Церковь в Византийской империи. Пасхальная тайна: статьи по богословию

Церковь в Византийской империи

Византийское христианство около 1000 г. На заре второго тысячелетия христианской истории церковь Константинополя, столицы Восточной Римской (или Византийской) империи, была на пике мирового влияния и власти. Ни Рим, превратившийся в провинциальный город, с его церковью, ставшей орудием политической игры, ни Европа под властью династий Каролингов и Оттонов не могли реально соперничать с Византией как центром христианской цивилизации. Византийские императоры Македонской династии расширили границы империи от Месопотамии до Неаполя (в Италии) и от Дуная (в центральной Европе) до Палестины. Константинопольская церковь не только воспользовалась возможностью расширить свое влияние, но через миссионеров проникла далеко за пределы империи — в Россию и на Кавказ.

Отношения между церковью и государством. Идеология, утвердившаяся со времен Константина (IV в. ) и Юстиниана (VI в.), в соответствии с которой было возможно одно–единственное вселенское христианское общество — ойкумена (?????????), совместно управляемая императором и церковью — продолжала оставаться идеологией византийских императоров. Авторитет патриарха Константинопольского основывался на том, что он был епископом «нового Рима», города, где находились император и сенат (28–е правило Халкидонского собора, 451 г.). Он носил титул «Вселенского патриарха», указывавший на его политическую роль в империи. Формально он занимал второе место — после епископа Рима — в иерархии пяти первенствующих епископов, включавшей также патриархов Александрии, Антиохии и Иерусалима. Однако после завоевания арабами Ближнего Востока в VII в. три последних оказались практически лишены всей своей власти, и только вновь возникающие славянские церкви пытались время от времени бросать вызов Константинополю как единственному центру восточнохристианского мира.

Отношения между церковью и государством в Византии часто описываются термином «цезарепапизм», означающим, что император действовал как глава церкви. Официальные документы, однако, описывают отношения императора и патриарха как диархию (двоевластие) и сравнивают их функции с функциями души и тела в едином организме. На практике император имел власть над большей частью церковной администрации, хотя сильные патриархи могли иногда играть решающую роль в политике: патриархи Николай Мистик (901–907, 912–925) и Полиевкт (956-970) отлучали императоров за неканонические действия. В области веры и учения императоры не могли диктовать свою волю, если это противоречило совести церкви; этот факт, который стал особенно явным в период позднего Средневековья во время многочисленных попыток заключить унию с Римом, показывает, что ярлык цезарепапизма не безоговорочно применим к Византии.

Церковь Премудрости Божьей, или Святая София, выстроенная Юстинианом в VI в., стала центром религиозной жизни восточного православного мира. Она несомненно была самым большим и роскошным религиозным сооружением во всех христианских землях. Согласно «Начальной русской летописи», послы киевского князя Владимира, посетившие этот храм в 987 г. , докладывали: «И не знали — на небе или на земле мы, ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой…» Святая София, или, как ее еще называли, «великая церковь», дала образец богослужения, принятый всем христианским миром. Это заимствование было стихийным и основывалось на нравственном и культурном авторитете столицы империи: Православная Церковь и сегодня использует византийский богослужебный чин IX в.

Монашеские и миссионерские движения. Как в столице, так и в других центрах империи монашеское движение продолжало развиваться в том виде, в каком оно сложилось в течение первых веков христианства. Община константинопольского Студийского монастыря насчитывала более тысячи монахов, посвятивших себя молитве, послушанию и аскезе. Они часто противостояли как правительству, так и церковному официозу, защищая фундаментальные принципы христианства от политических компромиссов. Студийский устав (руководство монашеской жизни) был воспринят дочерними монастырями, прежде всего знаменитым Киево-Печерским монастырем. В 963 г. император Никифор II Фока предложил свое покровительство прп. Афанасию Афонскому, чья Лавра (большой монастырь) до сих пор является центром монашеской республики Святой Горы Афон (под протекторатом Греции). Писания прп. Симеона Нового Богослова (949–1022), настоятеля монастыря св. Маманта в Константинополе, — наиболее замечательный пример восточнохристианской мистики — оказали решающее влияние на позднейшее развитие православной духовности.

Исторически наиболее значимой стала миссионерская экспансия византийского христианства в страны Восточной Европы. В IX в. Болгария стала православной страной и при царе Симеоне (893–927) основала свой собственный автокефальный (административно независимый) патриархат в Преславе. При царе Самуиле (976–1014) другой автокефальный болгарский центр появился в Охриде. Таким образом, славяноязычная дочерняя церковь Византии стала доминирующей на Балканском полуострове. И хотя после завоеваний византийского императора Василия II (976–1025) эта территория утратила свою политическую и церковную независимость, семя славянского православия уже надежно укоренилось на этой земле. В 988 г. киевский князь Владимир принял византийское православие и взял в жены сестру того же самого императора Василия. После этого Русь стала церковной провинцией Византийской церкви, возглавляемой греческим или, реже, русским митрополитом, назначаемым из Константинополя. Этот зависимый статус не подвергался сомнению со стороны русских вплоть до 1448 г. В течение этого периода Русь восприняла и развила духовное, художественное и гражданское наследие византийской цивилизации, полученное ею через болгарских переводчиков.

Отношения с Западом. Отношения с латинским Западом тем временем становились все более двойственными. С одной стороны, византийцы рассматривали западный мир в целом как часть римской ойкумены, главой которой был византийский император и в которой римский епископ пользовался первенством чести. С другой стороны, франкские и германские императоры в Европе броса–ли вызов этой номинальной схеме, а внутренний упадок римского папства был таков, что могущественный византийский патриарх редко брал на себя труд поддерживать какие–либо сношения с ним. Со времен патриарха Фотия (858–867, 877–886) византийцы стали официально осуждать Filioque, вставку в Символ веры, в которой утверждалось, что Дух исходит от Отца и от Сына, как незаконное и еретическое добавление к Никейскому Символу. В 879–880 гг. Фотий и папа Иоанн VIII, казалось бы, разрешили этот спор к удовлетворению Фотия, однако в 1014 г. Filioque было принято в Риме, и общение снова было прервано.

