Убийство Бориса и Глеба: о чем умалчивают учебники по истории

https://ria.ru/20200806/1575423008.html

Убийство Бориса и Глеба: о чем умалчивают учебники по истории

Убийство Бориса и Глеба: о чем умалчивают учебники по истории — РИА Новости, 06.08.2020

Убийство Бориса и Глеба: о чем умалчивают учебники по истории

Православные отмечают день Бориса и Глеба — первых русских святых. Об обстоятельствах их гибели спорят и спустя тысячу лет. Возникли серьезные сомнения в… РИА Новости, 06.08.2020

2020-08-06T08:00

2020-08-06T08:00

2020-08-06T09:42

религия

общество

норвегия

ростов

владимир

аналитика — религия и мировоззрение

князь владимир

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/26090/37/260903789_0:386:1605:1289_1920x0_80_0_0_e94ee96d4b985dfeb41254a6ef241f98.jpg

МОСКВА, 6 авг — РИА Новости, Антон Скрипунов. Православные отмечают день Бориса и Глеба — первых русских святых. Об обстоятельствах их гибели спорят и спустя тысячу лет. Возникли серьезные сомнения в общепринятой версии, излагаемой в учебниках. О том, кто на самом деле убил младших сыновей князя Владимира, крестителя Руси, — в материале РИА Новости.Грехи отцовДуховным центром домонгольской Руси был вовсе не Киев с его Софийским собором и Печерским монастырем. Или, по крайней мере, не всегда и не столько он. Был период, когда верующие стремились больше в расположенный поблизости городок Вышгород — княжескую резиденцию, где хранились мощи святых Бориса и Глеба.Именно с Бориса и Глеба на Руси пошла традиция ставить мощи святых справа от алтаря, в южной части храма. И с них же — обычай богато украшать гробницы с останками. В XII веке удельные князья даже соревновались в этом. Например, Святополк Изяславич потратил на раку для первых русских святых целое состояние, «украсив ее пластинами сребряными». А его двоюродный брат и будущий князь Киевский Владимир Мономах и вовсе «тайно проник в храм, украсив раку пластинами из золота» поверх серебряных. «Отпрыски рюриковы» состязались неспроста: на кону был киевский великокняжеский престол, поэтому каждый стремился убедить строптивых киевлян в своей щедрости и благочестии. И конечно, каждый таким образом «замаливал» грехи отцов.Повод для покаяния был веским. Борис и Глеб — не просто христианские мученики. Они пострадали от единоверцев, причем кровных братьев. За эту мученическую смерть и «непротивление злу насилием» Церковь их прославила в лике святых — как страстотерпцев.Оба князя — сыновья крестившего Русь Владимира и византийской принцессы Анны. Этот брак был седьмым у киевского правителя, поэтому княжичи в порядке наследования находились в самом конце.Официальными претендентами на трон считались сыновья от языческих союзов Владимира: Святополк и Ярослав. Непонятно, кто из них был старшим. Но в последние годы жизни крестителя Руси они открыто заявляли о своих правах на киевский престол.Святополк правил Туровом и был к Киеву ближе всех. Ярослав занимал стратегически важный для государства Новгород. А Борису достался любимый город отца — Ростов. Неподалеку в крохотном Муромском княжестве властвовал Глеб.Когда в 1015 году князь Владимир тяжело заболел, всех сыновей призвали в Киев. Согласно «Сказанию о Борисе и Глебе», составленному в середине XI века, первым в столицу прибыл Святополк, он же после кончины отца занял престол.»К Борису же послал такую весть: «Брат, хочу жить с тобой в любви и к полученному от отца владению добавлю еще». Но не было правды в его словах», — повествует «Сказание». Новый правитель шантажом потребовал клятвы в верности у дружинников Бориса. А получив желаемое, приказал им тайно убить князя. Тот был на реке Альте у Переяславля. К такому поступку, по мнению историков, Святополка могла подтолкнуть народная любовь к Борису и решение князя Владимира передать киевский престол именно ему.»И, воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами, промолвил: «Братья, приступивши — заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья!» — такими, согласно житию, были последние слова Бориса. Считается, что его пронзили копьями 24 июля по старому стилю — 6 августа по новому.Но на этом злодеяния Святополка не закончились. Он замыслил убить еще одного потенциального конкурента — младшего брата Глеба. Так как у обоих братьев была одна мать, он опасался и кровной мести Глеба за Бориса.Пятого сентября 1015 года убийцы проникли в лагерь Глеба в пяти верстах от Смоленска. За него хотели заступиться верные слуги, но князь велел им убрать оружие.Нестыковка с именемС убийства князей началась жестокая борьба за великокняжеский престол. Победил Ярослав Владимирович, прозванный Мудрым. В решающей битве в 1019 году он разгромил Святополка неподалеку от места смерти Бориса.А год спустя останки Бориса и Глеба перенесли в Вышгород. И хотя на тот момент убиенные еще не были канонизированы (по-видимому, это случилось лишь в 1072-м), народная молва объявила их святыми. А в последние годы правления Ярослава Мудрого появилось и знаменитое «Сказание».Именно там впервые встречается прозвище Святополка, с которым он навсегда остался в истории: Окаянный. То есть «от Каина» — ветхозаветного, первого в истории убийцы, из зависти умертвившего своего брата Авеля.В повествовании Святополк предстает обезумевшим тираном, который «умер бесчестною смертию — не можаше ходити и кости бысть расслаблены». Он навсегда запятнал свое имя. Значит, по традициям того времени, новорожденных нельзя было так называть.Как отмечают историки, на Руси старались не давать детям имена умерших мученической смертью святых (считалось, что так можно разделить их судьбу), живых отцов и дедов (якобы это отнимет у родителей силу) , а также предков, запятнавших честь.Однако некоторые исследователи заявляют, что в середине XI века у Ярослава Мудрого рождается внук — прямой претендент на великокняжеский престол. И нарекают его… Святополком. Именно он потом украсил раку с мощами Бориса и Глеба серебряными пластинами.»Можно предположить, что в княжеской традиции на протяжении всего XI и начала XII столетия Святополк не считался прямым виновником гибели святых Бориса и Глеба. Лишь позднее, когда агиографическая традиция вытесняет родовое предание, это имя постепенно уходит из именослова правящей династии», — отмечает в своем исследовании российский филолог Анна Литвина.Последний из известных ученым Рюриковичей с этим именем, туровский князь Святополк Юрьевич — прямой потомок старшего сына Ярослава Мудрого Изяслава. После 1155 года, когда в результате многолетней междоусобицы власть захватил Юрий Долгорукий — потомок четвертого сына знаменитого правителя, Рюриковичи перестают называть своих отпрысков Святополками.»Нелогично было убивать»Именно эта странность положила начало большому спору между историками. В последние годы он разгорелся с новой силой.Специалистов смущает вот что: во всех источниках об убийстве Бориса и Глеба говорится, что они присягнули на верность Святополку Окаянному. И он «стал им как отец».»Это были единственные на тот момент князья, признавшие Святополка за отца. Больше у него союзников не было. И вот он взял и зачем-то их убил», — указывает в беседе с РИА Новости известный российский историк-медиевист Клим Жуков. В 1015 году, по его словам, у молодых князей был выбор между двумя союзниками — Святополком и Ярославом. Поэтому версия «Повести временных лет» о том, что Окаянный был заказчиком убийства, «современных историков не удовлетворяет».»Скорее всего, это было не так. Если исходить из формальной логики, убить их мог только Ярослав, потому что Борис и Глеб были на стороне главного врага. А когда это произошло, он ловко повесил убийство на брата, после чего Святополк лишился союзников и народной любви. Это вполне логичный политический ход», — подчеркивает исследователь.По всей видимости, добавляет он, «Сказание» об убийстве Бориса и Глеба, вошедшее затем в «Повесть временных лет» Нестора-летописца, составлялось непосредственно по заказу Ярослава Мудрого. «Он их убил, а затем их же стал прославлять — идеальная комбинация», — заключает историк. Намек в скандинавских сагахНо далеко не все специалисты согласны с этой версией. По мнению филолога Александра Шайкина, нет ничего удивительного в том, что Святополк решил избавиться от союзников. Хроники прямо говорят: «Он хотел быть единственным правителем земли Русской». С другой стороны, нерациональное поведение для тех времен — редкость.»Еще более откровенно обнажает цель таких убийств старший собрат Нестора Григорий Турский. Его герой, франкский король Хлодвиг (правивший в конце V века. — Прим. ред.), перебив всеx родственников, собрал людей и обратился к ним с «жалостливой» речью о своих родичах, которых сам же умертвил», — пишет он.Однако нашлись косвенные свидетельства, проливающие свет на обстоятельства гибели Бориса и Глеба, в зарубежных источниках. Прежде всего — у скандинавов, которые тогда не только активно торговали на Руси, но и участвовали в политике.Одним из самых известных варягов на Руси был будущий король Норвегии Олаф Харальдссон. Ныне он — самый почитаемый скандинавский святой. В первые годы XI века Олаф сражался вместе с соплеменниками в Англии, но, потерпев поражение, попросил политического убежища у дальнего родственника — конунга Ярицлейва, то есть князя Ярослава Владимировича. В 1015 году он вместе с дружиной прибыл в Новгород, там же его провозгласили норвежским правителем.Об этом известно из «Саги об Олаве Святом» — сборнике хроник тех лет. Там сохранился небольшой рассказ о службе некоего конунга Эймунда Хригссона у Ярослава Мудрого.В частности, упоминается о заказе Ярицлейва: убить конунга Бурицлава, который приходился родственником правителю Хольмгарда (Новгорода). Специалисты спорят, кем он мог быть.»Многие думали, что это собирательный образ врага Ярослава, чье имя созвучно с польским князем Болеславом Храбрым, который захватывал Киев в 1017 году. Однако я полагаю, что речь идет о Борисе. В эпизоде с убийством Бурицлава в «Эймундовой пряди» есть странность: Эймунд идет на хитрость, чтоб выманить врага. Он пригибает дуб к месту, где будет разбит шатер, а потом, ночью, привязывает к золотому шару на вершине строения веревку. Другой ее конец прикреплен к дереву. В момент нападения трос перерубают, дуб выпрямляется и срывает шатер», — говорит РИА Новости историк Савва Михеев. А затем Эймунд обезглавливает Бурицлава. Похожим образом убийство Бориса описано в одной из версий жития. Ученый обращает внимание на еще одну деталь: согласно житию, рядом с Борисом был венгр по имени Георгий. Князь за верную службу наградил его золотой гривной — длинной золотой пластиной. Ее слуга носил на шее. Убийцы долго пытались снять с него это украшение, но, не добившись успеха, за гривну повесили жертву на дерево и отрубили голову.»Та же история — в древней скандинавской легенде о гибели конунга Агни (в V веке. — Прим. ред.). Это сказание должно было быть знакомо Ярославу, Эймунду и их окружению», — отмечает исследователь.Как бы то ни было, в последние годы стало очевидно: одна из самых известных детективных историй Древней Руси, скорее всего, происходила иначе, чем описывают учебники. Точка в расследовании еще не поставлена.

