная композиция, подчиненная одной общей идее, каждая часть исполнена с присущим Рыженко фантастическим живописным мастерством, но все вместе они «собираются», не распадаются на обрывки. В этом смысле «Страшный Суд» Рыженкопрочитывается нашим современником как целое даже лучше, чем древние иконы, язык которых большинству непонятен. Рыженкоумеет делать непонятное понятным, не роняя уровня и не теряя глубины.

«За всех ответим перед Абсолютным Благом»

Митрополит Иларион (Алфеев) | 15 февраля 2015

Что происходит с душой человека после смерти? По каким критериям будут судить христиан и нехристиан? Митрополит Иларион (Алфеев) разъясняет в следующей проповеди.

Павел Рыженко. Страшный суд.

В момент смерти душа покидает тело и переходит в новую сферу существования, хотя и не теряет ни памяти, ни способности мыслить и чувствовать. Более того, душа уходит в иной мир, обремененная тяжестью ответственности за прожитую жизнь, неся в себе память о ней.

Христианское учение о Страшном Суде, ожидающем всех людей после их смерти, основано на том, что все добрые и злые дела, совершаемые человеком, оставляют следы в душе, и за все надо дать ответ перед Абсолютным Благом, кроме которого нет зло или грех могут существовать.

Царство Божие несовместимо с грехом: И не войдет в него ничто нечистое и всякое делающее мерзость и ложь: но те, которые написаны у Агнца в книге жизни , — говорит святой апостол и евангелист Иоанн Богослов в книге Откровения [21:27]. Всякое зло, в котором человек не покаялся со всей искренностью на исповеди, всякий тайный грех, всякая нечистота душевная – все откроется на Страшном Суде: Ибо нет ничего сокровенного, что не явилось бы; и ничего не было сокрыто в тайне, но чтобы оно распространилось , говорит Христос [Марка 4:22].

Они уже знали о Страшном Суде в Ветхом Завете. Екклесиаст говорит: Возрадуйся, юноша, в юности твоей, и да веселит тебя сердце твое во дни юности твоей, и ходи путями сердца твоего и пред глазами твоими; но знай, что за все это Бог приведет тебя на суд [11:9]. Но об этом с особой ясностью говорит Сам Христос: Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей: И соберутся пред Ним все народы: и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец своих от козлов: и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов по левую.  

Тогда Царь скажет им по правую руку Свою: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть : жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим и накормили? или жаждал, и напоил Тебя?…  

И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал Я, и вы не напоил Меня… И пойдут сии в муку вечную, а праведник в жизнь вечную [Матфея 25:31-37; 40-42; 46].

Слова Христа показывают, что Страшный суд будет для многих моментом откровения: те, кто был уверен в своем спасении, будут внезапно осуждены; а те, которые, может быть, и не встречали Христа в своей земной жизни ( Когда мы видели Тебя? [Мф. 25:38]), но были милостивы к ближним, спасутся. В притче о Страшном Суде Царь не спрашивает людей, ходили ли они в церковь, соблюдали ли посты, долго ли молились; скорее, их спрашивают, как они относились к своим ближним, Его «меньшим братьям».

Акты милосердия, совершенные или несовершенные человеком при жизни, являются главным критерием на Суде. Страшный Суд совершится над всеми людьми: и верующими, и неверующими; как христиане, так и язычники. Но если христиане будут судимы по Евангелию, то язычники будут судимы по закону, написанному в сердцах их, о чем свидетельствует и совесть их (Римлянам 2:15).

Перевод с русского.

Поскольку вы здесь…

…у нас есть небольшая просьба. Сайт «Православие и мир» посещает все больше людей.
Однако ресурсов для редакционных работ недостаточно.
В отличие от некоторых СМИ, мы не делаем платной подписки.
Мы глубоко убеждены, что проповедовать Христа за деньги неправильно.

При этом «Правмир» предоставляет ежедневные статьи автономной службы новостей,
еженедельная стенгазета для церквей, лектория, фото, видео, хостинг и сервера.
Редакторы и переводчики работают вместе для достижения одной цели: сделать возможными наши четыре веб-сайта —
Правмир. ру, Неинвалид.ру, Матроны.ру и Правмир.ком. Поэтому наша просьба о помощи понятна.

Например, 5 евро в месяц это много или мало?
Чашка кофе?
Для семейного бюджета это не так уж и много, но для «Правмира» значительная сумма.