Инцидент 1054 г., который неверно считают датой раскола (в действительности он развивался в течение определенного времени), был, в сущности, неудачной попыткой восстановить отношения, разорванные из–за политического соперничества между византийцами и германцами в Италии, а также из–за дисциплинарных изменений (в частности, безбрачия клира), навязываемых реформаторским движением, инициированным монахами аббатства Клюни (Франция). Действия, предпринятые императором Константином Мономахом (1042–1055) для примирения сторон, оказались не в состоянии преодолеть как агрессивные и невежественные притязания франкского клира, который теперь заправлял делами в Римской церкви, так и непреклонность византийского патриарха Михаила Керулария (1043–1058). Когда папские легаты прибыли в Константинополь в 1054 г., они не нашли общего языка с патриархом. Стороны обменялись встречными обвинениями в вопросах вероучения и обряда и, в конце концов, провозгласили друг другу отлучающие анафемы, что и спровоцировало то, что впоследствии было названо схизмой.

Вторжения с Востока и Запада. Крестовые походы. После битвы при Манцикерте (1071) в восточной Малой Азии Византия уступила туркам большую часть Анатолии и перестала быть мировой державой. Крестовые походы Запада, предпринятые отчасти по просьбе самих византийцев, спровоцировали новые беды, приведя к основанию латинских княжеств на бывших территориях империи и замене восточных епископов латинской иерархией. Кульминационным моментом стало, безусловно, разграбление самого Константинополя в 1204 г., воцарение латинского императора на Босфоре и интронизация латинского патриарха в Святой Софии. В то же время балканские страны Болгария и Сербия при поддержке Запада добились национального освобождения, монголы разграбили Киев (1240), и Русь стала частью монгольской империи Чингисхана.

Византийское наследие сохранилось в цепи этих трагедий главным образом благодаря тому, что Православная Церковь показала поразительную внутреннюю стойкость и замечательную административную гибкость.

До крестовых походов, несмотря даже на такие инциденты, как взаимный обмен анафемами между Михаилом Керуларием и папскими легатами в 1054 г., византийские христиане не рассматривали разрыв отношений с Западом как окончательный раскол. Преобладающее мнение по этому вопросу было таково: разрывом общения с Римом мы обязаны временному захвату почтенного Римского престола невежественными и необразованными германскими «варварами», и со временем прежнее единство христианского мира под властью одного законного императора — Константинопольского — и пяти патриархатов будет восстановлено. Эта утопическая схема окончательно показала свою несостоятельность в тот момент, когда крестоносцы заменили греческих патриархов Антиохии и Иерусалима латинскими прелатами после захвата этих древних городов (1098–1099). Вместо восстановления христианского единства ради общей борьбы с исламом крестовые походы показали, насколько в действительности далеки были друг от друга латиняне и греки. Когда, в конце концов, после бесстыдного захвата города в 1204 г. венецианец Фома Морозини был поставлен патриархом Константинопольским и утвержден в качестве такового папой Иннокентием III, греки осознали всю серьезность папских притязаний на господство во Вселенской церкви: богословские споры и народное возмущение соединились, окончательно оторвав две церкви друг от друга.

После захвата города православный патриарх Иоанн Каматир бежал в Болгарию, где и умер в 1206 г. Его преемник Михаил Авториан был избран в Никее (1208), где его поддержала восстановленная там греческая империя. Этот патриарх, хотя и жил в изгнании, был признан законным во всем православном мире. Под его властью оставалась необъятная русская митрополия. От него, а не от его латинского конкурента, Болгарская церковь вновь получила свои права на церковную независимость вместе с восстановлением патриаршества в Тырново (1235). Именно с византийским правительством в Никее православные сербы также вели переговоры о создании собственной национальной церкви; их духовный вождь свт. Савва был поставлен автокефальным (независимым) архиепископом Сербии в 1219 г.

Монгольское нашествие. Вторжение монголов на Русь стало бедствием для будущего русской цивилизации, но церковь выжила и как единственная объединяющая общественная институция, и как главная носительница византийского наследия. «Митрополит Киевский и всея Руси», назначаемый из Никеи или из Константинополя, был главной политической силой, признанной монгольскими ханами. Освобожденный от дани, которую платили монголам местные князья, и подотчетный лишь высшей по отношению к нему церковной власти (Вселенскому патриарху), глава Русской церкви — хотя и вынужденный оставить свою кафедру в опустошенном монголами Киеве — завоевал беспрецедентный нравственный авторитет. Он сохранял каноническую власть над огромными территориями от Карпатских гор до Волги, над вновь образованной епископской кафедрой в Сарае (близ Каспийского моря), столице монголов, и над западными княжествами бывшей Киевской Руси — даже после того, как те добились независимости (например, Галиция) или оказались под политическим контролем Литвы и Польши.

Попытки восстановления церковного единства и богословское возрождение. В 1261 г. никейский император Михаил Палеолог освободил Константинополь из–под власти латинян, и православный патриарх вновь занял свою кафедру в Святой Софии. С 1261 по 1453 г. династия Палеологов правила империей, осаждаемой со всех сторон, раздираемой гражданскими войнами и постепенно сужающейся до границ собственно столицы. Церковь, однако, сохранила многое от своего прежнего авторитета, осуществляя юрисдикцию над неизмеримо большей территорией, включающей Русь, далекий Кавказ, часть Балкан и обширные регионы, захваченные турками. Несколько патриархов этого позднего периода — например, Арсений Авториан (1255–1259, 1261–1265), Афанасий I (1289–1293, 1303–1310), Иоанн Калека (1334–1347) и Филофей Коккин (1353–1354,1364–1376) — проявили большую независимость от имперской власти, хотя и оставались верны идее византийской ойкумены.