https://ria.ru/20200307/1568271511.html

норвегия

ростов

владимир

РИА Новости

1

5

4.7

96

internet-group@rian. ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2020

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

1920

1080

true

1920

1440

true

https://cdnn21.img.ria.ru/images/26090/37/260903789_0:236:1605:1440_1920x0_80_0_0_3124a6ae998623af06b03c0a0b92930e.jpg

1920

1920

true

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og. xn--p1ai/awards/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

общество, норвегия, ростов, владимир, аналитика — религия и мировоззрение, князь владимир

Религия, Общество, Норвегия, Ростов, Владимир, Аналитика — Религия и мировоззрение, Князь Владимир

МОСКВА, 6 авг — РИА Новости, Антон Скрипунов. Православные отмечают день Бориса и Глеба — первых русских святых. Об обстоятельствах их гибели спорят и спустя тысячу лет. Возникли серьезные сомнения в общепринятой версии, излагаемой в учебниках. О том, кто на самом деле убил младших сыновей князя Владимира, крестителя Руси, — в материале РИА Новости.

Грехи отцов

Духовным центром домонгольской Руси был вовсе не Киев с его Софийским собором и Печерским монастырем. Или, по крайней мере, не всегда и не столько он. Был период, когда верующие стремились больше в расположенный поблизости городок Вышгород — княжескую резиденцию, где хранились мощи святых Бориса и Глеба.

Именно с Бориса и Глеба на Руси пошла традиция ставить мощи святых справа от алтаря, в южной части храма. И с них же — обычай богато украшать гробницы с останками. В XII веке удельные князья даже соревновались в этом. Например, Святополк Изяславич потратил на раку для первых русских святых целое состояние, «украсив ее пластинами сребряными». А его двоюродный брат и будущий князь Киевский Владимир Мономах и вовсе «тайно проник в храм, украсив раку пластинами из золота» поверх серебряных.

«Отпрыски рюриковы» состязались неспроста: на кону был киевский великокняжеский престол, поэтому каждый стремился убедить строптивых киевлян в своей щедрости и благочестии. И конечно, каждый таким образом «замаливал» грехи отцов.

© Public domainПеренесение мощей Бориса и Глеба

© Public domain

Перенесение мощей Бориса и Глеба

Повод для покаяния был веским. Борис и Глеб — не просто христианские мученики. Они пострадали от единоверцев, причем кровных братьев. За эту мученическую смерть и «непротивление злу насилием» Церковь их прославила в лике святых — как страстотерпцев.

Оба князя — сыновья крестившего Русь Владимира и византийской принцессы Анны. Этот брак был седьмым у киевского правителя, поэтому княжичи в порядке наследования находились в самом конце.

Официальными претендентами на трон считались сыновья от языческих союзов Владимира: Святополк и Ярослав. Непонятно, кто из них был старшим. Но в последние годы жизни крестителя Руси они открыто заявляли о своих правах на киевский престол.

Святополк правил Туровом и был к Киеву ближе всех. Ярослав занимал стратегически важный для государства Новгород. А Борису достался любимый город отца — Ростов. Неподалеку в крохотном Муромском княжестве властвовал Глеб.

Когда в 1015 году князь Владимир тяжело заболел, всех сыновей призвали в Киев. Согласно «Сказанию о Борисе и Глебе», составленному в середине XI века, первым в столицу прибыл Святополк, он же после кончины отца занял престол.

«К Борису же послал такую весть: «Брат, хочу жить с тобой в любви и к полученному от отца владению добавлю еще». Но не было правды в его словах», — повествует «Сказание».

CC0 / В. Шереметьев / Картина «Святополк Окаянный»

CC0 / В. Шереметьев /

Картина «Святополк Окаянный»

Новый правитель шантажом потребовал клятвы в верности у дружинников Бориса. А получив желаемое, приказал им тайно убить князя. Тот был на реке Альте у Переяславля. К такому поступку, по мнению историков, Святополка могла подтолкнуть народная любовь к Борису и решение князя Владимира передать киевский престол именно ему.