Если бы каждый, кто читает «Правмир», мог бы жертвовать по 5 евро в месяц,
они в значительной степени способствовали бы нашей способности распространять слово Христа,
Православие, цель жизни, семья и общество.

Пожертвовать

Статьи по теме

Ревностный художник Святой Руси, страстный патриот и монархист — Знакомьтесь, Павел Рыженко — Русское искусство для сердца

Павел Рыженко (1970-2014) художник своеобразный, особенно для нашего времени. Он был стойким реалистом — он считал реализм единственным «настоящим» искусством и насмехался над модернизмом как результатом морально разлагающегося мира — но при этом он был беззастенчивым христианином и глубоким идеалистом.

Напряжённо, бунтарски Павел определённо не верил в искусство ради искусства.

Вместо этого он верил в искусство ради Бога и ради России.

​

Рыженко всегда говорил, что стал христианином «очень поздно» (ему было 23!), но когда он это сделал, то воспринял это с характерным огнем:

Всякий человек, а особенно русский, в глубине и тайне на сердце тяготеет к свету – ко Христу.

Ко мне вера во Христа пришла очень поздно, но, уверовав однажды, я хотела бежать за Ним, надеясь когда-нибудь приблизиться к этому свету.

Но говорить о людях, ушедших и живых, являющихся носителями веры и духа Российской Империи… мне нужно – надо.

Свое обращение он приписал своей бабушке, которая, хоть и дряхлая, калека и необразованная,
всегда поворачиваться к окну и восклицать «Матерь Божия!» Позже он скажет:

.

Бабки – окна в ту Россию, в Россию, где фразы «это твоя проблема» не было

Действительно, после крещения в 23 года Павел сразу решил оставить мир и стать монахом. Некоторое время он провел послушником в великом северном монастыре Валааме, но понял, что монашество – не его стезя.

​

Его семья впоследствии стала для него «обещанием рая» на земле, как он выразился.

Но Павел Ряженко по-прежнему очень часто рисовал монахов, всегда в туманной мирной тишине. Кое-кто даже дразнил его, несмотря на очевидный факт, что у него были жена и дети, что он сам был подобен монаху.

Его любовь и благоговение перед монашеством придают сияющий свет большинству его полотен, навязчивый идеал созерцательной жизни в молитве и покое.

​

Люди также всегда удивлялись тому, как быстро он работал, урагану красок и активности, которые выливались в огромные, красочные полотна за несколько дней: идеальные в своем яростном, немом движении.

​

Те, кто его знал, часто говорят, что всю свою энергию, физическую, эмоциональную и духовную, он отдавал своим экспансивным картинам, настолько массивным, что они даже «не вмещались в обычные музеи». Русская революция, тема многих его поздних картин, особенно мучила и мучила его.

Многие говорят, что именно эта яростная, неутомимая привычка к работе привела к его преждевременной смерти в возрасте 44 лет. , теперь, для своей страны и спасения душ своих соотечественников, чтобы пробудить русского, христианина в каждом человеке, который пришел посмотреть.

Говорить эти вещи на холсте — потому что это мой долг перед великой правдой России.

Долг допустить еще не совсем сломленного горожанина. посмотрите, как вновь и вновь возникают эти строгие и любящие лица наших предков, проливших свой пот и кровь за Христа и за каждого из нас.

Он считал, что художники часто впадают в страстную и греховную жизнь, растрачивая свой творческий потенциал на то, чтобы пробудить в людях страсти или доставить им удовольствие. Между тем он считал, что художник должен подходить к своему искусству как к служению.

Рыженко был известен своей нематериалистичностью и купил себе «нормальную» машину только за два года до смерти. Якобы он тоже особо не рекламировал свои выставки, полагая, что Бог все равно пошлет нужных людей.

Он был прав; билеты на его выставки всегда раскупались быстро.

Он часто расстраивался из-за того, что русские забывают о своем наследии и обращаются за советом к Западу.

Я отождествляю себя не с культурой общеевропейской, культурой космополитической, а с культурой, которая восходит к векам апостольским, через Византию в Россию».

​ Максимально одержимо рисовал Павел Рыженко сцены из прошлого — поля сражений, святых и преступников, — наделяя их душевным аккордом, придающим историческим образам новое измерение.

За это его часто критиковали современники как слишком «отсталого». Но он просто говорил:

Я думаю, самый актуальный жанр исторического осмысления…актуальнее ничего нет.