Лишенный военной поддержки могущественной империи, патриарх Константинопольский был, конечно, неспособен удержать свою юрисдикцию над церквами Болгарии и Сербии, которые добились независимости в годы латинской оккупации. В 1346 г. Сербская церковь даже провозгласила себя патриархатом; в 1375 г., после недолгого протеста, Константинополь согласился его признать. На Руси византийская церковная дипломатия была вовлечена в тяжелый гражданский раздор: между великими князьями Москвы и Литвы, каждый из которых стремился стать во главе освобожденного от монгольского ига Русского государства, началось ожесточенное противостояние. Резиденция «митрополита Киевского и всея Руси» к этому времени находилась в Москве, и подчас, как это было с митрополитом Алексием (1354–1378), он играл решающую роль в работе московского правительства. Церковная поддержка Москвы стала определяющей в конечной победе москвичей и имела отчетливое влияние на последующую русскую историю. Недовольные западнорусские княжества (которые позже образовали Украину) могли лишь добиться — при сильной поддержке их польских и литовских повелителей — временного назначения самостоятельных митрополитов в Галиции и Белоруссии. Впоследствии, в самом конце XIV в. , митрополиту, находившемуся в Москве, снова удалось достичь централизации церковной власти в России.

Отношения с Западной церковью. Одной из главных причин, стоящих за этой мощной борьбой в северной части византийского мира, была проблема взаимоотношений с Западной церковью. Для большинства церковных людей в Византии молодое Московское княжество представлялось более надежным оплотом православия, нежели западно–ориентированные князья, подчинявшиеся католической Польше и Литве. Однако в самой Византии существовала влиятельная политическая партия, предпочитавшая союз с Западом, — в надежде, что будет предпринят новый крестовый поход против турецкой угрозы. Церковное единство было фактически самой острой проблемой на протяжении всего царствования Палеологов.

Императору Михаилу Палеологу (1259–1282) пришлось столкнуться с агрессивными притязаниями Карла Анжуйского, короля норманнского Сицилийского королевства, мечтавшего о восстановлении в Константинополе латинской империи. Дабы получить необходимую поддержку папства против Карла, Михаил послал пролатинское исповедание веры папе Григорию X, и его посланники заключили унию с Римом на Лионском соборе (1274). Эта капитуляция перед Западом, инициированная императором, почти не получила одобрения со стороны церкви. Михаилу удалось поставить над Константинопольской церковью Восточного католического патриарха Иоанна Векка, но после смерти императора православный собор осудил унию (1285).

На протяжении XIV в. византийскими императорами был предпринят ряд других попыток заключить унию. Официальные переговоры проходили в 1333,1339,1347 и 1355 гг. В 1369 г. в Риме император Иоанн V Палеолог лично перешел в римскую веру. Все эти попытки исходили от правительства, но не от церкви по очевидной политической причине — в надежде на западную помощь против турок. Но попытки эти не дали результатов ни в церковном, ни в политическом отношении. Большинство церковных людей в Византии не были против объединения с Римом, но считали, что оно может быть достигнуто лишь на официальном вселенском соборе, где Восток и Запад встретились бы на равных основаниях, как это бывало в первые века церковной истории. Проект такого собора настойчиво отстаивал Иоанн Кантакузин, который после короткого царствования (1347–1354) постригся в монахи, но продолжал оказывать огромное влияние на церковные и политические дела. Идея вселенского собора первоначально была отвергнута папами, но возродилась в XV в., когда на Западе, на соборах в Констанце и Базеле, ненадолго восторжествовали концилиаристские идеи (отстаивавшие преимущество власти соборов перед папской властью). Опасаясь того, что греки объединятся не с Римом, а с концилиаристами, папа Евгений IV созвал вселенский собор в Ферраре, который позже переместился во Флоренцию.

Сессии Ферраро–Флорентийского собора (1438–1445) длились месяцами и сопровождались долгими богословским дебатами. Восточную церковь представляли император Иоанн VIII Палеолог, патриарх Иосиф II и множество епископов и богословов. В конце концов, они приняли большинство требований Рима: признали вставку Filioque, чистилище (промежуточное пребывание душ между смертью и раем для очищения) и примат Рима. Политическое отчаяние и страх новой встречи с турками без поддержки Запада стали решающими факторами, заставившими восточную делегацию подписать декрет об унии (6 июля 1439 г.). Единственным, кто отказался поставить свою подпись, был свт. Марк Евгеник, митрополит Эфесский. Но по возвращении в Константинополь большинство делегатов также отрицали свое согласие с решениями собора, и никаких существенных изменений во взаимоотношениях церквей не произошло.

Торжественное провозглашение унии в Святой Софии было отложено и состоялось лишь 12 декабря 1452 г.; однако уже 29 мая 1453 г. Константинополь пал под натиском турок. Султан Мехмед II превратил Святую Софию в мечеть, а немногие сторонники унии бежали в Италию.