«И, воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами, промолвил: «Братья, приступивши — заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья!» — такими, согласно житию, были последние слова Бориса.

Считается, что его пронзили копьями 24 июля по старому стилю — 6 августа по новому.

Но на этом злодеяния Святополка не закончились. Он замыслил убить еще одного потенциального конкурента — младшего брата Глеба. Так как у обоих братьев была одна мать, он опасался и кровной мести Глеба за Бориса.

Пятого сентября 1015 года убийцы проникли в лагерь Глеба в пяти верстах от Смоленска. За него хотели заступиться верные слуги, но князь велел им убрать оружие.

Нестыковка с именем

С убийства князей началась жестокая борьба за великокняжеский престол. Победил Ярослав Владимирович, прозванный Мудрым. В решающей битве в 1019 году он разгромил Святополка неподалеку от места смерти Бориса.

А год спустя останки Бориса и Глеба перенесли в Вышгород. И хотя на тот момент убиенные еще не были канонизированы (по-видимому, это случилось лишь в 1072-м), народная молва объявила их святыми. А в последние годы правления Ярослава Мудрого появилось и знаменитое «Сказание».

© Public domain Убийство Бориса и Глеба

© Public domain

Убийство Бориса и Глеба

Именно там впервые встречается прозвище Святополка, с которым он навсегда остался в истории: Окаянный. То есть «от Каина» — ветхозаветного, первого в истории убийцы, из зависти умертвившего своего брата Авеля.

В повествовании Святополк предстает обезумевшим тираном, который «умер бесчестною смертию — не можаше ходити и кости бысть расслаблены». Он навсегда запятнал свое имя. Значит, по традициям того времени, новорожденных нельзя было так называть.

Как отмечают историки, на Руси старались не давать детям имена умерших мученической смертью святых (считалось, что так можно разделить их судьбу), живых отцов и дедов (якобы это отнимет у родителей силу) , а также предков, запятнавших честь.

Однако некоторые исследователи заявляют, что в середине XI века у Ярослава Мудрого рождается внук — прямой претендент на великокняжеский престол. И нарекают его… Святополком. Именно он потом украсил раку с мощами Бориса и Глеба серебряными пластинами.

«Можно предположить, что в княжеской традиции на протяжении всего XI и начала XII столетия Святополк не считался прямым виновником гибели святых Бориса и Глеба. Лишь позднее, когда агиографическая традиция вытесняет родовое предание, это имя постепенно уходит из именослова правящей династии», — отмечает в своем исследовании российский филолог Анна Литвина.

© РИА Новости / Михаил Кулешов / Перейти в медиабанкВладимир Первый с сыновьями. Настенная живопись в Грановитой палате Большого Кремлевского дворца

Владимир Первый с сыновьями. Настенная живопись в Грановитой палате Большого Кремлевского дворца

Последний из известных ученым Рюриковичей с этим именем, туровский князь Святополк Юрьевич — прямой потомок старшего сына Ярослава Мудрого Изяслава. После 1155 года, когда в результате многолетней междоусобицы власть захватил Юрий Долгорукий — потомок четвертого сына знаменитого правителя, Рюриковичи перестают называть своих отпрысков Святополками.

«Нелогично было убивать»

Именно эта странность положила начало большому спору между историками. В последние годы он разгорелся с новой силой.

Специалистов смущает вот что: во всех источниках об убийстве Бориса и Глеба говорится, что они присягнули на верность Святополку Окаянному. И он «стал им как отец».

«Это были единственные на тот момент князья, признавшие Святополка за отца. Больше у него союзников не было. И вот он взял и зачем-то их убил», — указывает в беседе с РИА Новости известный российский историк-медиевист Клим Жуков.

В 1015 году, по его словам, у молодых князей был выбор между двумя союзниками — Святополком и Ярославом. Поэтому версия «Повести временных лет» о том, что Окаянный был заказчиком убийства, «современных историков не удовлетворяет».

CC0 / В. М. Васнецов / Картина «Нестор-летописец»

CC0 / В. М. Васнецов /

Картина «Нестор-летописец»

«Скорее всего, это было не так. Если исходить из формальной логики, убить их мог только Ярослав, потому что Борис и Глеб были на стороне главного врага. А когда это произошло, он ловко повесил убийство на брата, после чего Святополк лишился союзников и народной любви. Это вполне логичный политический ход», — подчеркивает исследователь.

По всей видимости, добавляет он, «Сказание» об убийстве Бориса и Глеба, вошедшее затем в «Повесть временных лет» Нестора-летописца, составлялось непосредственно по заказу Ярослава Мудрого. «Он их убил, а затем их же стал прославлять — идеальная комбинация», — заключает историк.

Намек в скандинавских сагах

Но далеко не все специалисты согласны с этой версией. По мнению филолога Александра Шайкина, нет ничего удивительного в том, что Святополк решил избавиться от союзников. Хроники прямо говорят: «Он хотел быть единственным правителем земли Русской». С другой стороны, нерациональное поведение для тех времен — редкость.

«Еще более откровенно обнажает цель таких убийств старший собрат Нестора Григорий Турский. Его герой, франкский король Хлодвиг (правивший в конце V века. — Прим. ред.), перебив всеx родственников, собрал людей и обратился к ним с «жалостливой» речью о своих родичах, которых сам же умертвил», — пишет он.

Однако нашлись косвенные свидетельства, проливающие свет на обстоятельства гибели Бориса и Глеба, в зарубежных источниках. Прежде всего — у скандинавов, которые тогда не только активно торговали на Руси, но и участвовали в политике.

Одним из самых известных варягов на Руси был будущий король Норвегии Олаф Харальдссон. Ныне он — самый почитаемый скандинавский святой. В первые годы XI века Олаф сражался вместе с соплеменниками в Англии, но, потерпев поражение, попросил политического убежища у дальнего родственника — конунга Ярицлейва, то есть князя Ярослава Владимировича. В 1015 году он вместе с дружиной прибыл в Новгород, там же его провозгласили норвежским правителем.

CC0 / Klafui / Король Норвегии Олаф Святой

CC0 / Klafui /

Король Норвегии Олаф Святой

Об этом известно из «Саги об Олаве Святом» — сборнике хроник тех лет. Там сохранился небольшой рассказ о службе некоего конунга Эймунда Хригссона у Ярослава Мудрого.

В частности, упоминается о заказе Ярицлейва: убить конунга Бурицлава, который приходился родственником правителю Хольмгарда (Новгорода). Специалисты спорят, кем он мог быть.

«Многие думали, что это собирательный образ врага Ярослава, чье имя созвучно с польским князем Болеславом Храбрым, который захватывал Киев в 1017 году. Однако я полагаю, что речь идет о Борисе. В эпизоде с убийством Бурицлава в «Эймундовой пряди» есть странность: Эймунд идет на хитрость, чтоб выманить врага. Он пригибает дуб к месту, где будет разбит шатер, а потом, ночью, привязывает к золотому шару на вершине строения веревку. Другой ее конец прикреплен к дереву. В момент нападения трос перерубают, дуб выпрямляется и срывает шатер», — говорит РИА Новости историк Савва Михеев.

А затем Эймунд обезглавливает Бурицлава. Похожим образом убийство Бориса описано в одной из версий жития.