Богословское и монашеское возрождение. Парадоксально, но бедственная история Византии при Палеологах совпала с поразительным интеллектуальным, духовным и художественным возрождением, оказавшим сильнейшее влияние на весь восточнохристианский мир. Это возрождение проходило не без жестоких противостояний и разделений. В 1337 г. Варлаам Калабрийский, один из представителей византийского гуманизма, выступил против духовной практики монахов–исихастов (от греч. ??????, безмолвие), утверждавших, что христианская аскеза и духовность могут способствовать видению «нетварного света» Божьего. Позиция Варлаама была подхвачена некоторыми другими богословами, в том числе Акиндином и Никифором Григорой. После широких дебатов церковь поддержала главного глашатая монашества свт. Григория Паламу (1296–1359), показавшего себя одним из крупнейших богословов средневековой Византии. Соборы 1341, 1347 и 1351 гг. одобрили богословие Паламы, а после 1347 г. патриарший престол последовательно занимали его ученики. Иоанн Кантакузин как император, председательствовавший на соборе 1351 г., полностью поддержал исихастов. Его близкий друг св. Николай Кавасила в своих духовных сочинениях о Божественной литургии и таинствах показал универсальное значение паламитского богословия для христианства. Влияние религиозных ревнителей, восторжествовавших в Константинополе, пережило саму империю и способствовало сохранению православной духовности под турецким владычеством. Оно также распространилось в славянских странах, особенно в Болгарии и России. Монашеское возрождение в Северной Руси во второй половине XIV в., связанное с именем прп. Сергия Радонежского, как и параллельное возрождение иконописи (например, работы знаменитого иконописца прп. Андрея Рублева), не было бы возможно без устойчивых контактов с Горой Афон, центром исихазма, и с духовной и интеллектуальной жизнью Византии.

Наряду с исихастским возрождением, среди некоторых византийских церковных деятелей существовала и значительная «открытость к Западу». Например, братья Прохор и Димитрий Кидонисы при поддержке Кантакузина систематически переводили труды латинских богословов на греческий язык. Главные труды Августина, Ансельма Кентерберийского и Фомы Аквинского впервые стали доступны для Востока. Большинство пролатински настроенных греческих богословов впоследствии поддержали императорскую политику унии, но некоторые из них — как, например, Геннадий Схоларий, первый патриарх при турецком владычестве — сочетали любовь к западной мысли со всецелой преданностью Православной Церкви.

II. Религиозно–нравственный характер Византийской империи от конца XI до середины XV вв.

II. Религиозно–нравственный характер Византийской империи от конца XI до середины XV вв.
Изучение религиозно–нравственного характера христианского общества какого бы то ни было времени представляет большие трудности. Нравственность и религиозность составляют собой

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ И РАЗРЫВ ТРАДИЦИИ В ВИЗАНТИЙСКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ МЫСЛИ

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ И РАЗРЫВ ТРАДИЦИИ В ВИЗАНТИЙСКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ МЫСЛИ
Не подлежит сомнению, что практически любой аспект византинистики неотделим от религиозного наследия византийской цивилизации, и не только потому, что ее интеллектуальные и эстетические парадигмы

6.

Духовные и конструктивные основы византийской певческой системы

6. Духовные и конструктивные основы византийской певческой системы
В византийской певческой системе, окончательно выкристаллизовавшейся ко времени преподобного Иоанна Дамаскина, богослужебное пение впервые на Земле обрело конкретное воплощение как образ ангельского

7. Дальнейшее развитие византийской певческой системы

7. Дальнейшее развитие византийской певческой системы
Тот факт, что богослужебное пение начинает быть в Византии письменно фиксируемым явлением, имеет огромное значение для исторической науки, ибо отныне о богослужебном пении можно судить не только по соборным

4. Внешний и внутренний характер византийской церковной музыки

4. Внешний и внутренний характер византийской церковной музыки
На основании опыта Церкви, учения святых отцов и священных канонов, составляющих основу церковной жизни, в процессе богослужебной практики оформилось церковное пение. Богослужебные распевы, согласно

Глава 2. Становление византийской эстетики. IV–VII века

Глава 2. Становление византийской эстетики. IV–VII века
Первый этап собственно византийской эстетики приходится на период укрепления государственной самостоятельности новой империи и утверждения в ней новой системы миропонимания — христианской. IV–V вв. по праву

От эпохи Юстиниана до начала упадка Византийской империи. Дальнейшее осложнение отношений между Западной и Восточной Церквами. Христиане и ислам. Последние Вселенские Соборы. Торжество Православия

От эпохи Юстиниана до начала упадка Византийской империи. Дальнейшее осложнение отношений между Западной и Восточной Церквами. Христиане и ислам. Последние Вселенские Соборы. Торжество Православия
1. Исторические события, на фоне которых протекала церковная жизнь,

Заметки о Византийской Литургии

Заметки о Византийской Литургии
В каждой Церкви свой обряд (римский, миланский, византийский, армянский, сирийский и т.  д.) передается из поколения в поколение. Это что-то вроде апостольской преемственности. Причем в каждом обряде есть моменты особенности, не

2. Синтез византийской «сухости» и славянской «мягкости»

2. Синтез византийской «сухости» и славянской «мягкости»
История русской культуры начинается с Крещения Руси. Языческое время остается за порогом истории. Это совсем не значит, будто не было языческого прошлого. Оно было, и побледневшие, а иногда и очень яркие следы его и

1. Православная Церковь в королевстве Сербском, Османской империи и в восстановленной Сербии

1. Православная Церковь в королевстве Сербском, Османской империи и в восстановленной Сербии
Сербы приняли христианство в VII веке. Однако первые семена Евангелия на Балканский полуостров были принесены еще святыми Апостолами. Предание свидетельствует, что здесь

Ι.

Церковь в Королевстве Сербском и Османской Империи

?. Церковь в Королевстве Сербском и Османской

Константинопольская православная церковь — ТАСС

11 октября 2018, 15:52

Создание Автокефальной поместной православной церкви на Украине

ТАСС-ДОСЬЕ. 11 октября 2018 года синод Константинополя снял анафему с глав двух неканонических церквей — Киевского патриархата и Украинской автокефальной церкви.

Редакция ТАСС-ДОСЬЕ подготовила материал о Константинопольской православной церкви.

Константинопольская православная церковь (КПЦ; Константинопольский или Вселенский патриархат) — одна из старейших автокефальных православных церквей (автокефальная — самостоятельная церковь, канонически независимая от других поместных церквей, сегодня существуют 14 общепризнанных автокефальных церквей).

По преданию, она была основана апостолом Андреем Первозванным, который около 38 года рукоположил своего ученика Стахия в епископы города Византия (с 330 года Константинополь, с 1930 года — Стамбул). В эпоху становления Византийской империи, когда Константинополь начал играть роль столицы Римской империи, Константинопольская церковь стала второй по влиянию в христианском мире после Римской.

В этот период оформились титул и статус епископов Константинополя: с 451 года они стали именоваться патриархами, с 588 года — вселенскими патриархами. В числе архиепископов и патриархов этой церкви были святители Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Фотий Великий.

После раскола христианства на православие и католицизм в 1054 году патриарх Константинополя стал первым среди глав православных церквей. После завоевания турками Византии и Балканского полуострова в 1453 года КПЦ сохранила свой статус, патриарх стал главой всех православных Османской империи, ему подчинялись главы других древних церквей — Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской.

Кроме того, в его юрисдикцию входили церкви православных народов Восточной Европы. В начале ХХ века в связи с распадом Османской империи сфера влияния Константинопольского патриархата стала постепенно сокращаться, независимость (автокефалию) от него получили Болгарская, Сербская, Грузинская, Румынская церкви. Однако и поныне Константинопольская церковь числится первой в диптихе (списке) православных церквей.

В настоящее время каноническая территория КПЦ включает большую часть Турции, значительную часть Греции, Финляндию. Константинопольскому патриархату подчинены епархии в Северной и Южной Америке, Австралии, Великобритании, Франции, Германии, Австрии, Бельгии, Нидерландах, Люксембуре, в скандинавских странах, Новой Зеландии. После распада СССР под юрисдикцию КПЦ перешла часть Эстонской православной церкви. Общая численность последователей КПЦ составляет около 3 млн человек.

Константинопольский патриархат заявляет о принадлежности ему всей православной диаспоры, то есть всех православных за пределами канонических территорий поместных православных церквей. Эта концепция (ее часто называют «восточным папизмом») оспаривается остальными поместными церквами, в частности, Московским патриархатом.

Догматика и обрядность в КПЦ такая же, как и в других православных церквах. Богослужебный язык — греческий, в Финляндии — финский, в диаспоре английский, испанский, французский и другие языки. Календарь — новоюлианский (с 1924 года), в ряде канонических территорий юлианский.

Полный титул главы церкви — архиепископ Константинополя — Нового Рима и Вселенский патриарх, краткий — патриарх Константинопольский. С 1991 года предстоятелем церкви является Варфоломей I (в миру Димитриос Архонтонис).

При патриархе действует Священный синод. Административный центр патриархата, патриаршая резиденция и кафедральный собор святого Георгия находятся в Стамбуле, в историческом квартале Фанар (на территории современного района Фенер). 

Теги:

УкраинаСоздание Автокефальной поместной православной церкви на Украине

Византия — Церковь и государство

Сделав государство христианским, Константин сделал Церковь государственным учреждением, а значит, под имперским контролем. Цезарь-папизм был логическим следствием. Жречество соединялось с империей в лице монарха, как и в языческом государстве. Церковь соглашалась и все же не соглашалась с этой теорией. Когда император-еретик пытался навязать свои взгляды, защитники церковной свободы неизменно выступали.

В самом начале Афанасий боролся за независимость Церкви против императора Констанция. Но политический принцип, который Константин считал само собой разумеющимся и который был непременным условием его принятия христианства, был полностью признан при Феодосии I и, несмотря на время от времени протесты, оставался постоянным. Показательно, что Константинополь, который стал вторым Римом политически, с его сенатом и столицей, стал затем вторым Римом церковно, и что возвышение Константинопольского престола до патриаршего ранга рядом с Римским престолом произошло благодаря Феодосию (381 г.). ), которые придали постоянную форму дуализму Империи.

Патриарх стал государственным министром по делам религии. Характер Церкви как государственного учреждения выражается прежде всего в синодах. Общие советы не только созываются императором, но и возглавляются им или его заместителями-мирянами. Порядок разбирательства смоделирован по образцу сената. Император или его представитель не только следит за порядком, но и ведет обсуждения и вмешивается в богословские дебаты. Ошибочно считалось, что на Халкидонском соборе (451 г.) председательствовал легат папы Льва; но акты собрания чата учат нас другому; привилегия, которой обладали римские легаты, заключалась в том, чтобы голосовать первыми (право сената). Первым всеобщим собором, на котором председательствовал церковник, был седьмой (в Никее, 787 г.), на котором император (или императрица) поставил председательствовать не мирянина, а патриарха Тарасия. Постановления этих церковных государственных советов не становились законом империи, пока они не были подтверждены императорскими указами.

Императоры в качестве глав Церкви не ограничивались контролем над ней посредством контроля над соборами. Вскоре они начали издавать указы, касающиеся богословия, в силу своей собственной власти. Говорят, что Халкидонский собор закрыл эпоху «парламентского конституционализма»; генеральный совет не созывался более ста лет, хотя Империя в этот период кипела религиозными разногласиями и волнениями. Узурпатор Василиск в свое короткое царствование подал пример, которому не замедлили последовать его преемники. Он издал указ, отменяющий решение Халкидона. Генотикон Зенона, написанный несколькими годами позже, стал вторым и более известным примером метода, которым широко пользовался Юстиниан, хорошо известными примерами которого являются Эккезис Ираклия, Тип Константа II и иконоборческие эдикты Льва III. Это был вопрос политической целесообразности (определявшейся обстоятельствами, накалом и характером оппозиции), поддерживал ли император свою политику или нет церковным собором.