Ученый обращает внимание на еще одну деталь: согласно житию, рядом с Борисом был венгр по имени Георгий. Князь за верную службу наградил его золотой гривной — длинной золотой пластиной. Ее слуга носил на шее. Убийцы долго пытались снять с него это украшение, но, не добившись успеха, за гривну повесили жертву на дерево и отрубили голову.

«Та же история — в древней скандинавской легенде о гибели конунга Агни (в V веке. — Прим. ред.). Это сказание должно было быть знакомо Ярославу, Эймунду и их окружению», — отмечает исследователь.

Как бы то ни было, в последние годы стало очевидно: одна из самых известных детективных историй Древней Руси, скорее всего, происходила иначе, чем описывают учебники. Точка в расследовании еще не поставлена.

7 марта 2020, 08:00Религия

«Загадка князя». Когда и для чего построили храм Покрова на Нерли

Тайна убийства Бориса и Глеба • Arzamas

У вас отключено выполнение сценариев Javascript. Измените, пожалуйста, настройки браузера.

КурсРождение, любовь и смерть русских князейЛекцииМатериалы

Веками убийство святых Бориса и Глеба приписывалось князю Святополку Окаянному. По просьбе Arzamas историк Савва Михеев рассказывает, как изучение шведских легенд и исландских саг позволило распутать детективную историю XI века и предположить, что в смерти Бориса виновен не Святополк, а Ярослав Мудрый

Подготовил Савва Михеев

Борис и Глеб с житием. Вторая половина XIV века. Государственная Третьяковская галерея © Heritage Images / Hulton Archive / Getty Images

В летописи князь Святополк, правивший Киевом, играет откровенно негативную роль: он вел долгую кровавую вражду с Ярославом Мудрым и заработал прозвище Окаянный — вероятно, за то, что, как считается, подослал убийц к своим братьям Борису, Глебу и Святославу. Однако, по всей видимости, этот образ был создан пристрастным летописцем,

а в реальности дело обстояло не столь однозначно.

Святополк наследовал титул правителя Киева от своего отца — или, точнее, отчима — Владимира Святославича, крестителя Руси, умершего 15 июля 1015 года. Владимир был очень женолюбив, и до крещения у него родилось множество детей от разных жен и наложниц. Святополк был единственным русским князем, у которого оказался отчим Рюрикович, так как после гибели Ярополка Святославича в 978 году его победитель и единокровный брат Владимир взял в жены вдову своего брата, вероятно, уже беременную Святополком. Таким образом, по словам летописца, Святополк «был от двух отцов». Новый киевский князь был женат на дочери польского короля Болеслава Храброго и имел налаженные связи с печенегами.

Примерным ровесником Святополка был Ярослав Владимирович (позднее прозванный Мудрым), который княжил в тот момент в Новгороде. Согласно русской летописи, написанной через пару десятилетий после этих событий, Ярослав собирался воевать с Владимиром, так как не хотел платить дань Киеву. После смерти отца Ярослав решил побороться за власть со Святополком. При этом в борьбе за власть Ярослав опирался на новгородцев и варягов-наемников, а вскоре взял в жены дочь могущественного шведского конунга Олава Ингигерд.

Между братьями (или двоюродными братьями) состоялось несколько сражений, победу одерживал то один, то другой. То Святополк бежал в Польшу и приходил на Киев с могучей польско-немецкой подмогой во главе со своим тестем Болеславом, польским королем, то Ярослав бежал в Новгород и нанимал варягов из-за моря, то Святополк отправлялся за помощью к печенегам. Около 1019 года окончательная победа досталась Ярославу, который правил Киевом до своей смерти в 1054 году, с небольшим перерывом на усобицу с братом Мстиславом, а Святополк полностью исчез со страниц летописей, получив впоследствии прозвище Окаянный. 

Среди множества жертв усобицы Ярослава и Святополка были и несколько их братьев: летопись донесла до нас имена князей Бориса, Глеба и Святослава Владимировичей, павших от рук убийц. К середине XI века у мест захоронения Бориса и Глеба в Вышгороде уже происходило поклонение и для их мощей была построена церковь. Новая редакция летописи, составлявшаяся, по‑видимому, в 1070-е годы, вскоре после торжественного перенесения мощей Бориса и Глеба в новую церковь в 1072 году, не могла не упомянуть об обстоятельствах гибели святых братьев. Согласно летописи, вскоре после смерти Владимира Святополк подослал к братьям убийц. На Бориса напали, когда он возвращался в Киев из похода на печенегов и молился перед сном в своем шатре. Князя ранили, а его слуге отрубили голову, чтобы снять золотую гривну (обруч), которая была у него на шее. Пока Бориса везли в Киев, Святополк узнал о том, что брат еще жив, и отправил двух варягов прикончить его, что и было исполнено. Глеба убили под Смоленском, когда он ехал в Киев, а Святослава убили по дороге в Венгрию, куда он пытался бежать.

Борис и Глеб. Псковская икона. Середина XIV века. Русский музей © Heritage Images / Hulton Fine Art Collection / Getty Images

Однако память об усобице Владимировичей сохранилась не только на Руси, но и в Скандинавии, куда вернулись после службы Ярославу наемные варяги. В исландской пряди (маленькой саге), известной по единственной рукописи конца XIV века, рассказывается о русских приключениях мелкого норвежского конунга Эймунда. В тексте есть следы более ранней редакции, в которой Эймунд, судя по всему, был представлен шведом, а не норвежцем. Эймунд и его побратим Рагнар с большим войском норманнов прибывают к Ярислейву (Ярославу) в Хольмгард (Новгород) вскоре после смерти его отца, ожидая столкновения Ярислейва с его братьями Буриславом, которому достался Кенугард (Киев), и Вартилавом, княжащим в Пальтескье (Полоцке). Побратимы нанимаются на службу к Ярислейву и активно помогают ему в борьбе с Буриславом. После первого столкновения с Буриславом Ярислейву достаются владения брата, затем он успешно защищается от нападения Бурислава, а накануне следующего нападения Эймунд убивает Бурислава при помощи хитрости: он отправляется навстречу приближающемуся войску Бурислава, угадывает место, где конунг установит шатер, пригибает веревкой дуб, стоящий над этим местом, дожидается прихода Бурислава, пробирается в его стан переодетым и привязывает веревку к золотому шару на флюгере шатра конунга, воспользовавшись опьянением его людей.  Когда все засыпают, он дает знак перерубить веревку, дуб выпрямляется и срывает шатер, Эймунд нападает на спящих людей и убивает Бурислава, отрубая ему голову. Далее в пряди следует рассказ о службе Эймунда Вартилаву, не имеющий прямых связей с событиями, известными по русским источникам.

Пытаясь сопоставить версии летописи и Эймундовой пряди, исследователи перебрали все возможные и невозможные варианты. Высказывались предположения, что под именем Бурислава скрывается Болеслав, Борис, Святополк вместе с Болеславом. Одни историки видели в описании убийства Бурислава рассказ об убийстве Бориса по поручению Ярослава, а другие, напротив, думали, что в пряди повествуется о гибели Святополка. Никакого достоверного вывода сопоставление не дало.