Император всегда имел возможность контролировать избрание патриарха и через него руководил Церковью. Иногда император и патриарх сталкивались; но в целом патриархи были послушными инструментами, и когда они были непокорны, их можно было свергнуть. У патриарха было несколько способов сопротивления, хотя он редко ими пользовался. Его участие в церемонии коронации было обязательным, и он мог отказаться короновать нового императора, кроме как при определенных условиях, и, таким образом, диктовать политику (примеры 812 г. , Михаил I; 9).69, Иоанн Зимисхий). Была власть отлучения от церкви (Лев VI был отлучен от церкви из-за своего четвертого брака).

Другим средством сопротивления для Церкви было обращение за поддержкой к епископу Рима, который воплощал принцип церковной независимости и чья кафедра, по общему признанию, имела приоритет и первенство над всеми кафедрами в христианском мире. До конца 8 века он был подданным императора, и некоторые императоры решительными мерами осуществляли свой церковный контроль над Римом (Юстиниан и Констант II). Но после завоевания Италии Карлом Великим папа оказался вне византийского господства; после коронации Карла в 800 г. он был связан с конкурирующей империей; и когда на Востоке возникали церковные споры, оппозиционная партия всегда была готова обратиться к нему как к высшему авторитету в христианском мире. При иконоборческих императорах иконопоклонники смотрели на него как на хранителя православия.

Что же касается церковных противоречий, составлявших основную черту византийской истории, то их политическое значение вызывало большое беспокойство. После определения арианского спора в 381 г. возникли новые вопросы (о соединении божественного и человеческого начал в лице Христа: одно или два естества?), и может показаться удивительным, что пробудились такие вопросы заумного богословия. всеобщий интерес и привели к серьезным последствиям. Секрет был в том, что они маскировали национальные чувства; отсюда их политическое значение и внимание, которое правительство было вынуждено уделять им. Возрождающееся чувство национальности (антигреческое) в Сирии и в Египте нашло выражение в V веке в страстном монофизитстве (учении о единой природе): богословие было единственной сферой, в которой такие чувства могли быть произнесены. Начавшиеся таким образом отчуждение и раздор имели роковые последствия, расчищая путь сарацинским завоеваниям этих земель; жители не желали быть политически отделенными от Империи. Эта конечная опасность была сначала едва заметна.

Что сразу беспокоило императоров в первой половине V века, так это преобладающее положение, которое занимал Александрийский престол, угрожая высшей власти Константинополя. Халкидонский собор, созванный Марсианом, способным государственным деятелем, преследовал цель как прекращения господства Александрии, так и решения богословского вопроса. Прежняя цель была достигнута, но богословское решение собора было роковым, оно только закрепило и способствовало разобщению. Непокорный дух Сирии и Египта вынудил Зенона тридцать лет спустя издать свой Хенотикон, подтверждающий решения предыдущих соборов, но подчеркнуто игнорирующий Халкидон. Этот государственный документ обеспечил мир на Востоке на целое поколение. Рим отказался принять Генотикон, и когда Юстиниан решил восстановить имперское господство в западных королевствах, примирение с Римом стало делом политической важности. Ради этого проекта было принесено в жертву единство Востока. Халкидонское учение было восстановлено, Генотикон отброшен; Новый Рим и Старый Рим снова были рука об руку. Это означало окончательное отчуждение Египта и Сирии.

Национальный инстинкт, живший в V веке, перерос в сильное национальное чувство в VI веке. Одной из главных забот долгого и занятого царствования Юстиниана было исправить зло. Глубоко интересующийся вопросами догматов и готовый в полной мере утвердить свой авторитет главы Церкви, он был назван «страстным богословом на троне»; но в его главных церковных мерах преобладали политические соображения. Его жена Феодора была монофизиткой, и он разрешил ей распространить свою защиту на еретиков. Он искал новые формулы для примирения, но ничего, кроме отказа от халкидонских актов, было бы достаточно.

Последние большие усилия для объединения были предприняты, когда сарацины вторглись и завоевали диссидентские провинции. Была открыта новая формула союза (Единая Воля и Одна Энергия). Об этой доктрине единобожия никогда бы не узнали, если бы не политическая необходимость. Египтяне и сирийцы, возможно, приняли бы этот компромисс; но он был отвергнут фанатичными сторонниками Халкидона. Ираклий пытался навязать это учение эдиктом (Ecthesis, 638), но буря, особенно в Италии и Африке, была настолько велика, что десятью годами позже Константом был издан эдикт, известный как Тип, запрещающий любые споры о числе завещаний. и энергии. Констанс был сильным правителем и поддерживал Тип, несмотря на сопротивление ортодоксов на протяжении всего своего правления. Но целесообразность этой политики утратила свою актуальность, когда сарацины безоговорочно утвердились в своих завоеваниях, и в царствование его преемника более целесообразно было добиться примирения с Римом и Западом. Это послужило причиной VI Вселенского Собора, осудившего монофелитство (680-681).

В эллинистических частях Империи приверженность православию служила куколкой для национальных чувств, которым суждено было лопнуть в 10 веке. Для греков христианство в известном смысле было продолжением язычества. Можно сказать, что старые божества и герои, защищавшие свои города, все еще были их опекунами в новой форме святых (иногда воображаемых) и архангелов и совершали для них такие же чудеса. На смену языческому идолопоклонству пришло христианское идолопоклонство, которое христианами многих частей Малой Азии, а также мусульманами считалось просто политеизмом. Таким образом, в великой иконоборческой борьбе, раздиравшей империю почти на 120 лет, был замешан, как и в монофизитской, антагонизм между различными национальными элементами и географическими частями.

Лев III, чьи заслуги как великого избавителя и реформатора были затемнены в памяти потомков дурной славой, которую он завоевал как иконоборец, был уроженцем Коммагены. Его первый указ против почитания картин вызвал беспорядки в столице и восстание в Греции. Повсюду монахи высказывали свое несогласие, и нельзя упускать из виду, что для многих монахов создание священных картин было средством к существованию. Сын Льва Константин V проводил ту же политику с большей строгостью, встречая сопротивление монашества систематическими гонениями, и в его правление всеобщий собор осудил идолопоклонство (753 г.).

Иконоборчество поддерживало войско (т.е. малоазийское) и значительная часть епископата, но торжества ему не суждено было. Когда афинянка Ирина, жена Льва IV, пришла к власти после смерти мужа в качестве регентши своего сына Константина VI, она добилась восстановления иконопочитания. Иконоборческий собор был отменен 7-м Вселенским собором 787 года. Иконоборческая партия, однако, еще не была побеждена и (после нейтрального царствования Никифора I) снова пришла к власти в правление армянина Льва V и первых двух фригийских императоров, Михаила II и Феофила. Но Империя устала от борьбы, и после смерти Феофила, который строго проводил свою политику, иконопоклонство было наконец восстановлено его вдовой Феодорой (843 г.), и вопрос больше никогда не поднимался. Это был триумф греческого элемента в Империи; «Воскресенье православия», в которое было официально осуждено иконоборчество, до сих пор остается великим днем ​​в Греческой церкви.
Самыми способными борцами, взявшимися за дело икон, защищающими теологическими аргументами обычаи, действительно уходящие своими корнями в многобожие, были на ранней стадии Иоанн Дамаскин и поздний Феодор (настоятель монастыря Студиум в Константинополе). Сочинения иконоборцев были уничтожены торжествующей партией, так что мы знаем их дело только по произведениям их противников.

В этой борьбе греки и латиняне были единодушны; идолопоклонники пользовались поддержкой римского престола. Когда папа оказал ему сопротивление, Лев III конфисковал папские владения на Сицилии и Калабрии; а Иллирикская епархия была выведена из-под контроля Рима и подчинена Константинопольскому патриарху. Но когда иконоборчество было побеждено, о восстановлении Иллирии не могло быть и речи по политическим причинам; поскольку иконоборческий раскол вместе с другими причинами привел к отделению папства от империи и его объединению с франкской властью.

К моменту основания соперничающей Римской империи в 800 г. папа определенно стал подданным другого государства. Едва прекратилась иконоборческая борьба, как между Греческой и Латинской Церквами возникли разногласия и споры, которые в конце концов привели к прочному расколу и способствовали укреплению национального самосознания греков. Борьба за патриаршее кресло между Игнатием (свергнутым Михаилом III и поддерживаемым Римом) и Фотием, ученым государственным деятелем, сменившим его, обострила отношения с Римом; но более серьезной причиной разногласий была попытка папы завоевать Болгарию, чей государь Борис был крещен под покровительством Михаила III (ок. 865 г.) и был склонен играть Старый Рим против Нового Рима.

Фотий выступил защитником греков против притязаний римского престола, и его патриаршество, хотя и не привело к окончательному разрыву, знаменует определенное освобождение греков от духовного главенства Рима. В этом значение его энциклики (867 г.), в которой был сформулирован ряд различий в обрядах и доктринах между греческой и латинской церквями, различий столь незначительных, что они никогда не должны были бы служить препятствием для союза, если бы с одной стороны существовало не было бы вопроса о папском превосходстве, и если бы греческая позиция не была выражением стойкой национальности.

Около 900 г. произошло примирение, но церкви действительно отдалились друг от друга, и открытый и окончательный разрыв, произошедший в 1054 г., когда в Риме преобладало влияние движения Клюни (Лев IX был папой, а Михаил Керуларий патриархом), закрепил раскол. который существовал давно. Последующие планы воссоединения разрабатывались императорами исключительно по политическим причинам, чтобы заручиться поддержкой Запада против своих врагов или предотвратить (посредством папского влияния) агрессивные замыслы западных принцев. Они были обречены на бесполезность, потому что не имели в виду серьезно, а греческое население совершенно не сочувствовало этим политическим махинациям своих императоров. Вскоре была отвергнута Лионская уния (1274 г.), а последняя попытка — Флорентийская уния 1439 г., был в равной степени пустым (хотя и навсегда обеспечил союз румын и русинов).

Отчасти историческое значение отношений между Греческой и Латинской Церквями заключается в том, что они иллюстрируют и стимулируют через вызов устойчивость греческого национального самосознания. Императоры издавали законы против язычества и против ереси не только под церковным давлением, но и потому, что считали религиозное единообразие политически желательным. Феодосий Великий, испанец, не симпатизировавший эллинской культуре, поставил перед собой задачу систематически искоренять языческие учреждения и обычаи.

Хотя его преследования достигли многого, язычество далеко не исчезло ни на Востоке, ни на Западе в V веке. Мало того, что языческие культы сохранились во многих отдаленных районах, у древних богов было много поклонников среди высших классов в Риме, Константинополе, Антиохии, Александрии и Афинах. Самые выдающиеся греческие литераторы того периода были нехристианами. Юстиниан, сочетавший богословский энтузиазм с верой в идеал единообразия и, подобно Феодосию, не симпатизировавший эллинизму («эллин» теперь стал означать «язычник»), преследовал политеизм более серьезно и сурово, чем его предшественники. Его меры вызвали панику среди высших слоев Византии, многие из которых, как он подозревал, были приверженцами древней религии. Он учредил регулярную инквизицию, потребовал от всех чиновников и учителей присяги на ортодоксальность и закрыл философские школы в Афинах. Миссионеры (и примечательно, что он нанял еретиков-монофизитов) были посланы для уничтожения старого языческого культа, сохранившегося во многих частях Малой Азии, куда едва проникло христианство. К концу VI века формальное язычество практически исчезло.