Как оказалось, ключ к разгадке крылся в одной древней шведской легенде, которую, несомненно, знали и Ярослав, и Ингигерд, и Эймунд. Легенда гласит, что шведский конунг Агни, реальный прототип которого должен был жить за несколько веков до усобицы сыновей Владимира, погиб в результате повешения на золотой гривне: в строфе из поэмы «Перечень Инглингов» конца IX — начала X века норвежского скальда (поэта) Тьодольва из Хвинира образно говорится о том, что женщина по имени Скьяльв подвесила Агни на веревку за золотую гривну, а согласно анонимной латинской «Истории Норвегии», написанной во второй половине XII века, Агни «убила собственными руками его жена, повесив на дереве на золотой цепи». Исландец Снорри Стурлусон, живший в начале XIII века, пересказал историю Агни несколько подробнее в «Саге об Инглингах», первой части своей книги «Круг земной». По словам Снорри, Агни возвращался из удачного похода в Страну финнов, где захватил Скьяльв, дочь убитого им конунга, на которой он хотел жениться. На берегу пролива Стокксунд, на месте современного Стокгольма, Агни разбил шатры под высоким деревом на опушке леса, справил там тризну по убитому им отцу Скьяльв и пьяный лег спать, накрепко навязав на шею свою золотую гривну. По приказу Скьяльв спящего конунга подвесили на дерево при помощи веревки, привязав ее к золотой гривне. Эта гривна досталась Агни от его предка Висбура, род которого был навечно проклят из-за отказа вернуть эту гривну законным владельцам. Колдунья Хульд, наложившая проклятье, предрекла, что «убийство родича будет постоянно совершаться в роду Инглингов».

Как можно видеть, легенда об Агни сочетает в себе уникальные мотивы летописного рассказа об убийстве Бориса и скандинавского сказания о гибели Бурислава: кажущиеся здесь неуместными подробностями золотая гривна слуги Бориса и привязывание веревки к золотому шару на верхушке шатра Бурислава обретают смысл в легенде об Агни. Можно уверенно утверждать, что рассказ об убийстве Бурислава в Эймундовой пряди и описание гибели Бориса в русской летописи восходят к повествованию, обыгрывавшему своим сюжетом древнюю легенду о гибели Агни. Это повествование, несомненно, было посвящено реальному событию — заказному убийству одного из сыновей Владимира. При этом не подлежит сомнению, что в убийстве принимали участие скандинавы, коль скоро об этом говорится в обеих версиях рассказа. Мог ли убитый, названный в скандинавской пряди Буриславом, а в русской летописи Борисом, быть не Борисом, а Святополком? Мог, но это крайне маловероятно. Мог ли убийцей быть Святополк, как говорит летопись? Мог, но это тоже маловероятно, ведь никакими данными о связях Святополка со Скандинавией мы не располагаем. Проще всего совокупность известных нам данных объясняется при помощи следующего предположения: заказ на убийство Бориса поступил от его брата Ярослава Владимировича, прозванного в XIX веке Мудрым. Вопрос же о том, кто приказал убить Глеба и Святослава, остается открытым.   

Источники

• Михеев С. М. «Святополкъ сѣде в Киевѣ по отци»: Усобица 1015–1019 годов в древнерусских и скандинавских источниках.

  М., 2009.

Теги

Древняя Русь
Мифы

Новый подкаст Arzamas и «Рыбаков Фонда»«Как училась Россия»

Александр Архангельский разговаривает с историками и филологами об истории отечественного образования. Первый выпуск — о том, почему в XVIII веке у Российского государства появился интерес к образованию и кто этим воспользовался

Хотите быть в курсе всего?

Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу

Курсы

Все курсы

Спецпроекты

Лекции

9 минут

1/6

Как выбрать имя для князя

Откуда у Рюриковичей скандинавские имена, как разобраться в череде Святославов, Владимиров и Мстиславов и почему имя определяет судьбу человека

Читает Федор Успенский

Откуда у Рюриковичей скандинавские имена, как разобраться в череде Святославов, Владимиров и Мстиславов и почему имя определяет судьбу человека

12 минут

2/6

Сокровенные имена русских князей

Почему у князей было два имени, языческое и христианское, и куда одно из них потом делось

Читает Федор Успенский

Почему у князей было два имени, языческое и христианское, и куда одно из них потом делось

15 минут

3/6

Как женились и разводились Рюриковичи

Почему русский князь не мог быть холостым, как брак стал геополитическим орудием и откуда отец Мономаха знал пять языков

Читает Федор Успенский

Почему русский князь не мог быть холостым, как брак стал геополитическим орудием и откуда отец Мономаха знал пять языков

13 минут

4/6

Русские женихи и половецкие невесты

Кто такие половцы, какую роль они сыграли в истории России и почему Рюриковичи так любили брать в жены половчанок

Читает Федор Успенский

Кто такие половцы, какую роль они сыграли в истории России и почему Рюриковичи так любили брать в жены половчанок

12 минут

5/6

Посмертные приключения князей

Зачем Ярослав Мудрый выкопал своих мертвых дядьев и почему митрополит Киевский попросил выкинуть свое тело на съедение псам

Читает Федор Успенский

Зачем Ярослав Мудрый выкопал своих мертвых дядьев и почему митрополит Киевский попросил выкинуть свое тело на съедение псам

9 минут

6/6

Хороший день, чтобы умереть

Почему смерть князя — жест, обращенный в будущее, и как Святослав Всеволодович рассчитывал умереть вовремя, но не сумел

Читает Федор Успенский

Почему смерть князя — жест, обращенный в будущее, и как Святослав Всеволодович рассчитывал умереть вовремя, но не сумел

Материалы

Скандинавия и Русь: откуда есть пошла Русская земля

Что общего у древних государств

Что осталось от домонгольской Руси

Обзор немногочисленных источников по истории Древней Руси

Невеста на экспорт: как Русь была частью Европы

Карта международного обмена невестами в XI веке

Федор Успенский: «Таксисту довольно легко объяснить, чем я занимаюсь»

Когда матчество заменяет отчество

В каких случаях людей называли по матери, а не по отцу

Всё, что нужно знать о Рюриковичах

Необходимый минимум о первой династии на Руси

От Владимира Святого до детей Мономаха: как менялась Русь

Интерактивная карта

Король, олух, мишка: откуда взялись эти слова

Самые интересные примеры того, как личные имена превращались в нарицательные

Международный сексуальный скандал

Приключения дочери киевского князя в Европе XI века

Как была устроена жизнь типичного князя

Постриги, свадьба, смерть отца и другие вехи в биографии древнего князя

Тайна убийства
Бориса и Глеба

Древнерусский детектив

Между двух очагов

Как жилось женщине в Древней Руси

Кто такие половцы?

То, что нужно знать о загадочном народе

Как хоронить руса

Воспоминания арабского путешественника Ибн Фадлана

Весь курс за 5 минут

Всё о домонгольской Руси в самом кратком изложении

Каким был XI век

Что происходило в Европе, Азии и Киевской Руси в 1054 году

Как назвать будущего князя

Инструкция, как назвать ребенка по всем древнерусским правилам

О проектеЛекторыКомандаЛицензияПолитика конфиденциальностиОбратная связь

Радио ArzamasГусьгусьСтикеры Arzamas

ОдноклассникиVKYouTubeПодкастыTwitterTelegramRSS

История, литература, искусство в лекциях, шпаргалках, играх и ответах экспертов: новые знания каждый день

© Arzamas 2022. Все права защищены

Что сделать, чтобы не потерять подписку после ухода Visa и Mastercard из России? Инструкция здесь