В Малой Азии, особенно на востоке, существовало множество диссидентских общин, которые отстаивали независимость от Константинопольской церкви и всех церковных традиций, основывая свои учения непосредственно на Библии. Самыми влиятельными из этих еретиков были павликиане, дуалистическая секта, которых церковь считала манихеями.

Различия и отличия Византийской католической церкви – Католическая Филадельфия

Отец Кеннет Дойл

Отец Кеннет Дойл • Служба католических новостей • Опубликовано 28 марта 2017 г.

Q. Мой будущий зять является членом Византийской католической церкви. Недавно, когда он приезжал к нам в гости, мы все вместе пошли в католический приход нашей семьи, и он причастился. Во-первых, в чем разница между двумя церквами? А во-вторых, могут ли члены одной из этих церквей причащаться в другой? (Олбани, Нью-Йорк)

А . Византийская католическая церковь — одна из 23 восточно-католических церквей мира. Он находится в полном общении с епископом Рима и признает папу видимым главой церкви. Члены Византийской католической и Римско-католической церквей могут причащаться и выполнять обязанности массового посещения при посещении евхаристической литургии в церквях друг друга.

Происхождение Византийской католической церкви можно проследить до древнего города Византия (современный Стамбул). Византийские церкви имеют некоторые отличительные черты: они искусно украшены произведениями искусства (особенно фигурами святых), алтарь отделен от прихожан «иконостасом» — стеной или ширмой, увешанной иконами.

Заквашенный хлеб (а не пресный) освящается при византийской Евхаристии; Святое Причастие раздается обоим видам и совершается священником лжицей. (Причащающимся указано, что их рот или язык не должны касаться ложки.)

Византийские литургии, как правило, более музыкальны, чем римские, и включают в себя непрерывный диалог в песне между священником и прихожанами; на протяжении всей византийской службы священник вместе с народом (т. е. к алтарю) обращен лицом на восток.

Все три таинства инициации — крещение, первое причастие и миропомазание — совершаются в единой церемонии, когда младенцев или взрослых принимают в Византийскую Католическую Церковь. Священникам Византийской католической церкви разрешено вступать в брак. Дополнительная ценная информация доступна на byzcath.org, неофициальном веб-сайте Византийской католической церкви в Америке, включая местонахождение ближайшего к вам византийского католического прихода.

(В районе Филадельфии есть шесть византийских русинских церквей, в том числе византийская католическая церковь Святого Духа в Южной Филадельфии, и 12 византийских украинских церквей, включая Собор Непорочного Зачатия Б.В.М. в Северных Свободах.)

В. Меня беспокоит, может ли разведенный и вступивший в повторный брак католик быть евхаристическим служителем? Вот местная ситуация, с которой я знаком. Первая леди — католичка, уже несколько лет овдовевшая; затем она вышла замуж за человека, который был женат трижды до этого, и они были женаты протестантским священником.

Вторая дама, католичка, которая развелась со своим первым мужем, позже вышла замуж за разведенного мужчину, который не является католиком. (Они также были женаты протестантским священником.) Обе эти женщины были евхаристическими служителями до того, как снова вышли замуж, и до сих пор служат в этом качестве.

Разве это плохо, что они продолжают причащаться в католической церкви? (Я не хочу их осуждать, но трудно игнорировать ситуацию. Я решил не принимать хозяина ни от одной из этих женщин.) (Индиана)

A. Кто-то, кто женат вне католика Церковью, т. е. не католическим священником или диаконом и без необходимых «диспенсаций» (разрешений) от католической церкви, не может и не должно быть позволено служить в качестве чрезвычайного служителя Святого Причастия. (Чрезвычайный служитель Святого Причастия публично свидетельствует о своей верности церковному учению.)

Одна из вещей, которую я усвоил, это то, что я не знаю всего о личной жизни каждого. Хотя, вероятно, это маловероятно, по крайней мере возможно, что были получены необходимые аннулирования, чтобы определить, что нынешние супруги могут свободно вступать в брак друг с другом; и возможно даже, что протестантскому служителю было дано разрешение исполнять обязанности (возможно, из-за давних отношений между женихом и служителем).

Так что я бы воздержался от каких-либо суждений. Тем временем, однако, было бы разумно, если бы вы поговорили со священником в рассматриваемом приходе и рассказали ему о своих опасениях. Возможно, он сможет заверить вас, что все было сделано правильно, или он может быть не посвящен в ту же информацию, что и вы, и захочет принять меры, чтобы избежать продолжающегося скандала.

***

Вопросы можно направлять отцу Кеннету Дойлу по адресу [email protected] и 30 Columbia Circle Dr. Albany, New York 12203. com  ежедневно работает над укреплением связей между людьми, семьями и сообществами, доставляя людям новости, которые нужно знать о католической церкви, особенно в районе Филадельфии, и о мире, в котором мы живем.

Благодаря вашему пожертвованию в любой сумме вы и сотни других людей становитесь частью нашей миссии по информированию, формированию в католической вере и вдохновению тысяч читателей, которые посещают нас каждый месяц.

Вот как вы можете помочь:

• Подарок в размере 100 долларов позволяет нам подарить отмеченные наградами фотографии католической жизни в наших районах.
• Подарок в размере 50 долларов позволяет нам освещать новости в местном приходе, школе или католическом учреждении.
• Подарок на 20 долларов позволяет нам получить солидные ресурсы для формирования веры, которые могут углубить вашу духовность и знание веры.
• Небольшое автоматизированное ежемесячное пожертвование означает, что вы можете постоянно и легко поддерживать нас.

Вы не подумаете о подарке сегодня?

Пожалуйста, присоединяйтесь к жизненно важной миссии церкви по коммуникации, предлагая подарок в любой сумме, которую вы можете ― разовый подарок в размере 40, 50, 100 долларов или больше или ежемесячное пожертвование.