глеб

глеб

СТРАСТИ СВЯТЫХ МУЧЕНИКОВ
БОРИС И ГЛЕБ

По смерти Владимира (1015 г.) власть
споры между его сыновьями привели к поражению старшего (Святополка),
который тем временем приказал убить двух своих младших
братья Борис и Глеб. История рассказана в повествовании
а также
Страсти и панегирик святым мученикам Борису и Глебу, написанные в середине XI века,
более чем через 50 лет после событий. Победитель в борьбе за власть после
Смертью Владимира был Ярослав Мудрый, и он получает очень хорошую прессу
в повествовании и страстях.
Автор текста
неизвестно, но
он, кажется, работал на Ярослава, возможно, во время его правления
(1036-1054), ибо он очень старался изобразить князя как
законный мститель за смерть своих братьев. скандинав
сага, Эймундар Тхаттр Хрингссонар
(который сохранился в рукописи конца четырнадцатого века из Исландии)
предлагает другое решение. Говорят, что Эймундар бежал из родного
Норвегию и отправился на Русь в надежде быть нанятым кем-нибудь в качестве наемника.
из трех враждующих князей, все трое сыновей короля Вальдимара (Владимира).
Его взял на себя Ярислав (Ярослав), и он помог князю победить
брат его Бурислав (Борис?), правивший в Киеве. Сага
специально возлагает на Эймундара и его людей ответственность за убийство
Бурислафр. Какова бы ни была истинная история убийства Бориса и Глеба,
автор Повествования и Страстей
по-видимому, был знаком по крайней мере с одним из произведений, посвященных
со святым Вацлавом и, возможно, с житием Константина и
Житие Мефодия.
Согласно Рассказу и Страстям, после
смерти Бориса и Глеба, их останки были помещены в деревянные
на месте могилы воздвигли гробы и небольшую часовню. После победы над соперничающим принцем
из Полоцка сын Ярослава Изяслав заказал останки Бориса и
Глеба выкопать и положить в каменные саркофаги. Около 1072 г.
останки были перенесены в новую церковь, возведенную в Вышгороде, под Киевом,
а Борис и Глеб получили формальные
признание святыми, став, таким образом, первыми русскими святыми
Церковь. Поскольку формально они не были мучениками, упор делался на
чудеса исцеления совершались на могиле. Повествование и страсть — самое
популярные и древнейшие восточнославянские жизнеописания святых. Перевод от Марвина Кантора, 9 лет0006 Средневековье
славянский
Жития святых и князей (Ann
Беседка, 1983), стр. 166-253.

Род праведных благословится, сказал пророк, и
их семя будет благословлено. Таким образом, все это произошло до
время, когда самодержцем всей Русской земли был Володимир
[Владимир], сын Святослава и внук Игоря, просветивший
всю эту землю святым крещением. […] Теперь у этого Володимира было двенадцать
сыновей не от одной жены, а от нескольких матерей. Среди этих сыновей
Вышеслав был старший, а за ним Изяслав. Третий был
Святополк, задумавший это злое убийство. Его мать, гречанка, была
бывшая монахиня, и взял ее Ярополк, брат Владимира, и
из-за красоты ее лица он лишил ее стрига и родил от нее
этот окаянный Святополк. Но Володимир, который был еще язычником, убил
Ярополк и взял его жену, которая была беременна; и от нее родился этот
окаянный Святополк. И он был от двух отцов, которые были братьями, и
по этой причине Володимир не любил его, потому что он был не от него. И по
У Рогнеды было четыре сына: Изяслав, Мстислав, Ярослав и Всеволод;
а по другому у него были Святослав и Мстислав, а по болгарину
женщина, Борис и Глеб. И всех их он разместил в разных землях, как
правители. […] Окаянный Святополк поставил правителем в Пинске, а
Ярослав в Новгороде, Борис в Ростове, Глеб в Муроме.

[…]

И пришел к нему [к Борису] гонец, известив его о
смерти: как его отец Василий — ибо так звали его в
святое крещение — прошло, и как Святополк скрыл
смерти отца, а ночью в Берестово [имение под Киевом,
которая принадлежала Владимиру], подняв пол и завернув его
в коврике, спустили его на землю на веревках, взяли за
сани и поставили его в храме Пресвятой Богородицы. И когда
услыхал это святой Борис, он ослабел телом и всем своим
лицо было покрыто слезами. И задыхаясь от слез, он не мог
говорить, но в сердце своем он начал говорить так: «Горе мне, свет
очей моих, сияние и рассвет лица моего, уздечка юности моей,
вразумление моей глупости! Горе мне, мой отец и господин! Кому
обращусь, на кого взгляну, где усядусь с
хорошие наставления и наставления вашего понимания? Горе мне,
горе мне! [. ..] Мое сердце горит, моя душа смущает мой разум, и я знаю
не к кому обратиться, и кому показать эту горькую печаль. К
брат, которого я хотел бы вместо отца? Но у него, мне кажется, есть
познал мирские суеты и созерцает мое убийство. Если он сбросит мой
кровь и попытки убить меня, то я буду мучеником для моего Господа.
Ибо не противлюсь, написано: «Бог гордым противится, а
дает благодать смиренным» [Иакова 4:6] […] Итак, что мне
сказать или что мне делать? Вот, не пойти ли мне к брату моему и сказать: «Будь
отец мне. Ты мой брат и старший. Какова твоя команда, мой
господин?» И, размышляя так в уме своем, он отправился к своему брату, и тот
сказал в сердце своем: «Увижу ли я хотя бы лицо моего младшего
брат Глеб, как Иосиф Вениамина».0009

[…]

Теперь, после смерти отца, Святополк поселился в Киеве. На
созвав киевлян и дав им много даров, он отпустил
их. Тогда он послал к Борису, говоря: «Брат, я хочу, чтобы была любовь
между нами и прибавит к твоей доле имущества отца».
говорил лживо и неправду. Он пришел тайком ночью
Вышегород [Вышгород, город к северу от Киева], позовите Путьшу и
вышегородцев и сказал им: «Скажите мне правду, неужели вы
верны мне?» И Путьша сказал: «Мы все готовы положить наши жизни
для вас»

Но Дьявол, этот ненавидящий человеческую доброту от начала времен,
увидев, что святой Борис возложил всю свою надежду на Господа, начал
быть еще более активным. И, как однажды, он нашел Каина пылающим
братоубийство, так теперь нашел он во Святополке воистину второго Каина, и
ловила его мысль, что он должен убить всех наследников своего отца и
захватить всю власть для себя в одиночку. Тогда трижды окаянный Святополк
созвал к себе советников всякого зла и начальников всех
неправду, и, разинув гнуснейшие губы, издал злобный голос,
говоря народу Пути: «Поскольку вы обещали положить свои души
для меня идите тайно, друзья мои, и где вы найдете моего брата Бориса,
выжди случая и убей его.» И они пообещали сделать это.
[…]

Теперь, по возвращении, блаженный Борис ставит свои шатры на Л’то
[Река Альта, приток реки Трубеж, к юго-востоку от
Киев]. И сказала ему свита его: «Иди, поселись в Киеве на твоем
престол отца, ибо все войско в твоих руках». Но он ответил
им: «Не мое дело поднять руку на брата моего и
особенно против старшего, которого я хотел бы иметь в качестве отца».
Услышав это, войска отошли от него, а он остался
только с его слугами. В день субботний он был в беде и
горе, и сердце его стеснено. И он вошел в свою палатку и заплакал
с разбитым сердцем, но радостной душой, горестно возвысив голос:
«Не презри слез моих, Господи. Ибо, как я уповаю на Тебя, так и
Я, вместе с Твоими рабами, принимаю свою долю и жребий со всеми Твоими
святые, ибо Ты Бог милосердый, и Тебе воздадим
хвалить вечно. Аминь.» Он подумал о мученичестве и страстях
святого мученика Никиты [готского мученика четвертого века] и св.
Вячеслав [Вацлав, князь чехов], убийства которого были
похоже на это […].

Затем наступил вечер. И повелел он петь вечерню, и он
сам вошел в свою палатку и начал читать вечернюю молитву с
горькие слезы, частые вздохи и много стенаний. После этого он лег
спать. […] Проснувшись рано, он увидел, что пришло время
утро: было святое воскресенье. Он сказал своему пресвитеру: «Встань, начни
Утреня.» И, обув ноги Его и омыв лицо,
он сам стал молиться Господу Богу. Но посланные Святополком
прибыли на Л’то ночью и, приблизившись, услышали
голос блаженной мученицы, поющей утреннюю псалтирь.[…] И
в этот момент он увидел бегущих к палатке, вспышку
оружие и обнажение мечей. И почтенное тело
премилостивый Борис, святой и блаженный мученик Христов, был пронзен
без жалости. Те, кто пронзил его копьями, были прокляты
Путьша, Тальц, Елович и Ляшко. […] Затем, глядя на них с
нежные глаза и поникшее лицо, и залитый слезами, он сказал:
«Братья, окончите начатое вами служение, и мир моему
брат, а вам, братья мои». […] И в этот момент он прошел
прочь и предал свою душу в руки живого Бога, в
месяца июля, числа двадцать четвертого, за девятый день до
августовские календы [24 июля 1015 г.].

И они убили многих вассалов. Но так как они не могли удалить
ожерелье от Джорджа, они отрезали ему голову и отбросили в сторону, а
по этой причине его тело можно было узнать позже. После обертывания
благословили Бориса в полог шатра и, положив его в телегу, поехали.
И когда они были в сосновом лесу, он начал поднимать свою святую голову.
Узнав об этом, Святополк послал двух варягов, и они пронзили его
мечом в сердце. Таким образом, он истек и получил корону
вечный. Привезя его в Вышгород, тело положили
в землю и погребен возле церкви св. Василия.

[…]

Подумав об этом, злой советник Дьявол созвал
благословил Глеба, говоря: «Приходи скорее, отец твой зовет тебя и
очень болен.» Он быстро сел на лошадь и отправился с небольшим
свита. И когда он пришел к Волге, лошадь под ним споткнулась
через колею в поле и легко поранил ногу. И он пришел к
Смоленска, и шли дальше от Смоленска, и в пределах видимости
оттуда он сел на маленькое судно на Смядине [река в
Смоленская область]. В это время до нас дошла весть о смерти отца.
Ярослава из Предславы [сестра Ярослава]. И Ярослав послал
послание Глебу: «Не уходи, брат, отец твой умер, а твой
брат убит Святополком».
блаженная воскликнула с горьким плачем и сердечной скорбью: «О горе
ко мне, мой Господь! Двойным плачем я плачу и стону, двойным
горе я скорблю и стенаю. Горе мне, горе мне! Сильно плачу о
мой отец, но я плачу еще больше и отчаиваюсь за тебя, мой брат
и господин Борис. […] И так, когда он стонал и плакал, и
смачивая землю своими слезами и призывая Бога с частыми
вздохи, вдруг явились посланные Святополком — эти злые слуги
его, беспощадных кровопийц, свирепейших из братоубийц, имеющих
души диких зверей. Святой имел набор в маленьком сосуде,
и они встретили его в устье Смиадина. И когда он увидел их, он
возрадовался в душе своей; но они, увидев его, покрылись
мрак и гребли к нему. И он ожидал получить привет от
их. Но когда они приблизились, злые начали прыгать в
его лодку с обнаженными мечами в руках, сверкающими, как
вода. И тотчас выпали весла у всех из рук, и все онемели
со страхом. Увидев это, блаженный понял, что они желают
убей его. Он смотрел на них нежными глазами, его лицо было залито слезами,
разбитое сердце, смиренный разум, часто вздыхающий, задыхающийся от
слезы, и ослабел телом, и возвысил голос свой от печали: «Позволь мне
будьте, мои драгоценные и дорогие братья, ибо я не сделал вам никакого зла! Оставлять
меня одного, братья и господа, оставьте меня в покое! Что плохого я сделал
брат и вы, мои братья и лорды? Если что-то не так, возьми меня
вашему князю, моему брату и господину. Помилуй мою юность, помилуй
милосердие, господа! Вы мои господа, я ваш раб. Пожинай меня не из
жизнь незрелая; не жни колос еще незрелый, но несущий
молоко невинности. […]» Но ни одно слово этого не пристыдило их в
так или иначе, и, как дикие звери, они схватили его. […] Затем, глядя на
их, он сказал унылым голосом и сдавливая горло: «Вы
уже сделали это в своих мыслях; теперь, когда вы пришли, делайте то, что вы
посланы.» Тогда проклятый Гориазер приказал им так положить его
быстро. Повар Глеба, по имени Торчин, вынул нож и, схватив
блаженный, заколол его, как кроткого и невинного агнца. Это было в
месяц сентябрь, в пятый день, в понедельник.

[…]

После того, как Глеб был убит, его бросили в безлюдное место между двумя
выдолбленные стволы деревьев. […] И хотя святой лежал там
долгое время он оставался совершенно невредимым, ибо Он не оставил его в
забвение и пренебрежение, но подавало знаки: то виден был столп огненный, то
горящие свечи. Более того, проходящие мимо торговцы слышали бы
пение ангелов; и другие, охотники и пастухи, тоже видели и
слышал эти вещи. Никому не приходило в голову искать тело
святого до Ярослава, не в силах вынести этого злого убийства,
выступил против этого братоубийцы, окаянного Святополка, и воевал со многими
сражался с ним и всегда побеждал, с помощью Бога и
помощь святых. И сколько битв он ни вел, проклятый
всегда возвращались пристыженными и побежденными. Наконец, этот трижды проклятый
один напал с ордой печенегов. И собрав войска,
Ярослав выступил против него, к реке Льто, и остановился у
место убиения святого Бориса. […] Они продвинулись
друг против друга, и поле Л’то было покрыто
множество войск. […] К вечеру Ярослав торжествовал, и
окаянный Святополк бежал. […] И он не мог вынести пребывания в одном
место, и бежал через землю ляхов [Польша], преследуемый
гнев Господний. Он бежал в пустыню между землями
Чехи и ляхи и там злом образом лишились жизни.
[…] Его могила существует и по сей день, и из нее исходит злой
смрад в назидание мужчинам.

[…]

И с тех пор прекратились раздоры в земле Русской; и Ярослав
взял на себя всю власть над ним. И он стал расспрашивать о телах
святые, как и где они были размещены. И о святом
Борису сообщили, что он помещен в Вышегороде; но о
святого Глеба ничего не знали, так как он был убит в Смоленске. затем
они рассказали ему, что слышали от пришедших оттуда, что они
видел свет и свечи в безлюдном месте. И, услышав
этого, он послал пресвитеров в Смоленск на обыск, говоря: «Это моя
брат». И они нашли его там, где все это видели. И они
пришли с крестами и многими свечами и кадильницами, и с большим
благоговение поместило его в сосуд. И по прибытии его положили в
Вышегород, где и лежало тело блаженнейшего Бориса. […]
Ибо вот, самым чудесным и чудесным и достойным памяти было то, что
хотя тело святого пролежало много лет, оно было
ни один хищный зверь не причинил ему вреда, и он не почернел, как тела
мертвые обычно делают. Наоборот, оно было сияющим, и прекрасным, и цельным, и
у него был приятный аромат. Так сохранил Бог тело Своего
мученик.

[…]

Но могу ли я все рассказать или рассказать о чудесах, которые происходят? В
правда, вся земля не может вместить самых дивных чудес, которые
иметь место, ибо их больше, чем песка морского. А также
не только там, но и во всех странах и во всех землях через
которые они проходят, они изгоняют болезнь и немощь и посещают находящихся в
тюрьме и в кандалах. и в том месте, где они были сделаны достойными
мученические венцы, в их имена строились храмы, и там
они тоже творят добро и творят много чудес.

Средневековая тайна: кто на самом деле убил Бориса и Глеба?

Похоже, все в США (по праву) возмущены надвигающейся кончиной Национального фонда искусств. Но, слава богу, у нас есть только такие проблемы, с которыми нужно бороться. Они не совсем сопоставимы с кровопролитием между братьями, происходящим в Украине даже сейчас. Ненависть между русскими и украинцами настолько велика, что трудно представить, как она вообще могла дойти до такого. Ведь они генетически одинаковые люди. (Есть даже исследования, которые предполагают, что южные русские генетически ближе к украинцам, чем даже к северным русским).

Действие моего второго романа, Сад в сердце мира, , происходит в мире, похожем на ранние дни Киевской Руси. В нем исследуется мир, раздираемый братским кровопролитием. К сожалению, такая братская ненависть была и в самом начале существования России. Одним из центральных событий этого раннего периода является трагическое убийство князей Бориса и Глеба от руки их родного брата Святополка. То, что казалось «типичным» династическим убийством, стало для древней Руси событием духовного значения.

Братья были почти сразу же канонизированы Церковью, что является почти неслыханным событием, особенно в случаях политических убийств. Но канонизация ни в малейшей степени не была политическим актом. Это было восходящее событие, народническое движение среди простых русов, которые начали сообщать о чудесах в поразительном изобилии. Пожалуй, самым известным из них является явление Бориса и Глеба князю Александру Невскому прямо перед битвой с ливонскими рыцарями. Русы были в безнадежном меньшинстве, но все же одержали решающую победу на Неве.

Веками приказ убить Борина и Глеба приписывался Святополку. Однако есть некоторые историки, которые оспаривают это. Недавно Арзамасская академия обратилась по этому поводу к историку Савве Михееву. Он изучал шведские легенды и исландские саги и выдвинул удивительную теорию. Не Святополк убил своих братьев, а всеми уважаемый Ярослав, прозванный «Мудрым». (Статью на русском языке читать здесь)

В «Летописи» князь Святополк явно изображен злодеем. Он вел долгую и кровопролитную битву с Ярославом Мудрым. Позже он завоевал себе прозвище «окаянный». Скорее всего, потому, что он приказал убить своих братьев Бориса, Глеба и Святослава. Однако не исключено, что эта версия Святополка не беспристрастна. История может быть немного более запутанной.

Святополк был законным наследником князя Владимира, крестителя Руси. До своего обращения Владимир был известным развратником, и у него было много детей от нескольких жен и еще больше наложниц. Однако не исключено, что Святополк был сыном брата Владимира Ярополка, так как беременную жену Ярополка Владимир после смерти Ярополка принял за свою. Таким образом, у Святополка могло быть «два отца».

Ярослав (Мудрый) был примерно ровесником своего сводного брата Святополка и правил Новгородом. Согласно Летописи, Ярослав планировал воевать с отцом Владимиром, потому что не хотел платить дань Киеву. После смерти Владимира Ярослав решил попытаться свергнуть брата и стать великим князем киевским. В своей борьбе он опирался на военную мощь новгородцев, а также на наемников варягов. Чтобы укрепить свои отношения с викингами, он женился на дочери шведского короля Олафа Ингигерда.

Конфликт между братьями был кровавым и безрезультатным. Сначала Святополк бежал в Польшу (его жена была дочерью польского короля), чтобы вернуться с армией польско-немецких наемников во главе со своим тестем. Затем Ярослав бежал в Новгород и собрал на свою сторону еще варягов. Затем Святополк привлек печенегов (азиатские кочевые племена). Наконец, в 1019 г. Ярослав завоевал Киев и правил им до своей смерти в 1054 г. Святополк просто исчез со страниц Летописи.

Борис, Глеб и Святослав стали жертвами этой междоусобицы. Еще в 11 веке место захоронения Борина и Глеба стало местом местного почитания. Вскоре над их могилами была построена церковь. Новый вариант Летописи был написан в 1070-х годах, после того как мощи Бориса и Глеба были торжественно перенесены в новый храм. Эта новая редакция должна была включать подробности политического убийства просто потому, что их почитание стало всеобщим.

В «Хронике» есть любопытная деталь об убийстве братьев, на которую стоит обратить внимание. На Бориса напали, когда он возвращался в Киев после битвы с печенегами. Борис был ранен, а его слуге отрублена голова. Причиной стало, якобы, золотое ожерелье, которое носила служанка. Эта деталь, как вы увидите, любопытна и может содержать ключ к более глубокой тайне.

Интересно, что недолгий конфликт между братьями зафиксирован и в скандинавских источниках, после возвращения с войны наемных викингов. Одна из меньших исландских саг рассказывает о русских приключениях норвежского короля по имени Эймунд. Эймунд и его брат-близнец Рагнар пришли на помощь Ярислеву (Ярославу) в Хольмгард (Новгород) в конфликте с его братом Буриславом.

Интересный поворот в исландской саге. Перед одним из сражений Эймунд убивает Бурислава. Он пробирается в свой лагерь и дает вино всем последователям Бурислава. Затем он стягивает ветки ближайшего дуба и привязывает веревку к вершине золотого шатра Бурислава. Как только наступает ночь, он перерезает веревку, и ветки ломаются, поднимая палатку и оставляя Бурислава незащищенным. Затем Эймунд отрубает Буриславу голову.

Если попытаться связать русскую летопись и исландскую сагу, то есть несколько противоречивых моментов. Историки пытались выяснить, кто же такой «Бурислав». Возможно, это составное имя, включающее элементы Бориса, Святополка и Болеслава (тесть Святополка, царь польский). Одни историки видят в этом доказательство того, что Ярослав Мудрый приказал убить Бориса и Глеба, другие считают, что именно так на самом деле умер Святополк Окаянный.

Ключ к загадке был найден в старинной шведской легенде. Легенда повествует о царе Агни, который был задушен собственным золотым ожерельем. В стихотворении 10 ^-го -го века, написанном Тьодольфом фра Хвиниром, мы читаем, как женщина по имени Скьяльв повесила Агни на его собственном золотом ожерелье. Согласно анонимной латинской «Истории Норвегии», написанной во второй половине 12 ^-го -го века, Агни был «убит собственной женой, которая повесила его на дереве на золотой нити».

Снорри Стурлусон, составивший Эдды, написал более подробную версию легенды. Король Агни провел очень успешную кампанию против финнов. Он взял Скьяльв, дочь короля Финляндии, домой с собой в качестве своей новой жены. По пути домой он разбил лагерь недалеко от того места, где сейчас стоит Стокгольм. Там он заказал поминальный пир по отцу Скьяльва. Полностью пьяный, он заснул со своим золотым ожерельем на шее.

Скьяльв приказал повесить спящего короля на дереве за его золотое ожерелье. Ожерелье, кстати, само было проклято, потому что было украдено предком Агни. Ведьма, произнесшая проклятие, по имени Хильд, предсказала, что в семье Агни родственники будут убивать родственников на протяжении поколений.

Как видите, легенда об Агни содержит два уникальных элемента, встречающихся как в русской летописи, так и в исландской саге.